Не хочу жить в страхе
Не хочу жить в страхе
Линни Воттс Пэддок
Было: в 31 год РМЖ T3N0M0, эстроген +, прогестерон +
Лечение: мастектомия, 6 курсов химиотерапии, 30 циклов радиотерапии, 3 года тамоксифен
В 2015 году после четырех лет лечения от рака молочной железы Линни решила, что если она хочет стать мамой, то надо пробовать либо сейчас, либо уже никогда. Ей было 35 лет, и она понимала, что если не прекратить принимать тамоксифен, возможно, уже никогда не сможет забеременеть.
«После лечения от рака груди остается слишком много много неизвестных. Честного говоря, я вообще не не была уверена, что моя фертильность вернется. Врачи не хотели давать ложные надежды, поскольку ко многим женщинам после окончания лечения так и возвращается их цикл».
Сама по себе химиотерапия вызывает много вопросов, связанных с дальнейшим желанием стать мамой. Не говоря уже о тамоксифене, который является, с одной стороны, спасением, так как блокирует эстроген, за счет которого растет опухоль, а с другой стороны, известен как лекарство, которое вызывает нарушения развития плода, поэтому женщинам, которые его принимают, всегда рекомендуется использовать надежные средства предохранения.
По мнению Женевьевы Нил-Перри, кандидата наук, врача отделения репродуктивной эндокринологии и бесплодия Школы медицины Вашингтонсого университета, «при любом лечении, пациент должен взвесить все за и против предлагаемого лечения и совместно с командой врачей соблюсти баланс между желанием сохранить фертильность и снижением риска возврата рака. Это очень непростой вопрос и, к сожалению, тут не бывает универсальных рецептов для всех».
Линни тоже предстояло сделать этот выбор - перестать принимать тамоксифен и попробовать забеременеть или продолжать принимать лекарство. В настоящее время нет достаточного количества исследований, которые бы помогли женщинам сделать этот непростой выбор, и это еще больше затрудняло ее положение.
«Я решила, что не хочу жить в страхе. Кроме того, мне уже было 35 лет». Линни обсудила свое решение с мужем и они приняли решение прекратить прием тамоксифена. Беременность наступила через 2 месяца после этого. «Когда врач спрашивал, как проходит моя беременность, я шутила, что это легче, чем принимать тамоксифен, который вызывал приливы, отливы и головные боли». Беременность проходила легко и в сентябре 2016 года, менее чем через год после окончания лечения, естественным путем родился мальчик Закхариан.
Линни была обеспокоена вопросами грудного вскармливания, поскольку у нее была только одна грудь. Но оптом подумала: если мамы близнецов справляются как-то с этим вопросом, то и я могу применить ту же математику: одному ребенку одну грудь.
«Возможно, мы решимся на еще одного ребенка, посмотрим. Я не хочу загадывать наперед - это то, чему учит рак. Я счастлива быть там, где я сейчас».
Всем женщинам Линни хотела бы сказать одно: «Как и вы, я была в тяжелой и, как мне казалось, безнадежной ситуации. И все закончилось благополучно». Верьте и вы.
Линни Воттс Пэддок
Было: в 31 год РМЖ T3N0M0, эстроген +, прогестерон +
Лечение: мастектомия, 6 курсов химиотерапии, 30 циклов радиотерапии, 3 года тамоксифен
В 2015 году после четырех лет лечения от рака молочной железы Линни решила, что если она хочет стать мамой, то надо пробовать либо сейчас, либо уже никогда. Ей было 35 лет, и она понимала, что если не прекратить принимать тамоксифен, возможно, уже никогда не сможет забеременеть.
«После лечения от рака груди остается слишком много много неизвестных. Честного говоря, я вообще не не была уверена, что моя фертильность вернется. Врачи не хотели давать ложные надежды, поскольку ко многим женщинам после окончания лечения так и возвращается их цикл».
Сама по себе химиотерапия вызывает много вопросов, связанных с дальнейшим желанием стать мамой. Не говоря уже о тамоксифене, который является, с одной стороны, спасением, так как блокирует эстроген, за счет которого растет опухоль, а с другой стороны, известен как лекарство, которое вызывает нарушения развития плода, поэтому женщинам, которые его принимают, всегда рекомендуется использовать надежные средства предохранения.
По мнению Женевьевы Нил-Перри, кандидата наук, врача отделения репродуктивной эндокринологии и бесплодия Школы медицины Вашингтонсого университета, «при любом лечении, пациент должен взвесить все за и против предлагаемого лечения и совместно с командой врачей соблюсти баланс между желанием сохранить фертильность и снижением риска возврата рака. Это очень непростой вопрос и, к сожалению, тут не бывает универсальных рецептов для всех».
Линни тоже предстояло сделать этот выбор - перестать принимать тамоксифен и попробовать забеременеть или продолжать принимать лекарство. В настоящее время нет достаточного количества исследований, которые бы помогли женщинам сделать этот непростой выбор, и это еще больше затрудняло ее положение.
«Я решила, что не хочу жить в страхе. Кроме того, мне уже было 35 лет». Линни обсудила свое решение с мужем и они приняли решение прекратить прием тамоксифена. Беременность наступила через 2 месяца после этого. «Когда врач спрашивал, как проходит моя беременность, я шутила, что это легче, чем принимать тамоксифен, который вызывал приливы, отливы и головные боли». Беременность проходила легко и в сентябре 2016 года, менее чем через год после окончания лечения, естественным путем родился мальчик Закхариан.
Линни была обеспокоена вопросами грудного вскармливания, поскольку у нее была только одна грудь. Но оптом подумала: если мамы близнецов справляются как-то с этим вопросом, то и я могу применить ту же математику: одному ребенку одну грудь.
«Возможно, мы решимся на еще одного ребенка, посмотрим. Я не хочу загадывать наперед - это то, чему учит рак. Я счастлива быть там, где я сейчас».
Всем женщинам Линни хотела бы сказать одно: «Как и вы, я была в тяжелой и, как мне казалось, безнадежной ситуации. И все закончилось благополучно». Верьте и вы.