Укро-польские «православные» «учителя» 17-18 вв., на дохристианском сакральном месте Москвы.
Автор: Мусорина Е.А.
Часть вторая.
Надо понимать, что философская доктрина, продвигаемая С.Полоцким на Руси возникла ранее, до него, и продолжала оформляться после Полоцкого. Основой этой доктрины являлся исторический миф о Древней Руси, который тоже начал создаваться задолго до образования в Московии греко-латинских школ. И создавался он в Речи Посполитой, включившей в себя Польшу, земли литовские, территории нынешней Беларуси и западной Украины, части Латвии, Эстонии, Молдавии и Словакии. В XVI веке историки «польского Возрождения» сформулировали этногенетические гипотезы происхождения славян, которым суждено было сыграть негативную роль в судьбах стран Восточной Европы, в том числе и России. Одна из них - теория о т.н. «Киевской Руси» от которой «происходят» все русские. Оттуда на Русь внедрялись созданные на эту тему различные мифы - исторические тексты, жития святых.
Зачем стоят многочисленные памятники подобных "просветителей" в исторических центрах наших городов?
Их необходимо переместить в специальные места, где экскурсоводы могли бы знакомить туристов с их вредной деятельностью, веками проводимой на территории Древней Руси. При царе Алексее Михайловиче началось написание киевоцентричной истории Руси, что легло в основу того, что мы учим до сегодняшнего дня. Каждый из нас изучал нашу историю именно по тем источникам, которые были созданы в середине 17 века, теми авторами, имена которых были скрыты за тощей времени. Еще в 1560-х годах была создана Степенная книга, в которой излагалась концепция российской истории. Эта книга, как установили ученые, которые ее исследовали, она предназначалась практически для одного читателя - для Ивана IV (впоследствии Грозного). Говорить, что эта Степенная книга получила широкое распространение, нельзя. Ограниченное количество экземпляров, хранение в царской библиотеке, позволяло пользоваться ею только ограниченному количество царских вельмож и сановников Московского царства. Со временем об этой книге и концепции, которая в ней излагалась, просто забыли. Ученые, изучающие судьбу этой книги, даже говорят, что она только в середине 17 века восстала «как феникс из пепла», то есть в это время она выходит из небытия, в котором пребывала более сотни лет. Сам текст Степенной книги при Алексее Михайловиче не стали тиражировать и внедрять в общество, а поступили по другому. Нашелся автор, дьяк - Федор Грибоедов, настоящее имя которого было Феодор Грежбовский. Ему было дано поручение переложит эту книгу в более современном виде, понятным языком, а потом уже предъявить для широкого интеллектуального употребления. Грежбовский схему происхождения России из Киевской Руси очень живо описал и презентовал. Причем в первой трети своего труда изложил сам текст Степенной книги. Во втором разделе, названном «Хроники», описал генеалогию киевских князей с родовой привязкой к Рюриковичам и Романовым, состыковал с современным ему Смутным временем и правлением Алексея Михайловича. «Хроники» как бы подтверждали происхождение нынешних царей из Киевской Руси и не откуда более. В этом было назначение труда Грежбовского. После чего о схеме киевского происхождения Руси стали говорить не в форме Степенной книги, а опираясь на сочинение Грежбовского. В то время оно было очень популярным.
Конечно, сочинение Грежбовского не закрывало всех «дыр» русской истории, поэтому в 1660-1670-х годах огромной популярностью пользуется другая Хроника, которую подготовил также один их киевских авторов, которого звали Феодосий Софронович. Книга отличалась от предыдущей своей фундаментальностью, здесь уже буквально «разжевывалось» что такое «киевская русь», поскольку в широких кругах русского общества слабо понимали, о чем идет речь. Перед автором стояла задача донести концепцию в географическом плане - что такое «малая Россия», что такое «киевщина», поскольку никто из Московии там не бывал, никто ее не видел и видеть не желал. Поэтому на авторе лежала ответственность, и весьма серьезная. С поставленной задачей он справился, поскольку тогдашними учеными она считалась некой энциклопедией географических и исторических знаний, применительно к «киевской руси» и Московии. Софронович наметил в своем энциклопедическом труде «неразрывную взаимосвязь» киевщины с Московией. Эта Хроника читается довольно тяжело, поскольку автору максимально детально нужно было разложить что такое киевщина для жителя Московии, ничего об этом не подозревавшего.
Затем на исторической ниве выступает еще одни персонаж - это Лазарь Баранович, архиепископ с киевщины. Он взялся наиболее популярно изложить то, что сделал Софронович, в более интересном для читателя, нравственно-христианском тоне. Когда в Москве приступили к изданию книги Барановича, ее снабдили даже иллюстративным рядом - «древом государей московских». Вся хроника Грежбовского и Софроновича превратилась в визуальный ряд, при помощи изготовленных для этого шикарных гравюр. Книга была напечатана на Печатном дворе на Никольской улице, который выполнял распоряжения Посольского Приказа, откуда и сходило идеологическое руководство. В этом Приказе иностранная публика и презентовала вначале свои сочинения, там они анализировались и пускались в широкое употребление. Особенно хороша была иллюстрация «древа князей» помещенная в книгу для наглядности, выполненная в виде красивого дерева, которое произрастает из своей «благодатной основы» - «киевщины».
И самый главный удар в формировании киевоцентричной российской истории. Это знаменитый «Синопсис», по-гречески «обозрение». Этот труд сделан в ином качестве, более основательном по отношению к трем предыдущим, и являющийся обобщающим. Сделан по заказу лично Алексея Михайловича. Делали его в Киево-Печерской лавре, возглавлял группу авторов, работавших над Синопсисом Иннокентий Гизель, архимандрит упомянутой лавры. Ему мы обязаны наиболее «удобоваримым» изводом нашей российской истории. Это уже сугубо пропагандистская книга. Кстати, большинство экземпляров ее 17-18 века издания, дошедших до наших дней обнаружены на территории России, что еще раз подчеркивает, для чего и для кого эта киевская братия трудилась. То есть, вся эта продукция в огромном количестве ушла именно сюда. А количество было огромным. Достаточно сказать, что вплоть до 19 века, до Карамзина, Синопсис издавался около 30 раз. Конечно ни одна книга тогда не могла выдержать столько изданий. Знаменитый российский ученый Михаил Ломоносов как раз учился в Славяно-греколатинской академии по этому Синопсису. К сожалению, надо сказать, что никакой другой истории кроме Синопсиса он не знал. И когда он боролся с Байером и Миллером, как ему казалось, за русскую историю, на самом деле он боролся за историю Иннокентия Гизеля, за историю украинскую, которую сочинили именно там. С этой книгой можно ознакомиться в РГБ (Ленинской библиотеке), там есть несколько экземпляров разных годов издания. Создание Синопсиса было заказано в 1676 году, вышел в свет уже после смерти Алексея Михайловича. Но основной его вариант вышел в 1680 году, дополненный большими кусками - «сказанием о Мамаевом побоище» и «сказанием о крещении славян» Лосицкого. Основой для Синопсиса стали труды Матвея (Мачея) Стрыйковского, самое большое количество сносок в этом издании именно на этого автора, второй по количеству сносок - отец польской истории Ян Длугош. Вот на основе чего создавалась наша история и кто ее создавал [1].
