Вандейская чаша
Битвы при Доле и Антрене 21-22.11.1793, обе победные. Одно из самых тяжелых поражений республиканцев в Бретани.
В эти два дня вандейцы сначала отразили наступление республиканцев на Доль-де-Бретань, затем штурмовали Антрен (ныне - Валь-Куэнон), где располагался штаб армии «синих», заставив их отступить к Ренну. Курсивом у нас тут предыдущие события, и в нём мы найдём кое-что преинтересное...
После поражения в битве при Энтраме 26 октября 1793 года Западно-республиканская армия провела несколько дней в Анжере для реорганизации. Генерал-главнокомандующий Жан Лешель заменен генералом Жаном Антуаном Россиньолем после короткого промежуточного периода, предоставленного Алексисом Шальбосом . По приказу Комитета общественного спасения Армия Майнца была подавлена, а ее войска вошли в состав Армии Запада. После нескольких дней реорганизации, проведенной главным образом Клебером , армия могла рассчитывать на 16 000 человек.
15 ноября Западная армия соединилась с Береговой армией Бреста в Ренне . Тем временем колонна из 4000 человек из Бреста под командованием генерала Огюста Жозефа Трибу прибыла 14 ноября в Динан , а затем двинулась в Понторсон. Другая колонна из 6000 человек Береговой армии Шербура под предводительством Шарля Гийома Сефера покинула Кан и направилась в сторону Авранша .
Со своей стороны, вандейцам не удалось захватить порт Гранвиль 14 и 15 ноября, и они в беспорядке отступили в Авранш.
17 ноября республиканцы заняли позиции: войска Клебера, Мюллера, Букре и Аме удерживали Антрен, войска Буэна де Мариньи заняли Сен-Уан-ла-Руэри и Монтанель, а войска Марсо заняли Трамбле .
18 ноября войска Кануэля и Аме были отправлены для занятия Фужера. Они не встретили сопротивления, но уничтожили раненых и больных вандейцев, оставленных в городских больницах. В тот же день часть Вандейской армии покинула Авранш и разгромила войска Трибу у Понторсона. Выжившие республиканцы отступили к Динану. На следующий день вандейские войска, оставшиеся в Авранше, присоединились к авангарду армии в Понторсоне. 20-го числа вандейцы выступили в Доль-де-Бретань .
Затем Клебер представил свой план, который был одобрен представителями в миссии Пьером Бурботтом, Пьером Луи Приером и Луи Тюрро. Он планировал атаковать Доль-де-Бретань четырьмя колоннами из Антрена, в то время как Вестерман и Буэн де Мариньи, каждый во главе отряда из 3000 человек кавалерии и легкой пехоты, должны были атаковать вандейцев с их флангов, первыми от Понторсона и второй от Динана.
Вот этот упомянутый Буэн де Мариньи есть никто иной, как Жан Фортюнэ Буэн де Мариньи, двоюродный брат более известного вандейского вождя Гаспар Бернара де Мариньи, который тут уже тесть самого мсье Анри... Жану Фортюнэ всего 27 лет, Гаспару Бернару - 39... Первому осталось жить от силы две недели, второму - чуть больше полугода.
Вот теперь вообразите себе этот компот, когда родственники встречают друг друга на поле боя и под задорные ругательства и разные эпитеты, коими друг друга активно награждают, ведут в бой своих бойцов тут же...
Виктор Гюго в своем романе «Quatre-vingt-treize» описывает битву при Доле, где противостоят друг другу два родственника: маркиз де Лантенак, роялист, и виконт Говен, республиканец. Теперь Вы знаете, кого он пытался изобразить, этот бумагомарака. Из противников до солидных лет доживёт только немецкий барон Франсуа Пьер Амей. Всех остальных прикончат так или иначе, и только Жан-Антуан Россиньоль протянет до 1802, но тоже довольно болезненно отойдёт на тот свет на другой стороне земного шара.
К слову, тут активно сражаются принц де Тальмон, Шарль Эме де Руаран - этот и вовсе 67 лет от роду, но полон решимости защищать родной Сен-Фюжан, он был одним из заместителей самого Мориса Д'Эльбе. Другой кавалер ордена Святого Людовика, Жак-Николя Флерио де Ла Фрейер, ему 55 и он заместитель Шарля де Боншана, и вот это уже не тонет и не горит, и доживёт до 1824 г. Этот парень женат на тётке шевалье де Шаретта, это при том что она ему самому кузина. Вторым браком в 1802 году он женится на другой своей двоюродной сестре, Фелисите Жанне Жозеф де Флерио д'Омблепье. Он отец Жака-Шарля де Флерио де Ла Фреульера, сильного политика и мэра города Удон. Тут и Франсуа Жан Эрве де Лиро, сеньор Ла Патуйера и Ла Жибре, тоже рыцарь Сен-Луи, он из Нанта и ему 61.
Он только что похоронил маркиза де Лескюра:
Здесь даже Анри Форестье отмечается как командующий. Прошу заметить - Шарль Мари де Бомон Дотишамп, кузен маркиза де Боншана, в командующих не числится после Гранвиля совсем... Надо полагать, что не только мсье Анри и принц де Тальмон уже догадались, кто это на самом деле. Но прямых улик против него нет, и предъявить молодцу особо нечего.
