Зачем Власти понадобился Пётр Аркадьевич Столыпин ? Часть I
В СВОЮ предвыборную программу наряду с другими ключевыми вопросами КПРФ включила вопрос о сельскохозяйственной земле и постулировала, что земля должна находиться в государственной собственности. Почему? Автор статьи обосновывает это положение программы на примере малоземельных субъектов СКФО, предлагается также конкретная схема реализации этого положения в Кабардино-Балкарии.
Изучение землепользования в благополучных странах мира показывает, что оно реализуется в основном в видах:
- частной собственности на землю с возможностью ее купли-продажи;
- государственной собственности на землю и ее долгосрочной арендой сельхозпроизводителями.
Как при частном, так и государственном видах землепользования наилучшей, с точки зрения социально-экономических результатов, являются не мелкотоварные формы производства сельхозпродукции как сегодня в ряде регионов РФ, а крупные и средние коллективные хозяйства. В подтверждение - два предварительных примера.
1. В «классических фермерских» США малые (семейные) фермы составляют порядка 82% от общего числа ферм, а их вклад в общий доход не превышает 12%. Это притом что их дотирует государство, без чего они были бы сплошь убыточными. 80-90% сельхозпродукции в США получают от крупных коллективных хозяйств (объединениях собственников земли под патронажем государства).
В 2006 г. (год Сельскохозяйственной переписи) в РФ функционировали порядка 125 тысяч (в 1996 г. - около 300 тысяч) семейных ферм (наемный труд в них в среднем не превышал одного человека на три фермы), которые произвели 6,5% сельскохозяйственной продукции. Таким образом, средний семейный фермер со своей ли землей или арендованной в лучшем случае может прокормить свою семью и 0,33 наемного работника. Поэтому они не бесполезны. Но строить на них сельскохозяйственную политику России или даже отдельных ее регионов, как показала практика, не эффективна и нецелесообразно.
2. Примерами эффективного землепользования являются практика продвинутых стран - Китая, США, Великобритании, Германии, ФРГ, Испании, Беларуси, Израиля и др., которые 90-100% сельхозпродукции получают от крупных и средних коллективных хозяйств. Приведем в этом плане опыт Израиля, как малой страны, которую можно сравнить с некоторыми субъектами СКФО, в частности с КБР, по масштабам пахотной земли, но не природно-климатическим условиям и численности населения. Израильское сельское хозяйство составляет относительно небольшую часть в структуре национальной экономики. Рабочая сила в сельском хозяйстве (с учетом полной занятости) составляет 70 тыс. человек (в КБР в 1990 г. работало в с/х 55,6 тыс. человек). Под сельское хозяйство в Израиле отведено 430 тыс. га (в КБР - 330 тыс. га), из них более 45% составляют орошаемые земли (в КБР в 1990 г. орошалось более 30% земли, сегодня - практически ноль). При всем этом сельское хозяйство Израиля на 95% обеспечивает потребности населения страны - более 7,5 млн жителей - в пищевых продуктах. Молочными и мясными продуктами Израиль обеспечивается полностью. Более того, надои молока в год на одну корову составляют 9-10 т (в КБР - в 3-3,5 раза меньше). Производится большое количество сельхозпродукции на экспорт. Импортируется около 1 млн т пшеницы и кукурузы, сахар, отдельные виды мяса, производство которых здесь ограничено недостатком воды для орошения. Земля в Израиле принадлежит государству, основная форма землепользования - кооперативная арендная. Сельскохозяйственная кооперация здесь представлена в основном двумя видами поселений - кибуцы и мошавы, которые арендуют земли у государства на 49 лет с последующим продлением. При этом кибуцы - это поселения или деревни-коммуны сельского типа, напоминающие наши бывшие колхозы, но с несоизмеримо бо¢льшими обобществлениями имущества; мошавы - это деревни частных хозяев, точнее, кооперация сельскохозяйственных фермеров. В реализации сельхозпродукции внутри Израиля нет проблем, ее в основном закупает государство, остальное реализуется на свободном рынке, в том числе зарубежном.
Автор против бездумного копирования опыта землепользования зарубежных стран, поскольку земля, природно-климатические условия и традиции ведения сельского хозяйства различных стран разительно отличаются. Автор за совершенствование отечественного опыта землепользования с учетом, конечно, опыта зарубежных стран, поскольку наши предки тысячелетия занимались сельскохозяйственным производством и добивались неплохих результатов даже в недалеком прошлом. КБАССР, например, 18 лет подряд занимал первое место в СССР по производству кукурузы. Пример же землепользования в Израиле приведен для того, чтобы подчеркнуть, что принадлежность земли государству или частникам не имеет решающего значения для ее эффективного использования.
ЕСЛИ проследить историю землепользования в России, то она бегло, кратко и упрощенно выглядит так. До отмены крепостного права в России сельскохозяйственная (пахотная, пастбищная, сенокосная) земля вместе с крепостными крестьянами находилась в собственности дворян - помещиков и высокопоставленных чиновников во главе с царем. При этом землю вместе с крестьянами могли продавать, покупать, дарить деревнями. Вместе с тем в те времена крепостным крестьянам выделялась часть земли для поддержания их жизнедеятельности.
После отмены крепостного права в 1861 г. крестьяне стали относительно свободными. Кроме этого, им была выделена часть земли (за минусом так называемых отрезков), которой они пользовались раньше. Этими землями, примыкающими к деревням, крестьяне могли пользоваться только общиной, т.е. земля принадлежала, по существу, государству, а крестьяне фактически ее арендовали долгосрочно. При общинном землепользовании ее распределяли между крестьянскими семьями, с учетом количества мужчин или едоков, по жеребьевке. При всех своих достоинствах (относительно справедливое деление земли, людская соборность и др.) общинное земледелие имело принципиальный недостаток: поскольку участки земли, приходящиеся на семьи, ежегодно менялись (между прочим, как и сегодня в КБР), за землей не было надлежащего ухода. Поэтому она истощалась и давала низкие урожаи, т.е. земля использовалась неэффективно.
