Что показала Ливия? Начало. Часть 3-я
Санчес: «...традиция тольтеков жива. Это не мертвая традиция, упоминания о которой можно найти лишь в рассказах и легендах. Существуют ее живые носители из числа коренного населения Мексики. Традиция сохранилась благодаря усилиям искренне заинтересованных исследователей, поднявшихся над фанатизмом, плодами фантазии и догматами идеологии. Эти энтузиасты не жалели сил в борьбе за непрерывность ее существования; и в этом они подобны тольтекам, как древним, так и тем, кого называют тольтеками наших дней. К началу нового тысячелетия эта традиция не только продолжает существовать, она трансформировалась в готовое прорасти семя, способное привести к возрождению тольтекского сообщества как духовного, а не этнического объединения.
Сохранить прежнее мировоззрение оказалось вовсе не просто. В течение пяти веков индейцы вынуждены были занимать самое низкое положение, они находились на самом дне мексиканского общества. Сначала их пытались поработить, - а непокорных истребить, - испанские солдаты с их огнестрельным оружием. На смену им пришла церковь и колониальная администрация. Потом появились национальные интеграционные проекты, в действительности направленные на разъединение индейских наций. Капиталисты, воротилы от политики и плантаторы отобрали их земли и превратили самих индейцев в наемных работников-пеонов - почти что в рабов, живущих на мизерное жалованье. В последнее время, опираясь на современные технологии и значительные экономические ресурсы, религиозные организации, - как национальные, так и интернациональные, - увидели в индейцах новый, весьма многочисленный контингент для обращения в свою веру. Доля индейского населения, остающегося верным традиционному укладу своей жизни, резко уменьшилась вследствие физического вымирания, в результате исчезновения их культуры или абсорбции в обществе метисов - в Мексике их называют “местизо”.
Все эти прискорбные события - завоевание, занесенные из Европы болезни, насильственная евангелизация, колониальный период, капиталистическое развитие и индустриализация - в течение половины тысячелетия мало-помалу способствовали сокращению территорий исконного проживания индейцев, пока древние культуры “цветка и песни” почти полностью не исчезли. Каждая из участвовавших в этих событиях внешних сил всеми доступными средствами стремилась заставить индейские племена отказаться от их культуры, религии, образа жизни и сломать их национальную гордость. Вступившие на земли индейцев Мексики и двух Америк отнюдь не с добрыми намерениями, пришельцы попрежнему продолжают попирать законные права коренного населения, но индейские народы не сдались. Они выстояли, хотя для этого им пришлось покинуть свои родные земли на равнинах и искать убежища в самых недоступных горных районах [1].
Эти народы, встречая грудью натиск пришельцев, смогли отстоять свой образ жизни, хотя и немалой ценой. Благодаря им, сегодня, в начале нового тысячелетия, тольтекское сообщество, с его обычаями и ритуалами, продолжает существовать.»;
«Одним из наиболее прискорбных последствий процесса утраты этнической самобытности является так называемое “клеймо” индейца. Из-за унизительных условий, в которых приходится жить большинству местных народов, они стыдятся того, что они - индейцы. Воспринимая белого или метиса как человека, вероятно, имеющего деньги, здоровье и благосостояние, они пытаются “местизофицироваться”, уподобиться метисам, отказываясь для этого от собственного языка, традиционной одежды и культуры. Во многих общинах часто можно услышать, что старшие жалуются на отсутствие у молодых интереса к обычаям предков. Однако следует воздержаться от поспешных выводов. Следует помнить, что индейцам приходится бороться за выживание в условиях чрезвычайной бедности и на грани голода. Их нельзя осуждать.».
Ежели не просто осилили большие «куски» из двух приведённых книг, но и сопоставили, то вы не могли не заметить то, что тот подлинный мир, ту истинную реальность, которую иллюминаты тщательно скрывают от нас путем поддержания работы своей матрицы - эдакого мирового морока, наведенного на человечество - индейцы, сохранившие СВОИ Традиции, не только знают о существовании такой подлинной реальности, но и живут в течение одной жизни сразу во многих мирах, ощущая при этом их цельность и взаимодополняемость. То, к осознанию чего так доходчиво призывает нас Дэвид Айк, давно существует у индейцев! И не просто существует, а существовало и ранее. Давность этой Традиции огромна. Но по другому и быть не может, так как подобное чувствование всей глубины окружающей действительности, её многомерности, многомирности, - это естественная способность любого человека. С ней мы рождаемся. И индейцы это лучше других доказывают. Их Традиция Духовного опыта доказывает правоту Айка как в том, что из себя представляет «матрица», её цель, используемые методы, так и в его догадках, а что же пытаются от нас скрыть.
