Борис Бондаренко «Пирамида»
Видите, какая дурацкая картинка к посту? Потому что это обложка книги, вышедшей более сорока лет назад и, подозреваю, с тех пор не переиздававшейся. Книжка называется «Пирамида», ее автор - Борис Бондаренко.
Вообще говоря, я не рецензирую в своем блоге художественную литературу, а эта книга как раз претендует на то, чтобы считаться художественной. Но претензии эти совершенно беспочвенны - да, тут есть и сюжет, и главный герой - физик и менеджер Дмитрий Кайданов, - и любовная линия, и прочие признаки художественности. Но они настолько вторичны, что говорить о них смысла нет. Зато в ней есть нечто гораздо более ценное.
Перед нами не художественная книжка, а самый настоящий бизнес-роман, в духе "Дедлайна" ДеМарко или "Пяти пороков команды" Ленсиони.
О чем эта книга? О том, что мы так напряженно и, как правило, безуспешно, ищем в современной бизнес-литературе: о лидерстве, творчестве, сплоченных командах, о настойчивости, об успешных и неуспешных проектах и их менеджерах.
Удивительно, но автору действительно удалось затронуть практически все интересные вопросы менеджмента, и я с грустью могу констатировать, что вопросы эти за сорок лет актуальности не потеряли. Тут вам и мысли о построении эффективных команд, ориентированных на творческие, высокотехнологичные проекты, и проблема "перегорания" менеджера, и рассуждения о том, что главнее в проекте - жажда получения продукта или развитие сотрудника, и кейсы об эффективном, профессиональном сотруднике, не вписывающимся в коллектив, и отношение с начальством, к которому испытываешь неприязнь, и истории о том, как переживать неудачи, и размышления о стилях руководства.
Кайданов начальствовал над четырнадцатью душами, в основном недавними выпускниками, самому старшему из которых не было и тридцати, и только двое были женаты, не считая его самого и Ольфа.
Четырнадцать душ считали, что Кайданов - начальник самый что ни на есть мировой, и однажды высказали ему это на одной из предпраздничных выпивок.
Дмитрий озадаченно потер подбородок и хмыкнул:
- Подхалимы вы. Пользуетесь тем, что я командовать не умею.
Командовать он действительно не умел, о чем и предупредил Дубровина два года назад, когда организовывался его сектор.
Дубровин улыбнулся:
- А не надо уметь... Думаешь, я умею? Знаешь, что я сказал своим людям, когда меня назначили завлабом? Я собрал их и произнес такую речь: "Примем за аксиому, что вы собрались здесь для того, чтобы работать, а не только получать зарплату. Я даю вам задания - вы их выполняете. Как вы будете это делать - меня не касается. Можете стоять на голове и плевать в потолок, но если в конце концов окажется, что работать вы не можете, я попрошу вас
подыскать другое место". Ну, и прочее в том же духе. Я предоставил им полную свободу, ну, и сам видишь, что из этого получается.
А получалось у Дубровина очень неплохо - его "публика" работала как одержимая, и о тех, кто попадал в его лабораторию, с завистью говорили - "повезло". Публика могла приходить на работу, когда ей вздумается, и уходить в любое время. Если кто-то вообще не появлялся в институте, с него не требовали объяснений. С него требовалась только работа.
Дмитрий не без опаски решил последовать методу Дубровина и с удивлением обнаружил, что руководить людьми необычайно просто. Все задания выполнялись в срок или еще раньше. За два года ему, по существу, ни разу не приходилось прибегать к своей власти. Однажды он с недоумением сказал об этом Дубровину, тот засмеялся:
- Милый мой, да чего же ты хочешь? Тебя же не надо заставлять работать, а они чем хуже тебя?
- А ведь и в самом деле... - покрутил головой Дмитрий.
Дубровин серьезно сказал:
- Смех смехом, но, я думаю, в нашей работе это единственно верный способ руководства. Уже одно сознание того, что ты должен сидеть "от" и "до" и обязательно мыслить, иначе на тебя обрушится гнев начальства, способно убить всякое желание работать. Никому еще не удавалось принуждать людей к творчеству. Творчество требует свободы, если и не абсолютной, то максимально приближенной к ней. Любая, даже самая примитивная идея должна созреть, и если для этого нужно, чтобы человек неделю болтался по коридорам, травил анекдоты, читал детективы, пусть так и будет. Важен результат. А кто не хочет работать или не способен - это очень скоро выяснится. И если такой будет аккуратно высиживать законные восемь часов двенадцать минут, все равно у него ничего не получится. Так что - продолжай в том же духе.
И Дмитрий "не замечал", если полсектора срывалось за грибами или по понедельникам до обеда пустовали комнаты. Ведь работа все равно делалась, и совсем неплохо.
