Усадьба Софрино. Связь с Крымской ордой.
Усадьба Софрино. Связь с Крымской ордой.
Автор: Мусорина Е.А.
По официальной версии, усадьба Софрино нынешнего Пушкинского района вначале якобы называлась Супонево [1]. В 16 веке усадьбу якобы купил богатый купец-сурожанин из Крыма некий Иван Сафарин (хотя это может быть выдумка фальсификаторов, поскольку такие купцы не значатся в биографических справочниках, и не числятся ни в одном из списков генеалогов, собирающих сведения о русских родах и фамилиях). У Пыляева в его «Старой Москве» прослеживается замаскированная связь этого села с Девичьим полем около Хамовников у Крымского брода, где исстари располагалась Ордынская ставка - представительство Крымского хана в Москве. На поле находились установленные многочисленные шатры. Возможно, местом базирования или квартирования Крымской ордынской ставки и войск был Девичий (ныне Новодевичий) монастырь (название монастыря происходит от названия «Девичье поле»). Полями или вспольями в Москве называли места учебных (тренировочных) военных поединков. Поэтому все места в Москве, связанные с названиями поле-всполье-полянка были древними военными, как сегодня говорят «плацами» для отрабатывания строевой военной ходистики и приёмов ведения
боя. По Пыляеву, в эти доколонизаторские времена Софрино называлось Сафрино (или Сафино) и имело связь с этим монастырём, возможно было одной из монастырских вотчин. Затем, уже в колонизаторский период правления Романовых селом Сафриным заинтересовалась царевна Софья, при которой село стало называться Софьино. И уже совсем в недавнее время была придумана версия о названии Софрино, происходящем якобы от имени крымского купца. Очевидно, столь стремительная трансформация имени села за период 16-17 веков и нелогичное переименование в Софрино-Сафарино говорит о том, что таким образом вместе с названием села была вымарана его древняя тартарийская история Ордынского периода. (Название Сафарино вообще ассоциируется с сафари, по которому скачут на конях или перемещаются на джипах колонизаторы в английских пробковых шлемах и с карабинами наперевес).
В 1684 году имение было даровано боярину Ф.П.Салтыкову. По официальной версии считается, что в 1691-1694 годах Салтыковыми были выстроены двухэтажные дворцовые палаты и Смоленская церковь. Но вероятнее всего, Салтыковы получили заброшенное, стоявшее сотню лет в запустении село с уже существовавшим храмовым строением и остатками некогда развитой сельской инфраструктуры (включавшей возможно подземный ход и водопроводную систему). Известно, что в Софрино еще совсем недавно на р. Талице была древняя плотина с мельницей. Эта плотина была восстановлена в старых габаритах местными жителями в 1968-1969 годах. Советские жители, конечно, восстановили совсем не те разрушенные Салтыковыми объекты, которые заинтересовали Софью Алексеевну. Ради этих объектов она и пожаловала Салтыковым это имение, числившееся в Дворцовом ведомстве. Условием получения поместья было в первую очередь обследование древней инфраструктуры и переделка главного в селе здания, то есть строения, являвшегося архитектурной доминантой и выполнявшим какие-то важные функции на селе. Поэтому как в селе Алексеевском (Копытово) Трубецкими при царе Алексее Михайловиче был до неузнаваемости перестроен Тихвинский храм, так и Салтыковыми в Софьино (Сафрино) был переделан по повелению царевны Софьи Алексеевны облик Смоленского храма. А именно, произведено полное скрытие основания храма за многочисленными мелки пристройками. С востока были построены алтарные пристройки, а с запада к храму вплотную примкнули жилые палаты Салтыковых, как видно на гравюрах, отражающих якобы состояние 17-18 веков.
1.Смоленская церковь и владельческие палаты в 1691-1694 гг. Реконструкция. 2. Смоленская церковь и палаты. Литография А.А. Мартынова середины 1800-х годов.
