Марксизм. «Просвещение» vs «Propaganda». Или не «vs», а всё же «feat».
Прошу прощения за некоторое количество Откровений Капитана Очевидность вместо преамбулы, но мне хотелось бы обозначить в некотором роде ту «печку», от которой я буду плясать в данной заметке.
Агитация, как заботливо подсказывает нам словарь, имеет своей целью распространение идей для воздействия на сознание с целью побуждения к тем или иным действиям.
Таким образом, как ни крути, а ключевым моментом тут выступают идеи. Именно их содержание определяет, каковы должны быть действия побуждаемые агитацией. И, соответственно, во многом определяют концепцию и формат самой агитации.
Идея построения научно-организованного общества предполагает, как минимум, существование науки об обществе и его организации. Науки, во-первых, как «объективных, системно организованных и обоснованных знаний». А во-вторых, как социального феномена, т.е. грубо говоря, имеющей достаточное признание, поддержку в так называемом «научном сообществе» и в обществе в целом.
Касательно первого критерия, следует сказать, что марксизм тем и прогрессивен, что, исследуя общество и законы его развития, наиболее последовательно опирается на то, что сегодня принято именовать «научным методом». Следует иметь в виду, что «научный метод» сам по себе еще не совершенен и является предметом дискуссии для современных философов-гносеологов. Но он имеет достаточно достоинств, чтобы служить неким мерилом научности. В частности, мало кто в здравом уме станет подвергать сомнению успешность применения этого самого научного метода в естествознании. Впрочем, не следует в нём видеть также и истину в последней инстанции, или некий эталон. В контексте нашей темы, достаточно сказать, что «научный метод» есть нечто, объединяющее марксизм с остальными науками, и в особенности с науками естественными, которые развиты лучше прочих на данный момент.
Часто приходится слышать в адрес марксизма обвинения о чрезмерной абстрактности его базовых понятий. Во-первых, ситуации, когда абстракции выведены из иллюзорных сущностей (как это, например, бывает в теологии) оставим в стороне - очевидно, что это не наш случай. А во-вторых, безусловно, понятия «класса», «производственных отношений», «стоимости» (или «ценности»), «средств производства», «эксплуатации» и т.д. - не лишены недостатков, присущих всякой абстракции. И любое логическое оперирование ими, требует определенных оговорок и допущений. Но разве понятия «идеального газа», «абсолютного нуля температуры», или «материальной точки» не имеют ценности для науки в силу того, что их содержание абстрактно?
Не в степени абстрактности заключаются недостатки или достоинства всякой научной теории, а в том, насколько эти абстракции оправданы логически и какова их связь с практикой - другими словами, не превращаются ли они в метафизические сущности, абсолютно оторванные и независимые от категории «конкретного». Проверить это - не всегда легко, но возможно. Для этого «научный метод» велит использовать эксперимент. Но, даже в большей степени, чем для любой гуманитарной науки, для марксизма это составляет определенную трудность.
Корень этой «трудности» заключается в следующем: в отличие от естественных наук, имеющих дело с предметной реальностью, в куда большей степени доступной для непосредственного оперирования с её материей, марксизм исследует законы развития общества. И важно понимать, что общество в качестве предмета исследования существенно отличается от, например, глубоководных рыб, ископаемых останков динозавров, или горных пород. «Физик или наблюдает процессы природы там, где они проявляются в наиболее отчетливой форме и наименее затемняются нарушающими их влияниями, или же, если это возможно, производит эксперимент при условиях, обеспечивающих ход процесса в чистом виде» - писал Маркс.
Исследователь, чей научный интерес - общество, позволить себе такую роскошь, как «эксперимент», может лишь при очень специфических условиях (например, заполучив власть в результате мировой революции, кстати, уже этим нарушив изначальные условия его существования). Я думаю, что эту ограниченность в средствах исследования, Маркс понимал, когда писал, что «при анализе экономических форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами. То и другое должна заменить сила абстракции».
И последнее. Даже развитая больше прочих научных дисциплин физика ни сейчас, ни в ближайшей перспективе, не даёт ответы на все вопросы. Не исключены и ошибки в тех или иных прикладных исследованиях. Это не обязательно связано с методологией - случаются ошибки, связанные с недостатком исходных материалов, ложной интерпретацией экспериментальных данных, погрешностями приборов и т.д. Так чего же требовать от молодой науки, еще и столь сильно ограниченной в средствах познания?
Таким образом, большая часть актуальных проблем марксизма связана не столько с его соответствием научным критериям, сколько в самой возможности осуществления научных изысканий в области общественных отношений. И это подводит нас ко второй стороне темы научности марксизма - его поддержки в научном сообществе и в обществе в целом.
Ни одна научная дисциплина не развивается из праздного интереса. Всякая наука движима практическими целями. Как аграрий, в борьбе за урожай проходит путь от танцев с бубном и молитв о дожде, к селекции и генетике, так и общество, которое в борьбе за своё существование пытается осмыслить свою историю, должно пройти путь от апелляций к произволу «помазанников божьих» и «мирового духа» до осознания и попыток объяснения объективных закономерностей своего развития.
