Жилище: уровни доступа
Башни за окном вселяют в меня некоторый трепет. Мало-помалу этот долгострой заселяется, и я думаю о людях, которые живут не просто в доме, а в отдельной крепости. Отмотать тысячелетие назад - целый город. Правда, средневековую осаду ему вряд ли выдержать: все съестные припасы - в магазине снаружи «крепостной стены».
Моё раннее детство прошло в деревне. Это когда откидываешь символический крючок на калитке, пропрыгиваешь три ступеньки, стучишь в окно и орёшь: «Баб Тамар, а Юлька дома?» И то - в плохую погоду и для приятелей второго уровня доступа. Для своих был вход со двора и стук уже в косяк кухонной двери, мол, я тут, выходи - а в хорошую погоду и в дом заходить не надо было, просто обойти. Чтобы самой вылезти из дома, надо было просто переодеть обувь - это летом, и просто одеться и открыть дверь - это зимой. В дом таскался песок и снег - неважно, сколько ковриков его останавливали по дороге - тем самым подчёркивая, что барьеров между внешним миром и домом почти нет. И там живём, и тут. И ни у кого не было в доме второго этажа.
В 90-е дереня опустела, и стали грабить. Моя бабушка держала топор под кроватью.
Теперь даже у нас забор из профнастила, хотя в моём детстве глухой забор считался дурным тоном и был только у куркулей, с которыми мало кто общался.
Сейчас я живу в пятиэтажке, код от подъезда знает каждая собака, и от ноги в ботинок до шага на улицу меня отделяет 15 секунд. Тридцать - если шнурки завязывать. Когда магнитный замок в подъезде сломался и никого не выпускал, я вылезала через балкон соседей снизу.
Школьные годы - 16-й этаж. Дверь, дверь, лифт, дверь, дверь. В 90-е - кодовый замок. Сейчас - домофон, дверь, дверь, дверь, консьержка, лифт, дверь, дверь. Если лифт сломается, можно дойти пешком. Пока поднимаешься, снег на ботинках растает и превратится в липкую жижу.
Рядом - крепость. Ворота, охрана, которой надо показать пропуск либо сообщить, к кому ты - и пузан в чёрной спецодежде неторопливо сверится со списком. Потом стометровка по территории, подъезд, там уж не знаю, есть на этаже сиделица или нет, но это уже не влияет на сложность системы. Потом лифт, этажи - до пятидесятого. В гости к человеку, который живёт в 356-й квартире такого-то корпуса, невозможно «нагрянуть». Если вдруг отрубятся оба лифта, то будет проще пересидеть в башне, чем скатиться по лестнице, или вернуться на работу, чем топать домой. Наверное, в этих домах нет перебоев с электричеством и водой, но если вдруг - то это катастрофа.
Мне кажется, если бы я жила в таком доме, то на улицу не выходила бы в принципе. Если в деревне до улицы было две секунды, в пятиэтажке - 15, в панельном - минута-полторы, то в этом муравейнике сам процесс выхода во внешний мир равен проезду целой автобусной остановки. Это бесчеловечно.
Моё раннее детство прошло в деревне. Это когда откидываешь символический крючок на калитке, пропрыгиваешь три ступеньки, стучишь в окно и орёшь: «Баб Тамар, а Юлька дома?» И то - в плохую погоду и для приятелей второго уровня доступа. Для своих был вход со двора и стук уже в косяк кухонной двери, мол, я тут, выходи - а в хорошую погоду и в дом заходить не надо было, просто обойти. Чтобы самой вылезти из дома, надо было просто переодеть обувь - это летом, и просто одеться и открыть дверь - это зимой. В дом таскался песок и снег - неважно, сколько ковриков его останавливали по дороге - тем самым подчёркивая, что барьеров между внешним миром и домом почти нет. И там живём, и тут. И ни у кого не было в доме второго этажа.
В 90-е дереня опустела, и стали грабить. Моя бабушка держала топор под кроватью.
Теперь даже у нас забор из профнастила, хотя в моём детстве глухой забор считался дурным тоном и был только у куркулей, с которыми мало кто общался.
Сейчас я живу в пятиэтажке, код от подъезда знает каждая собака, и от ноги в ботинок до шага на улицу меня отделяет 15 секунд. Тридцать - если шнурки завязывать. Когда магнитный замок в подъезде сломался и никого не выпускал, я вылезала через балкон соседей снизу.
Школьные годы - 16-й этаж. Дверь, дверь, лифт, дверь, дверь. В 90-е - кодовый замок. Сейчас - домофон, дверь, дверь, дверь, консьержка, лифт, дверь, дверь. Если лифт сломается, можно дойти пешком. Пока поднимаешься, снег на ботинках растает и превратится в липкую жижу.
Рядом - крепость. Ворота, охрана, которой надо показать пропуск либо сообщить, к кому ты - и пузан в чёрной спецодежде неторопливо сверится со списком. Потом стометровка по территории, подъезд, там уж не знаю, есть на этаже сиделица или нет, но это уже не влияет на сложность системы. Потом лифт, этажи - до пятидесятого. В гости к человеку, который живёт в 356-й квартире такого-то корпуса, невозможно «нагрянуть». Если вдруг отрубятся оба лифта, то будет проще пересидеть в башне, чем скатиться по лестнице, или вернуться на работу, чем топать домой. Наверное, в этих домах нет перебоев с электричеством и водой, но если вдруг - то это катастрофа.
Мне кажется, если бы я жила в таком доме, то на улицу не выходила бы в принципе. Если в деревне до улицы было две секунды, в пятиэтажке - 15, в панельном - минута-полторы, то в этом муравейнике сам процесс выхода во внешний мир равен проезду целой автобусной остановки. Это бесчеловечно.