Вандейская чаша. Как Тюрро ложечки воровал у вдовы Лескюра.
Это тут на лошади Луи-Мари Тюрро, уроженец Нормандии, где успел пару раз избраться мэром, резервист гвардейского корпуса графа д'Артуа, а к июлю 1792 г. - уже лидер национальной гвардии, вот что денежки творят. К ноябрю это уже полковник, при том ни разу не воевавший, и даром что его услали в армию Мозеля - там он тусил столь успешно, что от греха подальше услали в июне уже 1793 г. на побережье Ла-Рошели, туда традиционно ссылали просвинившихся. Но только спокойно жить, просто высылая мобилизованных в столицу, не получилось - тут взятие Сомюра войсками ККА, и прочие неприятности республике...
Жопа пригорела от шалостей повстанцев так, что амбициозный скупщик церковных земель в прошлом написал другу: "Я бы перевернул небо и землю, чтобы не ехать в Пуату. Такого рода война мне не нравится". Перевернуть удалось только к 12 октября - назначили-таки главой армии Восточных Пиренеев с 12 октября по 27 ноября 1793 года. За 5 дней до разгрома вандейцев при Шоле услали, вот невезуха-то. И там был бит, в битве при Теке... полторы тыщи солдат у него просто убежали с поля боя не пойми куда. Тюрро выкрутился - оговорил своего предшественника перед комиссарами из Парижа. Но от командования его снова отстранили и услали в Западную армию, где тот снова не блистал никоим образом. В общем, так себе из финансового прокурора вояка, как видите. Но прославился Тюрро реально уже зимой 1794 г. снова в Вандее, будучи организатором адских колонн. Правда, придумал их вовсе не он сам, это заслуга светила мировой науки Лазаря Карно
о славном плане которого потравить вандейцев отравляющим газом было упомянуто вот тут:
Что, в общем, понятно - если просто геноцидить гражданских, проблем особо не ожидается. Только в Вандее у Тюрро они всё же были. Николя Аксо, который погнался за отрядом шевалье де Шаретта, завели в чащу леса и расстреляли столь же спокойно, как это делал сам Тюрро с пленными на Нуармуртье. О том сказано тут:
В аналогичной ситуации, когда преследуемые вдруг превращаются в преследующих, только при попытке добраться до бойцов под командованием мсье Анри, командир республикакушек по фамилии Гаско молча застрелился сам, никого не предупредив.
Вот здесь очень хорошо видно, что не занимайся шевалье де Шаретт
войсками Николя Аксо - их базы указаны треугольниками - вся ККА была бы парализована полностью ещё летом 1793 г...
Ну, а вот эти стрелки - это действия Тюрро... его задачей было истреблять всё живое, даже скот и домашних собак.
Причём делалось это довольно подло - тем, кто придёт сдаваться, Тюрро обещал амнистию и жизнь, как это он провернул в начале января на Нуармуртье. Но после фактически сразу следовала казнь, примеры вот тут:
Но сейчас - обещанное, или почему Виктория де Лескюр своего камердинера в мемуарах по имени не называет...
Примерно так она выглядела беременной и переодетой в крестьянку.
«(…) Перед войной у меня было серебро, весьма значительное, спрятанное старым и верным слугой по имени Лефевр (…) в день пожара в замке, я имела наглость послать посыльного, которого я считала надежным, чтобы узнать, не был ли украден мой большой тайник с серебром, и я указала ему на это. С тех пор, во время нантских потоплений, находясь в числе жертв, он заявил, что знает, где находится сокровище ; его сняли с лодок, и во время вторжения «синие» отвезли его в мой дом ; они забрали серебро и отвезли его обратно в Буффе, где он бы тоже умер, если бы не амнистия. Я бы простила ему его слабость, но с тех пор то ли из-за страха, то ли из-за измены он бросился в революционную партию.»
Коротко и понятно, не так ли, Жак Бишон? Пару слов о том, кто это таков, упомянутый в тексте...