Но общество неоднородно. Оно состоит из разнородных элементов - во многом схожих, но в то же время разнообразных - людей. Материальные условия жизни, множественные факторы социального и биологического характера расставляют индивидуумов на различные места по отношению друг к другу. Не нужно быть марксистом, что бы это видеть и понимать. Как бы мы ни определяли эти различия, по каким бы критериям ни пытались их оценить, совершенно очевиден факт деления общества на классы. И даже, казалось-бы, такая всеобщая практическая цель, как выживание вида, «распадается» в классовом обществе, принимая формы различные, вплоть до противоположных. Практические цели, которые двигают науку, соответственно, также противоположны у классов, противоположных политически. Для одних, выживание вида ассоциируется с сохранением (консервацией) существующих общественно-экономических отношений, для других - с её коренным изменением. Поговорка про истину, которая непонятно почему, но непременно должна быть «посредине», тут неуместна. А факт остается фактом - наука об обществе не имеет такой вот непререкаемой практической ценности, одинаковой для всего общества.
С одной стороны, наука должна быть объективна и беспристрастна - т.е. предполагать как можно большую отстраненность, дистанционирование личности исследователя от предмета изучения. С другой стороны, практически, имея дело с обществом и его историей - ожидать от «ученого» (в широком смысле) отстраненности почти невозможно.
Казалось бы, имеем порочный круг - неоднородность общества (сама его классовая природа) тормозит ту самую науку, при помощи которой, казалось бы, эту самую классовую природу можно было бы преодолеть.
Но этот «круг», при ближайшем рассмотрении, не так уж и порочен. Та самая неоднородность общества, не является каким-то изначальным и конечным свойством его. Она есть порождение процесса развития производительных сил общества, и сам характер этого процесса определит, как долго и в какой форме эта неоднородность будет сохраняться. Это объективный исторический процесс.
Ни намеренная эскалация классовых антагонизмов, ни искусственное ретуширование их существования - не будут достаточно эффективными в масштабах процесса, носящего столь глобальный характер. С другой стороны, невозможно и остаться в стороне от этой борьбы. Можно участвовать в ней сознательно, а можно оставаться объектом манипуляции - третьего пути не дано.
Итак, я полагаю, что в дискуссиях о марксизме имеет смысл отмечать, что это учение не есть истина в последней инстанции. Считаю, что стоит реже пользоваться лозунгами, часто возводимыми в ранг священной догмы и воспринимаемыми некритично. Стоит сказать, что (в отличие от религии) марксизму не требуется безропотное послушание адептов культа, а требуется творческое участие, дискуссия и здоровый скептицизм. В конце концов, любая теория носит прикладной характер, а не пестуется ради себя самой и ее верховных жрецов.
Агитация, как заботливо подсказывает нам словарь, имеет своей целью распространение идей для воздействия на сознание с целью побуждения к тем или иным действиям.
Таким образом, как ни крути, а ключевым моментом тут выступают идеи. Именно их содержание определяет, каковы должны быть действия побуждаемые агитацией. И, соответственно, во многом определяют концепцию и формат самой агитации.
Идея построения научно-организованного общества предполагает, как минимум, существование науки об обществе и его организации. Науки, во-первых, как «объективных, системно организованных и обоснованных знаний». А во-вторых, как социального феномена, т.е. грубо говоря, имеющей достаточное признание, поддержку в так называемом «научном сообществе» и в обществе в целом.
Касательно первого критерия, следует сказать, что марксизм тем и прогрессивен, что, исследуя общество и законы его развития, наиболее последовательно опирается на то, что сегодня принято именовать «научным методом». Следует иметь в виду, что «научный метод» сам по себе еще не совершенен и является предметом дискуссии для современных философов-гносеологов. Но он имеет достаточно достоинств, чтобы служить неким мерилом научности. В частности, мало кто в здравом уме станет подвергать сомнению успешность применения этого самого научного метода в естествознании. Впрочем, не следует в нём видеть также и истину в последней инстанции, или некий эталон. В контексте нашей темы, достаточно сказать, что «научный метод» есть нечто, объединяющее марксизм с остальными науками, и в особенности с науками естественными, которые развиты лучше прочих на данный момент.
Часто приходится слышать в адрес марксизма обвинения о чрезмерной абстрактности его базовых понятий. Во-первых, ситуации, когда абстракции выведены из иллюзорных сущностей (как это, например, бывает в теологии) оставим в стороне - очевидно, что это не наш случай. А во-вторых, безусловно, понятия «класса», «производственных отношений», «стоимости» (или «ценности»), «средств производства», «эксплуатации» и т.д. - не лишены недостатков, присущих всякой абстракции. И любое логическое оперирование ими, требует определенных оговорок и допущений. Но разве понятия «идеального газа», «абсолютного нуля температуры», или «материальной точки» не имеют ценности для науки в силу того, что их содержание абстрактно?
Не в степени абстрактности заключаются недостатки или достоинства всякой научной теории, а в том, насколько эти абстракции оправданы логически и какова их связь с практикой - другими словами, не превращаются ли они в метафизические сущности, абсолютно оторванные и независимые от категории «конкретного». Проверить это - не всегда легко, но возможно. Для этого «научный метод» велит использовать эксперимент. Но, даже в большей степени, чем для любой гуманитарной науки, для марксизма это составляет определенную трудность.