А теперь о П.А.Столыпине, который из министра внутренних дел был переведен в 1906 г. в председатели Совета министров России. Столыпин известен двумя знаковыми деяниями. В начале ХХ века в России было неспокойно: революции - в городах, бунты - на селе и т.п. С революционерами и бунтовщиками Столыпин расправлялся «просто» - вешал их по решению военно-полевых судов, введенных по его предложению, и дело с концом. Поэтому виселицы в то время назывались «столыпинскими галстуками», которые были «надеты» на тысячи «неблагонадежных» граждан страны, в том числе крестьян. Это было первое деяние Столыпина, которым он хотел навести «порядок» в стране - без революций и бунтов. В этот-то период он и изрек, цитируемые нынешними руководителями государства, что России не нужны великие потрясения…
Второе его деяние - попытка провести аграрную реформу, на которой остановимся подробнее. 09.11.1906 г. Столыпин, естественно, с ведома и одобрения царя издал указ о выделении крестьян из общин на хутора и отруба. Через 4 года, 14.06.1910 г., указ был закреплен законом. Официальная цель указа заключалась в разрушении «неэффективного» общинного землепользования и замене его «эффективным» частнособственническим. Между тем этот указ преследовал и политические цели - вырастить «маленьких» помещиков на селе, которые вместе с «большими» должны были защищать царское самодержавие от революционеров и бунтовщиков.
В соответствии со столыпинской реформой каждой крестьянской семье разрешалось взять (с отработкой и соответствующими налогами) свой земельный надел в личное владение (собственность) и выйти из общины. После этого она могла продать свою землю или покупать таковую, что запрещалось при общинном землепользовании. Община обязана была выделить землю выходящим из нее крестьянам в одном месте. При этом в хуторах они могли строить жилье, хозяйственные постройки и т.п., отруба
должны были использоваться лишь по сельхозназначению. В соответствии с столыпинским указом выход крестьян из общины был сугубо добровольным. Но как у нас в России заведено, он фактически стал добровольно-принудительным. Как бы там ни было, часть крестьян вышла из общин на хутора и отруба. При этом маломощные крестьяне, которые не могли обрабатывать свои наделы, продавали их и уходили в батраки или в города, пополняя ряды люмпен-пролетариев. Из более состоятельных крестьян образовались так называемые кулаки, которые к своим наделам земли прикупали участки и становились «крепкими хозяевами» на селе. Для этих целей сельскохозяйственные банки щедро ссужали их деньгами. В результате кулацкие хутора превращались в настоящие поместья, где широко применялся наемный батрацкий труд.
Чем же закончилась столыпинская реформа? Трагически. Всего за 10 лет (с 1906-го по 1916 год) из общины выделилась лишь часть крестьян, другая - не поддержала столыпинскую реформу. Кроме того, на селе произошло сильное имущественное расслоение крестьян и как следствие участились столкновения между кулаками-хуторянами и крестьянами-батраками, заканчивавшиеся кровопролитием, поджогами и т.п. В 1911 г. немало безземельных крестьян, продавших свои наделы кулакам и не смогших устроиться на заработки, умерли с голоду, а П.А.Столыпин был смертельно ранен эсером Б.Г.Богровым. В 1917 г. столыпинская аграрная реформа, отвергаемая с самого начала «консервативными» аграриями России, «заморозилась» еще при Временном правительстве, а после Октябрьской революции была и вовсе отменена. Некоторые исследователи считают, что одним из стимулирующих факторов - предтечей революционных событий 1917 г. в крестьянской на 80% Российской империи послужили бездарные столыпинские реформы. Более того, отмена этих реформ способствовала становлению и укреплению Советской власти в СССР.
ТЕМ НЕ МЕНЕЕ в наши дни находятся апологеты столыпинского проекта, в том числе в КБР. Такие люди не совсем хорошо представляют себе разницу между «столыпинским» и нашим временем. Во-первых, столыпинский проект предлагался в начале ХХ века не как основной, а как дополнительный к помещичьему землепользованию, причем исключительно в русских губерниях, а не повсюду. Во-вторых, в то время землю обрабатывали в основном сохой (даже через 20 лет после начала столыпинской реформы, в 1927 г., в СССР было более 5 млн сох) и деревянным плугом, в качестве удобрения использовали лишь органику (навоз), колосовые убирали серпами и косами, их обмолачивали цепами, а тягловой силой служили волы и лошади. Для таких «технологий» и «средств электромеханизаций» размеры земли не имели практического значения: они могли быть как карликовыми участками единоличников, так и средних размеров (несколько наделов вместе), каковыми Столыпин видел кулацкие хутора с отрубами. Поэтому столыпинский проект годился (всего лишь годился!) для того времени. В современном мире, когда сельскохозяйственное производство индустриализировано, столыпинский проект - анахронизм. Следует также учесть немаловажный фактор - в Российской империи крестьянские семьи были многочисленными (в семьях было по несколько мужчин), в том числе кабардинские, балкарские и казацкие. Поэтому рабочая сила в них была адекватной. Большинство нынешних семей селян малочисленны, и рабочая сила в них слабая. В-третьих, в КБР (да и других республиках СКФО) сельские населенные пункты в основном крупные, а пахотные земли куцые. Поэтому здесь нет таких просторов, где можно было развернуться хуторянам с отрубами. Да и Столыпин, повторимся, не предлагал земельную реформу в национальных окраинах Российской империи.
После Октябрьской революции до 1929-1930 гг. в СССР существовали две формы землепользования: общинная и частная - кулаки и единоличники. При этом в начале коллективизации сельского хозяйства, в 1927 г., общинники вместе с единоличниками производили более 60 млн т валового хлеба в СССР, кулаки - около 10 млн т, совхозы и колхозы - менее 1,3 млн т. Советская власть, проанализировав все бывшие и настоящие формы землепользования в России, а также программные положения различных партий, в том числе эсеров, взяла за основу общинное землепользование, как наиболее справедливое и традиционное, повторимся, для крестьянской на 80% России. Государство национализировало (отобрало) земли у кулаков (у помещиков раньше) и на них, а также на общинных землях, организовало колхозно-совхозное сельскохозяйственное производство, теоретически добровольно, практически, как всегда, - добровольно-принудительно с известными трудностями и издержками. Такая форма землепользования в основном просуществовала до начала 90-х годов минувшего столетия. Кроме «чисто» колхозно-совхозного функционировали также агропромышленные комбинаты и объединения, межхозяйственные предприятия, подсобные хозяйства промпредприятий городов, окультуренные пастбищные угодья, личные подсобные хозяйства населения и др.