Его дед по отцовской линии был купцом из Ньора, его отец, купец-печник, женился на Мари Франсуазе Клер Ланевиль в Монкутане, дочери служащего Fermes du Roi (ее дядей по материнской линии был Александр Тексье, нотариус из Курле).
Вот их свидетельство о браке.
Жак Бишон, родившийся в октябре 1760 года в Монкутане, женился там в 1782 году на Мари (Перрин) Рабани (Рабани) де Буазме.
Вот его свидетельство о браке. Он был в то время шляпником, но при рождении сына Пьера-Жозефа 27 мая 1789 года отметился как купец, даже однажды торговец яйцами и птицей.
Это - запись о крещении сына Жана Бишона.
Однако в 1794 году он указал, что является камердинером, и даже был отмечен как камердинер некой мадам де Соваже, что указано в реестре тюрьмы Буффе.
Накануне революции он жил в Буазме, небольшом городке на севере Де-Севра, где замок Клиссон был домом мадам де Совестр де Клиссон, вдовы Сегаля де Лескюра, бабушки по материнской линии будущего генерала Вандеи. Последний унаследовал его после смерти бабушки и укрылся там летом 1792 года.
Как и многие буаммеанцы, он, безусловно, следовал за Лескюром во время боевых действий. Действительно, когда 2 июля 1793 года войска Вестерманна сожгли замок Клиссон в Буазме, а также его хозяйственные постройки и чердаки, маркиза, находившаяся в Шатийон-сюр-Севр (ныне Молеон), заставила его пойти незаметно проверить, не спрятан ли тайник в парке и не было ли найдено его содержимое.
Руины замка Клиссон в Буамме в XIX веке.
Увлекшись разгромом, последовавшим за битвой при Шоле, 17 октября 1793 года, как почти все приближенные к Лескуру, он, его жена и сын переправились через Луару и приняли участие в Галернском походе.
После страшного сражения при Ле-Мане 12 и 13 декабря остатки армии попытались переправиться через Луару, чтобы вернуться в свой регион.
«Битва за Ле-Ман», Жан Сорьёль.
Но 16 декабря в Ансени, за исключением Анри де ла Рошжаклина, Стоффле и горстки людей, это потерпело неудачу. Это заставило многих осознать, что это конец и что выживание может быть только индивидуальным или небольшими группами. Факты доказали их правоту, поскольку 23 декабря в Савене остатки католической и королевской армии под командованием Лиро были уничтожены, и немногим удалось избежать послебоевого исцеления.
Со своей женой, находящейся на четвертом месяце беременности, и сыном четырех с половиной лет Жак Бишон почти три недели прятался в лесу недалеко от Ансени. С ними был их друг Пьер Жозеф Котте, слуга госпожи де Донниссан, он указывал на последующем допросе:
«(…) Отвечает, что он переправился через Луару и отправился в Инграндес с тем же лириссаном (Дониссаном) и что там он оставил его и спрятался в лесу в полутора лигах от Инграндеса со своим другом, его беременной женой и четверо- годовалым ребенком последней. На вопрос, как зовут этого друга и его профессия, ответил, что этого друга зовут Жак Бишон, продавец птицы, масла и других съестных припасов. Спросил, как долго он оставался спрятанным в этом лесу. Отвечает, что он пробыл там от 15 дней до трёх недель (…). [Loire Atlantique, Допрос Котте]. Некоторые благотворительные души по соседству приносили им еду, информацию о республиканских патрулях и слухи о католической и королевской армии:
« Разные люди из окрестностей, имена которых он не знает, приносили им еду. Что даже они (неразборчивые слова) продолжают приносить им солому для лошадей. »
Ну да, канцелярский слог тяжёл, но часто толково передаёт то, что на самом деле говорил своим вертухаям честный слуга своей госпожи... того неоднократно арестовывали за то, что он помогал ей.
В декабре 1793 года все они решили попытаться вернуться за Луару через Нант, оставив, по-видимому, вешалки для одежды у человека по имени Буасьер в Эрике.
«(…)Отвечает, что все еще с той же компанией он прошел через Норт, Херика, Белый Крест и отправился с этой компанией в Нант.
