Как работает путинская пропаганда и почему люди ей верят? (Часть 3)
Продолжаем анализировать объективные причины изобилия деструктивных установок, ошибочных оценок реальности и когнитивных искажений в российском общественном мнении. Представляю вашему вниманию третью завершающую часть статьи. Вторая часть в предыдущем посте.
4. Массовая бедность, неуверенность в завтрашнем дне, высокий уровень насилия и страха в российском обществе. Ранее я уже критиковал марксизм за ряд ошибочных постулатов, деструктивно повлиявших на массовое сознание россиян. Но, пожалуй, самый известный тезис Маркса - «бытие определяет сознание» правильный и довольно точный. Широко известная как «пирамида Маслоу» теория иерархии потребностей, активно критикуемая в научных кругах за излишний детерминизм, тоже обладает большой объяснительной силой. Да, под действие этих законов попадают далеко не все люди, но сама специфика общественных законов и их отличие от законов природы в том, что они описывают наиболее вероятные тенденции, а не строго повторяемые явления: из них всегда бывает много исключений, но общие тренды социального развития и масштабные социальные явления они объясняют довольно точно. На данных исследований множества обществ разных эпох и культур мы можем констатировать, что условия жизни людей, действительно, влияют на их убеждения, ценности, цели и потребности. Живущие в нищете, страхе и бесправии, действительно, с намного большей вероятностью будут стремиться к удовлетворению базовых потребностей, чем требовать преобразования мира. Мысли терпящих постоянную нужду будут заполнены поиском выхода из неё, тогда как на другое ресурсов им просто не хватает. Поэтому бедные, бесправные, постоянно сталкивающиеся с унижениями и насилием люди легче принимают диктатуру и чаще предпочитают стабильность развитию, поскольку у них нет ресурсов не только на адаптацию к изменениям и принятие рисков, но даже на их осознание. Когда ты не знаешь, чем платить за бесконечные кредиты, как собрать детей в школу, на что чинить сломавшийся холодильник, как защититься от произвола самоназванной «элиты» и где бы ещё подработать, вряд ли ты будешь размышлять над справедливостью решений президента - тебе не до него, тебе из бесконечного клубка проблем как-то выпутаться надо. Бедность и диктатура сопутствуют друг другу, образуя порочный круг: экономическая неэффективность авторитарных и тоталитарных режимов приводит к массовой бедности, которая в свою очередь укрепляет поддержку режима нищим и бесправным населением. Низкий уровень жизни россиян - это и следствие путинизма, и его опора. Экономическая модель нынешнего российского режима не может улучшить жизнь людей, а главное, это не нужно власти, ведь появятся новые угрозы нарушения «стабильности»: более обеспеченное и образованное население поднимет, наконец, голову над своей повседневностью, получит больше свободного времени, станет размышлять о жизни и правильности решений власти, у него появятся новые потребности, «крамольные мысли» заведутся - кому это нужно? Независимый от государства человек, имеющий самостоятельно заработанный достаток, собственность, свободное время и возможность думать не только о всепоглощающей бытовухе, кредитах и днях до зарплаты - угроза для диктатур. Наличие большой доли нищего населения жизненно важно для таких режимов, как путинский - бедных и бесправных легче использовать во всех своих авантюрах: от фальсификации выборов до развязывания войн. В какой нормальной стране можно обрадовать пенсионеров предвыборной подачкой в 150$? Если же в твоём государстве такая сумма - это почти вторая пенсия, то немудрено, что рейтинг власти так легко поднять. Где найти солдат, готовых рисковать жизнью на захватнических войнах? Когда у тебя есть целые регионы, где вырваться из нищеты можно только пойдя в армию или в бандиты, эта задача сильно упрощается. Любые опросы общественного мнения в числе вопросов про «соцдем» задают вопрос про ощущение собственного материального положения. Так вот, около трети респондентов признаются, что им трудно купить бытовую технику, ещё 15-20% испытывают трудности с покупкой одежды, а у 4-8%% не хватает денег даже на еду. Итого больше половины россиян балансируют на грани удовлетворения минимальных потребностей. Что значит «не хватает денег на бытовую технику»? Это значит, что, если завтра у человека сломается холодильник, компьютер, который нужен для работы, или уволят с работы, то он не знает, что будет делать в таком случае. Это бедность. И действительно, просроченные долги россиян по кредитам ещё в довоенном 2021 году превысили 1 трлн. рублей. При подобном финансовом положении вполне предсказуемо, что люди будут делать всё, что прикажет начальство: о какой свободе народа можно говорить, когда у него такая кредитная петля на шее? По данным Росстата, средняя пенсия в России не дотягивает до 17000 руб., а 16 млн. россиян в том же 2021 году жили за чертой бедности. Это нищета. В политическом смысле ещё более важным представляется психологическое измерение бедности, которая заставляет человека постоянно ощущать стресс и думать лишь о том, как свести концы с концами. Весьма выгодно для диктаторов, ведь среди думающих о выживании, мало кто будет давать морально-этические оценки международной политике своего государства. Верными спутниками нищеты становятся бесправие и страх. По данным Левада центра, 46% россиян не чувствуют себя под защитой закона, каждый десятый (10%) подвергался насилию или реальной угрозе насилия со стороны силовиков (среди тех, у кого был конфликт с правоохранительными органами, таковых 35%). Около 30% сталкивались с домашним насилием в своей семье или семьях своего окружения. Скорее всего, это заниженные данные, поскольку они