Совхозы, как известно, были государственными предприятиями, функционировавшими на основе соответствующих законов и нормативов, как заводы и фабрики; колхозы являлись кооперативными объединениями крестьян, работавших на основе сельскохозяйственных уставов, разрабатываемых самими колхозниками, увы, не без вмешательства властей, что, кстати, зачастую было той «ложкой дегтя» в «бочке меда» в землепользовании. Какие бы ложки там ни были, между колхозами и совхозами была общность - это были коллективные хозяйства, арендовавшие землю у государства, что роднит их с сельскохозяйственными общинами прошлого. Колхозы же отличались от традиционных общин тем, что земля здесь не распределялась между колхозниками и селянами по наделам, а закреплялась навечно за селами в целом. Поэтому колхозники трудились сообща на общей для всех земле. Некоторые исследователи полагают, что последнее являлось одним из принципиальных недостатков колхозного землепользования, поскольку, дескать, земля была обезличена, т.е. она была «общей», а значит, «ничейной», что стимулировало негативные явления. Как бы там ни было, на «плечах» колхозов и совхозов лежали соцкультбыт и изрядная доля инфраструктуры сел. И они вполне удовлетворительно справлялись с этими проблемами!
В НАЧАЛЕ 90-х годов в СССР произошла очередная революция, точнее контрреволюция, под флагом экономических реформ, в результате которой разрушился могучий Советский Союз, он расчленился на 15 суверенных государств, в том числе РФ. Реформа (точнее, ее отсутствие) в аграрном секторе экономики РФ кардинально изменила организацию сельскохозяйственного производства и всего жизнеустройства российской деревни. Во-первых, региональным властям даны права введения частной собственности на землю в своих регионах. У нас в КБР на куплю-продажу земли пока что введен мораторий, поскольку, как известно, она чревата серьезными коллизиями внутри этносов и между этносами, проживающими в республике. Во-вторых, в результате интенсивной идеологической кампании и давления сверху по дискредитации колхозов и совхозов их осталось очень мало. Например, в КБР на сегодняшний день из 133 бывших колхозов и совхозов КБАССР сохранился лишь 1 колхоз и 4 совхоза под другими названиями. Многие стали КСХП (непонятно, правда, почему в этой аббревиатуре присутствует буква «Х», ведь «сельскохозяйственное» - одно слово, так же как «растениеводческое», «животноводческое» и т.п.?), которые сами ничего не производят, а сдают землю по кусочкам арендаторам. Таким образом, в КБР существует мелкотоварное производство сельхозпродукции. И это тогда, когда большинство успешных стран, как указывалось выше, ее получают от крупных и средних коллективных хозяйств.
Каков же результат такой «аграрной реформы», навязываемой сверху? Реформа привела к резкому сокращению объема сельскохозяйственного производства в РФ. По Сельскохозяйственной переписи 2006 г. объем сельхозпродукции в России составил 48,3% от уровня 1990 г. в РСФСР, что вынуждает россиян питаться на 51,7% импортной некачественной продукцией с мясом кенгуру из Австралии (между тем известно, что максимальная цифра опасной черты для государства по этому показателю составляет до 20%).
Не лучше обстоят дела в аграрном секторе экономики и в нашей республике (см. ниже таблицу), поскольку нет надлежащего ухода за землей - практически отсутствует комплексная электромеханизация и мелиорация; мало вносится в землю удобрений, если они вносятся вообще; низко внедрение современной индустриальной технологии и др. Кроме того, на селе образовалась большая безработица, существенно свернуты очаги соцкультбыта и др. Поэтому проблема: «что делать с землей», «обязанной» не только кормить нас, но и создавать комфортные условия жизни селянам, не только не снята последними реформами, а, наоборот, обостренно поставлена вновь.
В таблице, составленной на основе официальных статистических данных, взятых из ЦСУ КБР и книги С.Кара-Мурзы, С.Батчикова, С.Глазьева «Куда идет Россия Белая книга реформ» (М.: «Алгоритм», 2008), сведены основные показатели сельскохозяйственных предприятий в 1990 г. (последний год существования КБАССР и РСФСР) и 2006 г. (год Сельскохозяйственной переписи). При этом единицы измерения таковы: в числителях дробей - показатели по КБР, знаменателях - РФ.
Из таблицы очевидно, что ухудшение основных показателей в землепользовании КБР за последние 15-20 лет составляет 9,7-84,2%, в РФ - 22,1-93,5%. Отсюда можно сделать общий вывод о неоспоримой эффективности колхозно-совхозного, точнее, коллективного общинного землепользования в КБР и РФ, поскольку оно позволяло с наименьшими издержками использовать комплексную электромеханизацию, мелиорацию, химизацию и другие прогрессивные технологии в сельскохозяйственном производстве. Поэтому их надо возродить! «Не в лоб», конечно, а с учетом сегодняшних реалий.
Для этого предлагается:
1. Сохранить государственную собственность на землю. (Основание: в Конституции РФ, раздел первый, глава I, статья 9, п.2 записано: «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности».)
2. С учетом опыта КБР и других Северокавказских субъектов РФ по названиям и формам землепользования (кооперативная, корпоративная, акционерная) остановиться у нас на названии КСП (кооперативное сельскохозяйственное предприятие или коллективное сельскохозяйственное предприятие). Что касается формы, то принять кооперативную форму, основанную на объединении имущественного или финансового капитала физических лиц для совместной предпринимательской деятельности. Однако для такого объединения крестьян у них должен быть «имущественный или финансовый капитал».
С целью обретения такого капитала всем семьям, постоянно проживающим сегодня в селах республики, и желающим заниматься сельскохозяйственным производством, раздать бесплатно, с документальным оформлением, условные участки (наделы) пахотной земли, прилегающие к селам, пропорционально составам семей, не указывая адресов этих участков, но предусмотрев в документах периодическое (с периодом, скажем, 3-5 лет?) внесение корректив, в зависимости от изменений в составах семей и динамик развития сел. Эти наделы земли, которые могут передаваться потомкам, проживающим в селах (!), но не продаваться, и будут основными «имущественными капиталами» семей или паями при их объединениях для производственных целей.
3. Всем указанным семьям предложить объединяться добровольно в КСП со своими земельными участками или паями и с правами выхода из них. Кроме того, с целью наибольшей заинтересованности и бережного отношения кооператоров к коллективному имуществу КСП предложить им внести в него и часть личного имущества, например, грузовую автомашину, трактор, некоторое количество коров, овец, денежные средства и т.п., которые будут учтены впоследствии КСП тем или иным способом.
Справка: в Ставропольском крае такие объединения называются СПК - сельскохозяйственные производственные кооперативы с приставкой «колхоз». Например, СПК «Колхоз-племзавод имени Ленина», СПК «Колхоз имени Ленина» Советского района, СПК колхоз «Терновский» и др. В Краснодарском крае до сих пор существует даже название «колхоз» без оговорок, например, колхоз «Большевик» и др. Не стоит ли и нам воспользоваться таким опытом. Например, писать: КСП (колхоз) «Кенже», КСП «Колхоз имени К. Тарчокова», КСП «Колхоз-племзавод имени С.Аттоева» и т.п.? Такие названия привлекли бы в них часть населения, ностальгирующую по колхозам, которых у нас немало. Многие, даже уехавшие из сел на заработки, могут вернуться сюда. Ведь наши села сегодня выгодно отличаются от крупных городов, в них есть вся городская инфраструктура (хотя она, увы, ветшает) + природа + воздух (-) сутолока! В КБР же при наличии автотранспорта, которого стало достаточно много, практически нет расстояний между городами и селами.
