Судьба русского свинства в современную эпоху
Картинка тут
Перед тем, как я перейду к основной части повествования хочу рассказать пару интересных и немного поучительных историй.
История первая. Есть потрясающая книга отца Григория Флоровского "Пути русского богословия". В этом труде автор пишет историю русского богоискательства, дотягивая её, если не ошибаюсь, до 1917 года. Пути русского богословия закончились там, где началась кровь, братоубийство, бегство с родины, "истребительно-трудовые лагеря", депортации, крестьянский каннибализм. На этом фоне разрушение храмов смотрелось как меньшее из зол. Бердяев заметил, что эту книгу стоило назвать "Пути русского свинства".
История вторая. В 1940 году большевики в моей родной Клюкве решили уничтожить церковь. Из церковного кирпича хотели построить школу, на месте церкви разбить сад. Стали собирать мужиков по деревне рушить храм, где их крестили. Немало охотников собралось. Мой прадед, когда к нему пришли, сказал: "Я попов никогда не любил, потому что они ели и пили всегда больше остальных. А меня учили, и без того голодного, ограничивать себя во всём остальном. Но церковь - это Божий дом. Рушить его не пойду. С Богом я буду лично после смерти разбираться". Штраф за этот отказ выплачивался с перерывом на Войну несколько лет. Вы представляете, как тяжело в сталинском колхозе было найти обычные наличные деньги? В фундаменте большинства старых домов (до 1970-го года примерно) лежит церковный кирпич. Школы в Клюкве большевики так и не построили. На месте церкви сейчас помойка, которую только полтора года назад чуть-чуть разгребли, чтобы поставить мемориальный крест. Старухи сейчас любят пересказывать легенду, а может и правду, что с Войны не вернулся ни единый человек, рушивший церковь.
Сейчас написал, и не понял зачем. Сегодня (14 февраля) я был на очередном заседании постоянного научного семинара Фонда «Либеральная миссия» и московского офиса Института Кеннана «Трудный путь к нации: проблемы и перспективы национально-гражданской интеграции в России». Речь шла о роли Церкви в консолидации современного российского общества. Разговор получился для меня нелицеприятный. РПЦ МП рисуют монстром. Страшным таким монстром, который хочет через основы православной культуры похитить слабые детские души. Который только и ждёт, как бы ещё закупиться очередной партией мерседесов на старушечьи пожертвования. Этот монстр давно сросся с другим монстром - государством. Они вместе хотят нас всех уничтожить. Да, прибудет православный фашизм! Во веки веков! Аминь!
Это всё суровый и страшный бред. Православие в России медленно, но уверенно уничтожалось государством с середины XVII века, когда самых истинно верующих, ставших старообрядцами, заставили уйти в леса, в болота, в российский беспредел. Потом Пётр Первый низвёл Церковь до министерства. В 1917 году духовность давно стала уделом частных умов: Достоевского, Толстого, и не побоюсь этого сказать, св. Серафима Саровского и св. Иоанна Кронштадтского. За подробностями отправляю к тому же Флоровскому. Церковь и государство в России не срослись. Государство прирастило Церковь и никуда её не отпускает со времён Петра Первого. Большевикам она готовенькая досталась. Какая симфония? Вы что?
Современная РПЦ МП очень слаба. У нас разрушена церковная приходская культура, в не алмондовском смысле. Мало какой церковный приход может похвастаться постоянными прихожанами. Они есть, но их единицы. Священники в армии? Я исследовал армию - в 99% случаев они там бывают только на присяге. У нас плотность населения маленькая, а плотность храмов ещё ниже. Если РПЦ МП захочет клерикализации общества, то ей просто не хватит кадров. РПЦ МП не современна и косна. Мало найдётся священников, которые публично могут оперировать, пускай не Фуко и Дерридой (я сам в них не разбираюсь), но хотя бы термином информационное общество и постмодерн. Абсолютное выпадение из контекста. А ведь потому Христианство и стало всемирной религией, что постоянно училось обращаться к новообращённым на их языке. На каких языках написан Новый Завет? Где служили Апостолы, среди каких народов? РПЦ МП пытается себя и окружающих убедить в том, что с 1500 года в мире ничего не изменилось. Человек не изменился. Мир человек изменил. Церковь не хочет улавливать тренды. Это не значит, что нужно прогибаться под изменчивый мир - это значит, что нужно уметь отвечать этим изменениям, что Христова правда - всегда правда, когда пишут на пергаменте, и когда тыкают в айпады.
А не знаю, что происходит в головах высшей церковной иерархии. Я не уверен, что в путинской России Патриарх может себя вести иначе. Но ведь митрополиту Филиппу во времена Ивана Грозного было не легче. Он не имел тех информационных возможностей, чтобы донести свою истинную точку зрения для паствы. То есть, хоровое подпевание глав российских конфессий ВВП в его арии про страшные 1990-ые и желание стран Запада разрушить Mother Russia неизбежно? Почему тупоголовый хипстер оказывается адекватнее высших церковных иерархов в оценке последних двенадцати лет российской, русской(!) истории, мне непонятно. Вернее, понятно, но у меня нет доказательств.
Паин меня спросил: а как реально РПЦ МП может повлиять на формирование гражданской нации в России? Только через личность. Современная РПЦ МП ассоциируется у всех с Кириллом и Чаплиным. С храмами шаговой доступности и православными ночными клубами. Церковь всё более явно солидаризируется с властью перед лицом неизбежных перемен, тем самым отпугивая от себя рассерженных образованных горожан. Их уже на самом деле потеряли. А давайте вспомним Патриарха Алексия II. Когда он стал главой РПЦ МП в 1990ом году, он заявил: "Атеизм - это духовный Чернобыль". А теперь вспомним тот контекст. Перестройка, Тысячелетие Христианства на Руси. Чернобыльская катастрофа как зримый образ умирания сверхиндустриального советского общества. Атеизм как часть обветшалой государственной идеологической машины. Одна фраза, но как она била точно в цель. Алексий не мог не вызвать симпатий.
А что теперь? Куда нас дальше заведут пути русского свинства? Антиклерикалам и атеистам стоит современную РПЦ МП пожалеть - слабенькую, но очень напыщенную, потерявшуюся в истории.
Господи, прости нас всех.