А теперь в отдельных фрагментах книги Санчеса слова «индейцы», «тольтеки» попробуйте заменить на слово «русские». «Сохранить прежнее мировоззрение оказалось вовсе не просто. В течение пяти веков русские вынуждены были занимать самое низкое положение, они находились на самом дне росиянского общества. Сначала их пытались поработить, - а непокорных истребить...», «Каждая из участвовавших в этих событиях внешних сил всеми доступными средствами стремилась заставить русских отказаться от их культуры, религии, образа жизни и сломать их национальную гордость.», «Эти русские, встречая грудью натиск пришельцев, смогли отстоять свой образ жизни, хотя и немалой ценой.». И так далее. Можно ли говорить, что атаки враждебных сил на индейцев и на Русов удивительно схожи? Конечно! Но почему такая ненависть и к индейцам, и к Русам, да и вообще ко всем народам, не желающим «цивилизовываться»? Ответ предельно ясен. Потому что все народы, придерживающиеся природных врождённых качеств, естественности, Традиции Рода, видят пагубность навязываемой системы мировозрения, осознанно не желают воспринимать мир сквозь призму матрицы, а значит предельно ясно видят тех, кто навязывает эту матрицу мышления и почему.
Совершенно ясно, что читая описание миропонимания индейцев, мы можем сказать, будто читаем о мировоззрении наших Предков. Такое предельное сходство доказывает нам, не развитым и остающимся в западне навязанной матрицы, что тот подлинный мир, описанный и Санчесом, и Айком - такая же реальность, как и те буковы, что вы видите перед собой.
Сравните два фрагмента. Один из Санчеса: «...В случае с индейцами слово "религия" сохраняет свой первоначальный смысл: religare значит “воссоединять”, воссоединять людей с энергией, которая делает мир живым, с энергией, которую мы можем называть Богом, Нагуалем, Духом, Смыслом, Исуси [2] или любым иным пришедшем нам на ум словом.
Религиозные практики и ритуалы индейцев продолжают оставаться действенной и жизнеспособной системой, позволяющей представителям этого народа эффективно воссоединяться с Духом, и именно поэтому мы можем сказать, что имеем дело с живой религией... в их духовных упражнениях и образе жизни нет ничего напоказ. Они действительно живут. Когда они исповедуются, то это делается не “как если бы” они исповедовались; они действительно исповедуются. Когда они находятся перед лицом Дедушки Огня, они не делают это “как если бы” они общались с ним; они полностью открывают свои сердца, они слушают его и говорят с ним.».
Другая цитата - из книги «Россия: мы и мир»: «для сегодняшнего человека язык перестал быть характерным исключительно для великорусской речи носителем чувственной мысли, а превратился в некую сигнальную систему, которой пользовались дикие, младосущие племена. Достаточно послушать язык «тусовок»от высшего света до молодежных вечеринок, и тотчас же «клево оттянешься».
И создается ощущение, что гибель магической сути современного разговорного русского языка произошла на наших глазах - по крайней мере кажется, что наши бабушки еще захватили настоящий «великий и могучий». Однако это не так, процесс начался еще триста лет назад. Можно искать причины в стремительном развитии техники и технологии последнего столетия (мол, бытие определяет сознание), можно сетовать на убыстрившееся от этого Время, на экономику и связанное с ней падение нравов, на происки врагов Отечества, желающих растворить в кислоте национальные особенности, на лагерный жаргон, вышедший из зон (мол, больше полстраны пересидело), на СМИ, на за-силие иностранных терминов и прочего резко возросшего влияния на русскую жизнь. Только все это имеет слишком опосредованное отношение к языку и вряд ли может значительно на него повлиять. Русская речь имеет такие защитные механизмы, что трехсотлетнее иго Востока, а потом два века (XVIII-XIX) Запада, когда элита картавила на французском и немецком, не в силах были их разрушить. Напротив, языковое влияние славяно-русского этноса было таковым, что волжские булгары, придя на Дунай, забыли свою речь и заговорили на языке обитающих по соседству племен, а тюркский язык Орды насытился русской корневой основой. Конечно, не без взаимного проникновения, и потому на Украине можно услышать выражение «хата пид железным дахом», где «дах» на немецком - крыша.