Тогда допросили в ее доме в Нанте. Т.е., провели следственный эксперимент, поясняю.
Отвечает, что обратился напрямую в отдел (муниципалитет) всегда с одной и той же компанией. (…) »
Фактически, с согласия Донниссана и их овдовевшей дочери Лескюра, они входили в состав, как и почти все слуги последнеей, отряда из 150 всадников, которые в Нор-сюр-Эрдре решили попасть в плен. Это решение последовало за слухами, согласно которым любой повстанец, сдавшийся с оружием в руках, будет амнистирован для него и его семьи, если он перейдет на сторону республиканцев. Они планировали однажды дезертировать и таким образом достичь Вандеи. Таким образом, в конце декабря в Нант прибыл отряд из почти ста пятидесяти всадников, чтобы сложить оружие. К сожалению, как и опасались маркиза и ее родители, это была приманка.
«Сто пятьдесят всадников, почти все слуги, отправились в Нант. Из этого числа были все наши, кроме двух маминых женщин. Они спросили нас из Ансениса, чего мы от них хотим. Наш ответ заключался в том, что мы позволили им быть свободными, что каждый стремился только индивидуально спасти свою жизнь и выбрал лучший курс, который только мог придумать. Они решили отправиться в Нант на слухах об амнистии для тех, кто придет с оружием и присоединится к синим. Нам рассказали об этом, о надежде потом дезертировать и присоединиться к эмигрантам. Мы ясно сказали им, что считаем, что это ловушка. Но по их весьма честной просьбе, если бы мы заподозрили их в изменении своего мнения и если бы мы в этом отношении возражали, мы правдиво заверили их, что только из-за страха амнистия была ложной и что во всех случаях мы рассчитываем на них. Больше мы об этом не говорили, они ушли ; это были люди, большинство из них, полные превосходного мужества. ; Я подробнее расскажу об их печальном конце (…) ». Вот о чём сообщает маркиза, теперь поймите - полторы роты слуг от неё тупо сваливают просто потому, что какой-то нормандский мошенник-буржуа пообещал будто их не тронет - у всех простолюдинов этакое простодушие в крови или они просто олигофрены там поголовно?
После обыска и лишения личных вещей (соображаете? обручальное кольцо тоже отобрали!) их всех отправили в тюрьму в Café Warehouse, как указывает Котте: «(…) Спросил, что с ним стало потом.
Отвечает, что его обыскали в отделе и его друга и что всех четверых отправили на Склад (…) »
Эти сто пятьдесят всадников исчезли без суда и следствия, тюрьма Антрепо была самой ужасной в Нанте, как объясняет Альфред Лалье:
«Узники Буффе, Сент-Клера и Бон Пастера, несомненно, перенесли большие страдания, но большинство из них, избежав заразы и гильотины, вновь обрели свободу. Иное было у тех, кто находился на Складе, которые, за редким исключением, входили в эту тюрьму только для того, чтобы умереть в течение более или менее короткого периода времени.
Не все погибли одинаково, но все погибли ; утопление, расстрел или болезнь разделяли их в неравных пропорциях » [А. Лаллие, Тюрьмы Нанта , 1912 г., переиздано Editions du Choletais, 1988 г.]
Ужас в этом месте был таков, что некоторые хирурги с удивлением больше не видели на следующий день женщин, у которых накануне была отсрочка по поводу беременности. Так было с Марией Рабани, женой Жака Бишона, которую, хотя она была на четвертом месяце беременности, без суда отправили на баржу, чтобы утопить, как и многих других людей в Луаре, переименованной в «ванну революции ». Его сын исчез, наверняка унесенный свирепствовавшими в тюрьмах болезнями, в частности тифом.
Вам это ничего не напоминает? Ой, товарищ Тюрро, произошла чудовищная ошибка!
Кстати, тут орудует Луи Тюрро де Линьер, депутат от Йонны из Конвента, цареубийца, военный комиссар, отправленный в Вандею. Он известен тем, что приказал казнить узников Нуармутье. Не путать с Тюрро де Гарамбувилем, его двоюродным братом, печально известным своей «Адской колонной», с которого мы начали разговор.
