Грех лжесвидетельства
Крайне опасная тенденция последних лет -
активное сращивание власти и Церкви (причем всех конфессий). Этим не
только демонстративно попирается конституционный постулат о якобы
светском характере нынешнего Российского государства, но и порождается
целый букет самых негативных последствий. Одно из них - активное
навязывание общественному сознанию ложных представлений об истории
страны.
Яркий тому пример - пресловутый
«праздник» 4 ноября. Цель его введения была ясна с самого начала:
подменить настоящий праздник - День Великой Октябрьской социалистической
революции 7 ноября.
Прискорбно, что в этом сугубо
политическом акте с откровенно антикоммунистической, антисоветской
направленностью приняли активное участие представители всех традиционных
конфессий России. В доказательство этого утверждения приводим
свидетельство историка Владислава Назарова. Необходимо подчеркнуть, что
это человек вовсе не левых взглядов, не имеющий никакого отношения к
КПРФ. Это просто честный профессионал, дорожащий, как и положено, своей
репутацией. Кстати, важно и то, где было сделано данное свидетельство -
на радио «Эхо Москвы». Это СМИ, как хорошо известно, стоит на сугубо
либеральных позициях и не может быть никак заподозрено хоть в малейших
симпатиях к КПРФ или к идеям социализма.
Как это было
Итак, что же всё-таки происходило в те
дни в Москве на взгляд настоящего историка, а не творцов всякого рода
идеологических мифов, будь то злонамеренные политики или вроде бы
благонамеренные церковники?
В. Назаров утверждает, что настоящим
историкам это точно известно, поскольку есть источники и с российской
стороны, и со стороны тех, от кого ополченцы освобождали Москву в 1612
году, то есть вояк гарнизона Речи Посполитой, сидевших в Китай-городе, в
Кремле. Так вот, 4 ноября по Григорианскому календарю, то есть 25
октября по Юлианскому, по которому Россия жила вплоть до февраля 1918
года, в военных действиях между ополченцами и их противниками ровно
ничего не случилось. То есть совершенно ничего существенного, если не
считать небольшой попытки штурма Кремля, которая была отбита, о чём есть
запись в одном из дневников оборонявшихся.
Теперь о Казанской иконе Божьей Матери,
которая якобы помогла одолеть литовско-польскую рать. В. Назаров
рассказал об этом довольно подробно. Суть же в том, что список этой
иконы, явленной 8 июля 1579 года и находившейся в Благовещенском
кафедральном соборе в Казани, протопоп привёз ополченцам под Москву.
Встреча этой иконы описана достаточно красочно в Новом летописце -
литературном памятнике, относящемся примерно к 1630 году. Казаки, как
следует из описания, были крайне нечестивы, они не слезли с коней при
встрече этой иконы и хаяли, в том числе матерными словами, дворян,
которые стали на колени. Что потом было, не вполне ясно, но где-то в
конце, видимо, осени протопоп с этой копией Казанской иконы очутился в
Ярославле и дожидался навигации, чтобы по Волге отплыть к себе в Казань.
Дождался он не навигации, а прихода рати Пожарского из Нижнего
Новгорода. Точно не известно, первый ли список, который сделали в
Казани, или список со списка, изготовленный в Ярославле, был явлен под
Новодевичьим монастырём, что ополченцы истолковали как чудо, благодаря
которому монастырь был освобождён от польско-литовских войск.
Затем эта икона действительно
сопровождала ополчение. Правда, ни одной записи о чудотворениях -
исцелении или явлении во главе какого-то отряда в дни решающих сражений с
корпусом Хоткевича - не существует. Есть лишь запись со слов Дмитрия
Михайловича Пожарского, сделанная где-то в конце 1620-х годов, то есть
через достаточно много лет после событий.
Летом 1613 года (опять-таки только по
припоминаниям Пожарского) князь ходил к новоизбранному царю Михаилу
Романову и его матери, убеждая их в значимости этой иконы. Те и
постановили: праздновать. Празднование это было местного значения. Икона
стояла в приходском храме Введения Богородицы на Сретенке, который
находился рядом с домом, где жил Пожарский. Только с 1620 года эта икона
признаётся чудотворной. А общегосударственное значение ей придано лишь в
1629 году, тогда для нее построили специальный храм. И связано это, по
мнению В. Назарова, с подготовкой к новой войне с Речью Посполитой.
Окончательное же утверждение
общегосударственного почитания Казанской иконы Божьей Матери произошло в
1649 году. По какому поводу? А вот по какому: годом ранее в семье царя
Алексея Михайловича родился первенец, названный Дмитрием. Произошло это в
ночь на 22 октября. И через год, в сентябре 1649 года, во все города и
соборы была послана грамота с предписанием праздновать осеннюю Казанскую
именно 22 октября. Мотива два - освобождение Москвы в 1612 году и
рождение царевича. Как видим, наложение на религиозные чувства верующих
привходящих моментов, связанных с политической конъюнктурой, имело место
уже в XVII веке.
Патриарх погорячился
По мнению В. Назарова, причастного, по
его словам, к событиям, связанным с подготовкой Дня согласия и
примирения, имели место как бы поручение, просьба, заказ, как угодно это
назовите, со стороны администрации президента: необходимо, дескать,
найти что-то поближе к дате 7 ноября, что могло бы отмечаться как
общегосударственный праздник с новым идейным наполнением.
В. Назаров не скрывает, что искал, но… ничего не нашел. Так и заявил: вряд ли здесь что-то может быть найдено.
