Францишек Духинский
Приходилось ли Вам слышать, что москали неславянское племя? Автором этой выдумки является польский расист Францишек Духинский, который, поселившись в 1856 году во Франции, издал ряд работ на польском и французском языке.
Французы, мечтавшие о гегемонии своей нации в Европе, но ничего не знавшие о России, жадно глотали выдумки Духинского о том, что россияне-московиты до сих пор остаются кочевниками, имеют мышление рабов и мало способны к интеллектуальной деятельности. Духинский учил, что Москва-Россия ближе к неграм, китайцам и австралийским аборигенам, чем к Польше и Руси. Русь (современная Украина), учил Духинский, - это не Россия, Русь - это Польша. Русь не разделена с Польшей ни языком, ни религией, и является громадной силой, которую можно было бы разбудить и натравить на Московщину-Россию. Вот такие взгляды отстаивал человек, впервые заявивший, что «Русь» и «Россия» два совершенно разные понятия.
Известный украинский мыслитель Иван Лисяк-Рудницкий писал: «В 1868 году Делямар (французский политик и экономист, видимо, польского происхождения. - М.Б.) опубликовал брошюру, адресованную Законодательному Собранию (Corps legislatif) Французской империи, в которой предложил переименовать кафедру словянского языка и литературны Коллеж де Франс в кафедру «славянских языков и литератур»: такая множественная форма должна была «уничтожить [российский] панславизм в его основе». Инициатива Делямара увенчалась успехом. Законодательное собрание обговорило его предложение и приняло одобрительную резолюцию. 20 ноября 1868 года Наполеон III подписал декрет об изменении названия славянской кафедры. На другой год Делямар издал другую брошюру, на этот раз специально посвященную украинскому вопросу под названием «Пятнадцатимиллионный европейский народ, забытый историей». Это было обращение к французскому сенату с призывом провести реформу преподавания истории в средних школах, приняв новую программу обучения, в которой подчеркивалась бы разница между русинами и россиянами, и несловянское происхождение последних. Во вступлении к немецкому переводу брошюры Ш. Де Штейнбах признал за Духинским такие заслуги: «Если мы во Франции на протяжении последних двенадцати-пятнадцати лет знали на эту тему [«правду про восточные части Европы»] больше, чем какой-нибудь другой народ, то это благодаря лишь исследованиям п.Духинского…»
Успех Духинского во Франции был непродолжительным. Крушение Второй империи в 1870 году свел на нет влияние его пропаганды. Разбитые и приниженные Бисмарковой Пруссией-германией, французы не могли далее тешить себя мечтами про гегемонию на континенте или про вмешательство у восточно-европейские дела. Традиционные для Франции пропольские симпатии исчезли без следа. Общественная мысль во Франции начала смотреть на Россию скорее как на потенциального союзника против Германии. К тому же развитие научных славяноведческих исследований в последней четверти века дискредитировало идеи Духинского. Известный французский славист Луи Леже (1843-1923), который на протяжении многих годов возглавлял кафедру славистики в Коллеж де Франс, уничтожил Духинского несколькими презрительными фразами, даже не называя его имени.
Некоторой популярностью теория Духинского пользовлась в Польше в конце XIX века, но и там еее влияние был непродолжительным…. Его дилектанство и отсутствие академической респектабельности вызвали замешательство среди польских интеллектуалов, среди которых термин «Духинщина» приобрел ироническое значение. Даже издатели посмертного издания его трудов вунуждены были вставить в предисловие слова отречения: «Духинский не является ученым в узком значении этого слова»...
Единственной национальной общностью, на интеллектуальное развитие которой теория Духинского имела глубокое и продолжительное влияние, была Украина» (Іван Лисяк-Рудницький. Історичні есе. Т.1. Київ, 1994,С.270, 271).
Французы, мечтавшие о гегемонии своей нации в Европе, но ничего не знавшие о России, жадно глотали выдумки Духинского о том, что россияне-московиты до сих пор остаются кочевниками, имеют мышление рабов и мало способны к интеллектуальной деятельности. Духинский учил, что Москва-Россия ближе к неграм, китайцам и австралийским аборигенам, чем к Польше и Руси. Русь (современная Украина), учил Духинский, - это не Россия, Русь - это Польша. Русь не разделена с Польшей ни языком, ни религией, и является громадной силой, которую можно было бы разбудить и натравить на Московщину-Россию. Вот такие взгляды отстаивал человек, впервые заявивший, что «Русь» и «Россия» два совершенно разные понятия.
Известный украинский мыслитель Иван Лисяк-Рудницкий писал: «В 1868 году Делямар (французский политик и экономист, видимо, польского происхождения. - М.Б.) опубликовал брошюру, адресованную Законодательному Собранию (Corps legislatif) Французской империи, в которой предложил переименовать кафедру словянского языка и литературны Коллеж де Франс в кафедру «славянских языков и литератур»: такая множественная форма должна была «уничтожить [российский] панславизм в его основе». Инициатива Делямара увенчалась успехом. Законодательное собрание обговорило его предложение и приняло одобрительную резолюцию. 20 ноября 1868 года Наполеон III подписал декрет об изменении названия славянской кафедры. На другой год Делямар издал другую брошюру, на этот раз специально посвященную украинскому вопросу под названием «Пятнадцатимиллионный европейский народ, забытый историей». Это было обращение к французскому сенату с призывом провести реформу преподавания истории в средних школах, приняв новую программу обучения, в которой подчеркивалась бы разница между русинами и россиянами, и несловянское происхождение последних. Во вступлении к немецкому переводу брошюры Ш. Де Штейнбах признал за Духинским такие заслуги: «Если мы во Франции на протяжении последних двенадцати-пятнадцати лет знали на эту тему [«правду про восточные части Европы»] больше, чем какой-нибудь другой народ, то это благодаря лишь исследованиям п.Духинского…»
Успех Духинского во Франции был непродолжительным. Крушение Второй империи в 1870 году свел на нет влияние его пропаганды. Разбитые и приниженные Бисмарковой Пруссией-германией, французы не могли далее тешить себя мечтами про гегемонию на континенте или про вмешательство у восточно-европейские дела. Традиционные для Франции пропольские симпатии исчезли без следа. Общественная мысль во Франции начала смотреть на Россию скорее как на потенциального союзника против Германии. К тому же развитие научных славяноведческих исследований в последней четверти века дискредитировало идеи Духинского. Известный французский славист Луи Леже (1843-1923), который на протяжении многих годов возглавлял кафедру славистики в Коллеж де Франс, уничтожил Духинского несколькими презрительными фразами, даже не называя его имени.
Некоторой популярностью теория Духинского пользовлась в Польше в конце XIX века, но и там еее влияние был непродолжительным…. Его дилектанство и отсутствие академической респектабельности вызвали замешательство среди польских интеллектуалов, среди которых термин «Духинщина» приобрел ироническое значение. Даже издатели посмертного издания его трудов вунуждены были вставить в предисловие слова отречения: «Духинский не является ученым в узком значении этого слова»...
Единственной национальной общностью, на интеллектуальное развитие которой теория Духинского имела глубокое и продолжительное влияние, была Украина» (Іван Лисяк-Рудницький. Історичні есе. Т.1. Київ, 1994,С.270, 271).