Когда пришла очередь Жака Бишона вывезти из тюрьмы и бросить в Луару, он нашел отчаянный способ выжить. Осенило дурака, уточню...
Действительно, чтобы спасти свою жизнь, он дал понять, что знает, где спрятаны сокровища генерала Лескюра. Его показания казались последовательными, и 11 января 1794 года его перевели в Буффе. 23 числа того же месяца он направил роту под командованием Веско, заместителя капитана генерала Виме, в Шато де Клиссон, и республиканцы нашли серебряные изделия. в указанном месте парка.
И это сокровище было доставлено в Сомюр, почти в 70 км. В письме Бурботта и Тюрро, адресованном Национальному съезду на Плювиозе 6, с гордостью упоминается:
«Сомюр, Плювиоз, 3, 2-й курс -
Мы посылаем вам, сограждане, усердием четыреста марок серебра (12 645 фунтов или 12 448 франков). Их нашли в руинах знаменитого замка Лескюр. Они составляли столовые приборы этого лидера бывшей католической армии; прошедший и очищенный в национальном тигле, он будет по крайней мере полезен республике (…) » [Реестр Экру дю Буффе].
Через три дня, 26 января, возвращаясь домой, в Буамме, Бишон снова был заперт в Буффе. Вас это, конечно же, не удивляет? А он удивился... Простые люди - до чёртиков бывают простодушны, как известно.
AD44 Бишонский именный список задержанных в Буффе (консьерж) - L873 -2 MI205.
Вместе с ним, по роковому стечению обстоятельств, сюда влипает Котте, который шатается по округе в поисках полезных сведений для своей госпожи - не пора ли ей самой сюда вернуться... Не пора, однозначно, но Пьер Жозеф делает вид, что по-прежнему добрый приятель с Бишоном. Что ещё остаётся, если они узнали друг друга в тюрьме... и вот тут-то он узнаёт, что мадам де Лескюр ограбили на её столовые приборы.
Джозефу Котте также удалось выжить «удивительным» образом . Котте, позже оправдывая обвинение в пособничестве вдове Лескюр, заявил: «Ответы, которые он и его товарищ разоблачили и нашли серебро, спрятанное на земле у леди Лескюр, опасались, что, если они найдут в этих местах, она не стремился к их уничтожению».
Переведём с канцелярского на понятный. Оба парня взяли позу "не виноватые мы, нам было приказано, но сейчас мы осуждаем нехороший приказ". Типа оба спали и видели, как же помочь Тюрро ложечки госпожи приколхозить. Им поверили - что взять с простых людей, полагает и часто справедливо республиканский крючкотвор? А ещё у них кадровый голод - нужны конвоиры, палачи нужны, обычные рабочие руки, чтоб за лошадями ухаживать...
После обнаружения клада Бишон воспользовался поддержкой некоторых наиболее умеренных республиканцев, как показывают эти два свидетельства :
«Ж. Бишон был вывезен из Буффе гражданами Блордье, Гедоном и... в месяце Нивозе 2-го года и отведен ими по приказу гражданина Веско, заместителя капитана генерала Виме [Луи Антуан Вимё, умеренный генерал-республиканец, родился в 1737 году], в замок Си - деван Лескюр близ Брессюира, где вышеупомянутый Бишон заявил, что знает о тайнике, что, придя в места, которые он нам указал, и обыскав, мы выкопали четыреста марок серебра, которые под нашим конвоем были перевезены в Сомюр, где гражданин Веско передал их в руки представителя народа Жиро, мы засвидетельствовали, среди прочего, что упомянутый Бишон вел себя на протяжении всего этого времени, что он был с нами как добропорядочный гражданин и что его поведением мы не смущены... «с нами не обращались как пленник, заслуживающий того, чтобы мы заинтересовались его несчастной судьбой и 7 сентября отвезли его обратно в указанный дом Буффе». [Ведомственные архивы Атлантической Луары L 1545.]