Но невод был заброшен широко. И кто же в
итоге взял инициативу в свои руки? Как ни странно, Отдел внешних
сношений Русской православной церкви, которым заведовал в ту пору
митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, нынешний Святейший
Патриарх. Именно он в числе других церковных деятелей, представлявших
другие традиционные религии Российской Федерации - ислам, буддизм и
иудаизм, - подписал представление, обсуждавшееся в Госдуме.
Читая стенограммы этих обсуждений, В.
Назаров, по его признанию, был потрясён глубиной невежества выступавших.
Вот, к примеру, депутат Еремеев из фракции «Единой России», ничтоже
сумняшеся, заявил: наиболее значимым и весомым днем для праздника,
олицетворяющего героическую преемственность российского народа, является
22 октября, когда, по его мнению, объединенными силами Народного
ополчения был взят Китай-город - сильнейшее, по его словам, в тогдашней
Москве фортификационное сооружение. «Ну простите, Олег Витальевич, ну
надо же знать, - урезонивает его настоящий историк, - что всё-таки
сильнейшим-то был Кремль, а не Китай-город. Ну даже по количеству
артиллерии там больше было».
Или другое заявление горе-знатока: «В
память о великом событии ополчение поставило церковь на Красной площади -
Казанский собор. И было решено праздновать день 22 октября». Опять-таки
простите, поправляет историк, собор Казанской иконы Божьей Матери был
построен гораздо позже на средства Михаила Романова и освящён в 1636
году. А ополчение отбыло из Москвы вскоре после торжественного молебна и
процессии 1 ноября, во главе которой несли, кстати, не Казанскую, а
Владимирскую Богоматерь «Умиление» - главную святыню, взятую из
Успенского собора Кремля. И это понятно: ведь политическим, религиозным,
административным центром Москвы и государства был Кремль, но никак не
Китай-город.
И ещё одно «откровение»
депутата-«единоросса»: «Победа Народного ополчения во главе с Мининым и
Пожарским не только стала ратным подвигом во имя свободы, но и заложила
основу для строительства фундамента независимого…» Опять-таки простите, в
отчаянии восклицает В. Назаров, независимое Российское государство
возникло в 1480 году, когда была ликвидирована зависимость от Орды. И с
тех пор всегда было независимым.
Словом, этот праздник - 4 ноября -
всегда был чисто церковным. Ведь чудотворных Казанских икон разных видов
- больше десятка. Где только их нет! Есть и местные чудотворные
Казанские за Уралом. Прекрасный праздник тёплого отношения к Небесной
Заступнице истинно верующих людей. При чём здесь
«государственно-политическое значение», при чём тут «единство народа»?
В одном ряду с депутатами-невеждами
оказались и некоторые представители Русской православной церкви. К
примеру, управляющий делами Патриархии митрополит Калужский и Боровский
Климент в 2005 году, в преддверии нового празднования, изрёк: «Тогда
решалось, где будет центр славянства - в Варшаве, в Киеве или Москве.
Варшава и Киев были в несколько десятков раз больше Москвы, которая
тогда была маленьким городом, и шансов у нее было не так много. Москва
могла бы стать провинциальным городом Польши. Но тогда бы Российское
государство не имело развития, а Польша простиралась бы где-то до
Волги». И вновь историку приходится поправлять: «Простите, но
большинство путешественников конца XVI и первой половины XVII века никак
бы не согласились с таким мнением митрополита Климента. Москва была
больше и Варшавы, и Киева, и во много раз». Чего тут больше,
неосведомленности владыки или греха лжесвидетельства?
Патриарх Кирилл пошёл ещё дальше:
выступая 4 ноября нынешнего года в Нижнем Новгороде, он заявил: «Если
сравнить то, что произошло тогда, в далеком XVII веке, с тем, что
произошло в веке XX, при внимательном рассмотрении самих событий и
значения одержанной победы, можно с уверенностью сказать, что эти
события одного порядка, и одно не важнее другого». Это было
растиражировано всеми информационными агентствами. Погорячился
Святейший. Общественная реакция была соответствующей, и уже через день в
сообщении пресс-службы Патриарха нелепое сравнение изгнания поляков из
Москвы с победой СССР в Великой Отечественной войне было снято.
Не соответствует действительности и
утверждение Патриарха о том, что икона Казанской Божьей Матери
сопровождала ополчение с момента его выступления из Нижнего Новгорода.
«Спешу сообщить помощникам и сотрудникам его пресс-службы, - говорит В.
Назаров, - не было этого. Дожидалась икона Казанской Божьей Матери, а
точнее копия иконы Казанской Божьей Матери ополчения Пожарского и Минина
в Ярославле. Там произошла их встреча». Мелочь, скажете? Но когда
подобное враньё проникает в школьные учебники, в методические материалы к
Единому государственному экзамену по истории, закрепляется в пантеоне
государственных праздников, то что делать бедным школярам, которых
обязывают это враньё зубрить и чтить несуществующую дату?
А как оценить застенчивое предложение
одного титулованного «историка», который в те годы, когда снаряжалась
эта мина под Великий Октябрь, занимал кресло директора Института
российской истории, считать, что эта дата ну, условная, ну,
символическая, ну, среднеарифметическая между некими сопряжёнными с нею
реальными датами. Как свидетельство профессиональной несостоятельности?
Или как подленькое политическое лизоблюдство?
http://gazeta-pravda.ru/content/view/9632/70/