Александр Костин. Революция уездного масштаба
Два из многочисленных юбилеев 2018 года прошли в Пудоже совсем незамеченными, хотя при иных обстоятельствах праздновались бы со всем возможным размахом. Наверное, звучали бы горячие речи с трибун, не обошлось бы без газетных публикаций, банкетов-фуршетов и разного другого «юбилейного сопровождения». Но получилось все совсем иначе - тишина и безучастие. А зря, ведь годовщины-то очень даже знаменательные - 100-летие Советской власти в районе и 100-летие районной организации Коммунистической партии. При всем различии взглядов нашего общества на события 1917-1918 гг., забывать о них никак нельзя.
25 октября 1917 г. в Петрограде победила Советская власть, в ходе революции, которую долгое время называли (в т. ч. Ленин и Сталин) еще и по-другому - октябрьский переворот. Но и спустя два месяца после этого, Пудож жил по-прежнему со старыми органами власти, выжидая, чем закончатся столичные распри. Лишь 12 января 1918 г. солдатский комитет Пудожской воинской команды провел заседание по вопросу об организации местного Совета и принял постановление: просить Петроградский и Петрозаводский Советы сообщить порядок организации Советов, «из каких депутатов составляются и по кому расчету, а также указать источники, откуда на первое время можно бы изыскать средства».
Следующим шагом по установлению Советской власти стало собрание граждан г. Пудожа и его окрестностей. Оно состоялось 16 января. С докладом выступил М. Тимонен, представитель ВЦИКа (уроженец с. Песчаное), сделавший упор на то, что, цитирую, «дальнейшее безвластие и хозяйственная разруха в г. Пудоже и его окрестностях привели нас к полнейшему развалу…». По вопросу о признании Советской власти и о выборах депутатов в уездный Совет решение было принято единогласно. Собрание признало уездный и городской Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов как «верховный орган уездной власти». В состав Совета выбрали здесь же 40 человек, в т. ч. представителей местного гарнизона, партии большевиков (3 чел.), трудовой интеллигенции, солдат фронта, рабочих, крестьян и одного человека от фракции эсеров (Н. Зотиков). 18 января Совет распределил «портфели» уездных комиссаров (временных) и доложил Олонецкому губсовету об установлении Советской власти в уезде. Комиссаром юстиции стал Н.Васильев, финансов - Л. Гижицкий, города - А. Тарасов, труда - М. Андреев, просвещения - Н. Зотиков и т. д. Эти процедуры, видимо, проходили не всегда гладко, т. к. 24 января Тимонен сообщал в Петрозаводск, что «конфликты улажены мирным путем» и « все комиссии работают в полном согласии». В феврале представитель Пудожа Л. Гижицкий встретился в Петрограде с В. И. Лениным и доложил ему о первых шагах новой пудожской власти, получив одобрение вождя революции. К тому времени уже был создан исполком уездного Совета и народный суд. Правда, это не помешало в 1918 г. местным чекистам без суда и следствия расстрелять в городе бывшего уездного исправника М. Рождественского и бывшего председателя земской управы В. Соболева. Не приняты были во внимание ни заслуги этих людей перед пудожанами, ни их почтенный возраст. Кстати, фактически второй из них был расстрелян по …постановлению городской организации РКП(б). Так что народный суд не понадобился.
Говоря о первых шагах Советской власти в Пудожье, не могу пройти мимо одного примечательного факта. В «Очерках истории Карельской организации КПСС» на стр. 94 утверждается, что сильные позиции в Пудожском уездном Совете занимали левые эсеры. Но что это за люди и сколько их там было, непонятно. Их фамилии, кроме Н. Зотикова, в открытых источниках я не смог найти. Как известно, в 1918 г. эта партия была запрещена, а многие из эсеров, в частности те, кто вовремя не перешел к большевикам (как упомянутый Зотиков), отправились в лагеря и тюрьмы. Много лет эсеры упоминались в печати и изображались в кино только в негативном свете. Хотя большевики, как это признается многими историками, использовали как раз эсеровскую земельную программу во время революции. Напомню, кстати, что на выборах в Учредительное собрание (ноябрь 1917 г.) пудожане, как и подавляющее большинство избирателей Олонецкой губернии, проголосовали за меньшевика М. Шишкина и эсера А. Матвеева.
