Энтропия и движение.
Принудительное счастье, обрастание цифровизацией , победа умного города , нефтяная пища, - нет , все это не описание планов глобальной Перезагрузки по Швабу. Это всего лишь отрывок из романа Е. Замятина - «Мы» 1920. Планы движения в бездну:
«- Ага! Ты еще не уйдешь! Ты не уйдешь - пока мне не расскажешь о них - потому что ты любишь... их, а я даже не знаю, кто они, откуда они. Кто они? Половина, какую мы потеряли. H2 и O - а чтобы получилось H2O - ручьи, моря, водопады, волны, бури - нужно, чтобы половины соединились...
Я отчетливо помню каждое ее движение. Я помню, как она взяла со стола мой стеклянный треугольник и все время, пока я говорил, прижимала его острым ребром к щеке - на щеке выступал белый рубец, потом наливался розовым, исчезал. И удивительно: я не могу вспомнить ее слов - особенно вначале, - и только какие-то отдельные образы, цвета.
Знаю: сперва это было о Двухсотлетней Войне. И вот - красное на зелени трав, на темных глинах, на синеве снегов - красные, непросыхающие лужи. Потом желтые, сожженные солнцем травы, голые, желтые, всклокоченные люди - и всклокоченные собаки - рядом, возле распухшей падали, собачьей, или, может быть, человечьей... Это, конечно - за стенами: потому что город - уже победил, в городе уже наша теперешняя - нефтяная пища.
И почти с неба донизу - черные, тяжелые складки, и складки колышутся: над лесами, над деревнями медленные столбы, дым. Глухой вой: гонят в город черные бесконечные вереницы, чтобы силою спасти их и научить счастью.
- Ты все это почти знал?
- Да, почти.
- Но ты не знал и только немногие знали, что небольшая часть их все же уцелела и осталась жить там, за Стенами. Голые - они ушли в леса. Они учились там у деревьев, зверей, птиц, цветов, солнца. Они обросли шерстью, но зато под шерстью сберегли горячую, красную кровь. С вами хуже: вы обросли цифрами, по вас цифры ползают, как вши. Надо с вас содрать все и выгнать голыми в леса. Пусть научатся дрожать от страха, от радости, от бешеного гнева, от холода, пусть молятся огню. И мы, Мефи, - мы хотим...
- Нет, подожди - а "Мефи"? Что такое "Мефи"?
- Мефи? Это - древнее имя, это - тот, который... Ты помнишь: там, на камне - изображен юноша... Или нет: я лучше на твоем языке, так ты скорее поймешь. Вот: две силы в мире - энтропия и энергия. Одна - к блаженному покою, к счастливому равновесию; другая - к разрушению равновесия, к мучительно-бесконечному движению. Энтропии - наши или, вернее, - ваши предки, христиане, поклонялись как Богу. А мы, антихристиане, мы...»
Е. Замятин - «Мы» 1920
мы, антихристиане - поклоняемся движению к смерти, - именно эта мысль напрашивается в незаконченной речи героини Замятина.
Энтропийное равновесие - это покой, т.е. смерть, разрушение. Движение - это жизнь, рост, преодоление.
Мф.26:41 бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна.
Но дело в том, что вместо христианского движения духовного восхождения по Лестнице Иакова ко спасению и энтропии(умерщвления) для плоти, которая рождает ненасытимое желание «брать и брать», в антиутопическом мире трансгуманизма, напротив, выбрана энтропия духа и движение плоти. Т.н. прогресс и гуманизм.
Т.е. все наоборот: смерть души в угоду вечной жизни во плоти и мертвой материи удобств.
А что же есть упомянутое Замятиным мучительно-бесконечное движение?
Это Аваддон. Мучительно-бесконечное и недостижимое движение прочь от Бога.
Аваддо́н, также Абаддо́н (др.-евр. אבדון, Ǎḇaddōn; погибель, тление; уничтожение. Движение со знаком минус. Т.е. та самая энтропия заключенная в порочный круг уробороса.
Это движение того самого ангела бездны, пресловутое 911.
Откр.9:11 Царем над собою она имела ангела бездны; имя ему по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион*. //*Губитель.
колодец в бездну на месте крушения башен близнецов в Нью Йорке
Евгений Авдеенко. Аваддон.
- «Гладкие» речи станут «скользкими» путями. Так говорится в псалме Асафа: «на скользких [путях] Ты поставил их, низверг их в [пропасти] пустот» (Пс. 73/72:18). Видим, что «пустота» шав обернется безднами «пустот» машуот משׁואות. Возможно падать из пустоты в пустоту - после смерти в бездне Аваддон.