Только вот мы не видим на них колокольни. На снимках же 19 века появляется колокольня, но куда-то исчезают «хозяйские» палаты. Сегодня с западной стороны храма мы видим колокольню, которой нет на гравюрах, и видим комплекс
разнообразных пристроек, которые делают площадь храма нагромождением разнообразных геометрических фигур, хаотично окружающих правильную геометрию первоначального храма. Специалистам, долго изучавшим планы, чертежи и исторические справки о храмах, очевидно, что версия о хозяйском доме, к которому Салтыковы пристроили храм, является вымыслом, созданным для того, чтобы скрыть истину о том, что храм здесь стоял до Салтыковых. Они же, по указанию (через царевну Софью) высокопоставленных иностранных фальсификаторов, находящихся в тени, обязаны были выполнить заказ по сокрытию древности происхождения строения, и на свои средства окружили храм разного рода пристройками. Причем демонтировать и искажать древнюю сельскую инфраструктуру они могли не одно поколение, а на протяжении всего времени проживания рода Салтыковых в этом поместье. Известно, что последней владелицей поместья была Ягужинская, урожденная Салтыкова, которая якобы в 1833 году освободила всех своих крестьян от крепостной зависимости, основываясь на законе Александра I «о вольных хлебопашцах», «передав» им в пользование свои земли. В благодарность за столь благороднейший поступок она якобы удостоена была быть захороненной в подклете храма. Поэтому доныне под храмом находится саркофаг Ягужинской.... Так через поместное дворянство иностранное руководство из Европы воплощало свои замыслы по ликвидации и искажению архитектуры Ордынского периода, так и прокатывало идеи законодательных актов, направленных на подавление и ограбление крестьянского населения Российской Империи.
«Указ об отпуске помещиками своих крестьян на волю по заключении условий, основанных на обоюдном согласии от 20 февраля 1803 года - законодательный акт российского императора Александра I, по которому помещики получили право освобождать крепостных крестьян поодиночке и селениями с выдачей земельного участка. Издан в рамках реформирования Российской империи, проходившего в 1800-е годы.
За свою волю крестьяне выплачивали выкуп или исполняли повинности. Если оговорённые обязательства не выполнялись, крестьяне возвращались к помещику.
Это положение легло потом в основу реформы 1861 года. По всей видимости, Александр I связывал с ним большие планы: ежегодно в его канцелярию подавались ведомости о числе крестьян, переведенных в эту категорию. Практическое применение указа должно было показать, насколько в действительности крестьянство готово платить за свою свободу. За все 25 лет царствования Александра I лишь 47 тысяч крестьян (то есть меньше 0,5 % от общего числа крепостных) смогли таким образом купить себе свободу. К 1858 году численность «свободных» крестьян составила свыше 150 тысяч (около 1,3 %)». Но эти показатели не говорили о нежелании крестьян освободиться, а лишь о том, что у них не было на это денег и производственных активов. (Кстати, эти взятые из официальной императорской статистики показатели указывают на количество крестьян Российской Империи, которое составляло по разным данным всего-то от 8 до 15 млн).