Краткая история возникновения при Заиконоспасском монастыре Славяно-греколатинской академии такова. С наступлением некоторой материальной стабильности и восстановления государства после Смутного времени, в середине XVII века царь Алексей Михайлович озаботился вопросом улучшения уровня образования в России. С этой целью 1649 году с разрешения государя и по благословению патриарха Иосифа из Малороссии были приглашены ученые люди с Епифанием Славинецким во главе. Эти люди, сначала составившие ученое общество в Андреевском монастыре и затем переведенные в Чудов монастырь, в основанную там при Михаиле Федоровиче славяно-греческую школу, привлечены были к делу исправления церковно-богослужебных книг. В качестве преподавателей же они старались проводить «ясные лучи греческого учения, чтобы рассеять тьму мрачного неведения русских».
Другое образовательное течение, возникшее в Москве в то время, было латинского характера. Оно проистекало из Киева; в тамошней академии Петра Могилы преобладало стремление к латинской образованности. Представитель этого течения, Симеон Полоцкий, также был приглашен царем в Москву. В Заиконоспасском монастыре Симеон Полоцкий основал школу, где учились подьячие из Приказа тайных дел и новую «верхнюю», дворцовую типографию [2]. Учрежденная С. Полоцким школа для подьячих при Заиконоспасском монастыре была школой для взрослых, что говорит о том, что она не была низшею школою. Считается, что эта школа была противоположностью другой школе, открытой около 1649 года, школе Андреевской (в описываемое нами время - Чудовской) Епифания Славинецкого, где преимущественно изучался греческий язык. Хотя, конечно, обе они обслуживали интересы западных претендентов на управление Россией, и были инструментами по уничтожению истинно русской образовательной системы, которая существовала еще с дохристианских времен.
Полоцкий умер в 1680 году (похоронен церкви Спаса Нерукотворного Заиконоспасского монастыря), оставив после себя в Москве латинскую школу. В нижней церкви Заиконоспасского монастыря (на стене, у средних дверей трапезы) находилась надпись над гробом С. Полоцкого: «лета 7188 (1680) Августа в 25 день преставился иеромонах честный Симеон Петровский Ситианович Полоцкий жития своего 51 лета в 9-й месяц». На надгробии же его была высечена эпитафия, сочиненная учеником и поклонником Полоцкого Сильвестром Медведевым [3]. Эпитафия высечена на белокаменном надгробии, которое хранится в настоящее время в Музее-заповеднике «Коломенское».
Сильвестр (в мире - Семен) Агафоникович Медведев родился 27 января 1641 года и был родом из Курска. Относительно происхождения Медведева надо сказать, что все родственники Медведева, были люди бедные и незнатные.
Около этих двух школ и группировались две партии ученых того времени в Москве. Подобно тому, как Чудовская школа выпустила видного ученика - монаха Евфимия, так в Спасской школе самым даровитым учеником был, без сомнения, Сильвестр Медведев.
Поступив под руководство С. Полоцкого молодой подьячий Медведев сблизился со многими учеными (выходцами с территории современной Белоруссии), прибывшими в Москву в одно время с Полоцким [4].
Царь Феодор стал относиться к нему после смерти Полоцкого с еще большим уважением, чем прежде. Медведев занял оставшееся свободным после Симеона Полоцкого место придворного ученого и стихотворца, а вскоре получил и весьма важную должность - строителя (настоятеля) Заиконоспасского монастыря (в апреле 1681 года он уже был на этой должности). Одновременно он исправлял должность справщика при Печатном дворе. Наконец, он принял на себя новую обязанность - школьного учителя. Таких школ в России было ещё мало. Правы исследователи, утверждающие, что объем обучения в патриарший период (16-17 вв.) ограничивался только чтением часослова и псалтири. Школы, в которых обучение шло далее, (школы грека Aрсения, Епифания Славинецкаго, Симеона Полоцкого, Иеромонаха Тимофея), только начали появляться, да и те скоро исчезли. Такое «образование» предлагалось детям представителей высших сословий России, а уж об образовании детей крестьян и простых горожан говорить не приходиться.
О деятельности Медведева как «строителя» Заикопоспасскаго монастыря, известно мало. Он ревностно защищал интересы своего монастыря. 12 февраля 1683 года он вместе с братиею подал челобитную на грека Димитрия о неплатеже им денег за нанятую в монастыре келию; впоследствии он вел тяжбу с учителями иеромонахами Лихудами за участок монастырской земли, занятый ими под школу.
Из учеников Медведева известны немногие, таковые как Иван Семенов, Ермил Григорьев, певчий Лаврентий Бурмистров, подьячий Иван Истомин [5].
Еще при царях Алексее и Феодоре являлась мысль об учреждении в Москве духовной академии. При Феодоре была составлена Полоцким особая грамота, которою предоставлялись большие права и привилегии предполагаемому высшему учебному заведению. Но царь Феодор не успел привести в исполнение свой проект. По смерти его при тогдашних смутах вопрос этот оставался в стороне; но лишь только волнение улеглось немного, вопрос этот снова является на сцену. Были поданы просьбы Софии правительнице об учреждении академии от двух лиц: сперва от Чудовского иеродиакона Кариона Истомина, а затем от его родственника, Спасского иеромонаха - Сильвестра Медведева.
Естественно поэтому, что Карион, хотя и подал свою челобитную раньше Сильвестра, не имел никакого успеха у царевны Coфии, ученицы Полоцкого, между тем как Сильвестр, поднесши правительнице проект и эпистолу в стихах в январе 1685 года, добился легко согласия Софии. София подписала проект. Медведеву улыбалась надежда стать ректором новоучреждающейся академии [6].
Но соправители, цари Иоанн и Петр не утвердили проекта, уже подписанного Софией. Здесь было влияние патриарха. Патриарх Иоаким, глава «православной» партии и поклонник «греческого» образования, никак не мог допустить, чтобы во главе такого учреждения, как академия, стал «латинник». Он терпеливо сносил постепенное возвышение Медведева, боясь многочисленных покровителей, которых Медведев имел при дворе; но когда был затронут такой важный вопрос, как учреждение академии, то патриарх без сомнения, должен был употребить все усилия, чтобы хоть немного задержать осуществление такого учреждения, по крайней мере, до тех пор, пока из «православной» парии не найдется личность, способная стать во главе этого учреждения. Надежды патриарха оправдались: в Москву прибыли Лихуды.
