Богини страны Советов
Несколько дней хожу под впечатлением выставки советского художника А.Н.Самохвалова в Русском музее. Это выставка портретов живых людей, энергия которых до сих пор брызжет с картин. Трудно поверить, что когда-то была эпоха людей, невероятно энергетически заряженных. Женщины с такой силой воли, с такой любовью к жизни, с таким одержимым напором, такие самодостаточные, сильные, социально активные, уверенные - в нашей фальшивой жизни кажутся пришельцами. Любая мысль в моей голове, сделав круг, уходит в воспоминания о картинах, высплывают образы женщин 20-30-х годов, как их видел художник Самохвалов. А видел он их поразительно. Его женщины - это символ послереволюционной эпохи. Сильные, самодостаточные, раскрепощенные, вдохновляющие. Дейнека по поводу холста, на котором изображена девушка с отбойным молотком выразился: «Она, как богиня, и все-таки она наша, русская девчонка». Да, это богини, советские богини. Потому что они, подобно древним богам, меняли жизнь. Своими руками. Своими знаниями. Своей волей. Неужели это всё безвозвратно минуло в лету? Возможен ли реванш?
А мы называли грядущим будущее
(Грядущий день - не завтрашний день),
И знали:
Дел несделанных груды ещё
Найдутся для нас, советских людей.
«Это был призыв комсомола к добровольному участию в строительстве первого в нашей стране метро. Я был в это время в санатории Дома ученых в Узком. И оттуда наезжал в Москву на места стройки. Было бы смешно ставить там этюдник и пытаться списать этих быстро двигающихся, красивых и гордых строительниц метрополитена. Их образ складывался в движение, мотивированное их энтузиазмом. И каждое их движение было монументально, как песнь о великом механизированном труде», - так писал Самохвалов про работу над замечательной серией «Метростроевки».
«Они [женщины] казались мне настолько новыми, иногда поражающими, что я в течение нескольких лет работал над образами женщин-работниц двадцатых годов. Их отстраненность от домашнего быта, их новый, иной труд, иные волнения придавали им ореол романтики совершенно нового, небывалого порядка. Вот я вижу женщину, на лице её суровость и тревога. В её руках напильник. На секунду она отвлеклась, опираясь на него. Она встала у тисков и подгоняет детали станков, она взяла в руки напильник, потому что её муж - рабочий взял в свои руки винтовку и там, на фронтах гражданской войны сражается с врагом. Черные от чугуна руки и исполненные тревоги глаза завершают этот образ женщины первых революционных лет».
Не только в труде видел художник своих героинь. Вот они делегатки на съезде. Отныне, таким, как они, решать судьбу страны.
Из воспоминаний Мариам Асламазян «Ожерелье для "Делегатки"»:
«В середине тридцатых годов, точно не помню год, в ЛОСХе (Герцена, 38, - ныне Большая Морская, 38), на каком-то вечере, во время перерыва ко мне подошел мужчина высокого роста с ласковыми и мечтательными теплыми глазами и тихим грудным голосом сказал:
- Я художник Самохвалов, пишу картину "Делегатки", и мне очень нужно восточное ожерелье, могли бы вы дать мне на несколько дней ваше ожерелье?
Услышав фамилию Самохвалов, я очень обрадовалась, что передо мной стоит один из лучших художников Ленинграда, работы которого я очень высоко ценила и знала по музеям и выставкам. Я тут же сняла мое любимое старинное серебряное ожерелье и отдала ему. Мне показалось, что он как-то смутился, взял его и долго смотрел на него, потом поднял голову, поблагодарил и ушел.
Спустя несколько дней после этого он меня пригласил посмотреть картину "Делегатки", которую он писал в мастерской Любимова и Кочергина на четвертом этаже ЛОСХа.
На картине были изображены две делегатки, на одной из них было мое ожерелье. Картина была написана хорошо, мне очень понравилась, но на ожерелье он забыл написать единственную бирюзу в центре. Я попросила разрешение, взяла кисть и поставила голубую точку на свое место, он, смеясь, сказал: "Я все не понимал, почему же не звучит так ожерелье, как на вас, теперь все в порядке, так и оставлю».
«Этот последний образ, трагический и в то же время утверждающий, навеян молодой женщиной, приехавшей в Ленинград из мест, где жестокие бои с белыми оставили только пепел от её мирного дома. Вероятно, потому её красивое юное лицо исполнено ритмами трагического строя и где-то, в какой-то радио- или телепередаче она получила название «комсомольской мадонны».
Пепел ее мирного дома... Звучит ужасающе созвучно современному времени. Сколько таких женщин сейчас в Донбассе! И никто не пишет их портреты! Как отразится сегодняшнее время в глазах наших потомков, какими образами? Какой он, мой современник? Почему в его глазах нет энергийности, свойственной людям послереволюционной эпохи? Почему не бьется «кровь в жилах»? Почему так обмельчал человек? Многих уже и людьми страшно называть... Много вопросов. Дождусь ли ответа?