Размытие, или КЯПКВ
В комментариях к моему прошлому посту был задан весьма любопытный вопрос: что я, как коммунист - буде я каким-то чудом окажусь вдруг у власти - собираюсь делать с частной собственностью на средства производства? С одной стороны, сейчас эта самая собственность - одна из главных, если просто не главная сила в обществе. С другой же стороны, нам, коммунистам, надлежит стремиться к её отсутствию. Так как же быть?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо, во-первых, уточнить понятие "собственность", а во-вторых, сделать исторический экскурс. Поэтому прошу простить меня за многословие.
Что же такое - собственность человека? Это то, чем он волен распоряжаться, не считаясь ни с кем и не спрашивая разрешения ни у кого. Принадлежит мне, допустим, дом - значит, я могу сам жить в нём, могу кому-то сдавать, могу продать или подарить, а то и сжечь. Как кричал персонаж Достоевского, забивая насмерть свою лошадь: "Моё добро!".
А теперь вспомним II столетие нашей эры, "золотой век Антонинов". Как известно, основой римской экономики было рабство. Раб же - человек, находящийся в полной собственности другого человека, и уже в силу этого никаких прав иметь не может. Он - объект права, а не субъект.
Но именно императоры из династии Антонинов давали рабам права, подтачивая основы рабовладения. Теперь раб мог жаловаться на господина, мог отказаться заниматься гладиаторством или проституцией, мог при некоторых условиях поменять хозяина. А раб, обладающий правами - уже не вполне раб. Реформы Антонинов размывали понятие рабства, подготавливаля превращение рабов в колонов.
Примерно такую политику в отношении частной собственности вёл бы президент России я: ограничение прав собственника как размытие института частной собственности. Например, право на забастовку однозначно подтачивает власть владельца предприятия, тем-то и ценно. То же самое - включение в дирекцию представителей трудового коллектива.
Да, здесь я не согласен с Лениным, точнее, с его презрением к "экономизму". Я считаю, экономическая борьба, размывая частную собственность, делает для приближения коммунизма куда больше, чем всевозможные партии наподобие РСДРП(б).
Впрочем, пост недаром называется "КЯПКВ", а не "КМПКВ". Это лично моя точка зрения, и я признаю за другими право думать иначе.
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо, во-первых, уточнить понятие "собственность", а во-вторых, сделать исторический экскурс. Поэтому прошу простить меня за многословие.
Что же такое - собственность человека? Это то, чем он волен распоряжаться, не считаясь ни с кем и не спрашивая разрешения ни у кого. Принадлежит мне, допустим, дом - значит, я могу сам жить в нём, могу кому-то сдавать, могу продать или подарить, а то и сжечь. Как кричал персонаж Достоевского, забивая насмерть свою лошадь: "Моё добро!".
А теперь вспомним II столетие нашей эры, "золотой век Антонинов". Как известно, основой римской экономики было рабство. Раб же - человек, находящийся в полной собственности другого человека, и уже в силу этого никаких прав иметь не может. Он - объект права, а не субъект.
Но именно императоры из династии Антонинов давали рабам права, подтачивая основы рабовладения. Теперь раб мог жаловаться на господина, мог отказаться заниматься гладиаторством или проституцией, мог при некоторых условиях поменять хозяина. А раб, обладающий правами - уже не вполне раб. Реформы Антонинов размывали понятие рабства, подготавливаля превращение рабов в колонов.
Примерно такую политику в отношении частной собственности вёл бы президент России я: ограничение прав собственника как размытие института частной собственности. Например, право на забастовку однозначно подтачивает власть владельца предприятия, тем-то и ценно. То же самое - включение в дирекцию представителей трудового коллектива.
Да, здесь я не согласен с Лениным, точнее, с его презрением к "экономизму". Я считаю, экономическая борьба, размывая частную собственность, делает для приближения коммунизма куда больше, чем всевозможные партии наподобие РСДРП(б).
Впрочем, пост недаром называется "КЯПКВ", а не "КМПКВ". Это лично моя точка зрения, и я признаю за другими право думать иначе.