Памяти отца, протоиерея Анатолия Малинина. (часть 1)
диакон Николай Анатольевич Малинин
Отец Анатолий Малинин - священник - христианин - человек.
«Блажен путь, воньже идеши днесь душе,
яко уготовася тебе место упокоения».
(прокимен: глас шестый).
К сожалению, о духовно-пастырской жизни о.Анатолия я почти ничего не могу сказать, потому что я очень рано покинул родительский дом, и виделись мы только от случая к случаю, встречаясь, только лишь как гости друг у друга.
После того, как я ушел на службу в армию, домой я уже, можно сказать, и не вернулся; жил я далеко, у меня был свой дом и своя жизнь, так что, будучи уже в зрелом возрасте, мы с ним встречались не очень часто, однако это не говорит о том, якобы мы были с ним в какой-то распри. Ничего подобного! Он относился ко мне снисходительно и с любовью, а я искренне старался соблюдать пятую заповедь, ну, а уж как это у меня получалось - Господь рассудит.
Однако, как бы мы ни находились с ним на некотором «расстоянии», что это был за человек - отец Анатолий - каким он был христианином, как его воспитание повлияло на меня и прочих братьев и сестер, я мог бы рассказать очень много. Располагая же лишь только ограниченной возможностью объема короткого очерка, я постараюсь изъясниться как можно более лаконично, и рассказать только о том, что касается меня лично.
жжж
О.Анатолий, выросший и воспитавшийся в деревне, был отцом строгим, но справедливым. Его строгость была совершенно лишена жестокости, о чем не скажешь применительно к воспитанию детей в некоторых современных, и даже интеллигентных семьях, а иногда даже и в тех, где родители имеют и педагогическое и психологическое образование.
Все это, в первую очередь, говорит о том, что ни образование, и даже ни воспитание играет главную роль в нормальном воспитании и развитии детей, а главную роль в этом играет христианская любовь.
Не та родительская любовь, какую чаще всего можно видеть на экранах телевизоров, да и просто на улицах - те отношения родителей к детям надо называть не любовью, а детоугодием - они является таким же грехом что и человекоугодие, а здесь идет речь о тех отношениях, которые называются христианской любовью.
В нашей многодетной семье детоугодия не было: ни со стороны мамы, ни со стороны папы. У нас никогда не было ни в чем, ни насилия, ни принуждения. Детей насильно не принуждали ни молиться, ни поститься, но обязанности все-таки у каждого были.
В насилии просто не было нужды, перед всеми детьми всегда стоял живой пример - жизнь отца. Как-то на ходу что-то схватить и поесть, не прочитав «Отче наш...», а после еды не поблагодарить Бога и родителей, в нашей семье было просто не принято, да и сейчас, когда папы уже не стало, это и перед Богом и перед мамой всеми исполняется: и детьми ее, и внуками.
Разумеется, тон воспитания задавался папой. Проявление Духа Добра всегда ровно - это Дух Божественной Любви, Который проводя через себя внедрял в семье отец Анатолий.
Проявление же духа зла весьма разнообразно, потому что он подпитывается от духа зла, что есть дух - лукавый, тот, что исходит от отца Лжи. Этот дух может проявляться в весьма распространенном облике, особенно сейчас, например, в облике духа безразличия и равнодушия к судьбам и жизням ближних, к Родине, к человечеству; к жизням тех, кого Господь заповедовал любить как самих себя. Разумеется, указав в этой заповеди вторичное место любви к ближнему, после любви к Богу. Он спрашивал нас: «почему же делать плохое легко и просто, а сделать добро ты стесняешься?».
В отношении «любви к ближнему как к самому себе», также как и за любой грех перед Богом тоже предстоит давать ответ каждому, потому что у каждого человека понятие о любви - разное. А это говорит о том, что в человечестве нет единого учения о человеке, то есть оно есть - это православное учение, которое учит, что человек - есть подобие Божие, но каждому человеку хочется пользоваться своим собственным представлением о Любви. Вследствие этого, у некоторых людей понятие о любви совершенно не соответствует христианскому пониманию любви, а иногда и вовсе противоречит ему. И если такая любовь, не освященная божественной Любовью, будет направлена на ближних и распространяться на них, то все ближние такого человека попросту - заплачут. Такая любовь называется жестокостью, и этот человек, другой, настоящей любви, освященной божественной любовью, попросту не знает.