«Я, нижеподписавшийся, удостоверяю, что подписал сертификат, а также граждане Блордье и Гедон в конце запроса, подписанного именем Г. Бишона, задержанного в доме Буффе, в котором указано, что мы забрали указанного Бишона в этом месяце. Нивоза дт в упомянутом доме Буффе, что мы препроводили его по приказу гражданина Веско, заместителя капитана генерала Вине, в замок сидеванта Лескюра, близ Брессюира, где упомянутый бишон заявил, что знает тайник, дошедший до место, о котором он нам рассказал, обыскав его и заказав обыск, мы выкопали четыреста маров серебра, которые под нашим конвоем перевезли в Сомюр, где гражданин Веско передал их в руки представителя народа Жиро, как мы засвидетельствовали в кроме того, упомянутый Ж-бишон вел себя все это время, что он был с нами как добропорядочный гражданин и что мы своим поведением не обращались с ним как с пленником, заслуживая того, что мы заинтересованы в его несчастной судьбе, и что мы взяли его обратно 7 сентября в упомянутый дом Буффе... мессидор второй год единой и неделимой республики... копия соответствует оригиналу По приказу Революционной военной комиссии Этот консьерж тюрьмы Буффе примет человека по имени Жак Бишон и... разместит обычным способом. Нант 22 Нивоза, 2-й год, представитель с подписью Гоу… . Регистратор» [Муниципальный архив Нанта, размер I 2, ящик 53, файл 157 утра, Нант I2, ящик 53 - файл 15, письмо Жака Бишона.]
В реестрах Буффе указано, что Жак Бишон де Брессюир был арестован в Нанте и оставался под стражей десять месяцев. Затем он регистрируется там как камердинер «сидантной дамы из Соваже». Как это называется по-простому? Ссучился и стал подментованным, вот так. Он был освобожден 14 октября 1794 года.
После своего освобождения, 14 октября, он остановился у дамы Генё в Нанте, к которой вскоре после этого присоединился Котте. Через несколько дней, пока Котте физически выздоравливал от болезни, полученной в тюрьме, они попытались найти вдову Лескюра, которая тогда пряталась в окрестностях Фегреака в замке Дренек. Они тщетно дошли до места под названием Ла Круа-Бланш недалеко от Эрика. И они остались ночевать в упомянутом Буазьере в Эрике 22 октября 1794 года.
Котте рассказал подробности:
«Ответы, что он удалился к гражданину Гене недалеко от площади Буффе, где он оставался больным с момента отъезда из Буффе до вчерашнего дня, за исключением Вандемьера, 29, где он ночевал в Эрике в (…) Боссьере, хозяине Белого Креста, в ночь на 29 и 30 Вандемьера, а с 30 Вандемьера до первого брюмера, дня, в который он вернулся к тому самому гражданину Гене, которого покинул вчера в восемь брюмера.
На вопрос, какое дело позвало его к Херику, к белому кресту ?
Ответы о том, что, отправляясь в Нант в конце ноября или в начале декабря прошлого года, он оставил у гражданина Бельлера вешалку [это в переводе на русский так получается торба], за которой тот только что послал, когда его выпустили из тюрьмы, что там же остался и его товарищ. Бельер вспомнил про вешалку и проводил его к белому кресту, чтобы забрать ее.
Допросили, что он не покидал белый крест в течение двух дней, пока находился там.
Отвечает, что он постоянно оставался в Белом Кресте со своим товарищем, пока он там оставался, за исключением того, что они оба ходили туда, чтобы заверить свои паспорта в муниципалитете Херика.
Спросил, что случилось с его товарищем и остались ли они вместе в Нанте. Отвечает, что он оставил его в Нанте у гражданина Гене, где они жили вместе. Его допрашивали, когда он уехал из Нанта, чтобы приехать в Блейн.'
(…)
Спросил, передал ли гражданин Босьер ему и его товарищу вешалки, которые они оставили у него дома.
Отвечает, что ни у него, ни у другого их не было, поскольку бандиты украли их при переходе в Савенэ.