- В Книге Иова есть таинственное и краткое описание этой бездны (Иов 36:16). Чтобы понять его, нужно иметь в виду, что Аваддон - это не место, это движение «от» Бога, которое совершается по произволению падающего. Аваддон - это тяготеющее вниз, подобное воде, длящееся в вечности падение… Есть бездна, и есть «протока под» бездну. В эту абсолютную склизь «уходит» то, чем человек жил - его сытная «жирная трапеза». «Бездна - сток ниже ее» (Иов 36:16 LXX), «разверстие - нет сгустка под этим» (Иов 36:16 ТМ), «и снидет [туда] трапеза твоя исполнена тука» (Иов 36:16 LXX). Таков образ - «человек пустоты» падает в бездну, где такая разреженность (нет сгустка), что не с чем сцепиться, не за что зацепиться; туда же падает и все, чем человек наслаждался при жизни - стол с яствами. Тот, кто говорит «пустое» и говорит «гладко» (стоит на «скользких» путях в бездну Аваддон), тот имеет «двоякое сердце»2 - умеет «сердечно» лгать, оставаясь при своем «сердце». Слово «двоедушный» указывает на эту нравственную порчу, но «двоякосердый» - жутче. Человек учится при жизни переходить грани лжи - в сердце, раз за разом, так что само сердце раздваивается, а после смерти для человека уже не будет граней - и не за что будет зацепиться, и он будет падать в безднах пустот.
- В Св. Писании есть образы - пронизывающие его от Ветхого Завета до Нового. Это как бы сквозные символы, необходимые для понимания целого. К таким нужно отнестись с предельным вниманием, допотопные исполины относятся к их числу.
- То или другое наименование «исполинов» употреблялось в символическом значении. Его мы встретим у пророков Исаии (Ис. 14:9-15), Иезекииля (Иез. 32:21), Варуха (3:26-28), в Книге Иова (Иов 26:5), Псалмах (Пс. 88/87:11) и у апостола Петра[10].
- У пророка Исаии и пророка Иезекииля есть сходный мистический сюжет: повествуется о том, как великий грешник - у Исаии это «Царь Вавилонский», у Иезекииля это «Фараон» - нисходит во ад. Для таких гонителей сынов Божьих (в народе Израиль), как «Царь Вавилонский» и «Фараон», предназначена самая бездна преисподняя - éрец тахтийот, «земля преисподних», самых нижних (Иез. 32:24), Аваддон - «погибель» (Отк. 9:11, Иов 26:6). «Фараон», «Царь Вавилонский» сходят в бездну, там их встречают предпотопные «исполины» - нефилим’ы и гибборим’ы:
- их пребывание по смерти - в самой нижней части преисподней вместе с мистическим «Фараоном» и «Царем Вавилонским» - с самим павшим ангелом Денницей (Ис. 14:12).»
П.С. Там же у Замятина в «Мы»:
«А какую же ты хочешь последнюю революцию? Последней - нет, революции - бесконечны. Последняя - это для детей: детей бесконечность пугает, а необходимо - чтобы дети спокойно спали по ночам…»
Вот такой ковидный троцкизм вечных реформ и перманентных революций - роман, словно план Перезагрузки...
И вечный бой! Покой нам только снится.
Вечный бой и покой снящийся во сне, как у А.Блока в «На Куликовом поле» и И.Бродского в «И вечный бой». Но вот только это разный бой и разный покой. Если для Блока это ожидание воскресения, молитва, лицезрение прекрасного нерукотворного лика Христа, то для Бродского, отвергающего бессмертие души, этот клич ограничивается лишь желанием «уцелеть».
кричали нам,
что есть еще Бессмертье…
… А мы хотели просто уцелеть.
Два движения и две энтропии - духа и плоти. Легко ошибиться в выборе когда нет камня основания.
П.П.С.
Глава из которой взят текст у Замятина называется «ОБЕ. ЭНТРОПИЯ И ЭНЕРГИЯ. НЕПРОЗРАЧНАЯ ЧАСТЬ ТЕЛА.»
В этой главе герой оказывается перед очной встречей с двумя его женщинами, которых и характеризует Замятин как движение и энтропию. Т.е. герой как Нео в «Матрице» оказывается перед выбором: одна - Ю - унифицированная представительница Единого государства, гарантирующего покой, стабильность и прогресс, а другая - I(ай, англ.) - непокорная АЙ, - страстный революционер, зовущий к дикой жизни за стеной. Инверсия смыслов - особенная черта антиутопий, тем более что Ай и Ю - это ничто иное как Я и ТЫ, только переведенные с английского. Герой(как он думает) выбирает себя, т.е. Ай - I, и желает покинуть мир цифрового рабства ради неизвестности дикого мира за стеной в единении с собой, где двое станут одна плоть... Где вода это H2O, а не H2 и O по отдельности, разделенные социальной дистанцией великой стены Единого Государства .