получены по результатам массового опроса - далеко не каждый признается незнакомому человеку (интервьюеру) в таких подробностях личной жизни. Более половины наших соотечественников боятся произвола властей (58%) и государственных репрессий (52%). По меньшей мере 70% российских учеников ходят в школы, где распространена «школьная травля». Не удивительно, что столь бедное, бесправное, испуганное и агрессивное общество ищет простых решений сложных проблем, поддерживает «сильного лидера», опирается на мифы о национальном величии и стремится принимать за норму любое зло, ведь оно же неизбежно, «везде так»: члены такого общества, проецирующие собственное окружение на весь мир, действительно верят, что нормально живут - ничего иного они просто не видели. У нас до сих пор, как писала Людмила Алексеева, «социальная ущемлённость зачастую компенсируется имперскими амбициями» [Алексеева Л.М. История инакомыслия в СССР: новейший период / Людмила Алексеева. 3-е изд., стер. М.: Моск. Хельсинк. группа, 2012. 384 с. - С. 350]. Несогласие с общей безысходностью и стремление изменить её, особенно затрагивающее других и побуждающее их к действию, на которое они не способны, ещё с советских времён наталкивается на зависть и неприятие - "чем ты лучше нас, что не хочешь жить так же плохо, как мы?" Если соседняя страна живёт лучше нас, то нужно не подняться до её уровня, а разрушить её, чтобы там ещё хуже нас жили. Здесь типично рассуждение советского рабочего, который вместо того, чтобы поддержать польских коллег, не готовых терпеть те же унижения и нищету, что терпит он, хочет их «давить»: «Ты слышал, что там поляки вытворяют? - спросил меня товарищ, с которым мы возвращались с завода домой. И не дожидаясь ответа, с раздражение добавил: "Давить их уже пора!" - "Да как ты смеешь так говорить?! Это такие же рабочие, как и мы. Они борются за свои права. Кто тебя научил этой чуши?" - "Никто, я сам так думаю. Мы не лучше живем, однако не бастуем, не подрываем обороноспособность. А их наверняка извне подстрекают» [Цит. по Алексеева Л.М. История инакомыслия в СССР: новейший период / Людмила Алексеева. 3-е изд., стер. М.: Моск. Хельсинк. группа, 2012. 384 с. - С. 350].
5. Отсутствие прочного демократического иммунитета, формируемого синтезом либеральных ценностей и демократических институтов. В посттоталитарном российском обществе такому иммунитету просто неоткуда было взяться, поскольку из-за ряда допущенных в 1990-е ошибок они тогда не успели сформироваться и были уничтожены в зародыше путинской автократией в 2000-х. В России так и не был сформирован институт частной собственности, судебная и другие ветви власти не очищены от советских преступников, не было ни люстраций, ни возвращения людям незаконно отнятого у них имущества, о необходимости чего говорил профессор А.Б. Зубов, ни попытки решить проблемы собственной истории, о чём писали Николай Эппле («Неудобное прошлое») и Евгения Лёзина («XX век: проработка прошлого…»), ни создания свободного образования, которое так никогда и не удавалось превратить в институт создания и передачи знаний, а не трансляции пропаганды, теорий заговора и прочего информационного хлама. Из-за экономических ошибок и преступности, которую не удалось обуздать, демократические преобразования были дискредитированы в массовом сознании. В результате в не имеющем институциональной и аксиологической защиты от диктатуры обществе возросло стремление к «сильной руке» и «порядку», закончившееся массовым принятием путинской диктатуры.
6. Недоверие к Интернету из-за низкого качества информации в Рунете нулевых. Прошло уже лет 15 с тех пор, как Интернет прочно вошёл в нашу жизнь. Сегодня он остаётся единственным источником независимой информации в России. Почему же ему не удалось приобрести достаточный уровень доверия россиян? Ключевые причины - отсутствие навыков поиска и отбора информации, нежелание прилагать дополнительные усилия для её получения. Об этом мы поговорим в следующем заключительном пункте. Здесь мне кажется важным обозначить другую проблему, куда менее очевидную и порядком подзабытую - это качество контента в Рунете нулевых. В наше время цензуры в Интернете и уголовных дел за лайки и репосты Рунет пятнадцатилетней давности среди свободномыслящих людей принято идеализировать. К сожалению, всё не так просто. Я помню, какими были Рунет в целом и социальные сети в частности в конце нулевых и на рубеже нулевых-десятых. Я помню, какими были Ютуб и ВК. В Интернете тогда, действительно, была свобода, но беда в том, что большинство производителей качественного контента не сразу оценили возможности Сети, тогда как в неё потоком хлынул всякий хлам. Да, свободная конкуренция информации в итоге сделала своё дело и зёрна от плевел были отделены. Но проблема в том, что на «устаканивание» нового тогда рынка ушло слишком много времени, которого хватило на разочарование в нём многих потребителей информации. Рунет нулевых больше напоминал огромную помойную яму с идиотскими приколами, вылезающей во весь экран агрессивной «шокирующей рекламой», наполненными конспирологией сайтами и прочим информационным мусором. Это сейчас на Ютубе можно послушать лекции профессоров Гарварда и наших Сергея Гуриева, Екатерины Шульман или спикеров «Постнауки», посмотреть выпуски «Радио Свобода» или «Новой газеты», послушать политиков из команды Алексея Навального или Максима Каца, по запросу получить практические знания о том, как чинить компьютер или месить бетон. Тогда же преобладали идиотские приколы, конспирологические ролики, кривляния на камеру и прочая подобная дрянь. Вполне предсказуемо, что такой контент заставил многих россиян, особенно из старшего поколения, с предубеждением относиться к достоверности информации из Интернета.