Практически в одно время с Пудожем началось установление Советской власти в уезде. Так, 17 февраля Колодозерское и Дубовское общества избрали свой волостной Совет вместо волостной управы. Однако вскоре, весной 1918 г., на восточной окраине уезда, в Бережной Дуброве, вспыхнул антисоветский мятеж. Для его подавления сюда из Петрозаводска был направлен отряд красногвардейцев, с первым пароходом, т. е., по всей видимости, в мае. С отрядом прибыл уполномоченный центра П. Аксентьев. Из воспоминаний И. В. Матвеева, которые поместила Е. Ю. Дубровская в своей замечательной книжке «Российская революции 1917 г. и Гражданская война в памяти населения Карелии», следует, что, как выяснилось, Пудожский уездный Совет был просто преобразован из уездной и городской земских управ. В нём заседали кадеты, чиновники, для пущей важности вошел правительственный (т. е. Временного правительства - А. К.) уездный комиссар кадет Копосов. Аксентьев, как видно, встречался с членами Совета, но «не сумел изменить лицо этого Совета» и отправился в волости, которые не признали Советской власти и сохранили свои волостные управы. Матвеев их называет: Колодозерская, Корбозерская, Авдеевская, Шальская. Правда, в первой из них, как было сказано выше, 17 февраля уже был создан Совет, но, как видно, только на бумаге.
Вскоре Аксентьев прибыл в д. Усть-Река (Колодозеро) и потребовал созвать волостной сход для организации волостного Совета. Задача оказалась довольно трудной, лишь спустя три дня сход удалось созвать. Местные жители (крестьяне) пришли, но отношение к посланцу центра было враждебным. В своем выступлении на сходе Аксентьев, если верить Матвееву, просто обрушился с руганью на кулаков и богачей. После очередных нападок в их адрес поднялся шум, и крестьяне бросились к трибуне с криком: «Бей большевиков, наших злейших врагов». Аксентьев выбежал на задворки, и от ярости толпы его спрятал на скотном дворе бедняк-крестьянин. Лишь вечером посланец центра вышел из укрытия и пешком из Колодозера ушел в Пудож, а волостная управа продолжала существовать здесь до начала июня 1918 г.
Всё-таки летом 1918 г. большевикам удалось переломить обстановку в свою пользу. На 10 июня по Пудожскому уезду числились волостные Советы: Коловский, Колодозерский, Корбозерский, Шальский, Нигижемский, Гакугский, Водлозерский, Куганаволокский, а также Пудожский городской. В списке, как видим, нет Авдеевского Совета, «вследствие непризнания власти». Авдеевцы дольше всех сопротивлялись новой власти и признали ее только в сентябре 1918 года. Этот месяц и можно считать датой окончательной победы Советской власти в Пудожском уезде. Правда, в декабре 1918 г. состоялись перевыборы сельских и волостных Советов в уезде под контролем уполномоченного из Петрограда большевика М. Рейнсбаума. Возможная причина - слияние комбедов и Советов.
Уже в самом начале своей работы Пудожский уездный Совет (исполком) показал свой строптивый характер. Дело в том, что в июле 1918 г. он уведомил губернские власти об отказе от организации комбедов (комитетов бедноты) в уезде, по причине сомнения в их целесообразности. Эти комитеты создавались для изъятия излишков продовольствия у кулаков, выполнения продовольственной разверстки, борьбы с дезертирством из Красной Армии, распределения земли и т. д. Фактически они стали наряду с Советами органами власти на селе. В ответ на решение Пудожского Совета руководство Олонецкой губернии обратилась в Губчека с требованием возбудить дело и привлечь пудожан к ответственности за невыполнение декретов центральной власти. В результате все-таки комбеды в уезде были созданы. Но, как показали дальнейшие события, пудожская власть была права, отказываясь от создания комбедов. По сути вместе с ними в деревне установилось двоевластие, а с ним - путаница и беспорядок. Не случайно уже в ноябре 1918 г. центральная власть взяла курс на их ликвидацию, и вскоре комбеды были ликвидированы по всей стране. В Пудожском уезде в ноябре 1918 г., по неполным данным, числилось более 90 комбедов, в том числе 28 - только на Водлозере. Правда, мне трудно представить, как действовал комбед, например, в д. Подсосонье, где было всего 11 хозяйств и проживало 47 жителей, а тем более - в д. Сердечкина Избушка (4 дома и 20 жителей) или в д. Жеребчиха (5 домов, 19 жителей).
