Николай Акимов: все мы в общем сатанисты
Читала стенограммы автобиографических речей Николая Акимова в 1960-х. Вот Акимов - пример человека, которого как-то мало задело соц. реализмом. Такое впечатление, что он каким-то образом ухитрился жить в этом самом соц. реализме - но совершенно отдельно, сам по себе. Это редкий феномен.
Очень смешно рассказывает про культ антропософии в МХАТе втором, и про то, как театр в полном составе участвовал в духовных упражнениях по отделению от земли.
И далее говорит:
"Но в общении с мхатовцами приходилось держать ухо востро, чтобы как-то не показаться уж абсолютно деревенщиной. И когда однажды меня - я помню тоже такой классический случай - познакомили с Бромлей (она была чрезвычайно хорошая актриса, величественная дама и ходила в вуалетке, чтобы немножко отделиться от окружающей обстановки), здороваясь (меня представили: "вот молодой художник у нас" и т.д.), она протянула мне руку для поцелуя и спросила императивно очень: "Вы сатанист?". Я был совершенно застигнут врасплох, и мне не хотелось брать на себя такую нагрузку, но вместе с тем резко и грубо сказать, что ничего подобного, я чувствовал, что это ккак-то неудобно, поэтому я как-то реагировал, что все мы в общем сатанисты..."
Еще очень живо и непосредственно рассказывает о реакции некоторых слоев населения на пьесу "Молодое дарование" (написанная французами Барийе и Грежи по какому-то произведению Франсуазы Саган). Суть пьесы в том, что главный герой всю жизнь писал и мечтал опубликоваться, и вот вдруг издатель отвечает и полон восторгов, рукопись гениальна, хоть и слишком уж эротично-груба и кровава. Но оказывается, что рукопись не его, а его шестнадцатилетней дочери, считавшейся умственно отсталой - перепутали из-за одинаковой фамилии. и т.д. И вот эту пьесу Акимов поставил в своем театре в начале 1960-х. Смелый человек.
Реакцию он описывает так:
"Я уже получил одно письмо с адресом и полной подписью токаря одного, который говорит: "И в те дни, когда советский космонавт... Вы ставите такие пьесы". - Вообще, советский космонавт для слабых мозгов оказался труднопереваримым ударом."
Очень смешно рассказывает про культ антропософии в МХАТе втором, и про то, как театр в полном составе участвовал в духовных упражнениях по отделению от земли.
И далее говорит:
"Но в общении с мхатовцами приходилось держать ухо востро, чтобы как-то не показаться уж абсолютно деревенщиной. И когда однажды меня - я помню тоже такой классический случай - познакомили с Бромлей (она была чрезвычайно хорошая актриса, величественная дама и ходила в вуалетке, чтобы немножко отделиться от окружающей обстановки), здороваясь (меня представили: "вот молодой художник у нас" и т.д.), она протянула мне руку для поцелуя и спросила императивно очень: "Вы сатанист?". Я был совершенно застигнут врасплох, и мне не хотелось брать на себя такую нагрузку, но вместе с тем резко и грубо сказать, что ничего подобного, я чувствовал, что это ккак-то неудобно, поэтому я как-то реагировал, что все мы в общем сатанисты..."
Еще очень живо и непосредственно рассказывает о реакции некоторых слоев населения на пьесу "Молодое дарование" (написанная французами Барийе и Грежи по какому-то произведению Франсуазы Саган). Суть пьесы в том, что главный герой всю жизнь писал и мечтал опубликоваться, и вот вдруг издатель отвечает и полон восторгов, рукопись гениальна, хоть и слишком уж эротично-груба и кровава. Но оказывается, что рукопись не его, а его шестнадцатилетней дочери, считавшейся умственно отсталой - перепутали из-за одинаковой фамилии. и т.д. И вот эту пьесу Акимов поставил в своем театре в начале 1960-х. Смелый человек.
Реакцию он описывает так:
"Я уже получил одно письмо с адресом и полной подписью токаря одного, который говорит: "И в те дни, когда советский космонавт... Вы ставите такие пьесы". - Вообще, советский космонавт для слабых мозгов оказался труднопереваримым ударом."