7. Отсутствие навыков работы с информацией и незнание фактов. Предыдущие пункты посвящены анализу факторов, способствующих попаданию под влияние пропаганды. Здесь рассмотрим, что происходит с людьми непосредственно при информационной обработке. Основная беда даже не в том, что все независимые СМИ заблокировали или разгромили. Куда большая беда в том, что многие наши соотечественники о них вовсе не знали и не стремились узнать из-за отсутствия навыков работы с информацией. Для тех, кто не умеет искать и отбирать информацию, изобилие низкокачественных источников = отсутствию альтернативной информации. Если люди видят кучу новостных сайтов с примерно одинаковым содержанием, у них создаётся иллюзия получения информации из разных источников. Хорошие материалы топятся в море пропаганды, что дезориентирует обывателя и убеждает либо в верности пропаганды (самой распространённой информации легче верить), либо в отсутствии правды вовсе, что позволяет принять относительно комфортную позицию: «все врут, все они одинаковые, поэтому надо быть подальше от политики и ничего не делать» - ведь так жить проще и безопаснее. Так работает путинский «пожарный шланг с потоками лжи». Проблема и в том, что потреблять пропаганду проще и комфортнее, тогда как правда весьма болезненна. Куда приятнее смотреть по «Первому каналу», как у нас всё хорошо, чем читать в «Новой газете» о военных преступлениях, давлении на бизнес, политических репрессиях и других бедах путинизма. Тем, кто с подобными проблемами лично не столкнулся, проще думать, что их нет, и спокойно жить привычной жизнью. Приняв же реальность проблем, необходимо принимать и ответственность за их решение, что-то делать для борьбы с ними - а это в России чревато крупными неприятностями. Поэтому легче принять как факт, что всё так, как говорят по телевизору. Эта же особенность человеческой психики лежит в основе виктимблейминга (обвинения жертвы): приятнее думать, что обворованный сам виноват в случившемся, чем принять тот факт, что меня тоже в любое время могут обокрасть - этот факт неприятен, поэтому согласиться с ним трудно. Монополия на распространение информации тоже обеспечивает успех пропаганды: люди, не знающие иной точки зрения, принимают официальную. Потом же, даже получив альтернативную информацию, они склонны цепляться за первоначально полученную ложь, поскольку на её основе уже сформировалось убеждение, а менять убеждения людям трудно - это исследованное ещё в середине прошлого века свойство человеческой психики тоже успешно эксплуатируется пропагандистами. По данным Russian Field, большинство сторонников войны (58%) признаются, что не получают альтернативной информации, т.е. они не знакомы с противоположной точкой зрения, с аргументами оппонентов. На самом деле эта доля ещё выше, поскольку далеко не все осознают, что находятся в информационном пузыре: кто-то, услышав по телевизору, как ругаются клоуны в пропагандистских ток-шоу, может принять это за нормальную политическую дискуссию и пребывать в полной уверенности, что знает все точки зрения. Люди, далёкие от политики, не имеют ни времени, ни сил, ни желания разбираться в ситуации: им гораздо легче включить телевизор и узнать, «что в мире творится», не отрываясь от домашних дел, а пропаганда тем временем капает им на мозги, навязывая нужную власти позицию. Поэтому разгромом независимого телевидения Путин занялся в первую очередь по приходу к власти. Ошибочно думать, что люди слепо верят телеэкрану: они знают, что далеко не всё сказанное - правда, что от них многое скрывают, что информацию искажают. Но, во-первых, они верят общей концепции транслируемого нарратива. Т.е. они понимают, что телевидение скрывает военные потери, преувеличивает успехи, лакирует картинку. Но они соглашаются, что в целом эта война оправдана и ведётся с благими целями. Во-вторых, обыватели не представляют масштабов лжи. Они знают, что от них могут скрыть детали, даже очень существенные, что могут преподнести информацию под нужным углом. Но они не верят, что новостной сюжет могут целиком выдумать или использовать фото- и видеомонтаж для искажения информации или выдать в эфир самую наглую ложь. Иными словами, телезрители знают, что им привирают, но не могут поверить в тотальную ложь пропаганды. Поэтому они пытаются как-то «читать между строк», улавливать «просачивающуюся правду» и иными способами реализовывать свою советскую привычку гадать по газете «Правда», что, естественно, успехом не заканчивается, и они попадают под воздействие пропаганды почти так же, как и слепо в неё верящие. В-третьих, мы недооцениваем силу многолетнего настойчивого промывания мозгов: люди склонны воспринимать как правдивую информацию, которую слышали много раз. Когда человеку, далёкому от политики и не имеющему ни обоснованного мнения, ни знания фактов, 8 лет упорно твердят, что в Украине фашизм, он с большой долей вероятности поверит в это. Причём твердят не только в новостях и политических передачах, но и в рекламных вставках: смотрит бабушка сериальчик, а там 5 раз рекламу вставят, начинающуюся с анонсов какого-нибудь ток-шоу, в которых пару-тройку ключевых слов выкрикнут - вот и всё, влияние уже оказано. Такое влияние опасно тем, что не осознаётся: человек будет уверен, что «не смотрит политику», и это правда, только «политику» пропаганда ему преподнесла без его ведома. Не осознаётся влияние и при низкой вовлечённости в просмотр. У многих телевизор работает фоном, когда они занимаются домашними делами или чем-то ещё. Фоновое воздействие опасно тем, что поступающая информация совсем не воспринимается критически, поскольку внимание человека сконцентрировано на другом. Достаточно несколько раз повторить пару-тройку простых пропагандистских штампов, и какое-то воздействие уже оказано. А если так каждый день? Именно так работает обычная навязчивая реклама. Так работает и пропаганда. И наконец, пропаганда активно эксплуатирует самые сильные культурные коды и культурные травмы нашего общества. Чаще всего используется память о Великой Отечественной войне и преступлениях гитлеровцев. Чтобы демонизировать украинскую политическую систему, её беспрерывно называют нацистской, воздействуя тем самым на эмоции телезрителя и отключая остатки его критического восприятия информации. Путинская пропаганда по уровню абсурдности и агрессивности подачи уже превзошла оруэлловские двухминутки ненависти. Называя украинцев нацистами, а европейцев и американцев их пособниками и криминализуя любую альтернативную точку зрения, пропаганда сеет в народе ненависть и уничтожает способность людей думать, а думающих заставляет молчать, стигматизируя их как пособников нацизма и сравнивая со сторонниками Гитлера. Пропаганда добивается, чтобы люди запрещали себе даже помыслить о принятии альтернативной точки зрения, которая приравнивается российскими СМИ к пособничеству нацизму. Поэтому в условиях монополии на распространение информации работает формула: чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё поверят. Л.Д. Гудков пишет: «Обращаясь к языку Великой Отечественной войны (речевые штампы: «массовые расстрелы», украинские «фашисты», «киевские каратели», геноцид и тому подобное в новостных передачах), пропаганда делала невозможной идентификацию российского обывателя с «нелюдьми» (фашисты - не люди), разрушала саму возможность предпонимания, а значит - формировала априорную враждебную установку, блокирующую дальнейшую коммуникацию. <…> Этот барьер «свои - чужие» в социальном плане более важен, нежели собственно идеологические или партийные разногласия» [Гудков Л.Д. Возвратный тоталитаризм. Том 1. 846 с. - С. 229].