В самом городе Пудоже осенью 1918 г., как можно судить по выступлению пудожского делегата Чумбарова на 5-м губернском съезде Советов, состав уездного Совета (исполкома) изменился в связи с изгнанием оттуда кулаков :«мы потребовали удаления их из исполкома». Кулаки запустили работу:«В делах Совета царил полный хаос, даже денежные документы представляли какие-то лоскутки». Закипела работа. Из сельских Советов удалили богатеев. Это поддержали бедняки. В заключение оратор заверил слушателей: «У власти стоят подлинные представители трудового населения…».
Но несмотря на изменения в своем составе, и новая пудожская власть оказалась под огнем критики в связи с реквизицией имущества купца Н. А. Базегского. Её еще осенью 1918 г. провел эмиссар губернской власти по фамилии Костин, за что получил благодарность от Губчека. Однако весной 1919 г. комиссия губкома РКП(б) проверила проведение реквизиции и пришла к выводу, что «реквизиция велась крайне беспорядочно, в опись вносились мелочи, а многое разошлось по рукам, преимущественно среди лиц, связанных с местной Советской властью… Брались для личного потребления шубы, кастрюли, лоханки и т. д.» Крупных хищений или спекуляции не было установлено, но пятеро членов исполкома были признаны виновными в халатности. В наказание им запретили занимать ответственные советские и партийные посты в течение полугода. Кроме того, еще одному члену исполкома было поставлено на вид в связи с появлением в общественных местах в нетрезвом виде. Обвинения в адрес еще шести пудожских ответственных работников комиссия посчитала недоказанными. Постановление Олонецкого Губсовета «О незаконной деятельности должностных лиц бывшего состава Пудожского уездисполкома» было напечатано в газете «Звезда Пудожа» в 1920 г. (№27).
Кроме установления Советской власти, с именем М. Тимонена связано еще одно событие. Вот как он сам об этом писал в отчете о поездке: «20 января (1918 г. - А. К.) выехал в Повенец. Проездом в г. Пудоже 25 января организовал партию социал-демократов большевиков, которая увеличивается ежедневно». Сказано с оптимизмом, но действительность оказалась для пудожских большевиков-коммунистов гораздо более суровой, так как просуществовала эта организация только лишь до марта, т. е. всего месяц, затем ее распустили. Следующая попытка создать местную организацию РКП(б) была предпринята осенью того же года: 9 октября на Водлозере (в Канзанаволоке) и 12 октября в Пудоже. О численности партийных рядов в самом городе можно судить по письму Северного обкома РКП(б) в Пудожский уездный комитет от 16 ноября. Из него следует, что по протоколам было зачислено 36 человек, а сочувствующих - 24, и задавался, в частности, вопрос: «Почему одних вы зачисляете в члены, а других в сочувствующие?». В ответном письме пудожане сообщали, что их силами организован культурно-просветительный кружок, предполагается открыть кружок молодежи, организована партийная школа, устраиваются митинги, читаются лекции. А в годовщину Октябрьского переворота организовано празднество, все улицы города были заполнены манифестантами, которые шествовали по городу с криками: «Да здравствуют великие вожди Ленин, Луначарский! Проклятие тем, кто покушается и покушался на жизнь великого вождя товарища Ленина!». И так далее. Словом, пудожские партийцы нашли что сказать о своей работе. А в декабре в их организации насчитывалось уже 48 членов и 120 сочувствующих. В это же время создавались парторганизации по волостям уезда: 14 октября в Авдеево, 20 ноября в Куганаволоке (правда, в апреле 1919 г. она была распущена «ввиду непосещения собраний, халатного отношения к делу» и т. д.), 3 декабря в Нигижме, 7 декабря в Шале на лесозаводе, 18 декабря в с. Семеново, 23 декабря в Песчаном. К этому процессу подключились представители губернского комитета РКП(б). В частности, в декабре 1918 г. в Римскую волость выехал по заданию губкома коммунист-железнодорожник В. Репин и организовал там партячейку и комбед.
