День 3
Ирина рассказывает про вчерашний день, усталость и как ее спас только звонок подруге, Настю тоже очень вовремя спасают коллеги с "отверткой", c Катей ругались родители, и она тоже держится с трудом.
Хочется уже раздавать медали: Ирина аккуратно отчитывается о своих ощущениях, хотя я еще не заслужила доверия, Настя и Катя вообще со своей работой потихоньку сворачивают горы на малоемких аккумуляторах.
Мне, кажется, проще всех: я почти ничего не делаю, не раздражена, не напряжена, только беспрерывно ем конфеты и слишком быстро устаю. Целый день у монитора, а вместо злости и восторга какая-то вата, и это совсем не то, чего я добивалась.
Нужно писать весело и искрометно, делать много и быстро, сделать крутую статью, но болит полголовы, как у прокуратора, и ничего за день не сделано толком.
Писать смешно, влюбленно и исключительно - как мы делали мозг из монтажной пены, и как он лежит теперь в мастерской, исписанный весь фамилиями и номером группы, и размышляет о захвате мира: притрагиваешься и чувствуешь, как внутри что-то начинает зарождаться. Как можно изобразить человека-апфибию слипшимися пальцами, как девицы вспоминают, как зовут препода - кто-то помнит имя, кто-то отчество, получается конструктор.
Как получаю Настину смс с просьбой не засчитывать опоздание, а сама сижу с орущим ребенком на руках, читаю новостную ленту и, что характерно, еще в пижаме. Подхватываюсь, конечно, за 15 минут и лечу на макет - нельзя же такое пропустить.
Как преподаватель на актерском заставляет меня орать, а я отнекиваюсь, что мне нельзя, а потом ору яростно, безадресно, преподаватель недоволен, а я действительно начинаю ощущать глухое раздражение.
Как сворачиваю не туда и нахожу ранее невиданную улицу совсем недалеко от альма-матер, а потом опять не туда и опять, это уже как образ жизни.
Завтрашний день нужно прожить целиком, от начала до конца, здесь и сейчас.
Супермен-трусы-поверх-штанов Аллилуйя!
Хочется уже раздавать медали: Ирина аккуратно отчитывается о своих ощущениях, хотя я еще не заслужила доверия, Настя и Катя вообще со своей работой потихоньку сворачивают горы на малоемких аккумуляторах.
Мне, кажется, проще всех: я почти ничего не делаю, не раздражена, не напряжена, только беспрерывно ем конфеты и слишком быстро устаю. Целый день у монитора, а вместо злости и восторга какая-то вата, и это совсем не то, чего я добивалась.
Нужно писать весело и искрометно, делать много и быстро, сделать крутую статью, но болит полголовы, как у прокуратора, и ничего за день не сделано толком.
Писать смешно, влюбленно и исключительно - как мы делали мозг из монтажной пены, и как он лежит теперь в мастерской, исписанный весь фамилиями и номером группы, и размышляет о захвате мира: притрагиваешься и чувствуешь, как внутри что-то начинает зарождаться. Как можно изобразить человека-апфибию слипшимися пальцами, как девицы вспоминают, как зовут препода - кто-то помнит имя, кто-то отчество, получается конструктор.
Как получаю Настину смс с просьбой не засчитывать опоздание, а сама сижу с орущим ребенком на руках, читаю новостную ленту и, что характерно, еще в пижаме. Подхватываюсь, конечно, за 15 минут и лечу на макет - нельзя же такое пропустить.
Как преподаватель на актерском заставляет меня орать, а я отнекиваюсь, что мне нельзя, а потом ору яростно, безадресно, преподаватель недоволен, а я действительно начинаю ощущать глухое раздражение.
Как сворачиваю не туда и нахожу ранее невиданную улицу совсем недалеко от альма-матер, а потом опять не туда и опять, это уже как образ жизни.
Завтрашний день нужно прожить целиком, от начала до конца, здесь и сейчас.
Супермен-трусы-поверх-штанов Аллилуйя!