Жестокость - это антипод любви, но Бог - есть любовь, и если в душе человека нет любви, то это значит, что в этом сердце нет и Бога. Такой человек - лжец, а мы хорошо знаем, а отец Лжи - Диавол, по Слову Иисуса Христа (Иоан.8:44) А потому такой человек будет отвечать перед Господом вместе со своим господином, которому он усердно служил своей «любовью». Ну, а о духе гордыни и говорить нечего.… Чем человек может гордиться? Тем, что он ходит на двух ногах? а не бегает на четвереньках?.
В те далекие шестидесятые годы, когда Союз решил догнать и перегнать Америку по продовольственным товарам, особенно по мясу... (И это я пишу, без иронии или насмешки, так как это - истинная правда). Тогда со двора у нас «свели корову», а приняли ее за бесценок на мясокомбинате. Так надо было. Так требовала политика правящей, в ту пору, партии. Так все поступили, а иначе было нельзя.
На эти деньги папа купил мотороллер, только для покупки этого транспорта ему пришлось добавить еще половину его стоимости, а чтобы эту половину добавить, ему ее пришлось занять в долг. Таким образом, коровы мы лишились, а свой транспорт папе, действительно, был крайне необходим.
Он почти каждый день рано утром, еще до того, как пойдут автобусы, уходил (зимой же - пешком) на службу сначала в Никольский собор, а потом в церковь апостола Филиппа, что отстоит от нашего дома, более, чем на пять километров. Перед уходом в церковь, на службу, в холодное время года, ему надо было еще затопить печь водяного отопления, которая протапливалась углем. Чтобы его малолетние дети отправлялись в школу из теплого дома. Да, и вечером добираться до церкви особой роскоши не было - автобусы ходили очень плохо и нерегулярно. И это при том, что ноги у папы были испорчены еще с детства, и постоянно болели.
…да, Америку тогда мы и догнали и даже перегнали по «производству? мясных продуктов, но после этого «рывка» в городе не осталось даже лошадей, на которых в мелкие магазинчики подвозились товары. Обогнали… только на один год, а потом хлеба, особенно белого, было в магазине не купить, и муку выдавали по карточкам по 2,5кг в месяц «на голову».
Тогда у нас в семье стол от обилия пищи особенно-то не ломился, а в доме были постоянно маленькие дети, и все время болела мама. Тогда как-то о посте для детей особо вопрос и не стоял. Сейчас, когда вспоминаешь о том, что в шестидесятых годах в городе муку давали по карточкам, а хлеб выпекали в «русских» печах дома, кому, конечно же, удавалось ржаной муки добыть, многие не верят.
Может быть, не везде так было, но в В.Новгороде еще живы свидетели этого, а потому-то я и пишу об этом сейчас, хоть вспоминать об этом здесь вроде как-то и неуместно. Но я пишу об о.Анатолии, а потому считаю уместным и должным писать обо всем, что ему пришлось перетерпеть и пережить.
Кажется странным. А как так случилось? что в семье, где детей насильно не принуждали ни ходить в церковь, ни молиться, ни поститься, мама все время болела, и ей просто физически не было возможности заниматься детьми и даже стряпней, а папа вечно - на службе в церкви, и, вдруг, все дети становятся, так сказать, набожными? Это действительно странно… Ведь так быть не должно… Однако, так стало.
…вероятно о.Анатолий очень горячо и искренне молился...
Сказать о том, что папа с нами не занимался, и не давал нам должного духовного воспитания - это было бы бесстыдной ложью - он сам был «экспонатом» для воспитания. Каждое слово его, каждое движение, даже каждый взгляд его работал на формирование в детях определенного макета будущих личностей.
Да, у нас не было в достатке обычных детских игрушек, но мы имели то, чего не имели наши сверстники даже в обеспеченных семьях. Во-первых, мы имели глубоко верующих родителей - это в духовном плане, а в материальном, - имели, ну, например, свои грампластинки с разными сказками, которые покупал нам сам папа, наверное, их и сейчас, можно отыскать в хламе на чердаке отцовского дома.