По прибытии братьев Лихудов в Москву, Медведев в одном из своих сочинений писал, что восточные патриархи, давая Лихудам рекомендательную грамоту, вовсе не думали, что они едут в Москву в качестве учителей. Действительно из этой грамоты скорее можно заключить, что братья просто были любознательными путешественниками. Восточные «православные» Патриархаты, как и «вселенский» Константинопольский уже долгое время были под турецким гнётом, организованным в интересах Ватикана, поэтому и дали рекомендации агентам-Лихудам. Главное, чтобы они прибыли в Россию, а всё остальное - дело техники местной прозападной церковно-государственной аристократии.
Деятельность Лихудов в качестве школьных учителей началась немедленно и успешно, хотя параллельно со школой Лихудов существовали еще и другие (напр., школа Медведева). Вероятно, все эти школы довольно скоро прекратили свое существование; по крайней мере, с 1687 года мы не имеем о них никаких сведений (хотя в 1686 году школа Медведева еще имела успех). В школьном деле с Лихудами теперь никто не мог конкурировать, потому что им ревностно покровительствовал сам патриарх. «В этих двух ученых иеромонахах патриарх Иоаким (Савёлов) нашел себе опору в задуманной им открытой борьбе с латинствующей партией. При ревностном содействии патриарха, уже к октябрю 1687 года, взамен школы Лихудов, открылась при Заиконоспасском монастыре академия. Ученые "латиняне" не были допущены на учительские места в академии; <…> преобладающим предметом преподавания стал греческий язык» [7].
Медведев же в сентябре 1688 года был устранен от должности справщика при Печатном дворе. Таким образом за Медведевым оставалась только должность настоятеля Заиконоспасского монастыря. Двор, хотя и сочувствовал Медведеву, но по различным соображениям не мог и не хотел ссориться с патриархом. Медведев с самого своего появления в Москве имел достаточно друзей. Во главе московских друзей Медведева стояли его друзья-покровители - царевна София правительница и окольничий Феодор Шакловитый, недавно вошедший в милость царевны и сделавшийся начальником Стрелецкого приказа. У Медведева стали бывать стрелецкие начальники и простые стрельцы.
Медведев, благодаря своей горячности в споре с православной (греческой) партией, вызвал к себе неприязнь со стороны патриарха. В критическом положении Медведева к нему явились на помощь его новые друзья, стрелецкие начальники. Не без ведома и одобрения Шакловитого, пристав Алексей Стрижов с Пасхи (31 марта) 1689 года стал ставить у кельи Медведева в Заиконоспасском монастыре караул из 5-10 человек стрельцов. Если бы пришли от патриарха арестовать Сильвестра, то эти стрельцы должны были сказать, что «за ним есть государево дело».
Между тем Медведев неосторожно все более и более впутывал себя в дело сообщников Шакловитого. Положение дел становилось все грознее. Уже сторонники Софии обнаруживали сильное беспокойство: стрельцы собирались в Кремль с оружием, Шакловитый давал им деньги; но никто не знал, как следует, что ему делать и что ему угрожает. Медведев был очень обеспокоен таким положением дел.
Такое положение дел в Москве было известно в Преображенском; окружение царя Петра тоже сильно беспокоилось, но, тем не менее, готовилось к решительным действиям: молодому царю уже надоела опека сестры, а темные слухи о каких-то замыслах со стороны царевны просочились, и Петр стал действовать решительно.
Тревога, поднятая в Преображенском, и побег Петра в Троицкий Сергиев монастырь так поразили Софию, что она не знала, что ей предпринять. Она избрала было посредником патриарха; но он поехал к Троице и там остался. Медведев немедленно стал готовиться к отъезду. Он счел для себя безопасным отправиться в Бизюков монастырь (Дорогобужского уезда).
Его хватились поздно. 6 сентября полковник Нечаев со стрельцами явился в Заиконоспасский монастырь, чтобы арестовать Медведева. Не найдя его дома, искали в других монастырях и ближних селах. Тем временем во все стороны были разосланы грамоты о поимке Медведева и его друзей. Одна из таких грамот пришла к дорогобужскому воеводе Борису Суворову, которому уже был известен приезд Медведева в Бизюков монастырь. Медведев в числе прочих был схвачен. Арестанты были отправлены в Троице-Сергиев монастырь, куда и прибыли 24 сентября. По прибытии в Троицкий монастырь Сильвестр был расстрижен и под именем «Сеньки Медведева» передан гражданской власти. 24 сентября ему был произведен допрос по поводу обвинений в сношениях с Шакловитым и его сообщниками.
Был произведен осмотр кельи Медведева в Заиконоспасском монастыре, переписаны находившиеся там книги и бумаги. 5 октября 1689 года последовал смертный приговор: «7198 года, октября в 5-й день, великие государи цари и великие князи, Иоанн Алексеевич и Петр Алексеевич всея Великия и Малыя и Белыя [8] России самодержцы, слушав сего розыскного дела и статейного списка, в своем государском объезде, в Троицком Сергиевом монастыре указали, и бояре приговорили: воров, и изменников и бунтовщиков, Федки Шакловитова товарыщев и единомышленников его: Стремянного полку пятидесятника Микитку Гладкова, Сенку Медведева, что был старец Селиверстко, за их воровство и за измену, и за возмущение к бунту, казнить смертью - отсечь головы».
По составлении этого приговора, казнь Медведева сочли нужным отложить. Может быть, его впоследствии ожидало помилование, как Никиту Гладкова, который, вместо казни, был сослан в Сибирь; но судьба решила иначе.
В декабре 1689 года в Троицком Сергиевом монастыре в келии, в которой был заключен Медведев, явились от патриарха новоспасский архимандрит Игнатий, воздвиженский игумен Ефрем и Софроний Лихуд. Медведев принес раскаяние, написав покаянное письмо, и прочел его в церкви в присутствии Троицкого архимандрита Викентия и других властей монастыря.
Покаянное письмо было отослано патриарху. Немедленно собрал он в своей Крестовой палате собор в январе 1690 года, где была зачитано вслух покаянное исповедание Медведева. Соборное определение было суровым, однако, из текста его видно, что участь Медведева готова была улучшиться: после смертного приговора, произнесенного светским судом, духовный суд присуждает его к заточению.
Новый розыск, учиненный над ним в Стрелецком приказе, решил его участь. При новом расследовании ему были выдвинуты новые обвинения, в связи с чем, в январе 1691 года были учинены допросы. В январе же были пойманы долго скрывавшиеся стрельцы Алексей Стрижов и Андрей Кондратьев и подвергнуты розыску. Этот розыск вызвал снова на суд Медведева; ему вменялось в вину волхвование.
