Вспомни еще об одном открытии субъективной степени важности, которое предваряло
метаморфозы образа тела. Оно касается того, что ощущения в теле и его реакции намного сильнее зависят от работы ума, чем я привык считать.
В один момент, когда ум ненадолго умолк, я вдруг заметил необычайную пластичность в теле. Его довольно легко можно было сложить в тазобедренных суставах, и при этом не было почти никаких ощущений. Ну, знаете, ощущения, когда тело как бы сопротивляется, пытаясь вернуться к своему привычному положению. А тут ничего. Тело как пластилиновое, как положишь, так и ложиться. Мышцы вообще никак не реагируют на положение суставов.
Попробовав поисследовать этот феномен, я обратил внимание на работу ума. Ум был тих (если это можно назвать таким словом). Но, похоже, сам факт, что я начал подобное исследование, начал ум пробуждать, и он опять, обратив внимание на тело, начал вычленять из всей кипы ощущений ощущения в конкретных мышцах. В нем начал возникать очень тонкий страх, очень тонкая обеспокоенность. И уже эта обеспокоенность начала влиять на мышечный тонус. Мышцы начали тянуть за кости. Но поза была стабильной и кости не тронулись. Возникло физическое напряжение и соответствюущие ощущения. Обеспокоенность начала расти. Чтобы блокировать эту эскалацию мне пришлось прекратить исследование. Что дало возможность на время, полностью расслабиться и забыть о теле. Это на время привело к полному расслаблению тела и соответствющим метаморфозам в его субъективном образе.
Но когда в сознание вломились могучим потоком всевозможные желания, о расслаблении уже не могло быть речи.