Таким образом, «закон о вольных хлебопашцах» оказался плохой основой для реформы 1861 года. Как закон, так и реформа не принесли облегчения тяжелой участи крестьян в России. Напротив оба этих акта были продолжением друг друга, и вовсе не преследовали цели освобождения крестьян. А напротив, таким образом изыскивался способ дополнительной финансовой поддержки поместного дворянства. Промотавшие свои состояния, живущие в праздности и лени дворянские роды, решили поправить свое материальное положение настолько, чтобы хватало средств жить в Европе. Им уже не нужны были обширные усадьбы с полями и лугами в селах и малых городах Российской Империи, они хотели становиться полноценными европейцами и постоянно жить в своей комфортной и дорогой европейской недвижимости, купленной ими в 19 веке. Таким образом, были инициированы законы 1803 и 1861 годов, при которых крестьяне получали якобы возможность выкупать себя из рабства. Но в основание этих законов, как всегда были положены коварные расчеты колонизаторов, и были созданы для обмана крестьян с целью получать от них уже не просто рабский труд и оброки в натуральных продуктах, а живые деньги. Дворяне к тому времени уже разучились управлять своими поместьями, не желали обременять себя продажей того, что приносил им бесплатный рабский труд крепостных. Они решили производство сельхоз продукции, а также его реализацию, возложить полностью на плечи крестьян и получать гарантированную денежную дань (поэтому отпускать крестьян никто не собирался). И искали способы обоснования этой идеи. С 1861 года «закон о свободных хлебопашцах» был дополнен существенным пунктом, по которому крестьянам предлагалось взять заем (кредит) в государственном поземельном крестьянском банке и выкупить себя вместе с землей из крепостной зависимости. Но взяв взаймы у колониального государства, крестьяне не могли полностью покрыть выкуп помещику, и еще добавлялось обязательство отдачи долга банку. Большинство крестьян не могли его вернуть, и в статусе должников обязаны были зарабатывать не только земледелием, но еще и торговлей. А поэтому принуждены были работать всё больше и больше, чтобы покрыть долг перед государством и перед помещиком.
Примерно в этом, надо полагать, заключалась вся доброта Ягужинской, как впрочем и всех остальных «добрых» помещиков Российской Империи. Многим приписывалось, что они без выкупа отпускали крестьян вместе с землей, но что-то в такой жест дворянства абсолютно не верится. Деньги для них являлись основным мерилом и целью жизни. Ради обещанных халявных колонизаторских доходов их предки пошли на сделку с европейскими элитами и предали собственный народ (ту часть населения Руси, которая была изначально равна им по статусу, но просто не захотела участвовать в торговле Московией и Московской Тартарией). По той же «доброте душевной» они также якобы отстроили все храмы, больницы, школы, жилые дома, промышленные предприятия, водопроводы, железные дороги по всей Российской Империи. Так же строили, как отпускали на волю.
Вероятно, первоначально царевну Софью заинтересовало это село Сафрино именно своим храмом, построенном в характерном стиле, который Романовы присвоили себе, как стиль романовско-нарышкинского барокко. В Москве подобные храмы уже были примечены и приспособлены под личные нужды - усыпальницы и домовые храмы, а также важные государственные учебные и культурные проекты, способствовавшие продвижению в колонизованной Московии линии «развития» (а точнее разрушения) Руси по норманнской концепции. Это только внешняя сторона интереса Софьи. Очевидно, что подобным монаршим вниманием могли быть отмечены древние стратегические объекты доколонизаторской Руси, подобные селу Алексеевкое (Копытово), Тайнинское, Братовщина, Талицы.
Аналогичные храмы древнего московского стиля, приписанные Романовым и названные «романовско-нарышкинским барокко»
1.Колокольня Новодевичьего монастыря была такой не только в 1690 году, но и намного ранее, в Ордынский период. 2.Храм Знамения в Романовом переулке
Храмы Заиконоспасского и Богоявленского монастырей в Китай-городе, в которых открывали первые греко-латинские школы братья Лихуды, и преподавали их последователи, ректоры, прибывшие из Краковского коллегиума и иезуитских школ европейских городов.
1.Собор в Андрониковом монастыре - обращен в усыпальницу Нарышкиных. 2.Борисо-Глебская церковь в Зюзино МО
1Троицкая церковь в Троице-Лыкове МО 2Покровская церковь в Филях
1.Часовня над колодезем в Троице-Сергиевой Лавре 2.Церковь Знамения в Дубровицах МО (древнее здание сильно переделано)
Усадьба Салтыковых-Ягужинских Сафарино. Церковь Смоленской иконы Божьей Матери. https://www.drive2.ru/c/3061000/
Указ о вольных хлебопашцах - Википедия. ru.wikipedia.org
Автор: Мусорина Е.А.