Окончательная судьба Медведева известна из текстов приговора: «Обличися он, бывый монах Сильвестр, в измене и навете на благочестивое московское царство с некими своими клевреты и с волхвы, гадательствовавшими ему неудобная некая, паки пытан огнем и иными истязанми по градским судом и законом, повинеся во всем и за то казнен смертною казнию глава ему отсечеся». 11 февраля 7199 (1691) года, на 51-м году своей жизни «принял кончину... монах Сильвестр Медведев, церковным таинствам сподоблен быв в благонадежстве, отсечеся глава его гражданско повелением на Красной площади противу Спасских ворот. Тело его погребено во Убогом доме с странными в яме близ Покровского убогаво монастыря…» [9].
На базе школы Лихудов (эллино-гречекой академии) впоследствии возникла московская славяно-греко-латинская Академия в Заиконоспасском монастыре.
В 1687 году в присутствии патриарха Иоакима в Заиконоспасском монастыре состоялось торжественное открытие Эллино-греческой академии. К Рождеству 1687 года в Академии числилось 76 учащихся, в том числе два иеромонаха, два иеродиакона и один монах. Когда в январе 1688 года Иоанникий Лихуд отправился в Венецию и преподавателем в Академии остался его брат Софроний, число учащихся в ней начало сокращаться, и к Пасхе 1688 года в ней числилось всего 64 ученика.
Состав учащихся в Академии был самый разнообразный: тут были и князья Одоевские, сын князя Бориса Голицына, дети Тимофея Савёлова - близкие родственники Патриарха. Наряду с ними встречаем в школе Лихудов челядиков и сына конюха; ученики были светские и монашествующие.
Преподавание в Академии шло по учебникам, составленным или переделанным самими Лихудами. Преподавание их носило схоластический [10] характер. Заиконоспасская Академия несколько отличалась от Киево-Могиланской коллегии, где схоластицизм царил в еще большей мере. По тому времени Лихуды были обставлены в материальном отношении очень хорошо. Впоследствии сын Иоанникия - Николай, пожалованный стольником, владел значительною земельною собственностью.
Занявши видное положение в церковном мире, Лихуды сумели приобрести значение и в гражданских сферах и имели доступ ко двору государей; в возникновении этих придворных связей главное значение имела проповедническая деятельность Лихудов. В этом случае они явились как бы преемниками С. Полоцкого. В ряду светских покровителей Лихудов первое место занимал князь Василий Васильевич Голицын; есть указание, что уже в устройстве академии он оказал значительную поддержку Лихудам своими деньгами. Помимо этого сохранилось немало писем и челобитных Лихудов к князю В.В. Голицыну и ответов его, из которых видно расположение к ним Голицына; между прочим, благодаря покровительству Голицына, Иоанникий Лихуд, по семейным делам отправившись за границу в 1689 году, получил звание русского посланника при Венецианском правительстве.
В ряду других светских покровителей Лихудов можно назвать Авраама Федоровича Лопухина, близкого родственника Петра I по его первой супруге, Федора Матвеича Апраксина и Ф.А. Головина.
В числе их недоброжелателей оказался также бывший их покровитель - патриарх иерусалимский Досифей, который находил, что они не проявили к нему достаточно благодарности; он выступил против Лихудов с целым рядом обвинений и начал хлопотать об увольнении их от школы. Недостойное поведение в Москве Николая Лихуда, сына Иоанникия поставило обоих преподавателей в такое фальшивое положение, что они 5 августа 1694 года бежали из Москвы. С ними вместе бежали и дети первого, Николай и Анастас. Их схватили по дороге к Смоленску и вернули в Москву, но академию они должны были оставить и были выселены в типографию. Однако Лихудам предоставлено было жить на свободе, и они начали учить желающих итальянскому языку. До 1697 года они вели обучение частным образом. 15 мая того же года состоялся именной высочайший указ, чтобы бояре и других чинов люди отдавали детей своих учиться итальянскому языку у учителей «греков» - Иоанникия и Софрония Лихудов. По этому указу было назначено к Лихудам 55 человек учеников, но в действительности учились у них 10 человек.
В начале 1698 года над Лихудами разразилась новая гроза. То были компрометирующие Лихудов подробности в деле совратившегося в латинство (католичество) ученика их, диакона Петра Артемьева. Петр Артемьев в 1688-1691 годах вместе с Иоанникием ездил в Венецию, слушал уроки в тамошних школах и, увлекшись идеею соединения Церквей, принял унию. Возвратившись в Москву, он продолжал здесь некоторое время учиться в славяно-греко-латинской академии, но не изменил своего образа мыслей и выступил горячим, до фанатизма, проповедником своих заблуждений. Совращение в латинство одного из учеников повредило Лихудам в глазах церковной власти. В июне 1698 года Лихуды были удалены из типографии в Новоспасский монастырь.
В Новоспасском монастыре они пробыли до января 1704 года; за это время они составили два полемических сочинения против протестантов. Первое из них «Лютеранские ереси», второе - «Слова о предопределении». Проживая в Новоспасском монастыре, Лихуды принимали участие в составлении учеником их Феодором Поликарповым капитального по тому времени издания «Лексикон треязычный, сиреч речений славенских, еллиногреческих и латинских сокровище». Вместе со Стефаном Яворским и Рафаилом Краснопольским, Лихуды рассмотрели этот лексикон и дополнили его, и уже в этом исправленном виде лексикон вышел в свет 1 декабря 1704 года.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
[1] Александр Пыжиков. По чьему заказу писали российскую историю в XVII веке?
[2] В. В. Назаревский. Из истории Москвы. С. 205-207, 209.
[3] Там же. С. 5-6.
[4] И. Козловский. Сильвестр Медведев. Очерк из истории русского просвещения и общественной жизни в конце XVII века. Киев. 1896. С. 6-8.
[5] И. Козловский. Сильвестр Медведев. Очерк из истории русского просвещения и общественной жизни в конце XVII века. Киев. 1896. С. 16.
[6] Палладий Роговский // Сын Отечества. 1840. Т. IV. С. 607.
[7] И. Козловский. Сильвестр Медведев. Очерк из истории русского просвещения и общественной жизни в конце XVII века. Киев. 1896. С. 17-19.
[8] Белая Русь в те времена - это вовсе не сегодняшняя Республика Беларусь. Белой Русью именовалась вся Московия. На картах европейских картографов она значится под наименованием Russia blanca, Russia Alba, Ruthenia Alba. Также она именовалась Западной (или Белой) Ордой. Великая Русь располагалась на северо-востоке по отношению к Белой, а Малая - это южнорусские территории.
[9] И. Козловский. Сильвестр Медведев. Очерк из истории русского просвещения и общественной жизни в конце XVII века. Киев. 1896. С. 25-49.
[10] Схола́стика - систематическая европейская средневековая философия, представляющая собой синтез христианского (католического) богословия и логики Аристотеля. В повседневном общении схоластикой часто называют знания, оторванные от жизни, основывающиеся на отвлечённых рассуждениях, не проверяемых опытом.