3.1 Не желающим объединяться в КСП единоличникам (в том числе фермерам) или выходящим из них отводить участки земли (уже не условные, а реальные) на окраинах земель КСП. Логика простая: надел, например, Иванова не может находиться в центре земли КСП, ибо это будет мешать работе как Иванову, так и КСП.
Реализация п.п. 3 и 4 создаст на селе здоровую конкуренцию между КСП и единоличниками, что является, кстати, одним из основных принципиальных положений рыночной экономики!
4. В предлагаемой общей схеме есть некоторые моменты, требующие уточнений в общем же плане.
4.1. КСП не всегда смогут обеспечивать всех пайщиков работой. А как тогда быть с «лишними руками»? Есть два выхода: а) КСП должны учредить другие виды работ на селе, кроме «чисто» сельскохозяйственного производства. Например, детские ясли и сады; коммерческие (малые) предприятия - пекарни, столовые, кафе; заводы по переработке молока и молочных продуктов, фруктов, овощей; артели по переработке шерсти, шкур животных; швейные фабрики; столярные и мебельные мастерские, кузницы и др. В израильских кибуцах, например, работы хватает всему трудоспособному населению с избытком (в сезон они приглашают даже на временную работу волонтеров); б) нетрудоспособным членам КСП и не охваченным работой в них, как и работающим, выплачивать дивиденды, зависящие от размеров их земельных наделов, эксплуатируемых КСП, и прибылей хозяйств.
4.2. Руководство КСП выбирать всеми пайщиками, в том числе и теми, которые не работают в КСП непосредственно, тем более что паи у всех ненамного будут различаться (современные семьи, увы, малочисленные). Более того, из неработающих в КСП кооператоров можно даже создавать органы общественного контроля за работой КСП и их подразделений.
4.3. Те семьи, которые переселяются из сел в города и другие места постоянного жительства, лишать земельных участков и перераспределять их оставшимся в селах, поскольку, повторимся, земля - государственная, а не собственная кооператоров.
4.4. Тем семьям, которые переселяются из других мест в села для постоянного занятия сельскохозяйственным производством, выделять земельные участки с условием их использования лишь по назначению - для работы в КСП или единоличного хозяйствования.
4.5. Для реализации п.п. 4.3 и 4.4 следует, наверное, зарезервировать у «хозяев» (в муниципалитетах) ориентировочно 10-15% от общих земель деревень. При этом земли, оставшиеся у «хозяев», не должны пустовать, а должны эксплуатироваться КСП до их отвода нуждающимся.
5. С целью занятия прикладной научно-практической работой по изучению (исследованию, испытанию) и созданию новых сортов растений, породы животных, средств электромеханизации, мелиорации, химизации, разработки современных технологий, наиболее приспособленных и эффективных в условиях сельскохозяйственного производства КБР, предлагается расширить подразделения КБНИИСХ и его опытно-экспериментальную базу.
6. О пастбищных угодьях. Увы, они в прошлом зачастую были яблоком раздора на Кавказе, поэтому к ним должен быть особый подход, независимо ни от чьих-либо нынешних амбиций, прихоти и желаний. Вспомним из истории Зольское восстание кабардинских крестьян и Черекское - балкарских - в 1913 г. из-за пастбищных и лесных угодий, которые захватили (присвоили) кабардинские конезаводчики и балкарские таубии, запретившие крестьянам держать свой скот и пользоваться дарами леса, и произошли эти восстания, закончившиеся, как известно, кровопролитиями. Постоянные столкновения также происходили между дагестанцами и чеченцами, опять же из-за пастбищ и др. Чтобы исключить даже тени подобий, пастбищные угодья следует централизовать с одной единой государственной (республиканской) системой управления, которая поддерживала бы их в надлежащем состоянии и сдавала в аренду КСП и единоличникам за умеренную плату. При этом пользователям, расположенным рядом с такими угодьями, может быть следует давать определенные льготы по их использованию.
Полностью окупаемого и прибыльного сельского хозяйства практически нигде нет. Оно дотируется: в Скандинавских странах - на 70%, в Евросоюзе и США - до 40%, в Азербайджане - 25%, в Беларуси - 20%, в Казахстане - 18%, на Украине - 10%, в РФ - менее 1%. Капиталовложения в сельское хозяйство РФ по сравнению с 1990 г. (РСФСР) уменьшились в 35 раз (!). Отсюда и хромое на обе ноги сельское хозяйство у нас. Поэтому дотации в сельскохозяйственное производство РФ, в том числе КБР, неизбежны. Предлагается определить их в размере 10-12%.
Некоторые уточнения и дополнения к п.п. 1-6:
1. Правовые формы КСП должны определяться ФЗ «О кооперации в Российской Федерации».
2. При определении организационно-структурных форм КСП можно воспользоваться опытом соседей (ставропольчан, кубанцев и др.) и своих собственных, имеющих неплохие показатели в сельхозпроизводстве (екатериноградцев, новоивановцев и др.).
3. Установить для КСП и единоличников срок аренды - 49 лет с последующими пролонгациями.
4. КСП на период становления обеспечить субсидиями и беспроцентными кредитами, а также дать льготы (первые 2-3 года) по арендным платам и налогам.
5. Размеры арендной платы КСП и единоличников устанавливать, исходя из их кадастровых стоимостей участков, но не выше 2%.
6. Законодательно закрепить ответственность за сохранение плодородия земель КСП и единоличников, контролируемых «хозяевами» земли - в муниципалитетах и на республиканском уровне - специальным ведомством или министерством сельского хозяйства КБР.
Краткие выводы:
- земля должна оставаться государственной (республиканской) собственностью, скажем, на 49 лет. А после видно будет другим поколениям;
- пастбищные угодья - тем более, причем с государственным (республиканским) управлением;
- основу землепользования у нас должны составить крупные кооперативные коллективные хозяйства, организованные на добровольных началах. При этом не должны исключаться единоличные, в том числе фермерские (крестьянские) формы хозяйствования;
Предложенные вид и формы землепользования в КБР после всестороннего и тщательного обсуждения специалистами, внесения в них необходимых изменений и дополнений, узаконить, а дальнейшую детализацию отразить в Уставах сельхозпроизводителей (КСП и единоличников).