Впоследствии он сам покупал художественную литературу. Мы имел книги и Жюля Верна и многие другие, что тогда читать можно было только в читальных залах детских библиотек; «на руки» детям такие книги не выдавались. Мы имели «Детскую энциклопедию», которую я до сих пор люблю как источник разносторонних знаний именно для детей, а также он покупал нам книги и Гоголя, и Чехова и мы могли беспрепятственно пользоваться его неплохой библиотекой, где, кроме прочего, было много и художественной литературы - классики, разумеется…
Да и трудно сейчас припомнить все, что отец делал для детей, но в памяти запечатлелись теплые воспоминания о всяких подарках, пусть это были и не игрушки, а просто гостинцы, подложенные под подушку в ночь под Рождество... А однажды, когда мы все свалились от заболевания корью, он принес нам в утешение настоящий глобус.
Когда мама попадала в больницу, то необходимо было поддерживать в доме порядок, например помыть посуду, особенно вечером, после ужина, как организовать трех малышей сделать это дело, когда нет водопровода, канализации, горячей воды, никому не хочется, и все уже прошли свою череду. Он организовывал конвейер: один моет, другой споласкивает, третий вытирает насухо, а в это время он читает нам что-то из художественной литературы.
Да что там говорить, он мне, еще пятнадцатилетнему подростку, вложил в руки роман «Братья Карамазовы» чтобы я поменьше спорил, чем меня на долгое время очень сильно озадачил и заставил о многом задуматься.
Он никогда не навязывал того, что надо было донести до сознания ребенка, но осторожно подталкивал намеками на то, что помогло бы ребенку самому во всем разобраться.
Из нас никто не был «пионером», но, по-моему, нам это было совершенно безразлично, и мы были свободны в выборе занятий и могли посещать любой кружок в «Доме пионеров». Нам этого было достаточно. Старший брат Иван, например, занимался в радиотехническом кружке, где была любительская радиостанция, на которой работали школьники и вполне официально устанавливали связи даже до Владивостока. (И это в то-то время!). Я с братом Семеном занимались музыкой в музыкальной школе, а Константин окончил художественную школу.
Кроме того, я занимался в Клубе Юных Моряков на штурманском отделении; тогда КЮМ только еще основывался тем же, что и сейчас, бессменным капитаном - директором Н.Г. Варухиным - почетным гражданином В.Новгорода, а занятия тогда проходили в «Доме пионеров». В том, что дети священника ходят в «Дом пионеров» заниматься в разных кружках, а паче того, и сам о.Анатолий и никто ничего зазорного не находил. Да можно бесконечно перечислять то, что папа делал для семьи, и как относился к членам семьи…
Казалось бы, на этом можно было бы и остановиться в отношении его воспитательской миссии, но к этому рассказу мне хотелось бы добавить лишь небольшой штрих. Мне кажется, что в воспитании каждого отдельного ребенка, у него имелась индивидуальная методика.
Дело в том, что мы хоть и учились в одной школе, но постоянно ходили в разные смены, (я имею в виду старших детей в семье), а потому нам всем вместе собираться удавалось довольно редко, но, все-таки, когда нам всем удавалось за стол обедать или ужинать, то обязательно кто-либо из старших читал вслух Евангелие. Я не помню, чтобы мы после чтения обсуждали прочитанное - помню только, что читали и слушали читаемое, но такие чтения, при нашей разрозненности, все-таки происходили. И вероятно весь евангельский текст прочитывался, а может быть и не раз. Я не помню. По крайней мере, еще в начальных классах, я уже хорошо был знаком со смыслом повествования заложенного в Новом Завете. В этом не могло не сказаться и наше, все-таки довольно частое, при школьной загруженности, посещение богослужений. Папа читал жития святых из Пролога, переводя текст со славянского на русский язык, и мы знакомились с духовным геройством святых мучеников за Христа.
Я уже упомянул, что, по-видимому, у о.Анатолия, применительно к каждому ребенку была своя методика воспитания, а потому могу говорить только за себя. Я очень хорошо помню, как он говорил мне, что если ты не можешь найти себе духовного руководителя, руководствуйся Евангелием, особенно обращая внимание на «Нагорную проповедь» и на «Наставление ученикам», когда Он посылает их в мир, как «овец среди волков», там, - говорил он, - можно найти ответы на все вопросы жизни.