Часть вторая.
Надо понимать, что философская доктрина, продвигаемая С.Полоцким на Руси возникла ранее, до него, и продолжала оформляться после Полоцкого. Основой этой доктрины являлся исторический миф о Древней Руси, который тоже начал создаваться задолго до образования в Московии греко-латинских школ. И создавался он в Речи Посполитой, включившей в себя Польшу, земли литовские, территории нынешней Беларуси и западной Украины, части Латвии, Эстонии, Молдавии и Словакии. В XVI веке историки «польского Возрождения» сформулировали этногенетические гипотезы происхождения славян, которым суждено было сыграть негативную роль в судьбах стран Восточной Европы, в том числе и России. Одна из них - теория о т.н. «Киевской Руси» от которой «происходят» все русские. Оттуда на Русь внедрялись созданные на эту тему различные мифы - исторические тексты, жития святых.
Зачем стоят многочисленные памятники подобных "просветителей" в исторических центрах наших городов?
Их необходимо переместить в специальные места, где экскурсоводы могли бы знакомить туристов с их вредной деятельностью, веками проводимой на территории Древней Руси. При царе Алексее Михайловиче началось написание киевоцентричной истории Руси, что легло в основу того, что мы учим до сегодняшнего дня. Каждый из нас изучал нашу историю именно по тем источникам, которые были созданы в середине 17 века, теми авторами, имена которых были скрыты за тощей времени. Еще в 1560-х годах была создана Степенная книга, в которой излагалась концепция российской истории. Эта книга, как установили ученые, которые ее исследовали, она предназначалась практически для одного читателя - для Ивана IV (впоследствии Грозного). Говорить, что эта Степенная книга получила широкое распространение, нельзя. Ограниченное количество экземпляров, хранение в царской библиотеке, позволяло пользоваться ею только ограниченному количество царских вельмож и сановников Московского царства. Со временем об этой книге и концепции, которая в ней излагалась, просто забыли. Ученые, изучающие судьбу этой книги, даже говорят, что она только в середине 17 века восстала «как феникс из пепла», то есть в это время она выходит из небытия, в котором пребывала более сотни лет. Сам текст Степенной книги при Алексее Михайловиче не стали тиражировать и внедрять в общество, а поступили по другому. Нашелся автор, дьяк - Федор Грибоедов, настоящее имя которого было Феодор Грежбовский. Ему было дано поручение переложит эту книгу в более современном виде, понятным языком, а потом уже предъявить для широкого интеллектуального употребления. Грежбовский схему происхождения России из Киевской Руси очень живо описал и презентовал. Причем в первой трети своего труда изложил сам текст Степенной книги. Во втором разделе, названном «Хроники», описал генеалогию киевских князей с родовой привязкой к Рюриковичам и Романовым, состыковал с современным ему Смутным временем и правлением Алексея Михайловича. «Хроники» как бы подтверждали происхождение нынешних царей из Киевской Руси и не откуда более. В этом было назначение труда Грежбовского. После чего о схеме киевского происхождения Руси стали говорить не в форме Степенной книги, а опираясь на сочинение Грежбовского. В то время оно было очень популярным.
Конечно, сочинение Грежбовского не закрывало всех «дыр» русской истории, поэтому в 1660-1670-х годах огромной популярностью пользуется другая Хроника, которую подготовил также один их киевских авторов, которого звали Феодосий Софронович. Книга отличалась от предыдущей своей фундаментальностью, здесь уже буквально «разжевывалось» что такое «киевская русь», поскольку в широких кругах русского общества слабо понимали, о чем идет речь. Перед автором стояла задача донести концепцию в географическом плане - что такое «малая Россия», что такое «киевщина», поскольку никто из Московии там не бывал, никто ее не видел и видеть не желал. Поэтому на авторе лежала ответственность, и весьма серьезная. С поставленной задачей он справился, поскольку тогдашними учеными она считалась некой энциклопедией географических и исторических знаний, применительно к «киевской руси» и Московии. Софронович наметил в своем энциклопедическом труде «неразрывную взаимосвязь» киевщины с Московией. Эта Хроника читается довольно тяжело, поскольку автору максимально детально нужно было разложить что такое киевщина для жителя Московии, ничего об этом не подозревавшего.
Затем на исторической ниве выступает еще одни персонаж - это Лазарь Баранович, архиепископ с киевщины. Он взялся наиболее популярно изложить то, что сделал Софронович, в более интересном для читателя, нравственно-христианском тоне. Когда в Москве приступили к изданию книги Барановича, ее снабдили даже иллюстративным рядом - «древом государей московских». Вся хроника Грежбовского и Софроновича превратилась в визуальный ряд, при помощи изготовленных для этого шикарных гравюр. Книга была напечатана на Печатном дворе на Никольской улице, который выполнял распоряжения Посольского Приказа, откуда и сходило идеологическое руководство. В этом Приказе иностранная публика и презентовала вначале свои сочинения, там они анализировались и пускались в широкое употребление. Особенно хороша была иллюстрация «древа князей» помещенная в книгу для наглядности, выполненная в виде красивого дерева, которое произрастает из своей «благодатной основы» - «киевщины».
И самый главный удар в формировании киевоцентричной российской истории. Это знаменитый «Синопсис», по-гречески «обозрение». Этот труд сделан в ином качестве, более основательном по отношению к трем предыдущим, и являющийся обобщающим. Сделан по заказу лично Алексея Михайловича. Делали его в Киево-Печерской лавре, возглавлял группу авторов, работавших над Синопсисом Иннокентий Гизель, архимандрит упомянутой лавры. Ему мы обязаны наиболее «удобоваримым» изводом нашей российской истории. Это уже сугубо пропагандистская книга. Кстати, большинство экземпляров ее 17-18 века издания, дошедших до наших дней обнаружены на территории России, что еще раз подчеркивает, для чего и для кого эта киевская братия трудилась. То есть, вся эта продукция в огромном количестве ушла именно сюда. А количество было огромным. Достаточно сказать, что вплоть до 19 века, до Карамзина, Синопсис издавался около 30 раз. Конечно ни одна книга тогда не могла выдержать столько изданий. Знаменитый российский ученый Михаил Ломоносов как раз учился в Славяно-греколатинской академии по этому Синопсису. К сожалению, надо сказать, что никакой другой истории кроме Синопсиса он не знал. И когда он боролся с Байером и Миллером, как ему казалось, за русскую историю, на самом деле он боролся за историю Иннокентия Гизеля, за историю украинскую, которую сочинили именно там. С этой книгой можно ознакомиться в РГБ (Ленинской библиотеке), там есть несколько экземпляров разных годов издания. Создание Синопсиса было заказано в 1676 году, вышел в свет уже после смерти Алексея Михайловича. Но основной его вариант вышел в 1680 году, дополненный большими кусками - «сказанием о Мамаевом побоище» и «сказанием о крещении славян» Лосицкого. Основой для Синопсиса стали труды Матвея (Мачея) Стрыйковского, самое большое количество сносок в этом издании именно на этого автора, второй по количеству сносок - отец польской истории Ян Длугош. Вот на основе чего создавалась наша история и кто ее создавал [1].