Таким образом, партия большевиков, казалось бы, утвердилась на всей территории уезда, получив поддержку широких народных масс. Однако не все оказалось так просто, что вынужден был признать пудожский делегат Мартынов на 3-й Олонецкой губернской конференции РКП(б) в сентябре 1919 г.:« Коллективов в Пудожском уезде мало… Впервые ячейка возникла в Пудоже в октябре 1918 г. Сначала она раздулась до 200 человек. Затем по уезду возникло до 20 коллективов… Все эти ячейки были очень и очень сомнительны. Из одной волости, где был коллектив в 150 чел., была послана населением делегация к белым. Когда белые стали наступать, многие «коммунисты» перешли к белым. С наступлением белых все ячейки очистились, некоторые прекратили свое существование. Теперь во всем уезде около 100 чел. коммунистов, из них в городе 40 членов и 18 кандидатов, и около 40 в уезде...» Возникает закономерный вопрос: что это за волость, откуда коммунисты стали в массовом порядке перебегать к белым? Я предполагаю, что имеется в виду Канзанаволок, где местная парторганизация появилась, раньше, чем в Пудоже, но просуществовала до июня 1919 г., т. е. до прихода белых.
Невысокую оценку работе пудожских большевиков (с 01.12.18 по 01.09.19) дал и губернский комитет в своем письме в ЦК РКП(б) от 01.11.19 г. «Пудожская организация с самого начала разбухла, в результате возникли такие явления. как пьянство, незаконные реквизиции и т. д. В феврале были посланы тт. Теруков и Рослик. В результате расследования, проведенного Теруковым, Пудожская организация была распущена. После перерегистрации… состав организации со 180 уменьшился до 45».
Надо иметь в виду, что за месяц до этого письма ЦК уже обращался в Пудожский уездный комитет партии с упреком, что не присылается никакой информации о его работе и что «..из материалов губкома можно заключить о бездеятельности партийной и советской работы в Пудожском уезде». Здесь же содержалось предложение дать информацию о состоянии работы партии на всех направлениях и о настроениях среди крестьянства, а также выражалось недоумение по поводу партийного бюрократизма: «Почему, утвердив Авдеевскую ячейку из 6 чел., вами предложено ей выбрать из своей среды партийный комитет? Хотя… достаточно одного секретаря».
Низкий уровень авторитета пудожских большевиков в 1919 году подтверждается данными Губкома РКП(б) в численности партийных рядов: если на 19 марта в 8 организациях состояло 182 члена партии и 126 сочувствующих, то на 1 сентября - 31 член и 2 кандидата (для сравнения - в Вытегре тогда было 297 партийцев, т. е. почти в 10 раз больше). Другим подтверждением стали выборы в правление Единого потребительского общества, где коммунисты получили только одно место из десяти.
Не случайно в Пудож для усиления партийного влияния направлялись представители из центра, среди которых выделялся опытный агитатор петроградец В. Лейберг. Но всё-таки преодолеть кризисные явления в рядах пудожских коммунистов в 1919 г. не удалось, и в феврале 1920 г. городская парторганизация была вновь распущена, как отмечалось в газете «Звезда Пудожа», « за слабую продуктивность в работе». Вскоре началась перерегистрация членов партии, смысл и цели которой в той же газете объяснялись так: «В интересах чести и достоинства РКП(б) пролетарии, красноармейцы и крестьяне должны строго наблюдать , чтобы в состав ее не проникали недостойные элементы, разные шкурники, тунеядцы, тёмные дельцы и т. д… Долг и обязанность каждого пролетария, если он знает за тем или иным кандидатом в партию недостойные поступки, …подать в уездком …заявление об отводе кандидата. Заявление не должно быть анонимным, в нем должны быть указаны имя, отчество, фамилия и адрес заявителя». Другими словами, партия на местном уровне ставилась под более жесткий контроль общества. И такой контроль, по крайней мере, критика на страницах «Звезды Пудожа», действительно ощущался. Например, как ни странно, со стороны младших товарищей, комсомольцев. В качестве примера сошлюсь на заметку за апрель 1920 года, где говорится: «Члены Пудожского РКСМ выражают порицание членам пудожской организации РКП(б) за появление их в нетрезвом виде (видимо, в общественных местах - А. К.)». Далее автор делает вывод, что такие поступки подрывают авторитет «старшей организации РКП(б)» и вообще Советской власти. И с этим выводом, конечно, нельзя не согласиться.