Россияне легко попадают под воздействие ложных нарративов и по вине системы образования, которая не направлена на формирование широкого современного взгляда мир и имеет ошибочную систему приоритетов: она даёт кучу второстепенной информации при отсутствии главной и не уделяет достаточного внимания систематизации полученных знаний, в результате чего у выпускника в голове мешок (разной степени наполненности в зависимости от потраченных на учёбу усилий) с кучей фактов, но нет целостного представления о том, как устроен мир. Это в лучшем случае. А в худшем, что чаще всего и бывает, целостная картина мира есть, но лучше бы её не было, поскольку она базируется на ложных основаниях, вбитых пропагандой в системе образования, и включает в себя большую долю ложной информации. В таком случае пока человек не пересмотрит ложных оснований и не выявит ложных фактов, никакие новые знания его образованности не помогут. Он может знать миллион исторических дат и событий, но пока он смотрит на историю с точки зрения «великодержавного особого пути», «народного менталитета» или исторического материализма, истории он знать не будет, и никакие дополнительно выученные даты и события к знанию истории его не приблизят. Однако такой «историк» будет считать себя знатоком, может получить красный диплом какого-нибудь скрепоносного МГУ и прослыть знатоком среди других, распространяя дальше, вполне возможно, что и невольно, ложную картину мира. Это первая беда нашей системы образования. Вторая беда в неэффективности обучения, приводящей к недостаточности знаний у людей. Если взять среднестатистического россиянина даже с высшим образованием, то он мало знает по современным меркам. Соответственно, его можно легко убедить пропагандистской ложью в тех областях, о которых он ничего не знает или знает очень мало. Третья беда в отсутствии навыков отбора источников и работы с информаций - в большинстве случаев этому просто не учат. В результате человек часто бывает дезориентирован в потоках противоречивой информации, утрачивает веру в правду и часто попадает под воздействие пропаганды. И четвёртая беда - пожалуй, самая тяжёлая в нынешней системе образования, это переполненность образования пропагандой. Когда целью обучения стала не передача и получение знаний о мире, а формирование у молодёжи лояльности к власти и выгодных для режима политических заблуждений, говорить о качестве такого образования не приходится. Оно с самого детства формирует людей, готовых верить пропаганде и поддерживать все преступления режима. Поэтому пропаганда в системе образования приносит нашим соотечественникам наибольший вред, тогда как на ней базировалось и всё советское образование, и нынешнее - путинское, да и в 90-е её влияние ослабилось, но не прекратилось, поскольку можно отменить государственную идеологию на законодательном уровне, но как её отменишь на уровне повседневного образовательного взаимодействия, если ею оказалось пропитано мировоззрение большинства преподавателей, которые, вольно или не вольно, передавали своим ученикам пропагандистские мифы советского времени? А иногда и не только такие мифы - из-за отсутствия нормальных профессиональных сообществ и института репутации столько шарлатанов всех мастей повыползло в молодом российском государстве 1990-х... И система образования не избежала их прихода. Но это уже другая история - может быть, напишу и про неё, когда будет более подходящее для того время. Трагедия путинизма в образовании в том, что воздействие его пропаганды мы ещё долго будем расхлёбывать после краха нынешнего режима.
В этой статье я постарался изложить те объективные причины уязвимости россиян для путинской пропаганды, которые кажутся мне наиболее существенными. Все они сложные и требующие больших усилий для обезвреживания, но ни одна из них не ставит непреодолимого препятствия для перехода России к открытому и свободному обществу. Я надеюсь, этот текст побудит избавиться от убеждения в предопределённости россиян к поддержке зла тех, у кого такие убеждения были. Люди в своих суждениях склонны допускать фундаментальную ошибку атрибуции. Этот термин, введённый в научный оборот Ли Россом и К.А. Андерсоном, описывает склонность недооценивать влияние окружающей среды на принимаемые решения и переоценивать собственную волю человека: «это тенденция наблюдателей недооценивать воздействие ситуативных факторов и переоценивать роль диспозитивных факторов на поведение других. <…> Мы делаем поспешные выводы после наблюдения поведения других людей, не замечая воздействия соответствующих сил окружающей среды и ограничений» [Канеман Д. и др. Принятие решений в неопределённости: Правила и предубеждения / Пер. с англ. Под ред. Г.В. Суходольского. - Изд-во Институт прикладной психологии «Гуманитарный центр», 2005, 632 с. С. 160.]. Экономист Уильям Истерли в своей самой известной книге «В поисках роста» доказал ключевое влияние создаваемых обществом стимулов на выбор людьми модели поведения: там, где к успеху ведёт хорошее образование и создание полезных инновационных стартапов, люди будут учиться и создавать страртапы, а там, где единственным доступным способом вырваться из нищеты является торговля наркотиками, наркобизнес будет процветать. К сожалению, так устроено общество. «Люди реагируют на стимулы» - этот ключевой тезис книги Истерли объясняет и формирование общественного мнения в тоталитарных и авторитарных режимах.