К изучению Евангелия я, действительно, отнесся довольно серьезно. Именно знание Евангелия, и умение руководствоваться Его учением, и помогли мне выжить, в буквальном смысле этого слова, на службе в армии, где духовная обстановка (по крайней мере, в то время когда я служил 1974 -1976 годы) была такой, что нормальным русским языком, практически, описать ее невозможно. Да и вспоминать об этом сейчас не хочется. Многие ломались там и даже гибли, знаем только мы об этом немного.
Что именно я подразумеваю под словами «знание Евангелия, и умение руководствоваться Его учением»? А имею я в виду одну из главных заповедей Нового Завета: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Не знал бы я этой простой заповеди и не умел бы пользоваться ей - не было бы и меня, - буквально, - физически, - я не выжил бы.
Папа старался привить мне любовь к святоотеческой литературе, и он же мне вложил в руки папку с бумагами самиздатовского машинописного текста труда архиепископа Луки Войно-Ясенецкого, теперь уже канонизированного - «Дух, Душа и тело». И только с позиции этого труда я дерзнул постараться нарисовать, хоть приблизительно, духовный образ о.Анатолия. Без опоры на этот труд мне бы было просто не обойтись.
Все вышесказанное можно причесть к внешнему портрету о.Анатолия -семьянина, а как священника, как духовного наставника хорошо знают и без этой заметки и об этом есть кому сказать, потом, я даже и некомпетентен в этом вопросе, но как нарисовать его как человека-христианина? Это вопрос достаточно сложный, но я, все-таки, попытаюсь это сделать.
Для того чтобы показать внутренний мир человека необходимо использовать соответствующую формулу, какой бы можно было бы воспользоваться, чтобы охарактеризовать человека вообще с точки зрения духовности. Я далеко не богослов, и могу оперировать только теми скудными знаниями, которые я сумел приобрести, причем приобрести благодаря мудрому направлению моих мыслей о.Анатолием.
Как и вообще в жизни, он никому никогда и ничего не навязывал, точно также он ничего не навязывал и касающееся вопросов богословия, (я имею ввиду - нам, детям), тем более, касающееся сути таких вопросов, которые и до сих пор в богословии считаются не до конца разъясненными, хоть и не противоречащими друг другу и Священному Писанию.
Он только предлагал суть, а разобраться во всем нужно было самому.
Так как я пишу от первого лица, то, соответственно, и предложить я могу только собственное понимание задачи. Повторюсь: мне это необходимо как инструмент, с помощью которого я попытаюсь нарисовать образ о.Анатолия, как человека-христианина.
Но, а же что такое человек?
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий), архиерей, богослов, ученый врач, лауреат Сталинской премии по-своему доказывал, что человек, как подобие Божие, в своем существе представляет собой совокупность Духа, Души и Тела.
Апостол Павел в послании к Фессалоникийцам пишет о том же, «…и ваш дух, и душа, и тело во всей целости да сохранится без порока…» (Фес. 5:23), то есть, здесь очевидно то, что апостол Павел прямо пишет, что человек по своему существу - тройственен
Однако в другом месте, в послании к Евреям, он пишет, что «…слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа…» (Евр. 4:12). Здесь очевидно, что кроме тела в человеке существует еще нечто цельное - то, что Слово Божие разделяет на душу и дух. А это говорит о том, что человек одновременно и тройственен и двойственен. И по этим двум направлениям есть в богословии два одинаково авторитетных богословских взгляда на учение о составе Человека. Для того чтобы полнее уразуметь, что именно имел в виду апостол Павел, необходимы знания языков и переводов Священного Писания, которые раз от раза могут искажать писаное, но вполне очевидно, что апостол Павел учит о том, что дух и душа, присутствующие в человеке, имеют разную природу.
Как бы существо человека в богословии ни объяснялось, для удобства представления внутреннего мира человека вообще, мне просто необходимо воспользоваться той трактовкой, которая говорит о том, что человек по своему существу все-таки - тройственен, то есть он имеет в себе и дух, и душу, и тело. То есть тело живет душой, а душа - духом. Тем более, что отец Анатолий придерживался этого богословского взгляда.
