Мамико
Сразу вдогонку ещё один рассказец для Трактира. Честно говоря, мне бы хотелось побольше написать про Мамико и её семью, но рамки конкурса не позволяют. Там просили небольшие рассказы, мне вон предыдущий про Марусю пришлось двумя частями отсылать. Может дополню как-нибудь.
Небольшой кабинетный рояль занимал центр просторной комнаты на первом этаже, важно именуемой "залой". Это был ещё прабабушкин рояль, очень-очень старый и ужасно знаменитый! Прабабушкина фотография в красивой рамке всегда стояла тут же, на рояле. Прабабушка (в доме её называли Пра) на этой фотографии была изображена на фоне красивой тяжёлой шторы в пышном длинном платье до самого пола. Рядом с ней за тем самым роялем сидел посторонний седой дедушка с белыми усами. Мама не раз говорила, что на фото Пра изображена "с самим Петром Ильичом!" Кто такой этот Пётр Ильич Мамико тогда не знала, но, видно, он был очень знаменитым, потому что все гости, которые приходили к ним в дом, благоговейно разглядывали фотографию и тоже уважительно говорили "сам Пётр Ильич".
Пра была концертирующей пианисткой, редко бывала дома и Мамико плохо помнила её. Маленькой Мамико строго-настрого было запрещено подходить к роялю и тем более - играть на нём. Она, разумеется, не нарушала запрет, пока кто-то был дома. Но когда все уходили, а такое случалось нередко и девочка оставалась одна почти каждый день хотя бы на полчаса, она сразу бежала к роялю, открывала полированную крышку и водила пальчиком по старым жёлто-коричневым, порядком истёртым клавишам. Удивительное дело - если нажимать на эти длинненькие палочки, откуда-то из недр рояля раздавались звуки - тоненькие, как писк комарика или толстые, как гром во время грозы, или обычные, как голос мамы или папы. Пра и "сам" смотрели с фотографии на её шалости вполне благосклонно. Иногда Мамико разыгрывала целые сценки, изображая при помощи клавиш писк мышки и мяуканье кошки, которая за этой мышкой охотится; а вот собака погналась за кошкой, которая охотится за мышкой; а вот на крыльцо вышел папа и заругался на собаку, которая гоняет ту самую кошку; а потом пришла мама и сказала папе, что пора обедать и пусть уже он оставит в покое эту собаку; а сама Мамико - её голос как раз располагался между трёх чёрных клавиш посередине клавиатуры - напевает в своей комнате песенку; но тут приезжает большая чёрная машина и громко сигналит во дворе - здесь надо ладошкой нажать сразу несколько клавиш - получится громко и страшно. После этого Мамико всегда с силой захлопывала крышку рояля, потому что дальше было и правда страшно: папа выходил из дома, нервно надевая шляпу, за ним выбегала мама и как вкопанная останавливалась на крыльце, сжав бессильно упавшие руки в кулачки. Папа уезжал на этой чёрной машине и больше никогда не приезжал.
Мамико играла с роялем в разные игры, но всегда они заканчивались одинаково - большая чёрная машина... папа... мама...никогда... Мамико и сама хотела придумать какой-то другой финал игры, но ничего не придумывалось. После того, как уехал папа, жизнь в доме изменилась, как будто замерла в тот самый день.
Вообще-то Мамико была не Мамико, а Майя. Имя Маечка она отвергла ещё в самом нежном возрасте и называла себя не иначе как полным именем. Домашние не возражали и со всей серьёзностью звали: "Майя Михайловна, извольте пить молоко!" Она всегда так торопилась представиться, если её спрашивали взрослые, что проглатывала половину букв и из Майи Михайловны Кори получалось Маймихкои, которое со временем превратилось в Мамико, да так и осталось с ней на всю жизнь.
Мамико выросла и тоже стала пианисткой, как, впрочем, все женщины в их семье. Теперь ей, конечно, разрешали играть на том самом рояле и послушать её приходило множество людей - друзья, знакомые, поклонники. Тогда в просторной "зале" становилось тесно от людей и цветов. "Сам Пётр Ильич" одобрительно поглядывал на неё с фотографии, особенно когда она играла его произведения, а Пра очень гордилась ею и это было прекрасно видно.