План атаки на Доль-де-Бретань, который был следующим после Понторсона пунктом предполагаемого маршрута Католической и Королевской армии на родину, принадлежал Клеберу: республиканцы должны были атаковать Доль-де-Бретань четырьмя колоннами из Антрена, кроме того, с флангов вандейцев должны были окружать два отряда по 3000 человек кавалерии и легкой пехоты - один следуя от Понторсона, другой от Динана. 20 ноября генерал Вестерманн прибрал к рукам оставленный Понторсон и вырезал оставшихся в городе раненых вандейцев, а затем отправился в погоню за остальными по дороге на Доль. Ночью 21 ноября он и Буэн де Мариньи преждевременно начал атаку на Доль-де-Бретань, не соблюдая план Клебера. Примерно в то же время Марсо двинулся на Доль из Антрена с авангардом Западной армии. Россиньоль остался позади него в резерве с 10 000 человек.
Вандейцы разделились на две части: де Ларошжаклен возглавил контратаку против Вестерманна на дороге к Понторсону, тогда как Стоффле отправился навстречу Марсо по дороге на Антрен. Бой между подразделениями Стоффле и Марсо состоялся ранним утром в в 4 утра 15 минут 21.11.1793, еще до рассвета. Поскольку у республиканцев было численное преимущество, часть вандейцев начала было отступать, однако оставшиеся женщины и священники подняли их боевой дух, заставив вернуться на поле боя.
Особенно отличился в этом священник Жак-Луи Дуссен, приор Сент-Мари-Иль-де-Ре. Во время сражения на антренской дороге аббат Дуссен забрался на курган и поднял распятие, крикнув им: «Дети мои, пусть желающие сражаться преклонят колени, я дам отпущение только храбрым». Кроме того, Марсо не смог воспользоваться возникшим беспорядком в рядах вандейцев: он просто этого не видел из-за темноты (как-никак, было 6 утра) и тумана. Он получил в качестве подкрепления дивизию генерала Франсуа Мюллера, но последний был пьян и не смог принять на себя командование.
Примерно в это же время, де Ларошжаклен успешно отбил атаку Вестерманна, вынудив его отступить обратно в Понторсон, а затем двинулся в сторону дороги на Антрен. Под предводительством молодого генералиссимуса вандейцы провели успешную атаку на правый фланг республиканцев, и когда на рассвете Клебер и Россиньоль прибыли с основной частью армии, то обнаружили батальоны Марсо в полном беспорядке.
Республиканская армия отступила к Антрену, бои прекратились на несколько часов. Вечером немного отдохнувшие вандейцы начали наступление на Антрен, в результате город был захвачен, и республиканцы бежали в Ренн.
На самом деле, это было больше суток боя с небольшим перерывом, в который многие бойцы ККА даже не имели сил дойти до города и заснули прямо в полях между Понторсоном и Антреном. Первый бой (утром 21.11 на антренской дороге) длился семь часов, второй бой (штурм Антрена) - практически всю ночь с 21.11. на 22.11.
Пленные республиканцы (в основном раненые, остававшиеся в церкви Сен-Андре в Антрене) в количестве 150 человек были помилованы по приказу Анри де Ларошжаклена.
Те же, кто попал в плен к Стоффле, ответили за резню раненых в Фужере 18 числа своими головами.
Всего потерь по разным оценкам составляет от 10 до 12 тысяч у республиканцев, при 600 у вандейцев. В общем, пленным не повезло, как видите. Да поделом.
В то же самое время, 21 и 22 ноября, состоялась знаменитая резня в Авранше. 21.11.1793 войска генерала Сефера вошли в оставленный вандейцами Авранш. Местная администрация, изгнанная ККА, немедленно вернулась в город, и первым ее действием был расстрел больных и раненых вандейцев, находящихся в больнице города. Письмо республиканской администрации Авранша в Комитет общественной безопасности: «Как только нам сообщили, что армия разбойников покинула город, мы поспешили вернуться и возобновить выполнение своих обязанностей. Одним из первых наших действий было расстрелять в поле Лансудьер от 55 до 60 этих негодяев, находившихся в больнице. Затем мы занялись, не теряя времени, разными способами обнаружения и предания под меч закона этих трусливых и вероломных существ, которые, не имея смелости присоединиться к своей фанатичной орде, разделяли ее преступления».
Такое рвение администрации Авранша было продиктовано страхом: их обвинили в том, что они сдали город Католической армии, а потому прибывший с войсками представитель комитета Лапланш велел прочесать всю округу и арестовать оставшихся там повстанцев (это вряд ли), а также всех сочувствующих и подозрительных (это ближе к правде). За несколько часов республиканцы взяли в плен 800 человек, которые были доставлены на поле Шанжон, где три батальона окружили их, открыли огонь и продолжали стрелять более часа до «полного истребления».
Цитатка из лагеря роялистов:
На следующее утро после дня битвы мы с Ларошжакленом шли по дороге, ведущей из Шато-Гонтье в сторону Анжера и заметили солдата, лежащего на соломе в придорожной канаве. Подойдя ближе, мы поняли, что это республиканец. Это был солдат, которому пушечным выстрелом оторвало ступню. Он рассказал нам, что у него за плечами восемнадцать лет службы. Я спросил, почему он не сохранил верность королю; он ответил мне, что, будучи солдатом и не умея делать ничего другого, просто шел со своим полком и не понимал, как можно жить иначе. Мы упрекнули его за варварское обращение с нами и особенно за беспощадное утопление, совершенное недавно над нашими ранеными. Этот солдат сказал нам: «Это не солдаты, если они делали такие вещи: любой храбрый человек, способный выполнить свой долг в бою и убить своего врага, никогда не убьет его в госпитале».( Mémoires inédits de Bertrand Poirier de Beauvais, commandant général de l'artillerie des armées de la Vendée.
Почему же перелом в сознании воюющих республиканцев оказался возможен, и слова этого солдата пропали втуне? Всё просто - где нет Бога, там можно всё. Что последующие события и превосходно доказали.