Асланбек Шогенов, доктор технических наук,
профессор Кабардино-Балкарского института бизнеса
Нальчик.
http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=589276
Изучение землепользования в благополучных странах мира показывает, что оно реализуется в основном в видах:
- частной собственности на землю с возможностью ее купли-продажи;
- государственной собственности на землю и ее долгосрочной арендой сельхозпроизводителями.
Как при частном, так и государственном видах землепользования наилучшей, с точки зрения социально-экономических результатов, являются не мелкотоварные формы производства сельхозпродукции как сегодня в ряде регионов РФ, а крупные и средние коллективные хозяйства. В подтверждение - два предварительных примера.
1. В «классических фермерских» США малые (семейные) фермы составляют порядка 82% от общего числа ферм, а их вклад в общий доход не превышает 12%. Это притом что их дотирует государство, без чего они были бы сплошь убыточными. 80-90% сельхозпродукции в США получают от крупных коллективных хозяйств (объединениях собственников земли под патронажем государства).
В 2006 г. (год Сельскохозяйственной переписи) в РФ функционировали порядка 125 тысяч (в 1996 г. - около 300 тысяч) семейных ферм (наемный труд в них в среднем не превышал одного человека на три фермы), которые произвели 6,5% сельскохозяйственной продукции. Таким образом, средний семейный фермер со своей ли землей или арендованной в лучшем случае может прокормить свою семью и 0,33 наемного работника. Поэтому они не бесполезны. Но строить на них сельскохозяйственную политику России или даже отдельных ее регионов, как показала практика, не эффективна и нецелесообразно.
2. Примерами эффективного землепользования являются практика продвинутых стран - Китая, США, Великобритании, Германии, ФРГ, Испании, Беларуси, Израиля и др., которые 90-100% сельхозпродукции получают от крупных и средних коллективных хозяйств. Приведем в этом плане опыт Израиля, как малой страны, которую можно сравнить с некоторыми субъектами СКФО, в частности с КБР, по масштабам пахотной земли, но не природно-климатическим условиям и численности населения. Израильское сельское хозяйство составляет относительно небольшую часть в структуре национальной экономики. Рабочая сила в сельском хозяйстве (с учетом полной занятости) составляет 70 тыс. человек (в КБР в 1990 г. работало в с/х 55,6 тыс. человек). Под сельское хозяйство в Израиле отведено 430 тыс. га (в КБР - 330 тыс. га), из них более 45% составляют орошаемые земли (в КБР в 1990 г. орошалось более 30% земли, сегодня - практически ноль). При всем этом сельское хозяйство Израиля на 95% обеспечивает потребности населения страны - более 7,5 млн жителей - в пищевых продуктах. Молочными и мясными продуктами Израиль обеспечивается полностью. Более того, надои молока в год на одну корову составляют 9-10 т (в КБР - в 3-3,5 раза меньше). Производится большое количество сельхозпродукции на экспорт. Импортируется около 1 млн т пшеницы и кукурузы, сахар, отдельные виды мяса, производство которых здесь ограничено недостатком воды для орошения. Земля в Израиле принадлежит государству, основная форма землепользования - кооперативная арендная. Сельскохозяйственная кооперация здесь представлена в основном двумя видами поселений - кибуцы и мошавы, которые арендуют земли у государства на 49 лет с последующим продлением. При этом кибуцы - это поселения или деревни-коммуны сельского типа, напоминающие наши бывшие колхозы, но с несоизмеримо бо¢льшими обобществлениями имущества; мошавы - это деревни частных хозяев, точнее, кооперация сельскохозяйственных фермеров. В реализации сельхозпродукции внутри Израиля нет проблем, ее в основном закупает государство, остальное реализуется на свободном рынке, в том числе зарубежном.
Автор против бездумного копирования опыта землепользования зарубежных стран, поскольку земля, природно-климатические условия и традиции ведения сельского хозяйства различных стран разительно отличаются. Автор за совершенствование отечественного опыта землепользования с учетом, конечно, опыта зарубежных стран, поскольку наши предки тысячелетия занимались сельскохозяйственным производством и добивались неплохих результатов даже в недалеком прошлом. КБАССР, например, 18 лет подряд занимал первое место в СССР по производству кукурузы. Пример же землепользования в Израиле приведен для того, чтобы подчеркнуть, что принадлежность земли государству или частникам не имеет решающего значения для ее эффективного использования.
ЕСЛИ проследить историю землепользования в России, то она бегло, кратко и упрощенно выглядит так. До отмены крепостного права в России сельскохозяйственная (пахотная, пастбищная, сенокосная) земля вместе с крепостными крестьянами находилась в собственности дворян - помещиков и высокопоставленных чиновников во главе с царем. При этом землю вместе с крестьянами могли продавать, покупать, дарить деревнями. Вместе с тем в те времена крепостным крестьянам выделялась часть земли для поддержания их жизнедеятельности.
После отмены крепостного права в 1861 г. крестьяне стали относительно свободными. Кроме этого, им была выделена часть земли (за минусом так называемых отрезков), которой они пользовались раньше. Этими землями, примыкающими к деревням, крестьяне могли пользоваться только общиной, т.е. земля принадлежала, по существу, государству, а крестьяне фактически ее арендовали долгосрочно. При общинном землепользовании ее распределяли между крестьянскими семьями, с учетом количества мужчин или едоков, по жеребьевке. При всех своих достоинствах (относительно справедливое деление земли, людская соборность и др.) общинное земледелие имело принципиальный недостаток: поскольку участки земли, приходящиеся на семьи, ежегодно менялись (между прочим, как и сегодня в КБР), за землей не было надлежащего ухода. Поэтому она истощалась и давала низкие урожаи, т.е. земля использовалась неэффективно.
А теперь о П.А.Столыпине, который из министра внутренних дел был переведен в 1906 г. в председатели Совета министров России. Столыпин известен двумя знаковыми деяниями. В начале ХХ века в России было неспокойно: революции - в городах, бунты - на селе и т.п. С революционерами и бунтовщиками Столыпин расправлялся «просто» - вешал их по решению военно-полевых судов, введенных по его предложению, и дело с концом. Поэтому виселицы в то время назывались «столыпинскими галстуками», которые были «надеты» на тысячи «неблагонадежных» граждан страны, в том числе крестьян. Это было первое деяние Столыпина, которым он хотел навести «порядок» в стране - без революций и бунтов. В этот-то период он и изрек, цитируемые нынешними руководителями государства, что России не нужны великие потрясения…
Второе его деяние - попытка провести аграрную реформу, на которой остановимся подробнее. 09.11.1906 г. Столыпин, естественно, с ведома и одобрения царя издал указ о выделении крестьян из общин на хутора и отруба. Через 4 года, 14.06.1910 г., указ был закреплен законом. Официальная цель указа заключалась в разрушении «неэффективного» общинного землепользования и замене его «эффективным» частнособственническим. Между тем этот указ преследовал и политические цели - вырастить «маленьких» помещиков на селе, которые вместе с «большими» должны были защищать царское самодержавие от революционеров и бунтовщиков.
