(no subject)
Из книги Зощенко "Перед восходом солнца":Горит дом. Пламя весело перебегает со стен на крышу.
[..]
В толпе кто-то плачет. Это плачет толстый человек с бородой. Он плачет, как маленький. И трет свои глаза рукой. Может быть, искра попала ему в глаз?
Я спрашиваю маму:
- Чего он плачет? В него попала искра?
Мать говорит:
- Нет, он плачет оттого, что горит его дом.
- Он построит себе новый дом. - говорю я. - Вот уж из-за этого я бы не стал плакать.
- Чтоб построить новый дом, нужны деньги, - говорит мать.
- Пусть он заработает.
- На эти деньги не построишь дом.
- А как же тогда строятся дома?
Мама тихо говорит:
- Не знаю, может быть, люди крадут деньги.
Что-то новое входит в мои понятия. Я с интересом гляжу на бородатого человека, который украл деньги, построил дом, и вот он теперь горит.
- Значит, надо красть деньги? - спрашиваю я мать.
- Нет, красть нельзя. За это сажают в тюрьму.
Тогда совсем непонятно.
Я спрашиваю:
- А как же тогда?
Но мать с досадой машет рукой, чтобы я замолчал.
Я молчу. Я вырасту большой и тогда сам узнаю, что делается в этом мире. Должно быть, взрослые в чем-нибудь тут запутались и теперь не хотят об этом рассказывать детям.
[..]
В толпе кто-то плачет. Это плачет толстый человек с бородой. Он плачет, как маленький. И трет свои глаза рукой. Может быть, искра попала ему в глаз?
Я спрашиваю маму:
- Чего он плачет? В него попала искра?
Мать говорит:
- Нет, он плачет оттого, что горит его дом.
- Он построит себе новый дом. - говорю я. - Вот уж из-за этого я бы не стал плакать.
- Чтоб построить новый дом, нужны деньги, - говорит мать.
- Пусть он заработает.
- На эти деньги не построишь дом.
- А как же тогда строятся дома?
Мама тихо говорит:
- Не знаю, может быть, люди крадут деньги.
Что-то новое входит в мои понятия. Я с интересом гляжу на бородатого человека, который украл деньги, построил дом, и вот он теперь горит.
- Значит, надо красть деньги? - спрашиваю я мать.
- Нет, красть нельзя. За это сажают в тюрьму.
Тогда совсем непонятно.
Я спрашиваю:
- А как же тогда?
Но мать с досадой машет рукой, чтобы я замолчал.
Я молчу. Я вырасту большой и тогда сам узнаю, что делается в этом мире. Должно быть, взрослые в чем-нибудь тут запутались и теперь не хотят об этом рассказывать детям.