Солдат революции номер один...
Ещё вечером 11 марта (26 февраля по ст. ст.) 1917 года Александр Керенский безжалостно констатировал, что революция провалилась, но за ночь ситуация кардинально изменилась. Утром во время построения Волынского лейб-гвардии полка, был убит один из его командиров штабс-капитан Лашкевич (Очки золотые, стеклышки неприятные!) из-за требования приветствовать его по уставу. Застрельщиком бунта стал унтер-офицер запасного батальона Тимофей Кирпичников, по прозвищу Мордобой, славившийся среди сослуживцев наглостью и хамством.
Волынский полк в феврале 1917 года
Как бы там ни было, но нарушившие присягу солдаты Волынского вышли из казарм на улицу и направились к Таврическому дворцу то ли сдаваться и просить снисхождения, страшась трибунала за убийство, то ли, наоборот, продолжить свою революционную поступь. По дороге солдатская колонна увеличивалась, к бунтовщикам присоединялись другие части и батальоны Петроградского гарнизона; она обрастала толпой зевак и гражданских сочувствующих, начались первые братания их с человеком с ружьём...
Увидев солдат, переминавшихся в нерешительности с ноги на ногу, выстроившихся на другой стороне улицы напротив Государственной думы в окружении толпы манифестантов, Александр Керенский отреагировал мгновенно: как был, без шляпы и пальто, в пиджаке, побежал через главный вход к солдатам, которых с надеждою так долго ждал... Керенский объявил преступников Армией Революции, а закоперщика мятежа Тимофея Кирпичникова - Солдатом революции номер один.
Тимофей Кирпичников
Наутро Кирпичников проснулся знаменитым. Его портреты висели на заборах и в витринах. Вчерашнего унтера пригласили в члены солдатского и рабочего Петроградского совета. Александр Фёдорович придумал для своего фаворита революционную награду - русский Георгиевский крест на красном банте. А первый генерал революции Лавр Корнилов, командующий войсками Петроградского военного округа, лично вручая крест герою, объявил о присвоении ему офицерского звания. В дальнейшем Кирпичников ещё пару раз выручал Керенского, парализовав на время новых революционеров, покушавшихся на Временное правительство.
В народе Тимофей Кирпичников ещё некоторое время оставался героем. То тут, то там он появлялся во многих местах Петрограда, продолжая активно поднимать солдатские и рабочие массы на борьбу с врагами революции. А известный мемуарист князь Николай Жевахов оставил достаточно неприятный портрет Кирпичникова: ...Я не видел человека более гнусного. Его бегающие по сторонам маленькие серые глаза, такие же, как у Милюкова, с выражением чего-то хищнического, его манера держать себя, когда, в увлечении своим рассказом, он принимал театральные позы, его безмерно наглый вид и развязность - все это производило до крайности гадливое впечатление, передать которого я не в силах... А вот дальше у Тимофея не задалось
В дни октябрьской революции Кирпичников оставался на службе у Временного правительства. В момент наступления генерала Краснова на Петроград он попытался организовать солдатский бунт против большевиков, но потерпев фиаско, бежал на Дон в надежде влиться в ряды формируемой там Добровольческой Белой армии.
На свою беду первый солдат революции попал в расположение частей полковника Александра Кутепова, который в феврале 1917 года был практически единственным высшим офицером в Петрограде, защищавшим монархию. К тому же Кирпичников настаивал на личной беседе с Кутеповым. За что и получил по заслугам. Для Кутепова Кирпичников был предателем, нарушившим присягу, убившим своего командира и поднявшим бунт против законной власти. И вердикт для него был один - расстрел. Не помогли ни личное знакомство с генералом Корниловым, ни газетные вырезки с портретами, в которых воспевали подвиги первого солдата революции. Его отвели к железнодорожной насыпи, где и расстреляли, бросив тело в придорожной канаве...