В соответствии со столыпинской реформой каждой крестьянской семье разрешалось взять (с отработкой и соответствующими налогами) свой земельный надел в личное владение (собственность) и выйти из общины. После этого она могла продать свою землю или покупать таковую, что запрещалось при общинном землепользовании. Община обязана была выделить землю выходящим из нее крестьянам в одном месте. При этом в хуторах они могли строить жилье, хозяйственные постройки и т.п., отруба
должны были использоваться лишь по сельхозназначению. В соответствии с столыпинским указом выход крестьян из общины был сугубо добровольным. Но как у нас в России заведено, он фактически стал добровольно-принудительным. Как бы там ни было, часть крестьян вышла из общин на хутора и отруба. При этом маломощные крестьяне, которые не могли обрабатывать свои наделы, продавали их и уходили в батраки или в города, пополняя ряды люмпен-пролетариев. Из более состоятельных крестьян образовались так называемые кулаки, которые к своим наделам земли прикупали участки и становились «крепкими хозяевами» на селе. Для этих целей сельскохозяйственные банки щедро ссужали их деньгами. В результате кулацкие хутора превращались в настоящие поместья, где широко применялся наемный батрацкий труд.
Чем же закончилась столыпинская реформа? Трагически. Всего за 10 лет (с 1906-го по 1916 год) из общины выделилась лишь часть крестьян, другая - не поддержала столыпинскую реформу. Кроме того, на селе произошло сильное имущественное расслоение крестьян и как следствие участились столкновения между кулаками-хуторянами и крестьянами-батраками, заканчивавшиеся кровопролитием, поджогами и т.п. В 1911 г. немало безземельных крестьян, продавших свои наделы кулакам и не смогших устроиться на заработки, умерли с голоду, а П.А.Столыпин был смертельно ранен эсером Б.Г.Богровым. В 1917 г. столыпинская аграрная реформа, отвергаемая с самого начала «консервативными» аграриями России, «заморозилась» еще при Временном правительстве, а после Октябрьской революции была и вовсе отменена. Некоторые исследователи считают, что одним из стимулирующих факторов - предтечей революционных событий 1917 г. в крестьянской на 80% Российской империи послужили бездарные столыпинские реформы. Более того, отмена этих реформ способствовала становлению и укреплению Советской власти в СССР.
ТЕМ НЕ МЕНЕЕ в наши дни находятся апологеты столыпинского проекта, в том числе в КБР. Такие люди не совсем хорошо представляют себе разницу между «столыпинским» и нашим временем. Во-первых, столыпинский проект предлагался в начале ХХ века не как основной, а как дополнительный к помещичьему землепользованию, причем исключительно в русских губерниях, а не повсюду. Во-вторых, в то время землю обрабатывали в основном сохой (даже через 20 лет после начала столыпинской реформы, в 1927 г., в СССР было более 5 млн сох) и деревянным плугом, в качестве удобрения использовали лишь органику (навоз), колосовые убирали серпами и косами, их обмолачивали цепами, а тягловой силой служили волы и лошади. Для таких «технологий» и «средств электромеханизаций» размеры земли не имели практического значения: они могли быть как карликовыми участками единоличников, так и средних размеров (несколько наделов вместе), каковыми Столыпин видел кулацкие хутора с отрубами. Поэтому столыпинский проект годился (всего лишь годился!) для того времени. В современном мире, когда сельскохозяйственное производство индустриализировано, столыпинский проект - анахронизм. Следует также учесть немаловажный фактор - в Российской империи крестьянские семьи были многочисленными (в семьях было по несколько мужчин), в том числе кабардинские, балкарские и казацкие. Поэтому рабочая сила в них была адекватной. Большинство нынешних семей селян малочисленны, и рабочая сила в них слабая. В-третьих, в КБР (да и других республиках СКФО) сельские населенные пункты в основном крупные, а пахотные земли куцые. Поэтому здесь нет таких просторов, где можно было развернуться хуторянам с отрубами. Да и Столыпин, повторимся, не предлагал земельную реформу в национальных окраинах Российской империи.
После Октябрьской революции до 1929-1930 гг. в СССР существовали две формы землепользования: общинная и частная - кулаки и единоличники. При этом в начале коллективизации сельского хозяйства, в 1927 г., общинники вместе с единоличниками производили более 60 млн т валового хлеба в СССР, кулаки - около 10 млн т, совхозы и колхозы - менее 1,3 млн т. Советская власть, проанализировав все бывшие и настоящие формы землепользования в России, а также программные положения различных партий, в том числе эсеров, взяла за основу общинное землепользование, как наиболее справедливое и традиционное, повторимся, для крестьянской на 80% России. Государство национализировало (отобрало) земли у кулаков (у помещиков раньше) и на них, а также на общинных землях, организовало колхозно-совхозное сельскохозяйственное производство, теоретически добровольно, практически, как всегда, - добровольно-принудительно с известными трудностями и издержками. Такая форма землепользования в основном просуществовала до начала 90-х годов минувшего столетия. Кроме «чисто» колхозно-совхозного функционировали также агропромышленные комбинаты и объединения, межхозяйственные предприятия, подсобные хозяйства промпредприятий городов, окультуренные пастбищные угодья, личные подсобные хозяйства населения и др.
Совхозы, как известно, были государственными предприятиями, функционировавшими на основе соответствующих законов и нормативов, как заводы и фабрики; колхозы являлись кооперативными объединениями крестьян, работавших на основе сельскохозяйственных уставов, разрабатываемых самими колхозниками, увы, не без вмешательства властей, что, кстати, зачастую было той «ложкой дегтя» в «бочке меда» в землепользовании. Какие бы ложки там ни были, между колхозами и совхозами была общность - это были коллективные хозяйства, арендовавшие землю у государства, что роднит их с сельскохозяйственными общинами прошлого. Колхозы же отличались от традиционных общин тем, что земля здесь не распределялась между колхозниками и селянами по наделам, а закреплялась навечно за селами в целом. Поэтому колхозники трудились сообща на общей для всех земле. Некоторые исследователи полагают, что последнее являлось одним из принципиальных недостатков колхозного землепользования, поскольку, дескать, земля была обезличена, т.е. она была «общей», а значит, «ничейной», что стимулировало негативные явления. Как бы там ни было, на «плечах» колхозов и совхозов лежали соцкультбыт и изрядная доля инфраструктуры сел. И они вполне удовлетворительно справлялись с этими проблемами!