Когда-то отец мне говорил...
Отец Анатолий Малинин - священник - христианин - человек.
«Блажен путь, воньже идеши днесь душе,
яко уготовася тебе место упокоения».
(прокимен: глас шестый).
К сожалению, о духовно-пастырской жизни о.Анатолия я почти ничего не могу сказать, потому что я очень рано покинул родительский дом, и виделись мы только от случая к случаю, встречаясь, только лишь как гости друг у друга.
После того, как я ушел на службу в армию, домой я уже, можно сказать, и не вернулся; жил я далеко, у меня был свой дом и своя жизнь, так что, будучи уже в зрелом возрасте, мы с ним встречались не очень часто, однако это не говорит о том, якобы мы были с ним в какой-то распри. Ничего подобного! Он относился ко мне снисходительно и с любовью, а я искренне старался соблюдать пятую заповедь, ну, а уж как это у меня получалось - Господь рассудит.
Однако, как бы мы ни находились с ним на некотором «расстоянии», что это был за человек - отец Анатолий - каким он был христианином, как его воспитание повлияло на меня и прочих братьев и сестер, я мог бы рассказать очень много. Располагая же лишь только ограниченной возможностью объема короткого очерка, я постараюсь изъясниться как можно более лаконично, и рассказать только о том, что касается меня лично.
жжж
О.Анатолий, выросший и воспитавшийся в деревне, был отцом строгим, но справедливым. Его строгость была совершенно лишена жестокости, о чем не скажешь применительно к воспитанию детей в некоторых современных, и даже интеллигентных семьях, а иногда даже и в тех, где родители имеют и педагогическое и психологическое образование.
Все это, в первую очередь, говорит о том, что ни образование, и даже ни воспитание играет главную роль в нормальном воспитании и развитии детей, а главную роль в этом играет христианская любовь.
Не та родительская любовь, какую чаще всего можно видеть на экранах телевизоров, да и просто на улицах - те отношения родителей к детям надо называть не любовью, а детоугодием - они является таким же грехом что и человекоугодие, а здесь идет речь о тех отношениях, которые называются христианской любовью.
В нашей многодетной семье детоугодия не было: ни со стороны мамы, ни со стороны папы. У нас никогда не было ни в чем, ни насилия, ни принуждения. Детей насильно не принуждали ни молиться, ни поститься, но обязанности все-таки у каждого были.
В насилии просто не было нужды, перед всеми детьми всегда стоял живой пример - жизнь отца. Как-то на ходу что-то схватить и поесть, не прочитав «Отче наш...», а после еды не поблагодарить Бога и родителей, в нашей семье было просто не принято, да и сейчас, когда папы уже не стало, это и перед Богом и перед мамой всеми исполняется: и детьми ее, и внуками.
Разумеется, тон воспитания задавался папой. Проявление Духа Добра всегда ровно - это Дух Божественной Любви, Который проводя через себя внедрял в семье отец Анатолий.
Проявление же духа зла весьма разнообразно, потому что он подпитывается от духа зла, что есть дух - лукавый, тот, что исходит от отца Лжи. Этот дух может проявляться в весьма распространенном облике, особенно сейчас, например, в облике духа безразличия и равнодушия к судьбам и жизням ближних, к Родине, к человечеству; к жизням тех, кого Господь заповедовал любить как самих себя. Разумеется, указав в этой заповеди вторичное место любви к ближнему, после любви к Богу. Он спрашивал нас: «почему же делать плохое легко и просто, а сделать добро ты стесняешься?».
В отношении «любви к ближнему как к самому себе», также как и за любой грех перед Богом тоже предстоит давать ответ каждому, потому что у каждого человека понятие о любви - разное. А это говорит о том, что в человечестве нет единого учения о человеке, то есть оно есть - это православное учение, которое учит, что человек - есть подобие Божие, но каждому человеку хочется пользоваться своим собственным представлением о Любви. Вследствие этого, у некоторых людей понятие о любви совершенно не соответствует христианскому пониманию любви, а иногда и вовсе противоречит ему. И если такая любовь, не освященная божественной Любовью, будет направлена на ближних и распространяться на них, то все ближние такого человека попросту - заплачут. Такая любовь называется жестокостью, и этот человек, другой, настоящей любви, освященной божественной любовью, попросту не знает.
