янголе, не впадь з плеча.
Как отпустить человека, без которого не можешь?
Я исчерпала все варианты: сьела яблоко, прочитала газету на запах свежую, открыла окна и задохнулась от воздуха - не отпустила.
Так держишь за красную ниточку распущенностей чужого свитера, мотаешь в яркий клубок, пока в руках не останется ничего кроме самих теплых ниток. Тысячу пятьсот лет тому этими ворсиночки были дорогой-возвращениями, а теперь - круглая шерсть, с ней будут играть мои нарисованные котята.
Чуда не случилось! - кричать машинам с балкона. Тыква осталась тыквой, и мыши - мышами, любое волшебство исчезнет с ударом часов, а может со звоном будильника.
Дарить прохожим желтые цветы, поздравлять с апрелем. Вернулись мои серафимы-хранители.
И кажется, тот факт, что я смотрю в небо, есть предательством всех земных существ. Моим билетом на троллейбус стал первый листок зелёного этой весны. Он хрустнул в компостере и можно было щурить глаза сквозь дырочки на первое солнце.
Это мой первый в жизни кораблик. А ещё - грустная история жирафа, что из сломанных ручек и канцелярских штуковин. А ещё - белый пластилиновый слон с лесом на спине, но на *світлині* едва видно ветки и птицу среди них
p.s. вернулась*
Я исчерпала все варианты: сьела яблоко, прочитала газету на запах свежую, открыла окна и задохнулась от воздуха - не отпустила.
Так держишь за красную ниточку распущенностей чужого свитера, мотаешь в яркий клубок, пока в руках не останется ничего кроме самих теплых ниток. Тысячу пятьсот лет тому этими ворсиночки были дорогой-возвращениями, а теперь - круглая шерсть, с ней будут играть мои нарисованные котята.
Чуда не случилось! - кричать машинам с балкона. Тыква осталась тыквой, и мыши - мышами, любое волшебство исчезнет с ударом часов, а может со звоном будильника.
Дарить прохожим желтые цветы, поздравлять с апрелем. Вернулись мои серафимы-хранители.
И кажется, тот факт, что я смотрю в небо, есть предательством всех земных существ. Моим билетом на троллейбус стал первый листок зелёного этой весны. Он хрустнул в компостере и можно было щурить глаза сквозь дырочки на первое солнце.
Это мой первый в жизни кораблик. А ещё - грустная история жирафа, что из сломанных ручек и канцелярских штуковин. А ещё - белый пластилиновый слон с лесом на спине, но на *світлині* едва видно ветки и птицу среди них
p.s. вернулась*