25 октября 1917 г. в Петрограде победила Советская власть, в ходе революции, которую долгое время называли (в т. ч. Ленин и Сталин) еще и по-другому - октябрьский переворот. Но и спустя два месяца после этого, Пудож жил по-прежнему со старыми органами власти, выжидая, чем закончатся столичные распри. Лишь 12 января 1918 г. солдатский комитет Пудожской воинской команды провел заседание по вопросу об организации местного Совета и принял постановление: просить Петроградский и Петрозаводский Советы сообщить порядок организации Советов, «из каких депутатов составляются и по кому расчету, а также указать источники, откуда на первое время можно бы изыскать средства».
Следующим шагом по установлению Советской власти стало собрание граждан г. Пудожа и его окрестностей. Оно состоялось 16 января. С докладом выступил М. Тимонен, представитель ВЦИКа (уроженец с. Песчаное), сделавший упор на то, что, цитирую, «дальнейшее безвластие и хозяйственная разруха в г. Пудоже и его окрестностях привели нас к полнейшему развалу…». По вопросу о признании Советской власти и о выборах депутатов в уездный Совет решение было принято единогласно. Собрание признало уездный и городской Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов как «верховный орган уездной власти». В состав Совета выбрали здесь же 40 человек, в т. ч. представителей местного гарнизона, партии большевиков (3 чел.), трудовой интеллигенции, солдат фронта, рабочих, крестьян и одного человека от фракции эсеров (Н. Зотиков). 18 января Совет распределил «портфели» уездных комиссаров (временных) и доложил Олонецкому губсовету об установлении Советской власти в уезде. Комиссаром юстиции стал Н.Васильев, финансов - Л. Гижицкий, города - А. Тарасов, труда - М. Андреев, просвещения - Н. Зотиков и т. д. Эти процедуры, видимо, проходили не всегда гладко, т. к. 24 января Тимонен сообщал в Петрозаводск, что «конфликты улажены мирным путем» и « все комиссии работают в полном согласии». В феврале представитель Пудожа Л. Гижицкий встретился в Петрограде с В. И. Лениным и доложил ему о первых шагах новой пудожской власти, получив одобрение вождя революции. К тому времени уже был создан исполком уездного Совета и народный суд. Правда, это не помешало в 1918 г. местным чекистам без суда и следствия расстрелять в городе бывшего уездного исправника М. Рождественского и бывшего председателя земской управы В. Соболева. Не приняты были во внимание ни заслуги этих людей перед пудожанами, ни их почтенный возраст. Кстати, фактически второй из них был расстрелян по …постановлению городской организации РКП(б). Так что народный суд не понадобился.
Говоря о первых шагах Советской власти в Пудожье, не могу пройти мимо одного примечательного факта. В «Очерках истории Карельской организации КПСС» на стр. 94 утверждается, что сильные позиции в Пудожском уездном Совете занимали левые эсеры. Но что это за люди и сколько их там было, непонятно. Их фамилии, кроме Н. Зотикова, в открытых источниках я не смог найти. Как известно, в 1918 г. эта партия была запрещена, а многие из эсеров, в частности те, кто вовремя не перешел к большевикам (как упомянутый Зотиков), отправились в лагеря и тюрьмы. Много лет эсеры упоминались в печати и изображались в кино только в негативном свете. Хотя большевики, как это признается многими историками, использовали как раз эсеровскую земельную программу во время революции. Напомню, кстати, что на выборах в Учредительное собрание (ноябрь 1917 г.) пудожане, как и подавляющее большинство избирателей Олонецкой губернии, проголосовали за меньшевика М. Шишкина и эсера А. Матвеева.