После прочтения моего текста, у вас непременно возникнет вопрос: а что же делать? На него я отвечу в следующем посте.
НЕТ ВОЙНЕ!
4. Массовая бедность, неуверенность в завтрашнем дне, высокий уровень насилия и страха в российском обществе. Ранее я уже критиковал марксизм за ряд ошибочных постулатов, деструктивно повлиявших на массовое сознание россиян. Но, пожалуй, самый известный тезис Маркса - «бытие определяет сознание» правильный и довольно точный. Широко известная как «пирамида Маслоу» теория иерархии потребностей, активно критикуемая в научных кругах за излишний детерминизм, тоже обладает большой объяснительной силой. Да, под действие этих законов попадают далеко не все люди, но сама специфика общественных законов и их отличие от законов природы в том, что они описывают наиболее вероятные тенденции, а не строго повторяемые явления: из них всегда бывает много исключений, но общие тренды социального развития и масштабные социальные явления они объясняют довольно точно. На данных исследований множества обществ разных эпох и культур мы можем констатировать, что условия жизни людей, действительно, влияют на их убеждения, ценности, цели и потребности. Живущие в нищете, страхе и бесправии, действительно, с намного большей вероятностью будут стремиться к удовлетворению базовых потребностей, чем требовать преобразования мира. Мысли терпящих постоянную нужду будут заполнены поиском выхода из неё, тогда как на другое ресурсов им просто не хватает. Поэтому бедные, бесправные, постоянно сталкивающиеся с унижениями и насилием люди легче принимают диктатуру и чаще предпочитают стабильность развитию, поскольку у них нет ресурсов не только на адаптацию к изменениям и принятие рисков, но даже на их осознание. Когда ты не знаешь, чем платить за бесконечные кредиты, как собрать детей в школу, на что чинить сломавшийся холодильник, как защититься от произвола самоназванной «элиты» и где бы ещё подработать, вряд ли ты будешь размышлять над справедливостью решений президента - тебе не до него, тебе из бесконечного клубка проблем как-то выпутаться надо. Бедность и диктатура сопутствуют друг другу, образуя порочный круг: экономическая неэффективность авторитарных и тоталитарных режимов приводит к массовой бедности, которая в свою очередь укрепляет поддержку режима нищим и бесправным населением. Низкий уровень жизни россиян - это и следствие путинизма, и его опора. Экономическая модель нынешнего российского режима не может улучшить жизнь людей, а главное, это не нужно власти, ведь появятся новые угрозы нарушения «стабильности»: более обеспеченное и образованное население поднимет, наконец, голову над своей повседневностью, получит больше свободного времени, станет размышлять о жизни и правильности решений власти, у него появятся новые потребности, «крамольные мысли» заведутся - кому это нужно? Независимый от государства человек, имеющий самостоятельно заработанный достаток, собственность, свободное время и возможность думать не только о всепоглощающей бытовухе, кредитах и днях до зарплаты - угроза для диктатур. Наличие большой доли нищего населения жизненно важно для таких режимов, как путинский - бедных и бесправных легче использовать во всех своих авантюрах: от фальсификации выборов до развязывания войн. В какой нормальной стране можно обрадовать пенсионеров предвыборной подачкой в 150$? Если же в твоём государстве такая сумма - это почти вторая пенсия, то немудрено, что рейтинг власти так легко поднять. Где найти солдат, готовых рисковать жизнью на захватнических войнах? Когда у тебя есть целые регионы, где вырваться из нищеты можно только пойдя в армию или в бандиты, эта задача сильно упрощается. Любые опросы общественного мнения в числе вопросов про «соцдем» задают вопрос про ощущение собственного материального положения. Так вот, около трети респондентов признаются, что им трудно купить бытовую технику, ещё 15-20% испытывают трудности с покупкой одежды, а у 4-8%% не хватает денег даже на еду. Итого больше половины россиян балансируют на грани удовлетворения минимальных потребностей. Что значит «не хватает денег на бытовую технику»? Это значит, что, если завтра у человека сломается холодильник, компьютер, который нужен для работы, или уволят с работы, то он не знает, что будет делать в таком случае. Это бедность. И действительно, просроченные долги россиян по кредитам ещё в довоенном 2021 году превысили 1 трлн. рублей. При подобном финансовом положении вполне предсказуемо, что люди будут делать всё, что прикажет начальство: о какой свободе народа можно говорить, когда у него такая кредитная петля на шее? По данным Росстата, средняя пенсия в России не дотягивает до 17000 руб., а 16 млн. россиян в том же 2021 году жили за чертой бедности. Это нищета. В политическом смысле ещё более важным представляется психологическое измерение бедности, которая заставляет человека постоянно ощущать стресс и думать лишь о том, как свести концы с концами. Весьма выгодно для диктаторов, ведь среди думающих о выживании, мало кто будет давать морально-этические оценки международной политике своего государства. Верными спутниками нищеты становятся бесправие и страх. По данным Левада центра, 46% россиян не чувствуют себя под защитой закона, каждый десятый (10%) подвергался насилию или реальной угрозе насилия со стороны силовиков (среди тех, у кого был конфликт с правоохранительными органами, таковых 35%). Около 30% сталкивались с домашним насилием в своей семье или семьях своего окружения. Скорее всего, это заниженные данные, поскольку они получены по результатам массового опроса - далеко не каждый признается незнакомому человеку (интервьюеру) в таких подробностях личной жизни. Более половины наших соотечественников боятся произвола властей (58%) и государственных репрессий (52%). По меньшей мере 70% российских учеников ходят в школы, где распространена «школьная травля». Не удивительно, что столь бедное, бесправное, испуганное и агрессивное общество ищет простых решений сложных проблем, поддерживает «сильного лидера», опирается на мифы о национальном величии и стремится принимать за норму любое зло, ведь оно же неизбежно, «везде так»: члены такого общества, проецирующие собственное окружение на весь мир, действительно верят, что нормально живут - ничего иного они просто не видели. У нас до сих пор, как писала Людмила Алексеева, «социальная ущемлённость зачастую компенсируется имперскими амбициями» [Алексеева Л.М. История инакомыслия в СССР: новейший период / Людмила Алексеева. 3-е изд., стер. М.: Моск. Хельсинк. группа, 2012. 384 с. - С. 350]. Несогласие с общей безысходностью и стремление изменить её, особенно затрагивающее других и побуждающее их к действию, на которое они не способны, ещё с советских времён наталкивается на зависть и неприятие - "чем ты лучше нас, что не хочешь жить так же плохо, как мы?" Если соседняя страна живёт лучше нас, то нужно не подняться до её уровня, а разрушить её, чтобы там ещё хуже нас жили. Здесь типично рассуждение советского рабочего, который вместо того, чтобы поддержать польских коллег, не готовых терпеть те же унижения и нищету, что терпит он, хочет их «давить»: «Ты слышал, что там поляки вытворяют? - спросил меня товарищ, с которым мы возвращались с завода домой. И не дожидаясь ответа, с раздражение добавил: "Давить их уже пора!" - "Да как ты смеешь так говорить?! Это такие же рабочие, как и мы. Они борются за свои права. Кто тебя научил этой чуши?" - "Никто, я сам так думаю. Мы не лучше живем, однако не бастуем, не подрываем обороноспособность. А их наверняка извне подстрекают» [Цит. по Алексеева Л.М. История инакомыслия в СССР: новейший период / Людмила Алексеева. 3-е изд., стер. М.: Моск. Хельсинк. группа, 2012. 384 с. - С. 350].