Поэтому Котте и Бишон вернулись в Нант, так и не найдя вдову Лескюра. Во время второй попытки Пьера Котте найти маркизу Жак Бишон его не сопровождал. К счастью для него, ведь Жозефа Котте арестовали. Последний спрятал при себе письмо, в котором упоминалась вдова Лескюр. Его нашел революционный комитет Блейна, который, среди прочего, допросил его по этому поводу. Чтобы убедить их в своей невиновности, он указал, что опасается, что это письмо вызовет у него беспокойство, поскольку он и его друг «донесли и нашли серебро, спрятанное в земле дамы Лескюр, и он опасается, что, если он найдет его поблизости , она не стремилась его уничтожить.»
Котте снова был заключен в тюрьму в Буффе и на этот раз обвинен в пособничестве шуанам. Освобожден 8 декабря 1794 года по распоряжению народного уполномоченного. Фактически был применен принятый закон об амнистии.
Что касается Жака Бишона, то 31 декабря 1794 года он потребовал компенсации, вона как быстро:
« 11 Нивоз 3-го года Нант Жак Бишон, камердинер из округа Буамме департамента Брессюир Де-Севр, сообщает вам, что он укрылся в этом департаменте четырнадцать месяцев назад. У меня было два волоса с эффектами для меня и моей жены. Жоли забрал у меня еще тысячу сто фунтов ассигнатами, (ВИДАЛИ КАКОЙ БЕДНЯК, ДА?) мои часы, пальто, нас поместили на склад (где утонула моя жена на четвертом месяце беременности), а затем в Буффе, где меня держали десять месяцев. . Сегодня он оправдан и освобожден без каких-либо ресурсов ; справедливость и гуманность являются повесткой дня. Гражданин, истец требует своих двух лошадей, свое имущество и компенсацию за убытки, причиненные моим задержанием. Салют и братство Ж. Бишон » добавил в другом письме: «: выплачено в 18 плювиосе 3 года компенсации…… 150 облегчений………150 _______ 300» .
Затем его след исчезает. После того, как маркиза прибыла в Нант, чтобы добиться амнистии, она присоединилась к Котте и Агате Женгро , двум другим «чудесам » Антрепо, ее замка Ситран в Бордо. Про этих людей стоит рассказать отдельно, Агата Женгро - женщина, которую не посмели утопить в Луаре...
Похоже, Жак Бишон не вернулся ни в Монкутан, ни в Буамме. Во время бракосочетания своих братьев Шарля Жозефа в Монкутане в 1799 году[Свидетельство о браке Шарля Жозефа Бишон де ла Шапель-Сеген от 29 января 1799 года с Мари-Жанной Ришар Ad 79 Moncoutant E DEPOT 159/2 E 175-15.] и Жана Жака[Свидетельство о браке Жана Бишона с Мари Шаррюо от 26 апреля 1798 г. 79 г. н. э. l'Absie E ДЕПОЗИТ 34 / 2 E 1-4 он был пекарем, затем трактирщиком (родился 12 марта 1769 г. в Монкутане и умер 12 января, 1842 г. в Сен-Пьер-дю-Шемен, в Вандее).] в 1798 году в Ла Шапель Сеген (Л'Абси) он не появлялся в качестве свидетеля.
А знаете, почему? Я уже понял. В Сибири это называется - закон-тайга, прокурор - медведь... Неча было умничать, верить не своей хозяйке, а пришлому мошеннику, и попадать в расход у вражья, а потом покупать себе свободу не на свои серебряные рюмки. Маркиза считала надёжным этого дурака - но ей простительно, она совсем молодая женщина с ребёнком на руках и ещё парой - в животе. И ещё - хрен поверю, что сдали честно так всё до последней ложечки подручные Тюрро... факт сперва сами поживились, да так, что и кузену Тюрро на содержание адских колонн перепало. И всё из-за одного тупого простофили, что побежал врагам сдаваться? Такое не прощается и у людей простых, во все времена. Одной компенсации за арест хватит прилично, как видите - и куда она исчезла, нетрудно догадаться.
Вот пошёл навстречу некоторым читателям, накидал источников. Скажите честно, не вредит ли это рассказу?