ИСИХАЗМ (СЛОВО -19 ) ПОСИЛЬНАЯ ЖЕРТВА (ПРОД)
Как мы уже говорили - главное в словесной молитве - внимание ума и сердца к словам молитвы. Это залог умной молитвы. Уста и язык, которые часто упражняться в молитве, получают освящение и уже с трудом обращаются в празднословию и смеху. Иисусова молитва также помогает более глубокому вовлечению и живому участию в службе. С одной стороны, она ограждает нас от внешних раздражителей с другой, способствует внутреннему сосредоточению. Особенно тогда, когда чтение и пение во время службы не очень разборчиво и понятно. «Наши старцы говорили, что хорошо, если кто может слушая чтение церковное, держать при этом молитву Иисусову, тогда и внимание больше бывает» (преп. Амвросий Оптинский).
Если стараешься, молясь, вложить в немощную свою молитву всю душу, то Бог радуется этому. Перед Богом надо стоять в ясном сознании того, что Он незримо, но явно присутствует здесь, что Он слышит каждое наше слово. Тогда можно произнести, вкладывая в эти слова самый реальный смысл и живое чувство: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя". Насколько это не просто, насколько сильна инерция плоти, знает каждый по своему опыту. «Молиться рассеяно, словно в полудреме, для плотского человека намного легче». Но если уступать себе, и потакать расслабленной воле, то «постепенно происходит подмена молитвы» и мы занимаемся уже пустым произнесением молитвенных слов. Это не безобидно - «возникает разлад между волей, умом и чувством», тогда как при молитве внимательной они сливаются воедино. При рассеянии ум заполняют помыслы, «сердце становится глухим к молитве, твердеет, как камень», никакое слово уже не отзывается чувством. Встает непроницаемая преграда, за которой совершенно исчезает Живой Бог.
И тогда начинает казаться что чтение какого- то количества слов и есть молитва, а человек, читая их, весь устремляется «к заветной цели, к последнему слову - аминь». ( архим. Рафаил Карелин. Архим «Дыхание жизни»). Не только пред чтением Псалтыри, но и перед любым правилом полезно повторять заповеданную мольбу «Господи управи ум мой, утверди сердце мое, но о глаголании устен стужати си, но о разуме глаголиемых» А дальше, как и требует церковная традиция, следовать наказу, предписанному чтецу: «Рцы тихо и разумно, со вниманием, а не борзяся, якоже и умом разумевати глаголемая». Но эти простые истины слишком часто не принимаются всерьез, и борьба с развлечением мысли растягивается на десятилетия, тем более что все усердие противника нашего направленно на то, что бы отвлечь ум о памяти Божией.
Между тем отеческие наказы дают нам четкие указания «Дабы принять и узреть в сердце свет Христов, надобно, сколько можно, отвлечь себя от видимых предметов» (преп Серафим Саровский), «никогда не размышляй в молитвенное время, но отвращайся от всех помышлений и забот» ( Цветник священноинока Дорофея), «во время молитвы не рассматривай даже и нужных духовных вещей» (Иоанн Лествичник)
Все нужные наставления нам даны давно - Бог ждет от нас дела. Ждет тихо и смиренно у самой двери нашего сердца, пока мы ее откроем. Но в чем же суть открытия? Нам отвечает Порфирий Кавсокаливит: «Вся тайна в любви, в пламенной любви ко Христу». Тайна эта необъяснима, но вот как ее выражают уста освященные Благодатью: «О благий Иисусе Христе, Жизнь моя…я все о Тебе думаю, и с Тобой говорю во сне и наяву…. Как Тебя люблю, без Тебя ничего не вижу, ничего не слышу, без Тебя ничего не говорю, ничего не знаю, без Тебя ничего не имею…Меня Христос не оставляет…мне никогда покоя не дает, но все же мое живое сердце горит в любви и милости, в радости и печали, в славе и свете. Глаза не видят Его, но сердце как будто видит…так у меня внутри свет живет…Воистину Христа люблю! Ничего другого мне не нужно, только всегда смиренно молиться, как самому Лучшему и Благому, за все беды этого мира» (Стефанида, преп. «Христе, Жизнь моя» М.2007) (прод. следует)
Если стараешься, молясь, вложить в немощную свою молитву всю душу, то Бог радуется этому. Перед Богом надо стоять в ясном сознании того, что Он незримо, но явно присутствует здесь, что Он слышит каждое наше слово. Тогда можно произнести, вкладывая в эти слова самый реальный смысл и живое чувство: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя". Насколько это не просто, насколько сильна инерция плоти, знает каждый по своему опыту. «Молиться рассеяно, словно в полудреме, для плотского человека намного легче». Но если уступать себе, и потакать расслабленной воле, то «постепенно происходит подмена молитвы» и мы занимаемся уже пустым произнесением молитвенных слов. Это не безобидно - «возникает разлад между волей, умом и чувством», тогда как при молитве внимательной они сливаются воедино. При рассеянии ум заполняют помыслы, «сердце становится глухим к молитве, твердеет, как камень», никакое слово уже не отзывается чувством. Встает непроницаемая преграда, за которой совершенно исчезает Живой Бог.
И тогда начинает казаться что чтение какого- то количества слов и есть молитва, а человек, читая их, весь устремляется «к заветной цели, к последнему слову - аминь». ( архим. Рафаил Карелин. Архим «Дыхание жизни»). Не только пред чтением Псалтыри, но и перед любым правилом полезно повторять заповеданную мольбу «Господи управи ум мой, утверди сердце мое, но о глаголании устен стужати си, но о разуме глаголиемых» А дальше, как и требует церковная традиция, следовать наказу, предписанному чтецу: «Рцы тихо и разумно, со вниманием, а не борзяся, якоже и умом разумевати глаголемая». Но эти простые истины слишком часто не принимаются всерьез, и борьба с развлечением мысли растягивается на десятилетия, тем более что все усердие противника нашего направленно на то, что бы отвлечь ум о памяти Божией.
Между тем отеческие наказы дают нам четкие указания «Дабы принять и узреть в сердце свет Христов, надобно, сколько можно, отвлечь себя от видимых предметов» (преп Серафим Саровский), «никогда не размышляй в молитвенное время, но отвращайся от всех помышлений и забот» ( Цветник священноинока Дорофея), «во время молитвы не рассматривай даже и нужных духовных вещей» (Иоанн Лествичник)
Все нужные наставления нам даны давно - Бог ждет от нас дела. Ждет тихо и смиренно у самой двери нашего сердца, пока мы ее откроем. Но в чем же суть открытия? Нам отвечает Порфирий Кавсокаливит: «Вся тайна в любви, в пламенной любви ко Христу». Тайна эта необъяснима, но вот как ее выражают уста освященные Благодатью: «О благий Иисусе Христе, Жизнь моя…я все о Тебе думаю, и с Тобой говорю во сне и наяву…. Как Тебя люблю, без Тебя ничего не вижу, ничего не слышу, без Тебя ничего не говорю, ничего не знаю, без Тебя ничего не имею…Меня Христос не оставляет…мне никогда покоя не дает, но все же мое живое сердце горит в любви и милости, в радости и печали, в славе и свете. Глаза не видят Его, но сердце как будто видит…так у меня внутри свет живет…Воистину Христа люблю! Ничего другого мне не нужно, только всегда смиренно молиться, как самому Лучшему и Благому, за все беды этого мира» (Стефанида, преп. «Христе, Жизнь моя» М.2007) (прод. следует)