5. Отсутствие прочного демократического иммунитета, формируемого синтезом либеральных ценностей и демократических институтов. В посттоталитарном российском обществе такому иммунитету просто неоткуда было взяться, поскольку из-за ряда допущенных в 1990-е ошибок они тогда не успели сформироваться и были уничтожены в зародыше путинской автократией в 2000-х. В России так и не был сформирован институт частной собственности, судебная и другие ветви власти не очищены от советских преступников, не было ни люстраций, ни возвращения людям незаконно отнятого у них имущества, о необходимости чего говорил профессор А.Б. Зубов, ни попытки решить проблемы собственной истории, о чём писали Николай Эппле («Неудобное прошлое») и Евгения Лёзина («XX век: проработка прошлого…»), ни создания свободного образования, которое так никогда и не удавалось превратить в институт создания и передачи знаний, а не трансляции пропаганды, теорий заговора и прочего информационного хлама. Из-за экономических ошибок и преступности, которую не удалось обуздать, демократические преобразования были дискредитированы в массовом сознании. В результате в не имеющем институциональной и аксиологической защиты от диктатуры обществе возросло стремление к «сильной руке» и «порядку», закончившееся массовым принятием путинской диктатуры.
6. Недоверие к Интернету из-за низкого качества информации в Рунете нулевых. Прошло уже лет 15 с тех пор, как Интернет прочно вошёл в нашу жизнь. Сегодня он остаётся единственным источником независимой информации в России. Почему же ему не удалось приобрести достаточный уровень доверия россиян? Ключевые причины - отсутствие навыков поиска и отбора информации, нежелание прилагать дополнительные усилия для её получения. Об этом мы поговорим в следующем заключительном пункте. Здесь мне кажется важным обозначить другую проблему, куда менее очевидную и порядком подзабытую - это качество контента в Рунете нулевых. В наше время цензуры в Интернете и уголовных дел за лайки и репосты Рунет пятнадцатилетней давности среди свободномыслящих людей принято идеализировать. К сожалению, всё не так просто. Я помню, какими были Рунет в целом и социальные сети в частности в конце нулевых и на рубеже нулевых-десятых. Я помню, какими были Ютуб и ВК. В Интернете тогда, действительно, была свобода, но беда в том, что большинство производителей качественного контента не сразу оценили возможности Сети, тогда как в неё потоком хлынул всякий хлам. Да, свободная конкуренция информации в итоге сделала своё дело и зёрна от плевел были отделены. Но проблема в том, что на «устаканивание» нового тогда рынка ушло слишком много времени, которого хватило на разочарование в нём многих потребителей информации. Рунет нулевых больше напоминал огромную помойную яму с идиотскими приколами, вылезающей во весь экран агрессивной «шокирующей рекламой», наполненными конспирологией сайтами и прочим информационным мусором. Это сейчас на Ютубе можно послушать лекции профессоров Гарварда и наших Сергея Гуриева, Екатерины Шульман или спикеров «Постнауки», посмотреть выпуски «Радио Свобода» или «Новой газеты», послушать политиков из команды Алексея Навального или Максима Каца, по запросу получить практические знания о том, как чинить компьютер или месить бетон. Тогда же преобладали идиотские приколы, конспирологические ролики, кривляния на камеру и прочая подобная дрянь. Вполне предсказуемо, что такой контент заставил многих россиян, особенно из старшего поколения, с предубеждением относиться к достоверности информации из Интернета.