Краткая история возникновения при Заиконоспасском монастыре Славяно-греколатинской академии такова. С наступлением некоторой материальной стабильности и восстановления государства после Смутного времени, в середине XVII века царь Алексей Михайлович озаботился вопросом улучшения уровня образования в России. С этой целью 1649 году с разрешения государя и по благословению патриарха Иосифа из Малороссии были приглашены ученые люди с Епифанием Славинецким во главе. Эти люди, сначала составившие ученое общество в Андреевском монастыре и затем переведенные в Чудов монастырь, в основанную там при Михаиле Федоровиче славяно-греческую школу, привлечены были к делу исправления церковно-богослужебных книг. В качестве преподавателей же они старались проводить «ясные лучи греческого учения, чтобы рассеять тьму мрачного неведения русских».
Другое образовательное течение, возникшее в Москве в то время, было латинского характера. Оно проистекало из Киева; в тамошней академии Петра Могилы преобладало стремление к латинской образованности. Представитель этого течения, Симеон Полоцкий, также был приглашен царем в Москву. В Заиконоспасском монастыре Симеон Полоцкий основал школу, где учились подьячие из Приказа тайных дел и новую «верхнюю», дворцовую типографию [2]. Учрежденная С. Полоцким школа для подьячих при Заиконоспасском монастыре была школой для взрослых, что говорит о том, что она не была низшею школою. Считается, что эта школа была противоположностью другой школе, открытой около 1649 года, школе Андреевской (в описываемое нами время - Чудовской) Епифания Славинецкого, где преимущественно изучался греческий язык. Хотя, конечно, обе они обслуживали интересы западных претендентов на управление Россией, и были инструментами по уничтожению истинно русской образовательной системы, которая существовала еще с дохристианских времен.
Полоцкий умер в 1680 году (похоронен церкви Спаса Нерукотворного Заиконоспасского монастыря), оставив после себя в Москве латинскую школу. В нижней церкви Заиконоспасского монастыря (на стене, у средних дверей трапезы) находилась надпись над гробом С. Полоцкого: «лета 7188 (1680) Августа в 25 день преставился иеромонах честный Симеон Петровский Ситианович Полоцкий жития своего 51 лета в 9-й месяц». На надгробии же его была высечена эпитафия, сочиненная учеником и поклонником Полоцкого Сильвестром Медведевым [3]. Эпитафия высечена на белокаменном надгробии, которое хранится в настоящее время в Музее-заповеднике «Коломенское».
Сильвестр (в мире - Семен) Агафоникович Медведев родился 27 января 1641 года и был родом из Курска. Относительно происхождения Медведева надо сказать, что все родственники Медведева, были люди бедные и незнатные.
Около этих двух школ и группировались две партии ученых того времени в Москве. Подобно тому, как Чудовская школа выпустила видного ученика - монаха Евфимия, так в Спасской школе самым даровитым учеником был, без сомнения, Сильвестр Медведев.
Поступив под руководство С. Полоцкого молодой подьячий Медведев сблизился со многими учеными (выходцами с территории современной Белоруссии), прибывшими в Москву в одно время с Полоцким [4].
Царь Феодор стал относиться к нему после смерти Полоцкого с еще большим уважением, чем прежде. Медведев занял оставшееся свободным после Симеона Полоцкого место придворного ученого и стихотворца, а вскоре получил и весьма важную должность - строителя (настоятеля) Заиконоспасского монастыря (в апреле 1681 года он уже был на этой должности). Одновременно он исправлял должность справщика при Печатном дворе. Наконец, он принял на себя новую обязанность - школьного учителя. Таких школ в России было ещё мало. Правы исследователи, утверждающие, что объем обучения в патриарший период (16-17 вв.) ограничивался только чтением часослова и псалтири. Школы, в которых обучение шло далее, (школы грека Aрсения, Епифания Славинецкаго, Симеона Полоцкого, Иеромонаха Тимофея), только начали появляться, да и те скоро исчезли. Такое «образование» предлагалось детям представителей высших сословий России, а уж об образовании детей крестьян и простых горожан говорить не приходиться.
О деятельности Медведева как «строителя» Заикопоспасскаго монастыря, известно мало. Он ревностно защищал интересы своего монастыря. 12 февраля 1683 года он вместе с братиею подал челобитную на грека Димитрия о неплатеже им денег за нанятую в монастыре келию; впоследствии он вел тяжбу с учителями иеромонахами Лихудами за участок монастырской земли, занятый ими под школу.
Из учеников Медведева известны немногие, таковые как Иван Семенов, Ермил Григорьев, певчий Лаврентий Бурмистров, подьячий Иван Истомин [5].
Еще при царях Алексее и Феодоре являлась мысль об учреждении в Москве духовной академии. При Феодоре была составлена Полоцким особая грамота, которою предоставлялись большие права и привилегии предполагаемому высшему учебному заведению. Но царь Феодор не успел привести в исполнение свой проект. По смерти его при тогдашних смутах вопрос этот оставался в стороне; но лишь только волнение улеглось немного, вопрос этот снова является на сцену. Были поданы просьбы Софии правительнице об учреждении академии от двух лиц: сперва от Чудовского иеродиакона Кариона Истомина, а затем от его родственника, Спасского иеромонаха - Сильвестра Медведева.
Естественно поэтому, что Карион, хотя и подал свою челобитную раньше Сильвестра, не имел никакого успеха у царевны Coфии, ученицы Полоцкого, между тем как Сильвестр, поднесши правительнице проект и эпистолу в стихах в январе 1685 года, добился легко согласия Софии. София подписала проект. Медведеву улыбалась надежда стать ректором новоучреждающейся академии [6].
Но соправители, цари Иоанн и Петр не утвердили проекта, уже подписанного Софией. Здесь было влияние патриарха. Патриарх Иоаким, глава «православной» партии и поклонник «греческого» образования, никак не мог допустить, чтобы во главе такого учреждения, как академия, стал «латинник». Он терпеливо сносил постепенное возвышение Медведева, боясь многочисленных покровителей, которых Медведев имел при дворе; но когда был затронут такой важный вопрос, как учреждение академии, то патриарх без сомнения, должен был употребить все усилия, чтобы хоть немного задержать осуществление такого учреждения, по крайней мере, до тех пор, пока из «православной» парии не найдется личность, способная стать во главе этого учреждения. Надежды патриарха оправдались: в Москву прибыли Лихуды.