По официальной версии, усадьба Софрино нынешнего Пушкинского района вначале якобы называлась Супонево [1]. В 16 веке усадьбу якобы купил богатый купец-сурожанин из Крыма некий Иван Сафарин (хотя это может быть выдумка фальсификаторов, поскольку такие купцы не значатся в биографических справочниках, и не числятся ни в одном из списков генеалогов, собирающих сведения о русских родах и фамилиях). У Пыляева в его «Старой Москве» прослеживается замаскированная связь этого села с Девичьим полем около Хамовников у Крымского брода, где исстари располагалась Ордынская ставка - представительство Крымского хана в Москве. На поле находились установленные многочисленные шатры. Возможно, местом базирования или квартирования Крымской ордынской ставки и войск был Девичий (ныне Новодевичий) монастырь (название монастыря происходит от названия «Девичье поле»). Полями или вспольями в Москве называли места учебных (тренировочных) военных поединков. Поэтому все места в Москве, связанные с названиями поле-всполье-полянка были древними военными, как сегодня говорят «плацами» для отрабатывания строевой военной ходистики и приёмов ведения
боя. По Пыляеву, в эти доколонизаторские времена Софрино называлось Сафрино (или Сафино) и имело связь с этим монастырём, возможно было одной из монастырских вотчин. Затем, уже в колонизаторский период правления Романовых селом Сафриным заинтересовалась царевна Софья, при которой село стало называться Софьино. И уже совсем в недавнее время была придумана версия о названии Софрино, происходящем якобы от имени крымского купца. Очевидно, столь стремительная трансформация имени села за период 16-17 веков и нелогичное переименование в Софрино-Сафарино говорит о том, что таким образом вместе с названием села была вымарана его древняя тартарийская история Ордынского периода. (Название Сафарино вообще ассоциируется с сафари, по которому скачут на конях или перемещаются на джипах колонизаторы в английских пробковых шлемах и с карабинами наперевес).
В 1684 году имение было даровано боярину Ф.П.Салтыкову. По официальной версии считается, что в 1691-1694 годах Салтыковыми были выстроены двухэтажные дворцовые палаты и Смоленская церковь. Но вероятнее всего, Салтыковы получили заброшенное, стоявшее сотню лет в запустении село с уже существовавшим храмовым строением и остатками некогда развитой сельской инфраструктуры (включавшей возможно подземный ход и водопроводную систему). Известно, что в Софрино еще совсем недавно на р. Талице была древняя плотина с мельницей. Эта плотина была восстановлена в старых габаритах местными жителями в 1968-1969 годах. Советские жители, конечно, восстановили совсем не те разрушенные Салтыковыми объекты, которые заинтересовали Софью Алексеевну. Ради этих объектов она и пожаловала Салтыковым это имение, числившееся в Дворцовом ведомстве. Условием получения поместья было в первую очередь обследование древней инфраструктуры и переделка главного в селе здания, то есть строения, являвшегося архитектурной доминантой и выполнявшим какие-то важные функции на селе. Поэтому как в селе Алексеевском (Копытово) Трубецкими при царе Алексее Михайловиче был до неузнаваемости перестроен Тихвинский храм, так и Салтыковыми в Софьино (Сафрино) был переделан по повелению царевны Софьи Алексеевны облик Смоленского храма. А именно, произведено полное скрытие основания храма за многочисленными мелки пристройками. С востока были построены алтарные пристройки, а с запада к храму вплотную примкнули жилые палаты Салтыковых, как видно на гравюрах, отражающих якобы состояние 17-18 веков.
1.Смоленская церковь и владельческие палаты в 1691-1694 гг. Реконструкция. 2. Смоленская церковь и палаты. Литография А.А. Мартынова середины 1800-х годов.