Жестокость - это антипод любви, но Бог - есть любовь, и если в душе человека нет любви, то это значит, что в этом сердце нет и Бога. Такой человек - лжец, а мы хорошо знаем, а отец Лжи - Диавол, по Слову Иисуса Христа (Иоан.8:44) А потому такой человек будет отвечать перед Господом вместе со своим господином, которому он усердно служил своей «любовью». Ну, а о духе гордыни и говорить нечего.… Чем человек может гордиться? Тем, что он ходит на двух ногах? а не бегает на четвереньках?.
В те далекие шестидесятые годы, когда Союз решил догнать и перегнать Америку по продовольственным товарам, особенно по мясу... (И это я пишу, без иронии или насмешки, так как это - истинная правда). Тогда со двора у нас «свели корову», а приняли ее за бесценок на мясокомбинате. Так надо было. Так требовала политика правящей, в ту пору, партии. Так все поступили, а иначе было нельзя.
На эти деньги папа купил мотороллер, только для покупки этого транспорта ему пришлось добавить еще половину его стоимости, а чтобы эту половину добавить, ему ее пришлось занять в долг. Таким образом, коровы мы лишились, а свой транспорт папе, действительно, был крайне необходим.
Он почти каждый день рано утром, еще до того, как пойдут автобусы, уходил (зимой же - пешком) на службу сначала в Никольский собор, а потом в церковь апостола Филиппа, что отстоит от нашего дома, более, чем на пять километров. Перед уходом в церковь, на службу, в холодное время года, ему надо было еще затопить печь водяного отопления, которая протапливалась углем. Чтобы его малолетние дети отправлялись в школу из теплого дома. Да, и вечером добираться до церкви особой роскоши не было - автобусы ходили очень плохо и нерегулярно. И это при том, что ноги у папы были испорчены еще с детства, и постоянно болели.
…да, Америку тогда мы и догнали и даже перегнали по «производству? мясных продуктов, но после этого «рывка» в городе не осталось даже лошадей, на которых в мелкие магазинчики подвозились товары. Обогнали… только на один год, а потом хлеба, особенно белого, было в магазине не купить, и муку выдавали по карточкам по 2,5кг в месяц «на голову».
Тогда у нас в семье стол от обилия пищи особенно-то не ломился, а в доме были постоянно маленькие дети, и все время болела мама. Тогда как-то о посте для детей особо вопрос и не стоял. Сейчас, когда вспоминаешь о том, что в шестидесятых годах в городе муку давали по карточкам, а хлеб выпекали в «русских» печах дома, кому, конечно же, удавалось ржаной муки добыть, многие не верят.
Может быть, не везде так было, но в В.Новгороде еще живы свидетели этого, а потому-то я и пишу об этом сейчас, хоть вспоминать об этом здесь вроде как-то и неуместно. Но я пишу об о.Анатолии, а потому считаю уместным и должным писать обо всем, что ему пришлось перетерпеть и пережить.
Кажется странным. А как так случилось? что в семье, где детей насильно не принуждали ни ходить в церковь, ни молиться, ни поститься, мама все время болела, и ей просто физически не было возможности заниматься детьми и даже стряпней, а папа вечно - на службе в церкви, и, вдруг, все дети становятся, так сказать, набожными? Это действительно странно… Ведь так быть не должно… Однако, так стало.
…вероятно о.Анатолий очень горячо и искренне молился...
Сказать о том, что папа с нами не занимался, и не давал нам должного духовного воспитания - это было бы бесстыдной ложью - он сам был «экспонатом» для воспитания. Каждое слово его, каждое движение, даже каждый взгляд его работал на формирование в детях определенного макета будущих личностей.
Да, у нас не было в достатке обычных детских игрушек, но мы имели то, чего не имели наши сверстники даже в обеспеченных семьях. Во-первых, мы имели глубоко верующих родителей - это в духовном плане, а в материальном, - имели, ну, например, свои грампластинки с разными сказками, которые покупал нам сам папа, наверное, их и сейчас, можно отыскать в хламе на чердаке отцовского дома.
