(no subject)
Меня воротит от российской демократии и либерализма с 1991 года примерно. С 1996 года я об этом пишу. Все эти годы я, как заводной, повторял: «Твари, где наша авиация, космос, станкостроение, машиностроение, электроника, здравоохранение, наука, образование, демография, культура....?»
Двадцать пять лет подряд в ответ на эти вопросы они хохотали нам, мне в лицо. Они говорили: по совку соскучился? Какое тебе станкостроение, какой космос, какое здравоохранение? Все сдохло! Твоя страна сдохла, и там не было ничего - ни науки, ни авиации! Ни! Че! Го!
За четверть века я привык к этим речам. Я перебрал все доводы в спорах и смирился.
Но я точно не ожидал, что доживу до того дня, когда либералы спросят у меня: «Где наша авиация, космос, станкостроение, машиностроение, электроника, здравоохранение, наука, образование, демография, культура....? Вы погубили все это, твари!»
И я стою, оглушенный. Это, блеять, фокус.
Двадцать пять лет подряд в ответ на эти вопросы они хохотали нам, мне в лицо. Они говорили: по совку соскучился? Какое тебе станкостроение, какой космос, какое здравоохранение? Все сдохло! Твоя страна сдохла, и там не было ничего - ни науки, ни авиации! Ни! Че! Го!
За четверть века я привык к этим речам. Я перебрал все доводы в спорах и смирился.
Но я точно не ожидал, что доживу до того дня, когда либералы спросят у меня: «Где наша авиация, космос, станкостроение, машиностроение, электроника, здравоохранение, наука, образование, демография, культура....? Вы погубили все это, твари!»
И я стою, оглушенный. Это, блеять, фокус.