Практически в одно время с Пудожем началось установление Советской власти в уезде. Так, 17 февраля Колодозерское и Дубовское общества избрали свой волостной Совет вместо волостной управы. Однако вскоре, весной 1918 г., на восточной окраине уезда, в Бережной Дуброве, вспыхнул антисоветский мятеж. Для его подавления сюда из Петрозаводска был направлен отряд красногвардейцев, с первым пароходом, т. е., по всей видимости, в мае. С отрядом прибыл уполномоченный центра П. Аксентьев. Из воспоминаний И. В. Матвеева, которые поместила Е. Ю. Дубровская в своей замечательной книжке «Российская революции 1917 г. и Гражданская война в памяти населения Карелии», следует, что, как выяснилось, Пудожский уездный Совет был просто преобразован из уездной и городской земских управ. В нём заседали кадеты, чиновники, для пущей важности вошел правительственный (т. е. Временного правительства - А. К.) уездный комиссар кадет Копосов. Аксентьев, как видно, встречался с членами Совета, но «не сумел изменить лицо этого Совета» и отправился в волости, которые не признали Советской власти и сохранили свои волостные управы. Матвеев их называет: Колодозерская, Корбозерская, Авдеевская, Шальская. Правда, в первой из них, как было сказано выше, 17 февраля уже был создан Совет, но, как видно, только на бумаге.
Вскоре Аксентьев прибыл в д. Усть-Река (Колодозеро) и потребовал созвать волостной сход для организации волостного Совета. Задача оказалась довольно трудной, лишь спустя три дня сход удалось созвать. Местные жители (крестьяне) пришли, но отношение к посланцу центра было враждебным. В своем выступлении на сходе Аксентьев, если верить Матвееву, просто обрушился с руганью на кулаков и богачей. После очередных нападок в их адрес поднялся шум, и крестьяне бросились к трибуне с криком: «Бей большевиков, наших злейших врагов». Аксентьев выбежал на задворки, и от ярости толпы его спрятал на скотном дворе бедняк-крестьянин. Лишь вечером посланец центра вышел из укрытия и пешком из Колодозера ушел в Пудож, а волостная управа продолжала существовать здесь до начала июня 1918 г.
Всё-таки летом 1918 г. большевикам удалось переломить обстановку в свою пользу. На 10 июня по Пудожскому уезду числились волостные Советы: Коловский, Колодозерский, Корбозерский, Шальский, Нигижемский, Гакугский, Водлозерский, Куганаволокский, а также Пудожский городской. В списке, как видим, нет Авдеевского Совета, «вследствие непризнания власти». Авдеевцы дольше всех сопротивлялись новой власти и признали ее только в сентябре 1918 года. Этот месяц и можно считать датой окончательной победы Советской власти в Пудожском уезде. Правда, в декабре 1918 г. состоялись перевыборы сельских и волостных Советов в уезде под контролем уполномоченного из Петрограда большевика М. Рейнсбаума. Возможная причина - слияние комбедов и Советов.
Уже в самом начале своей работы Пудожский уездный Совет (исполком) показал свой строптивый характер. Дело в том, что в июле 1918 г. он уведомил губернские власти об отказе от организации комбедов (комитетов бедноты) в уезде, по причине сомнения в их целесообразности. Эти комитеты создавались для изъятия излишков продовольствия у кулаков, выполнения продовольственной разверстки, борьбы с дезертирством из Красной Армии, распределения земли и т. д. Фактически они стали наряду с Советами органами власти на селе. В ответ на решение Пудожского Совета руководство Олонецкой губернии обратилась в Губчека с требованием возбудить дело и привлечь пудожан к ответственности за невыполнение декретов центральной власти. В результате все-таки комбеды в уезде были созданы. Но, как показали дальнейшие события, пудожская власть была права, отказываясь от создания комбедов. По сути вместе с ними в деревне установилось двоевластие, а с ним - путаница и беспорядок. Не случайно уже в ноябре 1918 г. центральная власть взяла курс на их ликвидацию, и вскоре комбеды были ликвидированы по всей стране. В Пудожском уезде в ноябре 1918 г., по неполным данным, числилось более 90 комбедов, в том числе 28 - только на Водлозере. Правда, мне трудно представить, как действовал комбед, например, в д. Подсосонье, где было всего 11 хозяйств и проживало 47 жителей, а тем более - в д. Сердечкина Избушка (4 дома и 20 жителей) или в д. Жеребчиха (5 домов, 19 жителей).
