Настоящее и грядущее России по Кунгурову. Часть 1-2.
Часть 1. Общая обстановка.
Продолжение. Начало тут
Параграф 2. БП в России
Мировой энергетический кризис по историческим меркам близок (а некоторые эксперты считают, что уже начался), однако, «в среднем по больнице» температура еще нормальная. Но нас интересует не средний показатель, а здоровье и перспективы одного конкретного пациента. Его зовут Россия. Разберемся в чем же специфика российских условий в рамках мирового кризиса.
Во-первых, климат, огромные расстояния и слаборазвитая инфраструктура диктуют России потребность в гораздо высоком EROEI для собственного выживания. Издержки на производство, транспортировку и минимальные потребности в потреблении значительно выше, чем во многих других странах. Нефть есть и в России и в Венесуэлле, но при этом в Венесуэлле на избыточное потребление (покупку айфона) граждане до какого-то времени смогут тратить ресурсы, сэкономленные на обогреве жилищ. Да и в соседний город в принципе можно на велосипеде добраться.
Первыми эффект от снижения EROEI почувствуют жители северных районов. Европу обогревает Гольфстрим, на севере Канады никто не живет, Аляска будет обеспечиваться метрополией за счет слаборазвитых регионов мира. Россия тут первый кандидат. Зима близко, но чисто с географической точки зрения для России она ближе, чем для остальных. Это вроде бы повод мобилизоваться и начать что-то предпринимать. И в России предпринимают. Но совершенно противоположное тому что требуется. И мы имеем…
Во-вторых. Сформировавшаяся в России система власти не ставит себе задачи твердой рукой провести свой народ через кризис к светлому (хотя бы не очень темному) будущему. Все действия руководства демонстрируют желание а) урвать здесь и сейчас любой ценой; б) обеспечить запасами столь дефицитной в будущем энергии страны Запада в ущерб собственным подданным. Нефть и газ (как наиболее энергетически рентабельные ресурсы) вывозятся из России с колоссальным размахом и несмотря ни на что (прямо как в дореволюционные времена - «недоедим, но вывезем»). Меняются эти ресурсы на циферки в памяти компьютеров западных банков, что не факт, является равноценным обменом.
Российское правительство чувствует некую необъяснимую (ну объяснений-то много, но мы сейчас не об этом) тягу действовать как можно быстрее. Несмотря ни на что. Тут возникает интересное противоречие. С одной стороны для того чтобы больше вывезти, надо меньше тратить здесь. Это приводит к износу основных фондов. В российской экономике никто не озабочен инвестициями в производство, в модернизацию, в создание новых предприятий. Потому что такие инвестиции уменьшают размер доли от вывоза энергии, остающейся за пределами России. Ситуация доведена до абсурда - в стране, живущей в основном за счет добычи и продажи нефти и газа в последнее десятилетие стабильно падает интенсивность поиска новых месторождений. Потому что это расходы, которые надо нести сейчас с целью получить дополнительные доходы в будущем. А нам («им») в будущем не надо - надо максимизировать прибыль сейчас любой, повторюсь, ценой.
Отдельно следует упомянуть о еще одном неприятном последствии стремления верхушки страны урвать «хоть что-то как можно быстрее». Это широкое использование метода гидравлический разрыв пласта в процессе добычи нефти. В технические детали вдаваться тут не буду ( в них вдавался Кунгуров , а я созвонился со своим однокурсником, который уже несколько лет по полгода в году проводит на вахтах добывая черное золото для страны - он подтвердил). Вкратце суть в том, что в условиях невыработанного месторождения, ГРП позволяет на короткий срок резко повысить добычу ценой значительного снижения общего уровня добычи. То есть условно есть у нас месторождение емкостью 100 тонн нефти. Обычным методом за 10 лет мы можем вычерпать 90 тонн (остальное уже нерентабельно). Методом ГРП мы можем забрать 30 тонн за год, остальные же 70 тонн уже добыть невозможно (нерентабельно). В условиях «большого хапка» метод крайне полезный (тут и сразу добыча выросла втрое). Но он приводит к тому, что и так небольшой пирог становится еще в три раза меньше. И это, логичным образом, тоже действует на приближение «зимы».