В НАЧАЛЕ 90-х годов в СССР произошла очередная революция, точнее контрреволюция, под флагом экономических реформ, в результате которой разрушился могучий Советский Союз, он расчленился на 15 суверенных государств, в том числе РФ. Реформа (точнее, ее отсутствие) в аграрном секторе экономики РФ кардинально изменила организацию сельскохозяйственного производства и всего жизнеустройства российской деревни. Во-первых, региональным властям даны права введения частной собственности на землю в своих регионах. У нас в КБР на куплю-продажу земли пока что введен мораторий, поскольку, как известно, она чревата серьезными коллизиями внутри этносов и между этносами, проживающими в республике. Во-вторых, в результате интенсивной идеологической кампании и давления сверху по дискредитации колхозов и совхозов их осталось очень мало. Например, в КБР на сегодняшний день из 133 бывших колхозов и совхозов КБАССР сохранился лишь 1 колхоз и 4 совхоза под другими названиями. Многие стали КСХП (непонятно, правда, почему в этой аббревиатуре присутствует буква «Х», ведь «сельскохозяйственное» - одно слово, так же как «растениеводческое», «животноводческое» и т.п.?), которые сами ничего не производят, а сдают землю по кусочкам арендаторам. Таким образом, в КБР существует мелкотоварное производство сельхозпродукции. И это тогда, когда большинство успешных стран, как указывалось выше, ее получают от крупных и средних коллективных хозяйств.
Каков же результат такой «аграрной реформы», навязываемой сверху? Реформа привела к резкому сокращению объема сельскохозяйственного производства в РФ. По Сельскохозяйственной переписи 2006 г. объем сельхозпродукции в России составил 48,3% от уровня 1990 г. в РСФСР, что вынуждает россиян питаться на 51,7% импортной некачественной продукцией с мясом кенгуру из Австралии (между тем известно, что максимальная цифра опасной черты для государства по этому показателю составляет до 20%).
Не лучше обстоят дела в аграрном секторе экономики и в нашей республике (см. ниже таблицу), поскольку нет надлежащего ухода за землей - практически отсутствует комплексная электромеханизация и мелиорация; мало вносится в землю удобрений, если они вносятся вообще; низко внедрение современной индустриальной технологии и др. Кроме того, на селе образовалась большая безработица, существенно свернуты очаги соцкультбыта и др. Поэтому проблема: «что делать с землей», «обязанной» не только кормить нас, но и создавать комфортные условия жизни селянам, не только не снята последними реформами, а, наоборот, обостренно поставлена вновь.
В таблице, составленной на основе официальных статистических данных, взятых из ЦСУ КБР и книги С.Кара-Мурзы, С.Батчикова, С.Глазьева «Куда идет Россия Белая книга реформ» (М.: «Алгоритм», 2008), сведены основные показатели сельскохозяйственных предприятий в 1990 г. (последний год существования КБАССР и РСФСР) и 2006 г. (год Сельскохозяйственной переписи). При этом единицы измерения таковы: в числителях дробей - показатели по КБР, знаменателях - РФ.
Из таблицы очевидно, что ухудшение основных показателей в землепользовании КБР за последние 15-20 лет составляет 9,7-84,2%, в РФ - 22,1-93,5%. Отсюда можно сделать общий вывод о неоспоримой эффективности колхозно-совхозного, точнее, коллективного общинного землепользования в КБР и РФ, поскольку оно позволяло с наименьшими издержками использовать комплексную электромеханизацию, мелиорацию, химизацию и другие прогрессивные технологии в сельскохозяйственном производстве. Поэтому их надо возродить! «Не в лоб», конечно, а с учетом сегодняшних реалий.
Для этого предлагается:
1. Сохранить государственную собственность на землю. (Основание: в Конституции РФ, раздел первый, глава I, статья 9, п.2 записано: «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности».)
2. С учетом опыта КБР и других Северокавказских субъектов РФ по названиям и формам землепользования (кооперативная, корпоративная, акционерная) остановиться у нас на названии КСП (кооперативное сельскохозяйственное предприятие или коллективное сельскохозяйственное предприятие). Что касается формы, то принять кооперативную форму, основанную на объединении имущественного или финансового капитала физических лиц для совместной предпринимательской деятельности. Однако для такого объединения крестьян у них должен быть «имущественный или финансовый капитал».
С целью обретения такого капитала всем семьям, постоянно проживающим сегодня в селах республики, и желающим заниматься сельскохозяйственным производством, раздать бесплатно, с документальным оформлением, условные участки (наделы) пахотной земли, прилегающие к селам, пропорционально составам семей, не указывая адресов этих участков, но предусмотрев в документах периодическое (с периодом, скажем, 3-5 лет?) внесение корректив, в зависимости от изменений в составах семей и динамик развития сел. Эти наделы земли, которые могут передаваться потомкам, проживающим в селах (!), но не продаваться, и будут основными «имущественными капиталами» семей или паями при их объединениях для производственных целей.
3. Всем указанным семьям предложить объединяться добровольно в КСП со своими земельными участками или паями и с правами выхода из них. Кроме того, с целью наибольшей заинтересованности и бережного отношения кооператоров к коллективному имуществу КСП предложить им внести в него и часть личного имущества, например, грузовую автомашину, трактор, некоторое количество коров, овец, денежные средства и т.п., которые будут учтены впоследствии КСП тем или иным способом.
Справка: в Ставропольском крае такие объединения называются СПК - сельскохозяйственные производственные кооперативы с приставкой «колхоз». Например, СПК «Колхоз-племзавод имени Ленина», СПК «Колхоз имени Ленина» Советского района, СПК колхоз «Терновский» и др. В Краснодарском крае до сих пор существует даже название «колхоз» без оговорок, например, колхоз «Большевик» и др. Не стоит ли и нам воспользоваться таким опытом. Например, писать: КСП (колхоз) «Кенже», КСП «Колхоз имени К. Тарчокова», КСП «Колхоз-племзавод имени С.Аттоева» и т.п.? Такие названия привлекли бы в них часть населения, ностальгирующую по колхозам, которых у нас немало. Многие, даже уехавшие из сел на заработки, могут вернуться сюда. Ведь наши села сегодня выгодно отличаются от крупных городов, в них есть вся городская инфраструктура (хотя она, увы, ветшает) + природа + воздух (-) сутолока! В КБР же при наличии автотранспорта, которого стало достаточно много, практически нет расстояний между городами и селами.