7. Отсутствие навыков работы с информацией и незнание фактов. Предыдущие пункты посвящены анализу факторов, способствующих попаданию под влияние пропаганды. Здесь рассмотрим, что происходит с людьми непосредственно при информационной обработке. Основная беда даже не в том, что все независимые СМИ заблокировали или разгромили. Куда большая беда в том, что многие наши соотечественники о них вовсе не знали и не стремились узнать из-за отсутствия навыков работы с информацией. Для тех, кто не умеет искать и отбирать информацию, изобилие низкокачественных источников = отсутствию альтернативной информации. Если люди видят кучу новостных сайтов с примерно одинаковым содержанием, у них создаётся иллюзия получения информации из разных источников. Хорошие материалы топятся в море пропаганды, что дезориентирует обывателя и убеждает либо в верности пропаганды (самой распространённой информации легче верить), либо в отсутствии правды вовсе, что позволяет принять относительно комфортную позицию: «все врут, все они одинаковые, поэтому надо быть подальше от политики и ничего не делать» - ведь так жить проще и безопаснее. Так работает путинский «пожарный шланг с потоками лжи». Проблема и в том, что потреблять пропаганду проще и комфортнее, тогда как правда весьма болезненна. Куда приятнее смотреть по «Первому каналу», как у нас всё хорошо, чем читать в «Новой газете» о военных преступлениях, давлении на бизнес, политических репрессиях и других бедах путинизма. Тем, кто с подобными проблемами лично не столкнулся, проще думать, что их нет, и спокойно жить привычной жизнью. Приняв же реальность проблем, необходимо принимать и ответственность за их решение, что-то делать для борьбы с ними - а это в России чревато крупными неприятностями. Поэтому легче принять как факт, что всё так, как говорят по телевизору. Эта же особенность человеческой психики лежит в основе виктимблейминга (обвинения жертвы): приятнее думать, что обворованный сам виноват в случившемся, чем принять тот факт, что меня тоже в любое время могут обокрасть - этот факт неприятен, поэтому согласиться с ним трудно. Монополия на распространение информации тоже обеспечивает успех пропаганды: люди, не знающие иной точки зрения, принимают официальную. Потом же, даже получив альтернативную информацию, они склонны цепляться за первоначально полученную ложь, поскольку на её основе уже сформировалось убеждение, а менять убеждения людям трудно - это исследованное ещё в середине прошлого века свойство человеческой психики тоже успешно эксплуатируется пропагандистами. По данным Russian Field, большинство сторонников войны (58%) признаются, что не получают альтернативной информации, т.е. они не знакомы с противоположной точкой зрения, с аргументами оппонентов. На самом деле эта доля ещё выше, поскольку далеко не все осознают, что находятся в информационном пузыре: кто-то, услышав по телевизору, как ругаются клоуны в пропагандистских ток-шоу, может принять это за нормальную политическую дискуссию и пребывать в полной уверенности, что знает все точки зрения. Люди, далёкие от политики, не имеют ни времени, ни сил, ни желания разбираться в ситуации: им гораздо легче включить телевизор и узнать, «что в мире творится», не отрываясь от домашних дел, а пропаганда тем временем капает им на мозги, навязывая нужную власти позицию. Поэтому разгромом независимого телевидения Путин занялся в первую очередь по приходу к власти. Ошибочно думать, что люди слепо верят телеэкрану: они знают, что далеко не всё сказанное - правда, что от них многое скрывают, что информацию искажают. Но, во-первых, они верят общей концепции транслируемого нарратива. Т.е. они понимают, что телевидение скрывает военные потери, преувеличивает успехи, лакирует картинку. Но они соглашаются, что в целом эта война оправдана и ведётся с благими целями. Во-вторых, обыватели не представляют масштабов лжи. Они знают, что от них могут скрыть детали, даже очень существенные, что могут преподнести информацию под нужным углом. Но они не верят, что новостной сюжет могут целиком выдумать или использовать фото- и видеомонтаж для искажения информации или выдать в эфир самую наглую ложь. Иными словами, телезрители знают, что им привирают, но не могут поверить в тотальную ложь пропаганды. Поэтому они пытаются как-то «читать между строк», улавливать «просачивающуюся правду» и иными способами реализовывать свою советскую привычку гадать по газете «Правда», что, естественно, успехом не заканчивается, и они попадают под воздействие пропаганды почти так же, как и слепо в неё верящие. В-третьих, мы недооцениваем силу многолетнего настойчивого промывания мозгов: люди склонны воспринимать как правдивую информацию, которую слышали много раз. Когда человеку, далёкому от политики и не имеющему ни обоснованного мнения, ни знания фактов, 8 лет упорно твердят, что в Украине фашизм, он с большой долей вероятности поверит в это. Причём твердят не только в новостях и политических передачах, но и в рекламных вставках: смотрит бабушка сериальчик, а там 5 раз рекламу вставят, начинающуюся с анонсов какого-нибудь ток-шоу, в которых пару-тройку ключевых слов выкрикнут - вот и всё, влияние уже оказано. Такое влияние опасно тем, что не осознаётся: человек будет уверен, что «не смотрит политику», и это правда, только «политику» пропаганда ему преподнесла без его ведома. Не осознаётся влияние и при низкой вовлечённости в просмотр. У многих телевизор работает фоном, когда они занимаются домашними делами или чем-то ещё. Фоновое воздействие опасно тем, что поступающая информация совсем не воспринимается критически, поскольку внимание человека сконцентрировано на другом. Достаточно несколько раз повторить пару-тройку простых пропагандистских штампов, и какое-то воздействие уже оказано. А если так каждый день? Именно так работает обычная навязчивая реклама. Так работает и пропаганда. И наконец, пропаганда активно эксплуатирует самые сильные культурные коды и культурные травмы нашего общества. Чаще всего используется память о Великой Отечественной войне и преступлениях гитлеровцев. Чтобы демонизировать украинскую политическую систему, её беспрерывно называют нацистской, воздействуя тем самым на эмоции телезрителя и отключая остатки его критического восприятия информации. Путинская пропаганда по уровню абсурдности и агрессивности подачи уже превзошла оруэлловские двухминутки ненависти. Называя украинцев нацистами, а европейцев и американцев их пособниками и криминализуя любую альтернативную точку зрения, пропаганда сеет в народе ненависть и уничтожает способность людей думать, а думающих заставляет молчать, стигматизируя их как пособников нацизма и сравнивая со сторонниками Гитлера. Пропаганда добивается, чтобы люди запрещали себе даже помыслить о принятии альтернативной точки зрения, которая приравнивается российскими СМИ к пособничеству нацизму. Поэтому в условиях монополии на распространение информации работает формула: чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё поверят. Л.Д. Гудков пишет: «Обращаясь к языку Великой Отечественной войны (речевые штампы: «массовые расстрелы», украинские «фашисты», «киевские каратели», геноцид и тому подобное в новостных передачах), пропаганда делала невозможной идентификацию российского обывателя с «нелюдьми» (фашисты - не люди), разрушала саму возможность предпонимания, а значит - формировала априорную враждебную установку, блокирующую дальнейшую коммуникацию. <…> Этот барьер «свои - чужие» в социальном плане более важен, нежели собственно идеологические или партийные разногласия» [Гудков Л.Д. Возвратный тоталитаризм. Том 1. 846 с. - С. 229].