Только вот мы не видим на них колокольни. На снимках же 19 века появляется колокольня, но куда-то исчезают «хозяйские» палаты. Сегодня с западной стороны храма мы видим колокольню, которой нет на гравюрах, и видим комплекс
разнообразных пристроек, которые делают площадь храма нагромождением разнообразных геометрических фигур, хаотично окружающих правильную геометрию первоначального храма. Специалистам, долго изучавшим планы, чертежи и исторические справки о храмах, очевидно, что версия о хозяйском доме, к которому Салтыковы пристроили храм, является вымыслом, созданным для того, чтобы скрыть истину о том, что храм здесь стоял до Салтыковых. Они же, по указанию (через царевну Софью) высокопоставленных иностранных фальсификаторов, находящихся в тени, обязаны были выполнить заказ по сокрытию древности происхождения строения, и на свои средства окружили храм разного рода пристройками. Причем демонтировать и искажать древнюю сельскую инфраструктуру они могли не одно поколение, а на протяжении всего времени проживания рода Салтыковых в этом поместье. Известно, что последней владелицей поместья была Ягужинская, урожденная Салтыкова, которая якобы в 1833 году освободила всех своих крестьян от крепостной зависимости, основываясь на законе Александра I «о вольных хлебопашцах», «передав» им в пользование свои земли. В благодарность за столь благороднейший поступок она якобы удостоена была быть захороненной в подклете храма. Поэтому доныне под храмом находится саркофаг Ягужинской.... Так через поместное дворянство иностранное руководство из Европы воплощало свои замыслы по ликвидации и искажению архитектуры Ордынского периода, так и прокатывало идеи законодательных актов, направленных на подавление и ограбление крестьянского населения Российской Империи.
«Указ об отпуске помещиками своих крестьян на волю по заключении условий, основанных на обоюдном согласии от 20 февраля 1803 года - законодательный акт российского императора Александра I, по которому помещики получили право освобождать крепостных крестьян поодиночке и селениями с выдачей земельного участка. Издан в рамках реформирования Российской империи, проходившего в 1800-е годы.
За свою волю крестьяне выплачивали выкуп или исполняли повинности. Если оговорённые обязательства не выполнялись, крестьяне возвращались к помещику.
Это положение легло потом в основу реформы 1861 года. По всей видимости, Александр I связывал с ним большие планы: ежегодно в его канцелярию подавались ведомости о числе крестьян, переведенных в эту категорию. Практическое применение указа должно было показать, насколько в действительности крестьянство готово платить за свою свободу. За все 25 лет царствования Александра I лишь 47 тысяч крестьян (то есть меньше 0,5 % от общего числа крепостных) смогли таким образом купить себе свободу. К 1858 году численность «свободных» крестьян составила свыше 150 тысяч (около 1,3 %)». Но эти показатели не говорили о нежелании крестьян освободиться, а лишь о том, что у них не было на это денег и производственных активов. (Кстати, эти взятые из официальной императорской статистики показатели указывают на количество крестьян Российской Империи, которое составляло по разным данным всего-то от 8 до 15 млн).