В самом городе Пудоже осенью 1918 г., как можно судить по выступлению пудожского делегата Чумбарова на 5-м губернском съезде Советов, состав уездного Совета (исполкома) изменился в связи с изгнанием оттуда кулаков :«мы потребовали удаления их из исполкома». Кулаки запустили работу:«В делах Совета царил полный хаос, даже денежные документы представляли какие-то лоскутки». Закипела работа. Из сельских Советов удалили богатеев. Это поддержали бедняки. В заключение оратор заверил слушателей: «У власти стоят подлинные представители трудового населения…».
Но несмотря на изменения в своем составе, и новая пудожская власть оказалась под огнем критики в связи с реквизицией имущества купца Н. А. Базегского. Её еще осенью 1918 г. провел эмиссар губернской власти по фамилии Костин, за что получил благодарность от Губчека. Однако весной 1919 г. комиссия губкома РКП(б) проверила проведение реквизиции и пришла к выводу, что «реквизиция велась крайне беспорядочно, в опись вносились мелочи, а многое разошлось по рукам, преимущественно среди лиц, связанных с местной Советской властью… Брались для личного потребления шубы, кастрюли, лоханки и т. д.» Крупных хищений или спекуляции не было установлено, но пятеро членов исполкома были признаны виновными в халатности. В наказание им запретили занимать ответственные советские и партийные посты в течение полугода. Кроме того, еще одному члену исполкома было поставлено на вид в связи с появлением в общественных местах в нетрезвом виде. Обвинения в адрес еще шести пудожских ответственных работников комиссия посчитала недоказанными. Постановление Олонецкого Губсовета «О незаконной деятельности должностных лиц бывшего состава Пудожского уездисполкома» было напечатано в газете «Звезда Пудожа» в 1920 г. (№27).
Кроме установления Советской власти, с именем М. Тимонена связано еще одно событие. Вот как он сам об этом писал в отчете о поездке: «20 января (1918 г. - А. К.) выехал в Повенец. Проездом в г. Пудоже 25 января организовал партию социал-демократов большевиков, которая увеличивается ежедневно». Сказано с оптимизмом, но действительность оказалась для пудожских большевиков-коммунистов гораздо более суровой, так как просуществовала эта организация только лишь до марта, т. е. всего месяц, затем ее распустили. Следующая попытка создать местную организацию РКП(б) была предпринята осенью того же года: 9 октября на Водлозере (в Канзанаволоке) и 12 октября в Пудоже. О численности партийных рядов в самом городе можно судить по письму Северного обкома РКП(б) в Пудожский уездный комитет от 16 ноября. Из него следует, что по протоколам было зачислено 36 человек, а сочувствующих - 24, и задавался, в частности, вопрос: «Почему одних вы зачисляете в члены, а других в сочувствующие?». В ответном письме пудожане сообщали, что их силами организован культурно-просветительный кружок, предполагается открыть кружок молодежи, организована партийная школа, устраиваются митинги, читаются лекции. А в годовщину Октябрьского переворота организовано празднество, все улицы города были заполнены манифестантами, которые шествовали по городу с криками: «Да здравствуют великие вожди Ленин, Луначарский! Проклятие тем, кто покушается и покушался на жизнь великого вождя товарища Ленина!». И так далее. Словом, пудожские партийцы нашли что сказать о своей работе. А в декабре в их организации насчитывалось уже 48 членов и 120 сочувствующих. В это же время создавались парторганизации по волостям уезда: 14 октября в Авдеево, 20 ноября в Куганаволоке (правда, в апреле 1919 г. она была распущена «ввиду непосещения собраний, халатного отношения к делу» и т. д.), 3 декабря в Нигижме, 7 декабря в Шале на лесозаводе, 18 декабря в с. Семеново, 23 декабря в Песчаном. К этому процессу подключились представители губернского комитета РКП(б). В частности, в декабре 1918 г. в Римскую волость выехал по заданию губкома коммунист-железнодорожник В. Репин и организовал там партячейку и комбед.