Впоследствии он сам покупал художественную литературу. Мы имел книги и Жюля Верна и многие другие, что тогда читать можно было только в читальных залах детских библиотек; «на руки» детям такие книги не выдавались. Мы имели «Детскую энциклопедию», которую я до сих пор люблю как источник разносторонних знаний именно для детей, а также он покупал нам книги и Гоголя, и Чехова и мы могли беспрепятственно пользоваться его неплохой библиотекой, где, кроме прочего, было много и художественной литературы - классики, разумеется…
Да и трудно сейчас припомнить все, что отец делал для детей, но в памяти запечатлелись теплые воспоминания о всяких подарках, пусть это были и не игрушки, а просто гостинцы, подложенные под подушку в ночь под Рождество... А однажды, когда мы все свалились от заболевания корью, он принес нам в утешение настоящий глобус.
Когда мама попадала в больницу, то необходимо было поддерживать в доме порядок, например помыть посуду, особенно вечером, после ужина, как организовать трех малышей сделать это дело, когда нет водопровода, канализации, горячей воды, никому не хочется, и все уже прошли свою череду. Он организовывал конвейер: один моет, другой споласкивает, третий вытирает насухо, а в это время он читает нам что-то из художественной литературы.
Да что там говорить, он мне, еще пятнадцатилетнему подростку, вложил в руки роман «Братья Карамазовы» чтобы я поменьше спорил, чем меня на долгое время очень сильно озадачил и заставил о многом задуматься.
Он никогда не навязывал того, что надо было донести до сознания ребенка, но осторожно подталкивал намеками на то, что помогло бы ребенку самому во всем разобраться.
Из нас никто не был «пионером», но, по-моему, нам это было совершенно безразлично, и мы были свободны в выборе занятий и могли посещать любой кружок в «Доме пионеров». Нам этого было достаточно. Старший брат Иван, например, занимался в радиотехническом кружке, где была любительская радиостанция, на которой работали школьники и вполне официально устанавливали связи даже до Владивостока. (И это в то-то время!). Я с братом Семеном занимались музыкой в музыкальной школе, а Константин окончил художественную школу.
Кроме того, я занимался в Клубе Юных Моряков на штурманском отделении; тогда КЮМ только еще основывался тем же, что и сейчас, бессменным капитаном - директором Н.Г. Варухиным - почетным гражданином В.Новгорода, а занятия тогда проходили в «Доме пионеров». В том, что дети священника ходят в «Дом пионеров» заниматься в разных кружках, а паче того, и сам о.Анатолий и никто ничего зазорного не находил. Да можно бесконечно перечислять то, что папа делал для семьи, и как относился к членам семьи…
Казалось бы, на этом можно было бы и остановиться в отношении его воспитательской миссии, но к этому рассказу мне хотелось бы добавить лишь небольшой штрих. Мне кажется, что в воспитании каждого отдельного ребенка, у него имелась индивидуальная методика.
Дело в том, что мы хоть и учились в одной школе, но постоянно ходили в разные смены, (я имею в виду старших детей в семье), а потому нам всем вместе собираться удавалось довольно редко, но, все-таки, когда нам всем удавалось за стол обедать или ужинать, то обязательно кто-либо из старших читал вслух Евангелие. Я не помню, чтобы мы после чтения обсуждали прочитанное - помню только, что читали и слушали читаемое, но такие чтения, при нашей разрозненности, все-таки происходили. И вероятно весь евангельский текст прочитывался, а может быть и не раз. Я не помню. По крайней мере, еще в начальных классах, я уже хорошо был знаком со смыслом повествования заложенного в Новом Завете. В этом не могло не сказаться и наше, все-таки довольно частое, при школьной загруженности, посещение богослужений. Папа читал жития святых из Пролога, переводя текст со славянского на русский язык, и мы знакомились с духовным геройством святых мучеников за Христа.
Я уже упомянул, что, по-видимому, у о.Анатолия, применительно к каждому ребенку была своя методика воспитания, а потому могу говорить только за себя. Я очень хорошо помню, как он говорил мне, что если ты не можешь найти себе духовного руководителя, руководствуйся Евангелием, особенно обращая внимание на «Нагорную проповедь» и на «Наставление ученикам», когда Он посылает их в мир, как «овец среди волков», там, - говорил он, - можно найти ответы на все вопросы жизни.