По прибытии братьев Лихудов в Москву, Медведев в одном из своих сочинений писал, что восточные патриархи, давая Лихудам рекомендательную грамоту, вовсе не думали, что они едут в Москву в качестве учителей. Действительно из этой грамоты скорее можно заключить, что братья просто были любознательными путешественниками. Восточные «православные» Патриархаты, как и «вселенский» Константинопольский уже долгое время были под турецким гнётом, организованным в интересах Ватикана, поэтому и дали рекомендации агентам-Лихудам. Главное, чтобы они прибыли в Россию, а всё остальное - дело техники местной прозападной церковно-государственной аристократии.
Деятельность Лихудов в качестве школьных учителей началась немедленно и успешно, хотя параллельно со школой Лихудов существовали еще и другие (напр., школа Медведева). Вероятно, все эти школы довольно скоро прекратили свое существование; по крайней мере, с 1687 года мы не имеем о них никаких сведений (хотя в 1686 году школа Медведева еще имела успех). В школьном деле с Лихудами теперь никто не мог конкурировать, потому что им ревностно покровительствовал сам патриарх. «В этих двух ученых иеромонахах патриарх Иоаким (Савёлов) нашел себе опору в задуманной им открытой борьбе с латинствующей партией. При ревностном содействии патриарха, уже к октябрю 1687 года, взамен школы Лихудов, открылась при Заиконоспасском монастыре академия. Ученые "латиняне" не были допущены на учительские места в академии; <…> преобладающим предметом преподавания стал греческий язык» [7].
Медведев же в сентябре 1688 года был устранен от должности справщика при Печатном дворе. Таким образом за Медведевым оставалась только должность настоятеля Заиконоспасского монастыря. Двор, хотя и сочувствовал Медведеву, но по различным соображениям не мог и не хотел ссориться с патриархом. Медведев с самого своего появления в Москве имел достаточно друзей. Во главе московских друзей Медведева стояли его друзья-покровители - царевна София правительница и окольничий Феодор Шакловитый, недавно вошедший в милость царевны и сделавшийся начальником Стрелецкого приказа. У Медведева стали бывать стрелецкие начальники и простые стрельцы.
Медведев, благодаря своей горячности в споре с православной (греческой) партией, вызвал к себе неприязнь со стороны патриарха. В критическом положении Медведева к нему явились на помощь его новые друзья, стрелецкие начальники. Не без ведома и одобрения Шакловитого, пристав Алексей Стрижов с Пасхи (31 марта) 1689 года стал ставить у кельи Медведева в Заиконоспасском монастыре караул из 5-10 человек стрельцов. Если бы пришли от патриарха арестовать Сильвестра, то эти стрельцы должны были сказать, что «за ним есть государево дело».
Между тем Медведев неосторожно все более и более впутывал себя в дело сообщников Шакловитого. Положение дел становилось все грознее. Уже сторонники Софии обнаруживали сильное беспокойство: стрельцы собирались в Кремль с оружием, Шакловитый давал им деньги; но никто не знал, как следует, что ему делать и что ему угрожает. Медведев был очень обеспокоен таким положением дел.
Такое положение дел в Москве было известно в Преображенском; окружение царя Петра тоже сильно беспокоилось, но, тем не менее, готовилось к решительным действиям: молодому царю уже надоела опека сестры, а темные слухи о каких-то замыслах со стороны царевны просочились, и Петр стал действовать решительно.
Тревога, поднятая в Преображенском, и побег Петра в Троицкий Сергиев монастырь так поразили Софию, что она не знала, что ей предпринять. Она избрала было посредником патриарха; но он поехал к Троице и там остался. Медведев немедленно стал готовиться к отъезду. Он счел для себя безопасным отправиться в Бизюков монастырь (Дорогобужского уезда).
Его хватились поздно. 6 сентября полковник Нечаев со стрельцами явился в Заиконоспасский монастырь, чтобы арестовать Медведева. Не найдя его дома, искали в других монастырях и ближних селах. Тем временем во все стороны были разосланы грамоты о поимке Медведева и его друзей. Одна из таких грамот пришла к дорогобужскому воеводе Борису Суворову, которому уже был известен приезд Медведева в Бизюков монастырь. Медведев в числе прочих был схвачен. Арестанты были отправлены в Троице-Сергиев монастырь, куда и прибыли 24 сентября. По прибытии в Троицкий монастырь Сильвестр был расстрижен и под именем «Сеньки Медведева» передан гражданской власти. 24 сентября ему был произведен допрос по поводу обвинений в сношениях с Шакловитым и его сообщниками.
Был произведен осмотр кельи Медведева в Заиконоспасском монастыре, переписаны находившиеся там книги и бумаги. 5 октября 1689 года последовал смертный приговор: «7198 года, октября в 5-й день, великие государи цари и великие князи, Иоанн Алексеевич и Петр Алексеевич всея Великия и Малыя и Белыя [8] России самодержцы, слушав сего розыскного дела и статейного списка, в своем государском объезде, в Троицком Сергиевом монастыре указали, и бояре приговорили: воров, и изменников и бунтовщиков, Федки Шакловитова товарыщев и единомышленников его: Стремянного полку пятидесятника Микитку Гладкова, Сенку Медведева, что был старец Селиверстко, за их воровство и за измену, и за возмущение к бунту, казнить смертью - отсечь головы».
По составлении этого приговора, казнь Медведева сочли нужным отложить. Может быть, его впоследствии ожидало помилование, как Никиту Гладкова, который, вместо казни, был сослан в Сибирь; но судьба решила иначе.
В декабре 1689 года в Троицком Сергиевом монастыре в келии, в которой был заключен Медведев, явились от патриарха новоспасский архимандрит Игнатий, воздвиженский игумен Ефрем и Софроний Лихуд. Медведев принес раскаяние, написав покаянное письмо, и прочел его в церкви в присутствии Троицкого архимандрита Викентия и других властей монастыря.
Покаянное письмо было отослано патриарху. Немедленно собрал он в своей Крестовой палате собор в январе 1690 года, где была зачитано вслух покаянное исповедание Медведева. Соборное определение было суровым, однако, из текста его видно, что участь Медведева готова была улучшиться: после смертного приговора, произнесенного светским судом, духовный суд присуждает его к заточению.
Новый розыск, учиненный над ним в Стрелецком приказе, решил его участь. При новом расследовании ему были выдвинуты новые обвинения, в связи с чем, в январе 1691 года были учинены допросы. В январе же были пойманы долго скрывавшиеся стрельцы Алексей Стрижов и Андрей Кондратьев и подвергнуты розыску. Этот розыск вызвал снова на суд Медведева; ему вменялось в вину волхвование.