Для того чтобы отыскать истинную причину угасания священного огня родной речи, следует открутить виток и вернуться к его началу, ибо зерно Предания там. И - в виде квинтэссенции, в состоянии семени, - но это уже доминанта, содержащая в себе будущее развитие процесса и его результат. Как и в случае с Дмитрием Донским и его! сыном Василием, где первый подготовил почву, а второй посеял зерно будущей Империи, так и здесь: Алексей Михайлович расколол неприемлемое для Империи «древлее благочестие» и принял новый греческий обряд, а его сын Петр довершил дело отца - «ритуально» разорвал собственно Язык, расчленив его своим указом на две части - церковный и гражданский.
Да, речь в реформаторском указе идет вроде бы только о светском письме, то есть, казалось бы, о знаковом способе начертания слова. Прежний «кирилловский» полуустав остался в сфере духовной, и появился некий новый гражданский шрифт. Однако при этом совершилось отделение духовного языка от обыденного «гражданского». А человек того времени никогда сам себя не делил на две ипостаси существования, обладая религиозным сознанием, не отчленял быт от бытия и, наоборот, осмысливал себя цельным везде - в трудах праведных, в битвах ратных и перед аналоем. К тому же великорусский язык всегда был письменным языком, и традиция эта уходит во времена глубокие, дохристианские, а вовсе не к явлению на Русь младосущих братьев-болгар, взявших за основу «кириллицы» более древнюю азбуку (точнее, одну из существовавших азбук). Отсюда и бесконечная вера в написанное, а точнее, начертанное слово, ибо прежде писали чертами и резами, отсюда священность книги, отношение к ней как к живому организму, которым может умереть^ I если книга долго не читается. У старообрядцев до сих пор существует обычай, когда книгу в таком случае безвозмездно передают тому, кто будет читать, дабы без человеческого внимания не погибли изложенные в ней истины. И это неудивительно, если знать этимологию этого слова: К НИ (НЯ, НЫм ГА, где к ни, ня, ны - ко мне, а га - движение. То есть «приходящее ко мне»! (Сравнив тельное: князь-княже - буквально «приносящий ко мне огонь».)
Что же произошло с мироощущением русского человека, с его религиозным сознанием, тогда еще существующим, хотя и потрясенным предыдущим Никонианским расколом? А порвалась тончайшая, ныне не ощущаемая материя цельности души и разума, чувственности мысли. Быт отодрали от бытия, словно кожу с живого человека. Был создан прецедент, позволяющий человеку раздваиваться, жить одновременно по гражданскому и духовному закону, по совести и разуму. И случилось это потому, что великорусский язык не просто средство для общения с людьми и Богом - это прежде всего мировоззрение, тот самый хранитель и блюститель этнопсихологии.
Надо отдать должное - Петр Великий умел рубить, отсекая за один взмах, не только головы стрельцам. По молодой ярости обагрив руки. На сей раз ему бы позавидовали нынешние изощренные Инициаторы «непрямых действий», поскольку он отыскал и нанес невидимый точнейший удар в критическую уязвимую точку.».
Мы видим общее: главный удар тьмы направлен на «расчленение» сознания на «бытовое» и «религиозное», на утрату цельности восприятия мира, на фрагментацию мышления. Без успеха такого расчленения закрепить в мозгах искусственную матрицу мышления-чувствования будет невозможно. Но остатки индейцев сумели сохранить цельность мышления, в то время как Русы всё же поддались на «непрямые действия». В качестве утешения можно было бы сказать, что и силы на подавление Русов были брошены не сравнимые с цивилизаторами индейцев, но это мало утешает.
[1] Regiones de Refugio, Gonzalo Aguirre Beltran, Institute Indigenista Interamericano, Mexico City, 1961.
[2] Этим словом индейцы виррарика обозначают абсолютную энергию, которая под-держивает существование всего сущего.