Таким образом, партия большевиков, казалось бы, утвердилась на всей территории уезда, получив поддержку широких народных масс. Однако не все оказалось так просто, что вынужден был признать пудожский делегат Мартынов на 3-й Олонецкой губернской конференции РКП(б) в сентябре 1919 г.:« Коллективов в Пудожском уезде мало… Впервые ячейка возникла в Пудоже в октябре 1918 г. Сначала она раздулась до 200 человек. Затем по уезду возникло до 20 коллективов… Все эти ячейки были очень и очень сомнительны. Из одной волости, где был коллектив в 150 чел., была послана населением делегация к белым. Когда белые стали наступать, многие «коммунисты» перешли к белым. С наступлением белых все ячейки очистились, некоторые прекратили свое существование. Теперь во всем уезде около 100 чел. коммунистов, из них в городе 40 членов и 18 кандидатов, и около 40 в уезде...» Возникает закономерный вопрос: что это за волость, откуда коммунисты стали в массовом порядке перебегать к белым? Я предполагаю, что имеется в виду Канзанаволок, где местная парторганизация появилась, раньше, чем в Пудоже, но просуществовала до июня 1919 г., т. е. до прихода белых.
Невысокую оценку работе пудожских большевиков (с 01.12.18 по 01.09.19) дал и губернский комитет в своем письме в ЦК РКП(б) от 01.11.19 г. «Пудожская организация с самого начала разбухла, в результате возникли такие явления. как пьянство, незаконные реквизиции и т. д. В феврале были посланы тт. Теруков и Рослик. В результате расследования, проведенного Теруковым, Пудожская организация была распущена. После перерегистрации… состав организации со 180 уменьшился до 45».
Надо иметь в виду, что за месяц до этого письма ЦК уже обращался в Пудожский уездный комитет партии с упреком, что не присылается никакой информации о его работе и что «..из материалов губкома можно заключить о бездеятельности партийной и советской работы в Пудожском уезде». Здесь же содержалось предложение дать информацию о состоянии работы партии на всех направлениях и о настроениях среди крестьянства, а также выражалось недоумение по поводу партийного бюрократизма: «Почему, утвердив Авдеевскую ячейку из 6 чел., вами предложено ей выбрать из своей среды партийный комитет? Хотя… достаточно одного секретаря».
Низкий уровень авторитета пудожских большевиков в 1919 году подтверждается данными Губкома РКП(б) в численности партийных рядов: если на 19 марта в 8 организациях состояло 182 члена партии и 126 сочувствующих, то на 1 сентября - 31 член и 2 кандидата (для сравнения - в Вытегре тогда было 297 партийцев, т. е. почти в 10 раз больше). Другим подтверждением стали выборы в правление Единого потребительского общества, где коммунисты получили только одно место из десяти.
Не случайно в Пудож для усиления партийного влияния направлялись представители из центра, среди которых выделялся опытный агитатор петроградец В. Лейберг. Но всё-таки преодолеть кризисные явления в рядах пудожских коммунистов в 1919 г. не удалось, и в феврале 1920 г. городская парторганизация была вновь распущена, как отмечалось в газете «Звезда Пудожа», « за слабую продуктивность в работе». Вскоре началась перерегистрация членов партии, смысл и цели которой в той же газете объяснялись так: «В интересах чести и достоинства РКП(б) пролетарии, красноармейцы и крестьяне должны строго наблюдать , чтобы в состав ее не проникали недостойные элементы, разные шкурники, тунеядцы, тёмные дельцы и т. д… Долг и обязанность каждого пролетария, если он знает за тем или иным кандидатом в партию недостойные поступки, …подать в уездком …заявление об отводе кандидата. Заявление не должно быть анонимным, в нем должны быть указаны имя, отчество, фамилия и адрес заявителя». Другими словами, партия на местном уровне ставилась под более жесткий контроль общества. И такой контроль, по крайней мере, критика на страницах «Звезды Пудожа», действительно ощущался. Например, как ни странно, со стороны младших товарищей, комсомольцев. В качестве примера сошлюсь на заметку за апрель 1920 года, где говорится: «Члены Пудожского РКСМ выражают порицание членам пудожской организации РКП(б) за появление их в нетрезвом виде (видимо, в общественных местах - А. К.)». Далее автор делает вывод, что такие поступки подрывают авторитет «старшей организации РКП(б)» и вообще Советской власти. И с этим выводом, конечно, нельзя не согласиться.