Нет, не Корнель он, он другой...

[qebedo]

А я продолжаю свои заметки о том, что никому не интересно, оно же про то, что никто не читает. Ну, как в истории про одну лягушку, которая упала в сметану, махала лапками, но таки задохнулась - а сметану выкинули, вы ведь не будете есть смертану с дохлыми лягушками?..
В общем, прочел я первый том Расина, и потому отпишусь - ведь чтобы начать читать второй, надо настроится (а настрой мне сбила книжка Сомерсета Моэма про шпионоф), а впечатление-то уйдет!
Включает в себя первый том стихи (про которые, собственно, сказать можно, что удались автору только эпиграммы - ну, от души написаны, желчной, ранимой и вредной), комедию Сутяги и трагедии Фиваида, Александр Великий, Андромаха, Британик и Береника. Итого, по порядку:

• Сутяги прекрасно иллюстрируют тезис не умеешь - не берись, ибо более Расин комедий не писал, сумев понять, что не его оно. Тут его великое соревнование с Корнелем проиграно вчистую, а Мольер вообще стоит на балконе весь в белом и ржет, как конь. Сюжет нагло стиснут у Аристофана, то есть ни фига в XVII веке не актуален, персонажи ходульны и, на самом-то деле, не смешны. То, что оно понравилось Людовику XIV - еще одно доказательство, что вкусы у Руй-Солейя были так себе мещанские. Хуже всего, что, никого не бичуя, Расин тупо смеется над тем, что официально разрешено поносить, и потому уже и не стоит над ним смеяться-то (как анекдоты про тещу) - нам, товарищи, нужны подобрее щедрины...
• Фиваида, или Братья-соперники - первая трагедия, то есть плод ученичества. Расин, старательно высовывая язык, подражает Корнелю, пытаясь создать произведение с гражданским пафосом - братья Полиник и Этеокл сражаются за власть, и эта борьба застилает им глаза, заставляя плевать на мать Иокасту, сестру Антигону и весь народ Фив, который они втягивают в братоубийственную войну. Все, кто пытается им помешать - мама, сестра, сестрин жених Гемон - гибнут вместе с братьями (ничо, что спойлер? ну, это еще Софокл как бы раскрыл...), и даже пытающийся спекулировать на их борьбе в эгоистических интересах дядя Креонт в итоге посыпает голову пеплом... Короче, пафос-пафос-пафос;
• Александр Великий - в этой пьесе Расин понял, что тупо подражать Корнелю с его театром гражданских добродетелей для бизнеса непродуктивно, и шарахнулся в иную крайность - галантную прециозность в стиле Филиппа Кино. Не, благородный герой имеется - царь Пор, сражающийся против македонских оккупантив из-за того, что свобода лучше несвободы и стыдно настоящему пацану называть другого пацана паханом! Однако основной конфликт сюжета - любоффь промежду Александром Македонсковым и царицей Клеофилой (счастливая) и царем (и братом Клеофилы) Таксилом и царицей Аксианой (несчастная, ибо царица любит не Таксила, а Пора). В итоге любовный пятиугольник разрешается автором с грацией бегемота - Таксил гибнет в битве с Пором, Пора берут в плен, галантный Александр его милует, Пор загорается к нему чувством благодарности, после чего обе пары счастливо воссоединяются. Опять-таки, наглая лесть - в Александре явно виден король Людовик, нарисованный галантным до тошноты кавалером. В общем, попытка не зачтена - Корнель по-прежнему велик;
• Андромаха - в этой трагедии Расин наконец-то становится гением, ибо нашел свое дао (оно же буси-до). Если персонажи Корнеля борются с внешним миром и обстоятельствами, показывая героизм натуры (классический пример - Сид, убивший отца Химены, и Химена, вынужденная требовать смерти возлюбленного), то герои Расина мучаются чувствами, которые толкают их на Поступок, но после страшной внутренней борьбы с самими собой. Андромаха - пленница царя Пирра (Неоптолема, сына Ахиллеса), живущая только воспоминаниями о мертвом Гекторе и ради сына Астианакса (его в трагедии нет, ибо младенец, но все постоянно о нем говорят). Пирр же ради темной страсти принуждает ее к браку, нагло угрожая выдать Астианакса послу ахейцев Оресту, требующему убить потомка Приама. Орест же без ума влюблен в Гермиону, дочь Елены и Менелая, невесту Пирра. Гермиона же любит Пирра, но когда тот ее бросает ради Андромахи, подговаривает Ореста убить возлюбленного, а затем в припадке чувств кончает с собой над трупом. Андромаха же, решившая ради сына жениться и тут же зарезаться, ибо нефиг отдаваться всяким негодяям, внезапно остается жива и царицей Эпира... Ну хоть кому-то повезло;
• Британик - весьма неровная на самом деле пьеса. Главный персонаж анемичен - появляется редко, пищит тонким голосом про у меня всё отняли, везде враги и ах, Юния, я тебя люблю! Юния немного живее, но тоже ни на что не способна, даже пожертвовать своим телом ради жизни возлюбленного - ее хватает лишь на то, чтобы после убийства Британика убежать в весталки. Бурр - типичный резонер, который знает, как надо жить по совести, но которого никто не слушает, а сам он только стоит и глазами хлопает, стеная. Но пьесу тащат образы злодеев - Агриппина, оскорбленная тем, что сын отбивается от ее рук и пытающаяся хвататься за любую соломину, чтобы оставаться у власти; Нерон - пробуждающееся ото сна чудовище, которому надоело притворяться приличным человеком; Нарцисс - типичный подлец, обманывающий Британика и льстящий Нерону, у которого для любой гнусности есть оправдание в стиле псевдо-Макиавелли. Они-то и придают пьесе мрачный колорит;
• Тит и Береника - заочный спор с Корнелем, настоящая интрига, когда им обоим неизвестные в масках тайно заказали пьесу на один сюжет. Не знаю, что там наваял Корнель (на руссиянскую мову именно эту пьесу не перетолмачивали), но у Расина снова получилось так себе (ну не шла ему нелюбовь к Корнелю на пользу). Я лично сочуствовал только Антиоху - для любого мужчины быть отвергнутым той, кого любишь на всю жизнь, настоящая трагедия, и обычно печальная, ибо особого сочувствия у окружающих не вызывает. Береника - просто женщина, которую обманули в лучших чувствах, и она, понятное дело, обиделась, но посуду не бьет (чувства не настоящие?). Тит вообще черствый эгоист - от императорства отказываться ради любви всей жизни не хочет, закон изменить, чтобы жениться на Беренике, ссыт, да еще и сказать ей об этом - тоже ссыт. Мерзко быть таким отвратительным кю, и не фиг пытаться обрядить всё это в какие-то римские тоги гражданских добродетелей. Конфликт можно было бы закрутить, если бы Тит боялся оставить Рим в лапах брата-тирана Домициана - вот вам гражданские добродетели! Но про это как раз ни гу-гу...

Вот как-то такЪ (с) В целом пока Расин, несомненно, гений, но стулья ломать не фиг Корнель мне ближе и симпатичнее, я его лучше понимаю.