И тем не менее, несмотря на все усилия, хоть снятие сливок процесс и довольно быстрый, но все-же не мгновенный. Требуется еще несколько лет чтобы собрать урожай. И тут мы переходим к…
В-третьих. Необходимо, чтобы граждане страны еще какое-то время не задумывались над происходящим, еще немножко побыли в сладком неведении. Это обеспечивается интенсивным импортом (и каким-никаким производством - легкая и пищевая промышленность в таких условиях худо-бедно растут) товаров народного потребления. Гражданам внушается мысль, что все хорошо, что Россия встает с колен, что у них такие же айфоны как и у жителей Флориды, а на заводах пусть вкалывают глупые и нецивилизованные китайцы и бангладешцы. «Тебе повезло - ты не такой как все, ты работаешь в офисе!».
В итоге, добытая энергия продается за «свободно-конвертируемую валюту». В развитие собственной промышленности и инфраструктуры средства не вкладываются (исключение - развязки в Москве, мосты на Дальнем Востоке и ледовые дворцы в Сочи - но это в основном не развитие инфраструктуры, а средство перераспределения части нефтяной ренты среди представителей элиты, которая тоже хочет свой кусок, но не имеет прямого доступа к трубе). Большая часть в перспективе крайне дефицитной энергии тратится на избыточное потребление, ускоряя наступление БП в России.
Согласно этому переформатируется и бюджет. С одной стороны, власть старается минимизировать все свои обязательства (по минимуму вкладываясь в развитие, в социалку, в образование). С другой, большую долю в балансе составляют импортные закупки (причем в основном закупаются не станки, а ТНП) то есть средства полученные от продажи ресурсов сразу отправляются обратно покупателям этих самых ресурсов, поддерживая их производителя. В-третьих, отказ от развития собственной промышленности закономерно ведет к снижению поступлений от производства и все большей, усугубляющейся зависимости от экспорта сырья.
Падение цен на сырье приведет к автоматическому отказу (просто невозможности исполнения) власти от оставшихся «избыточных» обязательств, которые пока что финансируются в обмен на социальную стабильность. А также к автоматическому уменьшению объема импорта (как следствие - жестокому дефициту ТНП).
Падение мировых цен кажется маловероятным. Но это не очень важно. Потому что роль играет не цена, по которой Россия продает нефть на Запад. Роль играет та доля прибыли нефтедобытчиков, которая изымается в бюджет. В случае национализированной добывающей отрасли это примерно равнозначные понятия. Вся прибыль от продажи оседает в кармане государства и расходуется на нужды элиты и немного на нужды граждан. Однако, денационализация этой отрасли в целом уже завершена. Оставаясь госпредприятиями на бумаге, крупные добывающие компании де-факто принадлежат частному капиталу. Пока что норма прибыли добывающих компаний позволяет им отдавать некую долю государству. Однако, мы знаем, что рентабельность стремительно падает. В этих условиях частные компании отдавать прибыль государству перестанут. А нынешнее российское правительство не сможет (и не захочет) их заставить это делать силой. В итоге, при снижении рентабельности добычи ниже определенного уровня, руководство частной компании бросает скважины, переводит высоколиквидные активы своей дочерней компании на Каймановых островах, и перебирается бизнес-классом на Майами к жене и детям, которые уже давно живут там. Прибыль этой компании в России обнуляется, налоговые поступления от нее, естественно, тоже и в России наступает локальный БП на фоне мировой цены хоть в $300 за баррель.
Опять же EROEI - это общий показатель отдачи на инвестиции. Перед покупкой билета на самолет у руководства добывающей организации будет еще период, когда в целом отдача на инвестиции уже низка, но конкретно для частной компании цифры очень неплохи. Потому что бОльшая часть затрат на добычу оплачивается государством, а не частником. Нам шахта и все что из нее фонтанирует, вам содержание поликлиник и детских садов для наших работников в условиях крайнего севера. Вершки унд корешки. В итоге государство после эмиграции частника остается не с нулевым балансом, а с глубоко отрицательным. Деньги уехали, а жители крайнего севера остались и их надо бы как-то кормить и лечить.
