Забавная штука, память.
Интересная вещь -- детское восприятие. И ведь иногда совпадает даже у очень непохожих людей. Вот мы с сестрой очень разные, а некоторые вещи помним совершенно одинаково и с одинаковыми реакциями.
Например, однажды у нас вырубился свет. И я очень хорошо помню, что мы сидим на стульях в большой комнате у родителей в кромешной тьме. А потом лампочки снова зажигаются и оказывается, что напротив нас, на родительской тахте сидят писатель Андрей Б и его жена Нина. Такие молодые, красивые и влюбленные. АБ в ранней молодости вообще был красив, как картинка. При этом совершенно не помню, как они оказались на этой тахте. Как будто из воздуха. То есть, того момента, когда они позвонили или постучали в дверь квартиры и их впустили, я не помню совершенно. Наверняка постучали, электричества-то ведь не было, значит, звонок не работал... С другой стороны, АБ -- писатель-фантаст. Может быть, он и в самом деле материализовался из ничего на этой тахте? Так вот, когда мы с Таней, уже взрослые, об этом говорили, оказалось, что у неё было такое же ощущение.
Или другой совсем момент, но примерно в те же времена довольно раннего детства. Когда мы были в Коктебеле с мамой, а папа должен был к нам приехать и мы его ждали. Мне тогда было три года, то есть это либо сентябрь 1968, либо май 1969 года. (уж никак не 1970, как утверждает папа в своих мемуарах). День этот был каким-то очень долгим. Хотя вполне может быть, что сразу несколько дней запомнились как один. Мы играли на пляже, а потом была гроза и какие-то воспитательницы с детской площадки впустили всех детей в помещение. А потом было солнце, снова все вышли на улицу. И вдруг послышался шум самолета. И почти сразу после мы увидели папу. Тут очень четкое впечатление: он на этом самолете и прилетел. Таня тоже так помнит. Хотя этого никак быть не могло вообще -- там рядом нет никакого аэродрома. При этом, я очень хорошо помню, как папа с детским смехом рассказывал маме, как он начал путешествие в каком-то небольшом вполне пижонском самолетике и закончил -- в грузовике с углем. Запомнилось вкусное слово Краснодар.
Я, кстати, Булю Окуджаву тогда тоже помню. И что он -- ровесник сестры. Он еще за ней ухаживал, цветочки приносил. А сейчас посмотрела в гугле и недоумеваю: везде пишут, что он 1965 года рождения, то есть не её ровесник, а мой. Чего никак не может быть...
Но были и такие моменты, которые мы с сестрой просто не обсуждали почему-то. Например, я отлично помню, что однажды утром на оконном стекле большой комнаты -- жили мы на первом этаже -- появилась абсолютно круглая дырка не больше трех сантиметров диаметром. Кажется, даже трещин никаких вокруг не было. И мы долго жили с этой дыркой. Лет пять уж точно -- потом стекла заменили, а "в ожидании" на это место была наклеена какая-то бумажка.
Много лет спустя, я спросила у мамы, что это было. Оказалось, что сама мама была тогда в командировке, я спала в детской с няней. Где была Таня, так и непонятно -- может быть, у бабушки. Но почему без меня? Скорее всего, бабушка боялась взять сразу двух маленьких девочек на ночь, это вполне может быть. А папа маме рассказал какую-то очень странную, почти детективную, историю про то, как неизвестные околописательские молодые люди прицепились к нему и доехали вместе с ним до дома на такси поздно ночью. И потом почему-то стреляли в окно. То есть, мама рассказывала подробно со слов папы. Потому что мама помнит в мельчайших деталях не только то, чему она была непосредственным свидетелем, но и всякие чужие рассказы или даже фильмы. И когда, еще до открытия Политехнической, мы по воскресеньям возвращались домой от бабушки, мама пересказывала очередной фильм, который она видела в прошедшие выходные.