Небольшой кабинетный рояль занимал центр просторной комнаты на первом этаже, важно именуемой "залой". Это был ещё прабабушкин рояль, очень-очень старый и ужасно знаменитый! Прабабушкина фотография в красивой рамке всегда стояла тут же, на рояле. Прабабушка (в доме её называли Пра) на этой фотографии была изображена на фоне красивой тяжёлой шторы в пышном длинном платье до самого пола. Рядом с ней за тем самым роялем сидел посторонний седой дедушка с белыми усами. Мама не раз говорила, что на фото Пра изображена "с самим Петром Ильичом!" Кто такой этот Пётр Ильич Мамико тогда не знала, но, видно, он был очень знаменитым, потому что все гости, которые приходили к ним в дом, благоговейно разглядывали фотографию и тоже уважительно говорили "сам Пётр Ильич".
Пра была концертирующей пианисткой, редко бывала дома и Мамико плохо помнила её. Маленькой Мамико строго-настрого было запрещено подходить к роялю и тем более - играть на нём. Она, разумеется, не нарушала запрет, пока кто-то был дома. Но когда все уходили, а такое случалось нередко и девочка оставалась одна почти каждый день хотя бы на полчаса, она сразу бежала к роялю, открывала полированную крышку и водила пальчиком по старым жёлто-коричневым, порядком истёртым клавишам. Удивительное дело - если нажимать на эти длинненькие палочки, откуда-то из недр рояля раздавались звуки - тоненькие, как писк комарика или толстые, как гром во время грозы, или обычные, как голос мамы или папы. Пра и "сам" смотрели с фотографии на её шалости вполне благосклонно. Иногда Мамико разыгрывала целые сценки, изображая при помощи клавиш писк мышки и мяуканье кошки, которая за этой мышкой охотится; а вот собака погналась за кошкой, которая охотится за мышкой; а вот на крыльцо вышел папа и заругался на собаку, которая гоняет ту самую кошку; а потом пришла мама и сказала папе, что пора обедать и пусть уже он оставит в покое эту собаку; а сама Мамико - её голос как раз располагался между трёх чёрных клавиш посередине клавиатуры - напевает в своей комнате песенку; но тут приезжает большая чёрная машина и громко сигналит во дворе - здесь надо ладошкой нажать сразу несколько клавиш - получится громко и страшно. После этого Мамико всегда с силой захлопывала крышку рояля, потому что дальше было и правда страшно: папа выходил из дома, нервно надевая шляпу, за ним выбегала мама и как вкопанная останавливалась на крыльце, сжав бессильно упавшие руки в кулачки. Папа уезжал на этой чёрной машине и больше никогда не приезжал.
Мамико играла с роялем в разные игры, но всегда они заканчивались одинаково - большая чёрная машина... папа... мама...никогда... Мамико и сама хотела придумать какой-то другой финал игры, но ничего не придумывалось. После того, как уехал папа, жизнь в доме изменилась, как будто замерла в тот самый день.
Вообще-то Мамико была не Мамико, а Майя. Имя Маечка она отвергла ещё в самом нежном возрасте и называла себя не иначе как полным именем. Домашние не возражали и со всей серьёзностью звали: "Майя Михайловна, извольте пить молоко!" Она всегда так торопилась представиться, если её спрашивали взрослые, что проглатывала половину букв и из Майи Михайловны Кори получалось Маймихкои, которое со временем превратилось в Мамико, да так и осталось с ней на всю жизнь.
Мамико выросла и тоже стала пианисткой, как, впрочем, все женщины в их семье. Теперь ей, конечно, разрешали играть на том самом рояле и послушать её приходило множество людей - друзья, знакомые, поклонники. Тогда в просторной "зале" становилось тесно от людей и цветов. "Сам Пётр Ильич" одобрительно поглядывал на неё с фотографии, особенно когда она играла его произведения, а Пра очень гордилась ею и это было прекрасно видно.