Таким образом, «закон о вольных хлебопашцах» оказался плохой основой для реформы 1861 года. Как закон, так и реформа не принесли облегчения тяжелой участи крестьян в России. Напротив оба этих акта были продолжением друг друга, и вовсе не преследовали цели освобождения крестьян. А напротив, таким образом изыскивался способ дополнительной финансовой поддержки поместного дворянства. Промотавшие свои состояния, живущие в праздности и лени дворянские роды, решили поправить свое материальное положение настолько, чтобы хватало средств жить в Европе. Им уже не нужны были обширные усадьбы с полями и лугами в селах и малых городах Российской Империи, они хотели становиться полноценными европейцами и постоянно жить в своей комфортной и дорогой европейской недвижимости, купленной ими в 19 веке. Таким образом, были инициированы законы 1803 и 1861 годов, при которых крестьяне получали якобы возможность выкупать себя из рабства. Но в основание этих законов, как всегда были положены коварные расчеты колонизаторов, и были созданы для обмана крестьян с целью получать от них уже не просто рабский труд и оброки в натуральных продуктах, а живые деньги. Дворяне к тому времени уже разучились управлять своими поместьями, не желали обременять себя продажей того, что приносил им бесплатный рабский труд крепостных. Они решили производство сельхоз продукции, а также его реализацию, возложить полностью на плечи крестьян и получать гарантированную денежную дань (поэтому отпускать крестьян никто не собирался). И искали способы обоснования этой идеи. С 1861 года «закон о свободных хлебопашцах» был дополнен существенным пунктом, по которому крестьянам предлагалось взять заем (кредит) в государственном поземельном крестьянском банке и выкупить себя вместе с землей из крепостной зависимости. Но взяв взаймы у колониального государства, крестьяне не могли полностью покрыть выкуп помещику, и еще добавлялось обязательство отдачи долга банку. Большинство крестьян не могли его вернуть, и в статусе должников обязаны были зарабатывать не только земледелием, но еще и торговлей. А поэтому принуждены были работать всё больше и больше, чтобы покрыть долг перед государством и перед помещиком.
Примерно в этом, надо полагать, заключалась вся доброта Ягужинской, как впрочем и всех остальных «добрых» помещиков Российской Империи. Многим приписывалось, что они без выкупа отпускали крестьян вместе с землей, но что-то в такой жест дворянства абсолютно не верится. Деньги для них являлись основным мерилом и целью жизни. Ради обещанных халявных колонизаторских доходов их предки пошли на сделку с европейскими элитами и предали собственный народ (ту часть населения Руси, которая была изначально равна им по статусу, но просто не захотела участвовать в торговле Московией и Московской Тартарией). По той же «доброте душевной» они также якобы отстроили все храмы, больницы, школы, жилые дома, промышленные предприятия, водопроводы, железные дороги по всей Российской Империи. Так же строили, как отпускали на волю.
Вероятно, первоначально царевну Софью заинтересовало это село Сафрино именно своим храмом, построенном в характерном стиле, который Романовы присвоили себе, как стиль романовско-нарышкинского барокко. В Москве подобные храмы уже были примечены и приспособлены под личные нужды - усыпальницы и домовые храмы, а также важные государственные учебные и культурные проекты, способствовавшие продвижению в колонизованной Московии линии «развития» (а точнее разрушения) Руси по норманнской концепции. Это только внешняя сторона интереса Софьи. Очевидно, что подобным монаршим вниманием могли быть отмечены древние стратегические объекты доколонизаторской Руси, подобные селу Алексеевкое (Копытово), Тайнинское, Братовщина, Талицы.
Аналогичные храмы древнего московского стиля, приписанные Романовым и названные «романовско-нарышкинским барокко»
1.Колокольня Новодевичьего монастыря была такой не только в 1690 году, но и намного ранее, в Ордынский период. 2.Храм Знамения в Романовом переулке
Храмы Заиконоспасского и Богоявленского монастырей в Китай-городе, в которых открывали первые греко-латинские школы братья Лихуды, и преподавали их последователи, ректоры, прибывшие из Краковского коллегиума и иезуитских школ европейских городов.
1.Собор в Андрониковом монастыре - обращен в усыпальницу Нарышкиных. 2.Борисо-Глебская церковь в Зюзино МО
1Троицкая церковь в Троице-Лыкове МО 2Покровская церковь в Филях
1.Часовня над колодезем в Троице-Сергиевой Лавре 2.Церковь Знамения в Дубровицах МО (древнее здание сильно переделано)
Усадьба Салтыковых-Ягужинских Сафарино. Церковь Смоленской иконы Божьей Матери. https://www.drive2.ru/c/3061000/
Указ о вольных хлебопашцах - Википедия. ru.wikipedia.org