К изучению Евангелия я, действительно, отнесся довольно серьезно. Именно знание Евангелия, и умение руководствоваться Его учением, и помогли мне выжить, в буквальном смысле этого слова, на службе в армии, где духовная обстановка (по крайней мере, в то время когда я служил 1974 -1976 годы) была такой, что нормальным русским языком, практически, описать ее невозможно. Да и вспоминать об этом сейчас не хочется. Многие ломались там и даже гибли, знаем только мы об этом немного.
Что именно я подразумеваю под словами «знание Евангелия, и умение руководствоваться Его учением»? А имею я в виду одну из главных заповедей Нового Завета: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Не знал бы я этой простой заповеди и не умел бы пользоваться ей - не было бы и меня, - буквально, - физически, - я не выжил бы.
Папа старался привить мне любовь к святоотеческой литературе, и он же мне вложил в руки папку с бумагами самиздатовского машинописного текста труда архиепископа Луки Войно-Ясенецкого, теперь уже канонизированного - «Дух, Душа и тело». И только с позиции этого труда я дерзнул постараться нарисовать, хоть приблизительно, духовный образ о.Анатолия. Без опоры на этот труд мне бы было просто не обойтись.
Все вышесказанное можно причесть к внешнему портрету о.Анатолия -семьянина, а как священника, как духовного наставника хорошо знают и без этой заметки и об этом есть кому сказать, потом, я даже и некомпетентен в этом вопросе, но как нарисовать его как человека-христианина? Это вопрос достаточно сложный, но я, все-таки, попытаюсь это сделать.
Для того чтобы показать внутренний мир человека необходимо использовать соответствующую формулу, какой бы можно было бы воспользоваться, чтобы охарактеризовать человека вообще с точки зрения духовности. Я далеко не богослов, и могу оперировать только теми скудными знаниями, которые я сумел приобрести, причем приобрести благодаря мудрому направлению моих мыслей о.Анатолием.
Как и вообще в жизни, он никому никогда и ничего не навязывал, точно также он ничего не навязывал и касающееся вопросов богословия, (я имею ввиду - нам, детям), тем более, касающееся сути таких вопросов, которые и до сих пор в богословии считаются не до конца разъясненными, хоть и не противоречащими друг другу и Священному Писанию.
Он только предлагал суть, а разобраться во всем нужно было самому.
Так как я пишу от первого лица, то, соответственно, и предложить я могу только собственное понимание задачи. Повторюсь: мне это необходимо как инструмент, с помощью которого я попытаюсь нарисовать образ о.Анатолия, как человека-христианина.
Но, а же что такое человек?
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий), архиерей, богослов, ученый врач, лауреат Сталинской премии по-своему доказывал, что человек, как подобие Божие, в своем существе представляет собой совокупность Духа, Души и Тела.
Апостол Павел в послании к Фессалоникийцам пишет о том же, «…и ваш дух, и душа, и тело во всей целости да сохранится без порока…» (Фес. 5:23), то есть, здесь очевидно то, что апостол Павел прямо пишет, что человек по своему существу - тройственен
Однако в другом месте, в послании к Евреям, он пишет, что «…слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа…» (Евр. 4:12). Здесь очевидно, что кроме тела в человеке существует еще нечто цельное - то, что Слово Божие разделяет на душу и дух. А это говорит о том, что человек одновременно и тройственен и двойственен. И по этим двум направлениям есть в богословии два одинаково авторитетных богословских взгляда на учение о составе Человека. Для того чтобы полнее уразуметь, что именно имел в виду апостол Павел, необходимы знания языков и переводов Священного Писания, которые раз от раза могут искажать писаное, но вполне очевидно, что апостол Павел учит о том, что дух и душа, присутствующие в человеке, имеют разную природу.
Как бы существо человека в богословии ни объяснялось, для удобства представления внутреннего мира человека вообще, мне просто необходимо воспользоваться той трактовкой, которая говорит о том, что человек по своему существу все-таки - тройственен, то есть он имеет в себе и дух, и душу, и тело. То есть тело живет душой, а душа - духом. Тем более, что отец Анатолий придерживался этого богословского взгляда.
Когда-то отец мне говорил...