(no subject)
не знаю, есть ли что-то там, куда, но на звонки всё равно никто не отвечает. Остаётся набирать буквы на виртуальной клавиатуре и всё.
август приносит с собой всё, что стараешься не таскать. Особенно воспоминания, которые не стоило бы вообще создавать, но моя плохая память такая услужливая сука. Кто же знал, что "запомни это" двенадцать лет назад, шесть лет назад, три года назад внезапно сработает и вот. И вот август дветыщи двенадцатого, ты стоишь на обочине шоссе и понимаешь - вот оно, всё помню.
в августе легко обнаружить себя в париже, в многотысячной толпе, с домашней водкой с ред булом, распевающей гимн рабам зарплаты и где-то там, в мифическом сердце, всё обрывается. Потому что ещё пару дней назад всё было иначе. И можно было не спать ночи, чтобы просто услышать голос за тысячи километров и затаить дыхание - один, два, три, четыре, пять, кто не спрятался - я не виновата, но тебя я найду, просто говори.
в августе можно снова делать своим. Не скрываясь, забирать людей, холить их и лелеять, замирая мифической душой. Много думать о сыне и стараться не знать об отце. Много, очень много, видимо, за всю жизнь, сплетничать, говорить за спиной смешное, позволять себе немного бабьей дури в голове. Греть холодные пальцы в ладонях, класть голову на колени, обхватывать скулы пальцами и прижиматься губами ко лбу. Прощаться, но не прощать. Но говорить, говорить, как велел папенька, говорить, что понимаешь и прощаешь. Надеяться, что тебя поймут и простят. И не отпускать, ни за что не отпускать, ни за какие обещания рая в отдельно взятом вакууме.
не отпускать в августе очень сложно, потому что не знаешь, куда. Бездумно после набираешь номер, а там гудки. До тех пор, когда через пару дней разрядится батарейка, а во сне придёт как будто живой человек. Все мёртвые приходят именно так, всё хорошо, всё спокойно.
в августе, когда ты прикуриваешь, персонаж внезапно говорит, мол, я нашёл человека, которому и о котором, оказывается, все мои песни. You know, говорит, не нашел, а встретил, и не знаю, что делать. Дым тихо плывёт над лестницей, мне приходится пристально смотреть и что-то отвечать. Например, говорю, заставь плакать. О да, плакать, это такой специально вымученный тест на вшивость, выносливость, схожесть и пригожесть. А про себя думаю, чёрт побери, все песни - написанные, задуманные, пронизанные тинейдж ангстом или внезапными намёками на политику, смешные, ироничные, исполненные один или миллион раз, на английском, французском, испанском. Ну это же ваще.
в августе можно лежать в гостиничном номере и четвертые сутки дописывать строчки про август. Выяснить, что на самом деле уже четвёртый день сентября. Встречая последнюю осень георгинами и гладиолусами, расправить плечи. Постараться поверить, что всё не зря и скоро сочтёмся. В сентябре пора перестать плакать, разве что выплакаться хоть раз. В сентябре хочется просто получить сообщение от любого прохожего, где будет что-то, отчего всё оттает.
поразительно, но факт - самые серьезные вещи по-прежнему оказываются самыми смешными в финале. А самые глупые буквы - остаются здесь.