Продолжение следует тут
Продолжение. Начало тут
Параграф 2. БП в России
Мировой энергетический кризис по историческим меркам близок (а некоторые эксперты считают, что уже начался), однако, «в среднем по больнице» температура еще нормальная. Но нас интересует не средний показатель, а здоровье и перспективы одного конкретного пациента. Его зовут Россия. Разберемся в чем же специфика российских условий в рамках мирового кризиса.
Во-первых, климат, огромные расстояния и слаборазвитая инфраструктура диктуют России потребность в гораздо высоком EROEI для собственного выживания. Издержки на производство, транспортировку и минимальные потребности в потреблении значительно выше, чем во многих других странах. Нефть есть и в России и в Венесуэлле, но при этом в Венесуэлле на избыточное потребление (покупку айфона) граждане до какого-то времени смогут тратить ресурсы, сэкономленные на обогреве жилищ. Да и в соседний город в принципе можно на велосипеде добраться.
Первыми эффект от снижения EROEI почувствуют жители северных районов. Европу обогревает Гольфстрим, на севере Канады никто не живет, Аляска будет обеспечиваться метрополией за счет слаборазвитых регионов мира. Россия тут первый кандидат. Зима близко, но чисто с географической точки зрения для России она ближе, чем для остальных. Это вроде бы повод мобилизоваться и начать что-то предпринимать. И в России предпринимают. Но совершенно противоположное тому что требуется. И мы имеем…
Во-вторых. Сформировавшаяся в России система власти не ставит себе задачи твердой рукой провести свой народ через кризис к светлому (хотя бы не очень темному) будущему. Все действия руководства демонстрируют желание а) урвать здесь и сейчас любой ценой; б) обеспечить запасами столь дефицитной в будущем энергии страны Запада в ущерб собственным подданным. Нефть и газ (как наиболее энергетически рентабельные ресурсы) вывозятся из России с колоссальным размахом и несмотря ни на что (прямо как в дореволюционные времена - «недоедим, но вывезем»). Меняются эти ресурсы на циферки в памяти компьютеров западных банков, что не факт, является равноценным обменом.
Российское правительство чувствует некую необъяснимую (ну объяснений-то много, но мы сейчас не об этом) тягу действовать как можно быстрее. Несмотря ни на что. Тут возникает интересное противоречие. С одной стороны для того чтобы больше вывезти, надо меньше тратить здесь. Это приводит к износу основных фондов. В российской экономике никто не озабочен инвестициями в производство, в модернизацию, в создание новых предприятий. Потому что такие инвестиции уменьшают размер доли от вывоза энергии, остающейся за пределами России. Ситуация доведена до абсурда - в стране, живущей в основном за счет добычи и продажи нефти и газа в последнее десятилетие стабильно падает интенсивность поиска новых месторождений. Потому что это расходы, которые надо нести сейчас с целью получить дополнительные доходы в будущем. А нам («им») в будущем не надо - надо максимизировать прибыль сейчас любой, повторюсь, ценой.
Отдельно следует упомянуть о еще одном неприятном последствии стремления верхушки страны урвать «хоть что-то как можно быстрее». Это широкое использование метода гидравлический разрыв пласта в процессе добычи нефти. В технические детали вдаваться тут не буду ( в них вдавался Кунгуров , а я созвонился со своим однокурсником, который уже несколько лет по полгода в году проводит на вахтах добывая черное золото для страны - он подтвердил). Вкратце суть в том, что в условиях невыработанного месторождения, ГРП позволяет на короткий срок резко повысить добычу ценой значительного снижения общего уровня добычи. То есть условно есть у нас месторождение емкостью 100 тонн нефти. Обычным методом за 10 лет мы можем вычерпать 90 тонн (остальное уже нерентабельно). Методом ГРП мы можем забрать 30 тонн за год, остальные же 70 тонн уже добыть невозможно (нерентабельно). В условиях «большого хапка» метод крайне полезный (тут и сразу добыча выросла втрое). Но он приводит к тому, что и так небольшой пирог становится еще в три раза меньше. И это, логичным образом, тоже действует на приближение «зимы».