Корень этой «трудности» заключается в следующем: в отличие от естественных наук, имеющих дело с предметной реальностью, в куда большей степени доступной для непосредственного оперирования с её материей, марксизм исследует законы развития общества. И важно понимать, что общество в качестве предмета исследования существенно отличается от, например, глубоководных рыб, ископаемых останков динозавров, или горных пород. «Физик или наблюдает процессы природы там, где они проявляются в наиболее отчетливой форме и наименее затемняются нарушающими их влияниями, или же, если это возможно, производит эксперимент при условиях, обеспечивающих ход процесса в чистом виде» - писал Маркс.
Исследователь, чей научный интерес - общество, позволить себе такую роскошь, как «эксперимент», может лишь при очень специфических условиях (например, заполучив власть в результате мировой революции, кстати, уже этим нарушив изначальные условия его существования). Я думаю, что эту ограниченность в средствах исследования, Маркс понимал, когда писал, что «при анализе экономических форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами. То и другое должна заменить сила абстракции».
И последнее. Даже развитая больше прочих научных дисциплин физика ни сейчас, ни в ближайшей перспективе, не даёт ответы на все вопросы. Не исключены и ошибки в тех или иных прикладных исследованиях. Это не обязательно связано с методологией - случаются ошибки, связанные с недостатком исходных материалов, ложной интерпретацией экспериментальных данных, погрешностями приборов и т.д. Так чего же требовать от молодой науки, еще и столь сильно ограниченной в средствах познания?
Таким образом, большая часть актуальных проблем марксизма связана не столько с его соответствием научным критериям, сколько в самой возможности осуществления научных изысканий в области общественных отношений. И это подводит нас ко второй стороне темы научности марксизма - его поддержки в научном сообществе и в обществе в целом.
Ни одна научная дисциплина не развивается из праздного интереса. Всякая наука движима практическими целями. Как аграрий, в борьбе за урожай проходит путь от танцев с бубном и молитв о дожде, к селекции и генетике, так и общество, которое в борьбе за своё существование пытается осмыслить свою историю, должно пройти путь от апелляций к произволу «помазанников божьих» и «мирового духа» до осознания и попыток объяснения объективных закономерностей своего развития.
Но общество неоднородно. Оно состоит из разнородных элементов - во многом схожих, но в то же время разнообразных - людей. Материальные условия жизни, множественные факторы социального и биологического характера расставляют индивидуумов на различные места по отношению друг к другу. Не нужно быть марксистом, что бы это видеть и понимать. Как бы мы ни определяли эти различия, по каким бы критериям ни пытались их оценить, совершенно очевиден факт деления общества на классы. И даже, казалось-бы, такая всеобщая практическая цель, как выживание вида, «распадается» в классовом обществе, принимая формы различные, вплоть до противоположных. Практические цели, которые двигают науку, соответственно, также противоположны у классов, противоположных политически. Для одних, выживание вида ассоциируется с сохранением (консервацией) существующих общественно-экономических отношений, для других - с её коренным изменением. Поговорка про истину, которая непонятно почему, но непременно должна быть «посредине», тут неуместна. А факт остается фактом - наука об обществе не имеет такой вот непререкаемой практической ценности, одинаковой для всего общества.
С одной стороны, наука должна быть объективна и беспристрастна - т.е. предполагать как можно большую отстраненность, дистанционирование личности исследователя от предмета изучения. С другой стороны, практически, имея дело с обществом и его историей - ожидать от «ученого» (в широком смысле) отстраненности почти невозможно.
Казалось бы, имеем порочный круг - неоднородность общества (сама его классовая природа) тормозит ту самую науку, при помощи которой, казалось бы, эту самую классовую природу можно было бы преодолеть.
Но этот «круг», при ближайшем рассмотрении, не так уж и порочен. Та самая неоднородность общества, не является каким-то изначальным и конечным свойством его. Она есть порождение процесса развития производительных сил общества, и сам характер этого процесса определит, как долго и в какой форме эта неоднородность будет сохраняться. Это объективный исторический процесс.
Ни намеренная эскалация классовых антагонизмов, ни искусственное ретуширование их существования - не будут достаточно эффективными в масштабах процесса, носящего столь глобальный характер. С другой стороны, невозможно и остаться в стороне от этой борьбы. Можно участвовать в ней сознательно, а можно оставаться объектом манипуляции - третьего пути не дано.
Итак, я полагаю, что в дискуссиях о марксизме имеет смысл отмечать, что это учение не есть истина в последней инстанции. Считаю, что стоит реже пользоваться лозунгами, часто возводимыми в ранг священной догмы и воспринимаемыми некритично. Стоит сказать, что (в отличие от религии) марксизму не требуется безропотное послушание адептов культа, а требуется творческое участие, дискуссия и здоровый скептицизм. В конце концов, любая теория носит прикладной характер, а не пестуется ради себя самой и ее верховных жрецов.