still harping on my daughter
Еще интересно, что английский глагол "to harp" (занудливо раз за разом возвращаться к какой-то теме) этимологически связан с игрой на арфе, а не с гарпиями.
В русском, наверное, вряд ли кому-нибудь придет в голову соединять арфу и гарпий. А вот у меня канадские студенты спросили, когда мы проходили "Бурю", где Ариэль предстает в виде гарпии, и неудивительно: в современном "harp" и "harpy" звучат очень похоже.
Этимологически они не связаны никак: у арфы германские корни, а у гарпии - греческо-латинские. Но при этом глагол "to harp" (который изначально - с девятого века - значил "играть на арфе") как бы их соединяет. Ведь функция гарпий тоже состоит в циклическом, чрезвычайно неприятном повторении одного и того же действия.
Арфа в "Буре", кстати, упоминается тоже. Себастьян говорит, издеваясь над Гонзало: "His word is more than the miraculous harp". Тут, по версии редакторов, отсылка к известной легенде об Амфионе, который чудесным образом возвел стены своей музыкой. Но в то же, видимо, Себастьян завуалированно называет Гонзало ужасным занудой за его попытки развлечь печального короля беседой.
В русском, наверное, вряд ли кому-нибудь придет в голову соединять арфу и гарпий. А вот у меня канадские студенты спросили, когда мы проходили "Бурю", где Ариэль предстает в виде гарпии, и неудивительно: в современном "harp" и "harpy" звучат очень похоже.
Этимологически они не связаны никак: у арфы германские корни, а у гарпии - греческо-латинские. Но при этом глагол "to harp" (который изначально - с девятого века - значил "играть на арфе") как бы их соединяет. Ведь функция гарпий тоже состоит в циклическом, чрезвычайно неприятном повторении одного и того же действия.
Арфа в "Буре", кстати, упоминается тоже. Себастьян говорит, издеваясь над Гонзало: "His word is more than the miraculous harp". Тут, по версии редакторов, отсылка к известной легенде об Амфионе, который чудесным образом возвел стены своей музыкой. Но в то же, видимо, Себастьян завуалированно называет Гонзало ужасным занудой за его попытки развлечь печального короля беседой.