И тем не менее, несмотря на все усилия, хоть снятие сливок процесс и довольно быстрый, но все-же не мгновенный. Требуется еще несколько лет чтобы собрать урожай. И тут мы переходим к…
В-третьих. Необходимо, чтобы граждане страны еще какое-то время не задумывались над происходящим, еще немножко побыли в сладком неведении. Это обеспечивается интенсивным импортом (и каким-никаким производством - легкая и пищевая промышленность в таких условиях худо-бедно растут) товаров народного потребления. Гражданам внушается мысль, что все хорошо, что Россия встает с колен, что у них такие же айфоны как и у жителей Флориды, а на заводах пусть вкалывают глупые и нецивилизованные китайцы и бангладешцы. «Тебе повезло - ты не такой как все, ты работаешь в офисе!».
В итоге, добытая энергия продается за «свободно-конвертируемую валюту». В развитие собственной промышленности и инфраструктуры средства не вкладываются (исключение - развязки в Москве, мосты на Дальнем Востоке и ледовые дворцы в Сочи - но это в основном не развитие инфраструктуры, а средство перераспределения части нефтяной ренты среди представителей элиты, которая тоже хочет свой кусок, но не имеет прямого доступа к трубе). Большая часть в перспективе крайне дефицитной энергии тратится на избыточное потребление, ускоряя наступление БП в России.
Согласно этому переформатируется и бюджет. С одной стороны, власть старается минимизировать все свои обязательства (по минимуму вкладываясь в развитие, в социалку, в образование). С другой, большую долю в балансе составляют импортные закупки (причем в основном закупаются не станки, а ТНП) то есть средства полученные от продажи ресурсов сразу отправляются обратно покупателям этих самых ресурсов, поддерживая их производителя. В-третьих, отказ от развития собственной промышленности закономерно ведет к снижению поступлений от производства и все большей, усугубляющейся зависимости от экспорта сырья.
Падение цен на сырье приведет к автоматическому отказу (просто невозможности исполнения) власти от оставшихся «избыточных» обязательств, которые пока что финансируются в обмен на социальную стабильность. А также к автоматическому уменьшению объема импорта (как следствие - жестокому дефициту ТНП).
Падение мировых цен кажется маловероятным. Но это не очень важно. Потому что роль играет не цена, по которой Россия продает нефть на Запад. Роль играет та доля прибыли нефтедобытчиков, которая изымается в бюджет. В случае национализированной добывающей отрасли это примерно равнозначные понятия. Вся прибыль от продажи оседает в кармане государства и расходуется на нужды элиты и немного на нужды граждан. Однако, денационализация этой отрасли в целом уже завершена. Оставаясь госпредприятиями на бумаге, крупные добывающие компании де-факто принадлежат частному капиталу. Пока что норма прибыли добывающих компаний позволяет им отдавать некую долю государству. Однако, мы знаем, что рентабельность стремительно падает. В этих условиях частные компании отдавать прибыль государству перестанут. А нынешнее российское правительство не сможет (и не захочет) их заставить это делать силой. В итоге, при снижении рентабельности добычи ниже определенного уровня, руководство частной компании бросает скважины, переводит высоколиквидные активы своей дочерней компании на Каймановых островах, и перебирается бизнес-классом на Майами к жене и детям, которые уже давно живут там. Прибыль этой компании в России обнуляется, налоговые поступления от нее, естественно, тоже и в России наступает локальный БП на фоне мировой цены хоть в $300 за баррель.
Опять же EROEI - это общий показатель отдачи на инвестиции. Перед покупкой билета на самолет у руководства добывающей организации будет еще период, когда в целом отдача на инвестиции уже низка, но конкретно для частной компании цифры очень неплохи. Потому что бОльшая часть затрат на добычу оплачивается государством, а не частником. Нам шахта и все что из нее фонтанирует, вам содержание поликлиник и детских садов для наших работников в условиях крайнего севера. Вершки унд корешки. В итоге государство после эмиграции частника остается не с нулевым балансом, а с глубоко отрицательным. Деньги уехали, а жители крайнего севера остались и их надо бы как-то кормить и лечить.
Продолжение следует тут