Теме внутренней свободы, свободы творчества, автор уделяет особое внимание. А каких людей нужно нанимать в команду? И что делать с теми, кто мыслящий, но не слишком покладистый?
- Сиди. Я вижу, придется все-таки объясниться... Конечно, я мог бы со временем взять вас к себе. Это, кстати, можно было и раньше сделать. Но я
не хочу.
Они угрюмо молчали. Дубровин неожиданно спросил:
- Вам кто-нибудь говорил, что я эгоист?
- Эгоист? - удивился Ольф. - Вы? Нет, разумеется.
- Ну, так я вам сейчас это говорю, - почему-то рассердился Дубровин и встал из-за стола. - Сидите, сидите... Да, я самый настоящий эгоист, точно такой же, как и вы, как и всякий другой ученый. Почему вы так удивляетесь, что я не хочу вас брать к себе? Разумеется, мне нужны люди неглупые, работоспособные, умеющие оригинально мыслить и все такое прочее...
Он остановился перед ними и отчеканил:
- Но мне не нужны люди, у которых то и дело вспыхивают в голове всякие гениальные идеи. Гениальных идей у меня самого предостаточно. Их у меня столько, что и всей моей жизни не хватит, чтобы осуществить хотя бы десятую долю. Будь мои воля и власть, я заставил бы весь институт работать только над моими идеями. И разумеется, мои идеи представляются мне значительнее всех прочих... Не понимайте мои слова слишком буквально. Это идет не от разума, а от чувства, и я не думаю, что это так плохо. Больше того, я убежден, что каждый ученый должен верить в исключительность своих идей, это непременнейшее условие того, что они наиболее полно будут воплощены в жизнь. Вот почему все прочие идеи, какими бы блестящими они ни были, интересуют меня постольку, поскольку не мешают осуществлению моих
собственных планов. Самостоятельность, оригинальность мышления - бога ради, я всегда готов приветствовать это. Но в определенных пределах, пока это идет мне на пользу. Ну, а вы, на ваше счастье, не из такой породы, поэтому и не нужны мне. Я слишком высокого мнения о вас, чтобы брать вас к себе, - сказал Дубровин и сел. - Вы понимаете меня?
- Приблизительно, - пробормотал ошеломленный Ольф.
- Уже кое-что, - улыбнулся Дубровин. - А теперь представьте, что вы начнете работать у меня. Самое большее через полгода кто-нибудь из вас вообразит, что моя работа никуда не годится, и предложит свой вариант. Может быть, в конце концов вы и окажетесь правы, но мне-то что от этого? Вы думаете, я позволю вам работать над этим своим вариантом? Черта с два! - энергично сказал Дубровин, и Дмитрий невольно улыбнулся. - Я заставлю вас работать так, как это мне будет нужно, а так как вы наверняка не согласитесь, я выгоню вас и возьму на ваше место людей более покладистых.
И не сомневайтесь, так оно и будет, несмотря на все мое хорошее отношение к вам...
Еще одна тема, красной нитью проходящая через текст, - о выборе, так похожем на метания современных предпринимателей, из серии "работать на себя или быть наемником?" Что означает выбор своего пути? Нужно ли это делать?
Так что же тогда - бросить работу? И что дальше? Спокойно, по инерции, дотянуть до диплома, поехать куда-то по распределению, а там все пусть идет своим ходом. Будет тема, выбранная кем-то, руководитель, отвечающий за все... Так? О нет... Я никак не мог вообразить, что не станет моей работы, будет только служба. В далекой древности было сказано: не хлебом единым жив человек. Но другие как-то живут этим хлебом единым. Значит, есть же и в этом какой-то смысл. И может быть, для человечества куда более важны не физика и абстрактные теории, а именно эти простые и абсолютно необходимые вещи - хлеб, мир, любовь, ясное небо над головой? А разве у меня самого не было такого времени, когда все мои представления о счастье заключались в буханке черного хлеба, и я мечтал о том, как буду есть его, а не о каких-то великих открытиях.
Что интересно, роман у автора вышел совсем не привязанным к советским реалиям, и если бы не пару раз встречающееся слово "горком", то возраст романа можно было бы угадать только по тому, что машинное время - труднодоступный и дорогой ресурс. В остальном герои вполне современны, говорят по-английски, ездят по заграницам и свободно высказывают то, что думают, кому угодно. )
Резюмирую: великолепный бизнес-роман, охватывающий самые важные аспекты менеджмента и прекрасно дополняющий (а временами и полностью замещающий) большинство современных деловых книг аналогичной тематики. Непременно читать всем.
PS Огромное спасибо bortans за рекомендацию! Он же и " Лок" посоветовал.)