3.1 Не желающим объединяться в КСП единоличникам (в том числе фермерам) или выходящим из них отводить участки земли (уже не условные, а реальные) на окраинах земель КСП. Логика простая: надел, например, Иванова не может находиться в центре земли КСП, ибо это будет мешать работе как Иванову, так и КСП.
Реализация п.п. 3 и 4 создаст на селе здоровую конкуренцию между КСП и единоличниками, что является, кстати, одним из основных принципиальных положений рыночной экономики!
4. В предлагаемой общей схеме есть некоторые моменты, требующие уточнений в общем же плане.
4.1. КСП не всегда смогут обеспечивать всех пайщиков работой. А как тогда быть с «лишними руками»? Есть два выхода: а) КСП должны учредить другие виды работ на селе, кроме «чисто» сельскохозяйственного производства. Например, детские ясли и сады; коммерческие (малые) предприятия - пекарни, столовые, кафе; заводы по переработке молока и молочных продуктов, фруктов, овощей; артели по переработке шерсти, шкур животных; швейные фабрики; столярные и мебельные мастерские, кузницы и др. В израильских кибуцах, например, работы хватает всему трудоспособному населению с избытком (в сезон они приглашают даже на временную работу волонтеров); б) нетрудоспособным членам КСП и не охваченным работой в них, как и работающим, выплачивать дивиденды, зависящие от размеров их земельных наделов, эксплуатируемых КСП, и прибылей хозяйств.
4.2. Руководство КСП выбирать всеми пайщиками, в том числе и теми, которые не работают в КСП непосредственно, тем более что паи у всех ненамного будут различаться (современные семьи, увы, малочисленные). Более того, из неработающих в КСП кооператоров можно даже создавать органы общественного контроля за работой КСП и их подразделений.
4.3. Те семьи, которые переселяются из сел в города и другие места постоянного жительства, лишать земельных участков и перераспределять их оставшимся в селах, поскольку, повторимся, земля - государственная, а не собственная кооператоров.
4.4. Тем семьям, которые переселяются из других мест в села для постоянного занятия сельскохозяйственным производством, выделять земельные участки с условием их использования лишь по назначению - для работы в КСП или единоличного хозяйствования.
4.5. Для реализации п.п. 4.3 и 4.4 следует, наверное, зарезервировать у «хозяев» (в муниципалитетах) ориентировочно 10-15% от общих земель деревень. При этом земли, оставшиеся у «хозяев», не должны пустовать, а должны эксплуатироваться КСП до их отвода нуждающимся.
5. С целью занятия прикладной научно-практической работой по изучению (исследованию, испытанию) и созданию новых сортов растений, породы животных, средств электромеханизации, мелиорации, химизации, разработки современных технологий, наиболее приспособленных и эффективных в условиях сельскохозяйственного производства КБР, предлагается расширить подразделения КБНИИСХ и его опытно-экспериментальную базу.
6. О пастбищных угодьях. Увы, они в прошлом зачастую были яблоком раздора на Кавказе, поэтому к ним должен быть особый подход, независимо ни от чьих-либо нынешних амбиций, прихоти и желаний. Вспомним из истории Зольское восстание кабардинских крестьян и Черекское - балкарских - в 1913 г. из-за пастбищных и лесных угодий, которые захватили (присвоили) кабардинские конезаводчики и балкарские таубии, запретившие крестьянам держать свой скот и пользоваться дарами леса, и произошли эти восстания, закончившиеся, как известно, кровопролитиями. Постоянные столкновения также происходили между дагестанцами и чеченцами, опять же из-за пастбищ и др. Чтобы исключить даже тени подобий, пастбищные угодья следует централизовать с одной единой государственной (республиканской) системой управления, которая поддерживала бы их в надлежащем состоянии и сдавала в аренду КСП и единоличникам за умеренную плату. При этом пользователям, расположенным рядом с такими угодьями, может быть следует давать определенные льготы по их использованию.
Полностью окупаемого и прибыльного сельского хозяйства практически нигде нет. Оно дотируется: в Скандинавских странах - на 70%, в Евросоюзе и США - до 40%, в Азербайджане - 25%, в Беларуси - 20%, в Казахстане - 18%, на Украине - 10%, в РФ - менее 1%. Капиталовложения в сельское хозяйство РФ по сравнению с 1990 г. (РСФСР) уменьшились в 35 раз (!). Отсюда и хромое на обе ноги сельское хозяйство у нас. Поэтому дотации в сельскохозяйственное производство РФ, в том числе КБР, неизбежны. Предлагается определить их в размере 10-12%.
Некоторые уточнения и дополнения к п.п. 1-6:
1. Правовые формы КСП должны определяться ФЗ «О кооперации в Российской Федерации».
2. При определении организационно-структурных форм КСП можно воспользоваться опытом соседей (ставропольчан, кубанцев и др.) и своих собственных, имеющих неплохие показатели в сельхозпроизводстве (екатериноградцев, новоивановцев и др.).
3. Установить для КСП и единоличников срок аренды - 49 лет с последующими пролонгациями.
4. КСП на период становления обеспечить субсидиями и беспроцентными кредитами, а также дать льготы (первые 2-3 года) по арендным платам и налогам.
5. Размеры арендной платы КСП и единоличников устанавливать, исходя из их кадастровых стоимостей участков, но не выше 2%.
6. Законодательно закрепить ответственность за сохранение плодородия земель КСП и единоличников, контролируемых «хозяевами» земли - в муниципалитетах и на республиканском уровне - специальным ведомством или министерством сельского хозяйства КБР.
Краткие выводы:
- земля должна оставаться государственной (республиканской) собственностью, скажем, на 49 лет. А после видно будет другим поколениям;
- пастбищные угодья - тем более, причем с государственным (республиканским) управлением;
- основу землепользования у нас должны составить крупные кооперативные коллективные хозяйства, организованные на добровольных началах. При этом не должны исключаться единоличные, в том числе фермерские (крестьянские) формы хозяйствования;
Предложенные вид и формы землепользования в КБР после всестороннего и тщательного обсуждения специалистами, внесения в них необходимых изменений и дополнений, узаконить, а дальнейшую детализацию отразить в Уставах сельхозпроизводителей (КСП и единоличников).
Асланбек Шогенов, доктор технических наук,
профессор Кабардино-Балкарского института бизнеса
Нальчик.
http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=589276