А сейчас мне обидно, потому что почему-то за все эти годы я забыла спросить у папы, и теперь так и не узнАю,что же произошло в ту ночь.
Например, однажды у нас вырубился свет. И я очень хорошо помню, что мы сидим на стульях в большой комнате у родителей в кромешной тьме. А потом лампочки снова зажигаются и оказывается, что напротив нас, на родительской тахте сидят писатель Андрей Б и его жена Нина. Такие молодые, красивые и влюбленные. АБ в ранней молодости вообще был красив, как картинка. При этом совершенно не помню, как они оказались на этой тахте. Как будто из воздуха. То есть, того момента, когда они позвонили или постучали в дверь квартиры и их впустили, я не помню совершенно. Наверняка постучали, электричества-то ведь не было, значит, звонок не работал... С другой стороны, АБ -- писатель-фантаст. Может быть, он и в самом деле материализовался из ничего на этой тахте? Так вот, когда мы с Таней, уже взрослые, об этом говорили, оказалось, что у неё было такое же ощущение.
Или другой совсем момент, но примерно в те же времена довольно раннего детства. Когда мы были в Коктебеле с мамой, а папа должен был к нам приехать и мы его ждали. Мне тогда было три года, то есть это либо сентябрь 1968, либо май 1969 года. (уж никак не 1970, как утверждает папа в своих мемуарах). День этот был каким-то очень долгим. Хотя вполне может быть, что сразу несколько дней запомнились как один. Мы играли на пляже, а потом была гроза и какие-то воспитательницы с детской площадки впустили всех детей в помещение. А потом было солнце, снова все вышли на улицу. И вдруг послышался шум самолета. И почти сразу после мы увидели папу. Тут очень четкое впечатление: он на этом самолете и прилетел. Таня тоже так помнит. Хотя этого никак быть не могло вообще -- там рядом нет никакого аэродрома. При этом, я очень хорошо помню, как папа с детским смехом рассказывал маме, как он начал путешествие в каком-то небольшом вполне пижонском самолетике и закончил -- в грузовике с углем. Запомнилось вкусное слово Краснодар.
Я, кстати, Булю Окуджаву тогда тоже помню. И что он -- ровесник сестры. Он еще за ней ухаживал, цветочки приносил. А сейчас посмотрела в гугле и недоумеваю: везде пишут, что он 1965 года рождения, то есть не её ровесник, а мой. Чего никак не может быть...
Но были и такие моменты, которые мы с сестрой просто не обсуждали почему-то. Например, я отлично помню, что однажды утром на оконном стекле большой комнаты -- жили мы на первом этаже -- появилась абсолютно круглая дырка не больше трех сантиметров диаметром. Кажется, даже трещин никаких вокруг не было. И мы долго жили с этой дыркой. Лет пять уж точно -- потом стекла заменили, а "в ожидании" на это место была наклеена какая-то бумажка.
Много лет спустя, я спросила у мамы, что это было. Оказалось, что сама мама была тогда в командировке, я спала в детской с няней. Где была Таня, так и непонятно -- может быть, у бабушки. Но почему без меня? Скорее всего, бабушка боялась взять сразу двух маленьких девочек на ночь, это вполне может быть. А папа маме рассказал какую-то очень странную, почти детективную, историю про то, как неизвестные околописательские молодые люди прицепились к нему и доехали вместе с ним до дома на такси поздно ночью. И потом почему-то стреляли в окно. То есть, мама рассказывала подробно со слов папы. Потому что мама помнит в мельчайших деталях не только то, чему она была непосредственным свидетелем, но и всякие чужие рассказы или даже фильмы. И когда, еще до открытия Политехнической, мы по воскресеньям возвращались домой от бабушки, мама пересказывала очередной фильм, который она видела в прошедшие выходные.
А сейчас мне обидно, потому что почему-то за все эти годы я забыла спросить у папы, и теперь так и не узнАю,что же произошло в ту ночь.