Как джин из бутылки: принцип самодеятельности в педагогике А. Дистервега
Педагогическая практика регулируется тремя законами - самодеятельности, природосообразности и культуросообразности. В педагогикой теории они были открыты и оформлены А. Дистервегом как три базовых принципа.
Напомню, в 1830 г. А. Дистервег пишет статью “О высшем принципе воспитания”, в которой сформулировал и обосновал, как он тогда полагал, основополагающий, единый и единственный “высший принцип” - принцип природосообразности. Однако через два года ученый, скрепя сердце (что видно по тексту статьи), с большими оговорками и экивоками на вынужденность и необходимость, сформулировал еще один принцип - культуросообразности. Сразу же подчеркнув, что принцип этот - второстепенный и даже второсортный и подчиненный “высшему принципу” (статья 1832 г. “О природосообразности и культуросообразности в обучении”).
Через пару лет А. Дистервег еще раз подтверждает статус принципа природосообразности: “Высшим, самым общим формальным принципом воспитания является природосообразность” (статья 1834 г. “Принцип элементарного обучения”).
Однако, всего лишь несколько месяцев спустя, т.е. в декабре того же года, совершенно беспричинно и как говорится - на пустом месте и безо всяких оснований, одним словом - ни с того, ни с сего, да еще и в массовом порядке А. Дистервег вводит третий (по очередности) и первый (по значимости) принцип - принцип самодеятельности. Так, только в “Руководстве к образованию немецких учителей” (1835) число его упоминаний равно 72, что почти в два с половиной раза превышает совокупное число упоминаний двух других принципов - 19 у природосообразности и 11 у культуросообразности.
Вот что писал А. Дистервег в «Предисловии к первому изданию “Руководства к образованию немецких учителей”», помечено декабрем 1834 г.: “Педагогика не чисто умозрительная система, но совокупность законов и правил, которые почерпнуты из размышлений о природе человека и результатах долгого опыта. …Ей необходимо придерживаться выводов из общепризнанных принципов. Целью развития несовершеннолетних детей, которая достигается посредством обучения и воспитания, я считаю зрелость, проявляющуюся в способности самоуправления и самоопределения. Главным средством, ведущим к этому молодежь, является самодеятельность, благодаря которой человек развивает свои внутренние силы и формируется. В настоящее время этот принцип приводит также в движение приобщившиеся к культуре народы: они стремятся к самоуправлению, самоопределению, короче говоря, к самодеятельности” (Дистервег. Избранные педагогические сочинения. М., 1956. C.64).
Этот небольшой текст свидетельствует об уровне освоения и понимания А. Дистервегом одной из центральных категория философии И.Г. Фихте (1762-1814). И крайне удивительно, что ранее педагог нигде не употреблял термин “самодеятельность”.
“Самодеятельность” была всемогущим джином, закупоренным в сознании А. Дистервега, а именно: практически вся его жизнь - личная, общественная, научная и педагогическая - была пропитаны идеями И. Фихте. А. Дистервег был ровесником этой философии и формировался под воздействием своего кумира (пример, своего учителя в педагогике И. Песталоцци он почтительно называл “педагогическим Фихте”). Да и иначе быть не могло в обстановке фихтеанского бума в Германии, начатого в 1792 г. публикацией труда И.Г. Фихте "Критика всякого откровения".
До фихтеанской философии мышление, сознание, познание не рассматривались как деятельность. И. Фихте же ввел основоположение “Я” как субьект деятельности. Главное в деятельности “Я” - самодеятельность. Самодеятельность Фихте имеет два вектора: направленность на “Я” как цель деятельности и указание на актора - на “Я”, который осуществляет эту деятельность.
Фихтеанская “самодеятельность” есть “Я” в действии, т.е. основоположение “Я” одновременно есть и действие, и продукт этого действия: «Никто не может достигнуть совершенства с чужой помощью, а должен сам себя совершенствовать». (Цит. по: Дистервег. С. 71).
Итак, А. Дистервегу как педагогу не хватало малого - идеи “самодеятельности”. Нужен был только внешний толчок для совершения великого научного открытия. И он его получил от своего друга и сотрудника педагога К. Гоффместера.
О Карле Гоффмейстере (1796-1844), филологе, историке литературы, педагоге известно, что он был близким другом и сотрудником по семинарии в Берлине, которую А. Дистервег возглавлял с 1832 г. В 1831-1834 гг. К. Гоффмейстер выпустил трехтомный труд “Ромео, или общий разум”, который А. Дистервег горячо рекомендовал немецким учителям как проникнутый “благородным духом, способным уничтожить узкую ограниченность, педантизм и крохоборчество” (Там же. С.337).
Именно из этой книги А. Дистервег позаимствовал идею применения к педагогике философской категории “самодеятельности”: «Собственно человеческое в человеке - это его самодеятельность. Все человеческое, свободное, самобытное проистекает из этой самодеятельности: поэзия, мышление, внимание, чувства, всякое самообладание, речь, поступки, все свободные движения и жесты имеют в этой силе свое средоточие. Воспитание простирается лишь в пределах этой самодеятельности; лишь насколько хватает самодеятельности человек способен воспринимать образование от других или приобретать его самостоятельно (Там же. С.71-72).
Полагаю, что с книгой «Ромео, или общий разум» А. Дистервег ознакомился в последние месяцы 1834 г. и что именно она подтолкнула его к рассмотрению философской категории “самодеятельности” в педагогическом контексте, выявлению и наделению ее статусом базового педагогического принципа (в текстах К. Гофмейстера сам термин “принцип” отсутствует).
Как бы то ни было, но джин сделал свое дело: немецкая педагогика обрела системность, преодолела национальные границы и вырывалась на международный уровень как “педагогика самодеятельности”. В нашей же, в русской, педагогике первым об этом сказал К.Д. Ушинский в 1857 г. в статье “О народности в общественном воспитании”: “самодеятельность учащегося - главная идея современной немецкой педагогики” (К.Д. Ушинский. Собрание сочинений, Т.2. С.135). За прошедшие полтора столетия изменений в формулировках фактически не произошло: см., например, статью Кузьминой Ю.А. “Принцип самодеятельности как основополагающий в немецкой педагогике” (Психология и педагогика: методика и проблемы практического применения. 2009. № 9. С. 177-181).
Философия И. Фихте, на мой взгляд, благодаря педагогике А. Дистервега продолжает поддерживать в современном мире свой эпохальный статус и сохранять первенство среди философских систем. Напомню, что в свое время немецкий писатель, поэт, критик и философ, лингвист, педагог Ф. Шлегель (1772-1829) так высоко оценивал философию Фихте, что отнес ее к величайшим трем событиям эпохи - французская революция, философия Фихте и “Вильгельм Мейстер” Гете.
Сегодня научная педагогика есть педагогика самодеятельности, в которой учащийся занимает позицию, определенную И. Фихте еще в 1800 г в труде “Назначение человека”: “Ты существуешь на земле не для праздного самонаблюдения и самосозерцания, не для самоуслаждения благочестивыми чувствами - нет, ты существуешь здесь для деятельности; твоя деятельность, только твоя деятельность определяет твою ценность” (Фихте И.Г. Т. II. - СПб.: Мифрил, 1993. - С. 152).