бредогенератор mode on
Идем мимо афишы кинотеатра - на ней один монстр верхом на другом на фоне пустыни и надпись "Джон Картер".
- Интересно, кто из них Джон Картер?
- Наверное, пейзаж.
*Отчетливо слышатся аплодисменты группы психологической помощи.*
- Здравствуйте, меня зовут Джон Картер и я... пейзаж. Я еще ни с кем не говорил об этом, но сейчас мне просто необходима поддержка.
Начну, пожалуй, по порядку. Появился я в большой семье английских пейзажей, точнее деревенских ее окраин. Наша семья всегда славилась своей сдержанностью и тактом, безупречными манерами и пронизывающей лиричностью. Чтобы занять среди них свое место, мне полагалось быть таким же - умиротворенным и дождливым, с едва заметными солнечными проблесками. Но это было не по мне.
Я с самого детства хотел быть каким-нибудь альпийским солнечным плоскогорьем, чтобы мой воздух был прозрачным, звонким и холодным, а цвета ясными, чистыми и пронзительными, чтобы каждый звук отдавался во мне гулким эхом. Чтобы ни от кого не зависеть - ни от Северного моря, ни от Гольфстрима, ни от людей с их дымами и испарениями.
Стоило мне избавиться от присмотра старших, как я сгонял с себя все тучи и светил, становясь самым ярким и зеленым участком холма, куда прибегала греться всякая живность. И, конечно же, мне попадало от старших - меня лишали света на недели, а то и на месяцы, и вскоре я научился сдерживать свои порывы.
Потом меня отдали в школу-интернат неподалеку от Лондона, где нас учили хорошему вкусу и вбивали всяческие необходимые умения - способность элегантно поддерживать туман в течении дня, не превращающийся в дождь, умение молниеносно сменить температуру и направление ветра, и конечно же, тому, как подбирать плотность и вид облаков к общему ансамблю.
Тогда я решил стать самым лучшим из них. Я перенял все приемы своих преподавателей, я не спал ночами, ровняя лондонский воздух разными слоями влажности, и наконец, я стал самым мокрым, самым элегантным, самым скупым, самым немыслимым, Самым Главным Лондонским пейзажем.
Шли месяцы, годы, и чем совершеннее я делался снаружи, тем больше глодала меня внутренняя пустота. Это было не то, что мне нужно. Не то, чего я хотел. Пустота росла, ширилась и однажды стала больше меня самого. Ветер подхватил меня и унес.
Я толком даже не могу вспомнить эти дни - я скитался по неведомым местам, меня швыряло и мотало, я потерял весь свой лоск и вес, я не помнил, кто я, когда наконец очнулся в незнакомом городе.
Я бродил по этому городу и смотрел, смотрел и не мог остановиться. Огромнейшее, невероятнейшее нагромождение контрастов, нелепостей, перекрестков, иных миров между улицами. Меня переполняли эмоции, и я не мог избавиться от них иначе, чем проливаясь дождем. Невнятная тоска проникала в меня, пронизывала насквозь - и выходила, выливалась до дна вместе с дождевыми каплями.
Теперь я чист и пуст. Я входил в этот зал, надеясь получить совет, но теперь он мне не нужен. Я знаю, что мне делать.
То, что всегда хотел.