Окончательная судьба Медведева известна из текстов приговора: «Обличися он, бывый монах Сильвестр, в измене и навете на благочестивое московское царство с некими своими клевреты и с волхвы, гадательствовавшими ему неудобная некая, паки пытан огнем и иными истязанми по градским судом и законом, повинеся во всем и за то казнен смертною казнию глава ему отсечеся». 11 февраля 7199 (1691) года, на 51-м году своей жизни «принял кончину... монах Сильвестр Медведев, церковным таинствам сподоблен быв в благонадежстве, отсечеся глава его гражданско повелением на Красной площади противу Спасских ворот. Тело его погребено во Убогом доме с странными в яме близ Покровского убогаво монастыря…» [9].
На базе школы Лихудов (эллино-гречекой академии) впоследствии возникла московская славяно-греко-латинская Академия в Заиконоспасском монастыре.
В 1687 году в присутствии патриарха Иоакима в Заиконоспасском монастыре состоялось торжественное открытие Эллино-греческой академии. К Рождеству 1687 года в Академии числилось 76 учащихся, в том числе два иеромонаха, два иеродиакона и один монах. Когда в январе 1688 года Иоанникий Лихуд отправился в Венецию и преподавателем в Академии остался его брат Софроний, число учащихся в ней начало сокращаться, и к Пасхе 1688 года в ней числилось всего 64 ученика.
Состав учащихся в Академии был самый разнообразный: тут были и князья Одоевские, сын князя Бориса Голицына, дети Тимофея Савёлова - близкие родственники Патриарха. Наряду с ними встречаем в школе Лихудов челядиков и сына конюха; ученики были светские и монашествующие.
Преподавание в Академии шло по учебникам, составленным или переделанным самими Лихудами. Преподавание их носило схоластический [10] характер. Заиконоспасская Академия несколько отличалась от Киево-Могиланской коллегии, где схоластицизм царил в еще большей мере. По тому времени Лихуды были обставлены в материальном отношении очень хорошо. Впоследствии сын Иоанникия - Николай, пожалованный стольником, владел значительною земельною собственностью.
Занявши видное положение в церковном мире, Лихуды сумели приобрести значение и в гражданских сферах и имели доступ ко двору государей; в возникновении этих придворных связей главное значение имела проповедническая деятельность Лихудов. В этом случае они явились как бы преемниками С. Полоцкого. В ряду светских покровителей Лихудов первое место занимал князь Василий Васильевич Голицын; есть указание, что уже в устройстве академии он оказал значительную поддержку Лихудам своими деньгами. Помимо этого сохранилось немало писем и челобитных Лихудов к князю В.В. Голицыну и ответов его, из которых видно расположение к ним Голицына; между прочим, благодаря покровительству Голицына, Иоанникий Лихуд, по семейным делам отправившись за границу в 1689 году, получил звание русского посланника при Венецианском правительстве.
В ряду других светских покровителей Лихудов можно назвать Авраама Федоровича Лопухина, близкого родственника Петра I по его первой супруге, Федора Матвеича Апраксина и Ф.А. Головина.
В числе их недоброжелателей оказался также бывший их покровитель - патриарх иерусалимский Досифей, который находил, что они не проявили к нему достаточно благодарности; он выступил против Лихудов с целым рядом обвинений и начал хлопотать об увольнении их от школы. Недостойное поведение в Москве Николая Лихуда, сына Иоанникия поставило обоих преподавателей в такое фальшивое положение, что они 5 августа 1694 года бежали из Москвы. С ними вместе бежали и дети первого, Николай и Анастас. Их схватили по дороге к Смоленску и вернули в Москву, но академию они должны были оставить и были выселены в типографию. Однако Лихудам предоставлено было жить на свободе, и они начали учить желающих итальянскому языку. До 1697 года они вели обучение частным образом. 15 мая того же года состоялся именной высочайший указ, чтобы бояре и других чинов люди отдавали детей своих учиться итальянскому языку у учителей «греков» - Иоанникия и Софрония Лихудов. По этому указу было назначено к Лихудам 55 человек учеников, но в действительности учились у них 10 человек.
В начале 1698 года над Лихудами разразилась новая гроза. То были компрометирующие Лихудов подробности в деле совратившегося в латинство (католичество) ученика их, диакона Петра Артемьева. Петр Артемьев в 1688-1691 годах вместе с Иоанникием ездил в Венецию, слушал уроки в тамошних школах и, увлекшись идеею соединения Церквей, принял унию. Возвратившись в Москву, он продолжал здесь некоторое время учиться в славяно-греко-латинской академии, но не изменил своего образа мыслей и выступил горячим, до фанатизма, проповедником своих заблуждений. Совращение в латинство одного из учеников повредило Лихудам в глазах церковной власти. В июне 1698 года Лихуды были удалены из типографии в Новоспасский монастырь.
В Новоспасском монастыре они пробыли до января 1704 года; за это время они составили два полемических сочинения против протестантов. Первое из них «Лютеранские ереси», второе - «Слова о предопределении». Проживая в Новоспасском монастыре, Лихуды принимали участие в составлении учеником их Феодором Поликарповым капитального по тому времени издания «Лексикон треязычный, сиреч речений славенских, еллиногреческих и латинских сокровище». Вместе со Стефаном Яворским и Рафаилом Краснопольским, Лихуды рассмотрели этот лексикон и дополнили его, и уже в этом исправленном виде лексикон вышел в свет 1 декабря 1704 года.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
[1] Александр Пыжиков. По чьему заказу писали российскую историю в XVII веке?
[2] В. В. Назаревский. Из истории Москвы. С. 205-207, 209.
[3] Там же. С. 5-6.
[4] И. Козловский. Сильвестр Медведев. Очерк из истории русского просвещения и общественной жизни в конце XVII века. Киев. 1896. С. 6-8.
[5] И. Козловский. Сильвестр Медведев. Очерк из истории русского просвещения и общественной жизни в конце XVII века. Киев. 1896. С. 16.
[6] Палладий Роговский // Сын Отечества. 1840. Т. IV. С. 607.
[7] И. Козловский. Сильвестр Медведев. Очерк из истории русского просвещения и общественной жизни в конце XVII века. Киев. 1896. С. 17-19.
[8] Белая Русь в те времена - это вовсе не сегодняшняя Республика Беларусь. Белой Русью именовалась вся Московия. На картах европейских картографов она значится под наименованием Russia blanca, Russia Alba, Ruthenia Alba. Также она именовалась Западной (или Белой) Ордой. Великая Русь располагалась на северо-востоке по отношению к Белой, а Малая - это южнорусские территории.
[9] И. Козловский. Сильвестр Медведев. Очерк из истории русского просвещения и общественной жизни в конце XVII века. Киев. 1896. С. 25-49.
[10] Схола́стика - систематическая европейская средневековая философия, представляющая собой синтез христианского (католического) богословия и логики Аристотеля. В повседневном общении схоластикой часто называют знания, оторванные от жизни, основывающиеся на отвлечённых рассуждениях, не проверяемых опытом.