Снился сон.
На небольшой уютной ролевке играю рыцаря - Ланселота ли, Галахада - кого-то известного.
На рыцаре - легкий серебряный шлем, и длинное копье в деснице. Деревенский дощатый мост моделирует дорогу. А на дороге кого только не встретишь - и чудовищ, и мавров, и прекрасных дев, томящихся в плену.
Преодолеваю реки и горы, проталкиваюсь к невысокому смуглому пареньку, и этот сарацинский торговец протягивает мне пластиковую тарелку кукурузных хлопьев. Молча. Просто так.
Путник жадно вгрызается в угощение, и, утолив голод, поднимает глаза к небу, и я отчетливо вижу моего персонажа - широкую улыбку на изможденном заросшем лице, соломенные волосы, золотящиеся на фоне нестерпимо синего неба, и абсолютно счастливый взгляд.
Хочется танцевать и петь, не отрываясь от тарелки, и рыцарь смеется и притоптывает ногами.
Но долг зовет в дорогу, и снова - копье наперевес, бег по мосту, обязательные подвиги, косые взгляды цивилов и беседа с серьезным реконструктором на деревянной лошадке.
На рыцаре - легкий серебряный шлем, и длинное копье в деснице. Деревенский дощатый мост моделирует дорогу. А на дороге кого только не встретишь - и чудовищ, и мавров, и прекрасных дев, томящихся в плену.
Преодолеваю реки и горы, проталкиваюсь к невысокому смуглому пареньку, и этот сарацинский торговец протягивает мне пластиковую тарелку кукурузных хлопьев. Молча. Просто так.
Путник жадно вгрызается в угощение, и, утолив голод, поднимает глаза к небу, и я отчетливо вижу моего персонажа - широкую улыбку на изможденном заросшем лице, соломенные волосы, золотящиеся на фоне нестерпимо синего неба, и абсолютно счастливый взгляд.
Хочется танцевать и петь, не отрываясь от тарелки, и рыцарь смеется и притоптывает ногами.
Но долг зовет в дорогу, и снова - копье наперевес, бег по мосту, обязательные подвиги, косые взгляды цивилов и беседа с серьезным реконструктором на деревянной лошадке.