Россияне легко попадают под воздействие ложных нарративов и по вине системы образования, которая не направлена на формирование широкого современного взгляда мир и имеет ошибочную систему приоритетов: она даёт кучу второстепенной информации при отсутствии главной и не уделяет достаточного внимания систематизации полученных знаний, в результате чего у выпускника в голове мешок (разной степени наполненности в зависимости от потраченных на учёбу усилий) с кучей фактов, но нет целостного представления о том, как устроен мир. Это в лучшем случае. А в худшем, что чаще всего и бывает, целостная картина мира есть, но лучше бы её не было, поскольку она базируется на ложных основаниях, вбитых пропагандой в системе образования, и включает в себя большую долю ложной информации. В таком случае пока человек не пересмотрит ложных оснований и не выявит ложных фактов, никакие новые знания его образованности не помогут. Он может знать миллион исторических дат и событий, но пока он смотрит на историю с точки зрения «великодержавного особого пути», «народного менталитета» или исторического материализма, истории он знать не будет, и никакие дополнительно выученные даты и события к знанию истории его не приблизят. Однако такой «историк» будет считать себя знатоком, может получить красный диплом какого-нибудь скрепоносного МГУ и прослыть знатоком среди других, распространяя дальше, вполне возможно, что и невольно, ложную картину мира. Это первая беда нашей системы образования. Вторая беда в неэффективности обучения, приводящей к недостаточности знаний у людей. Если взять среднестатистического россиянина даже с высшим образованием, то он мало знает по современным меркам. Соответственно, его можно легко убедить пропагандистской ложью в тех областях, о которых он ничего не знает или знает очень мало. Третья беда в отсутствии навыков отбора источников и работы с информаций - в большинстве случаев этому просто не учат. В результате человек часто бывает дезориентирован в потоках противоречивой информации, утрачивает веру в правду и часто попадает под воздействие пропаганды. И четвёртая беда - пожалуй, самая тяжёлая в нынешней системе образования, это переполненность образования пропагандой. Когда целью обучения стала не передача и получение знаний о мире, а формирование у молодёжи лояльности к власти и выгодных для режима политических заблуждений, говорить о качестве такого образования не приходится. Оно с самого детства формирует людей, готовых верить пропаганде и поддерживать все преступления режима. Поэтому пропаганда в системе образования приносит нашим соотечественникам наибольший вред, тогда как на ней базировалось и всё советское образование, и нынешнее - путинское, да и в 90-е её влияние ослабилось, но не прекратилось, поскольку можно отменить государственную идеологию на законодательном уровне, но как её отменишь на уровне повседневного образовательного взаимодействия, если ею оказалось пропитано мировоззрение большинства преподавателей, которые, вольно или не вольно, передавали своим ученикам пропагандистские мифы советского времени? А иногда и не только такие мифы - из-за отсутствия нормальных профессиональных сообществ и института репутации столько шарлатанов всех мастей повыползло в молодом российском государстве 1990-х... И система образования не избежала их прихода. Но это уже другая история - может быть, напишу и про неё, когда будет более подходящее для того время. Трагедия путинизма в образовании в том, что воздействие его пропаганды мы ещё долго будем расхлёбывать после краха нынешнего режима.
В этой статье я постарался изложить те объективные причины уязвимости россиян для путинской пропаганды, которые кажутся мне наиболее существенными. Все они сложные и требующие больших усилий для обезвреживания, но ни одна из них не ставит непреодолимого препятствия для перехода России к открытому и свободному обществу. Я надеюсь, этот текст побудит избавиться от убеждения в предопределённости россиян к поддержке зла тех, у кого такие убеждения были. Люди в своих суждениях склонны допускать фундаментальную ошибку атрибуции. Этот термин, введённый в научный оборот Ли Россом и К.А. Андерсоном, описывает склонность недооценивать влияние окружающей среды на принимаемые решения и переоценивать собственную волю человека: «это тенденция наблюдателей недооценивать воздействие ситуативных факторов и переоценивать роль диспозитивных факторов на поведение других. <…> Мы делаем поспешные выводы после наблюдения поведения других людей, не замечая воздействия соответствующих сил окружающей среды и ограничений» [Канеман Д. и др. Принятие решений в неопределённости: Правила и предубеждения / Пер. с англ. Под ред. Г.В. Суходольского. - Изд-во Институт прикладной психологии «Гуманитарный центр», 2005, 632 с. С. 160.]. Экономист Уильям Истерли в своей самой известной книге «В поисках роста» доказал ключевое влияние создаваемых обществом стимулов на выбор людьми модели поведения: там, где к успеху ведёт хорошее образование и создание полезных инновационных стартапов, люди будут учиться и создавать страртапы, а там, где единственным доступным способом вырваться из нищеты является торговля наркотиками, наркобизнес будет процветать. К сожалению, так устроено общество. «Люди реагируют на стимулы» - этот ключевой тезис книги Истерли объясняет и формирование общественного мнения в тоталитарных и авторитарных режимах.
После прочтения моего текста, у вас непременно возникнет вопрос: а что же делать? На него я отвечу в следующем посте.
НЕТ ВОЙНЕ!