Часть третья глава третья "Суд" (начало)
Скоро, совсем скоро мою книгу увидит свет! Вот уже и обложка готова, мы ее недавно тут обсуждали. А пока издатели нетерпеливо грызут друг другу локти, пихаясь в очереди на эксклюзивное право заполучить рукопись, вы, мои землероечки, совершенно бесплатно можете насладиться новыми приключениями героини. До чего я вас все-таки люблю, даже самой удивительно, бгг)
Избранная вставать с рассветом не спешила, потягивалась и поворачивалась с боку на бок, нежила на стильных бязевых простынях с вышитыми королевскими настурциями идеальное тело - склонный к метафорам поэт назвал бы его мраморным, но даже облицовка станции «Чертановская» средимосковского метрополитена меркла в сравнении! И раздумай срочно, читатель, если вдруг подумал, что время в кровати Марина проводила просто так, словно какая-нибудь ленивая безработная маг-риналка! Каждое шевеление наследницы северных королей-оборотней от рождения было исполнено глубокого значения. Этим утром, например, она ворочалась в ритме гениальной мысли, которая посетила ее накануне, когда острый, всё примечающий и неизменно подмечающий взор упал на поддельный Граальский горшок. С одной стороны (той, что впуклая), эта вещь неприятно напоминала о предательстве негодного ельфа, но выпуклая сторона Горшка выглядела так привлекательно, что рука не поднималась подписать приказ о списании. Если повернуть некрасивой стороной к стене и посадить ипомею… или герань? Или, может быть, душистый горошек?..
Занятая непростым выбором, Избранная задумчиво скребла узорную глазурь пальцем Зеленой руки, рассыпая по старинному паркету семена и рассаду. На шестьсот шестьдесят шестое пошкрябывание Горшок отозвался таинственным гулом и выбросил клуб густого пахучего пара, в котором грузно двигались некие смутно различимые фигуры. «Это вообще что за хкя?! Что происходит?!» - удивленно воскликнула принцесса. «Мать троих детей купила Фурлу, одной маг-риналке насыпали полный никаб денег, а ещё один тщеславный маг-ринал соорудил что-то из говна и веток, мы, правда, не очень поняли, что именно», - с готовностью ответил странный феномен. «Вы - это кто?» - строго уточнила Избранная, которую, как успел убедиться на собственном опыте призрак замка Хох, феноменами было не смутить. «Нас зовут Дианодон и Деспинат, о повелительница! - на два голоса забурлило в Горшке. - Три тысячи лет назад злой волшебник поймал нас в сети, загнал в этот тесный сосуд и закопал в песке на пляже. Правда, остатки совести у проклятого колдуна ещё оставались, поэтому он придал Горшку полезное свойство накапливать информацию обо всем, что происходит в спальнях, кухнях, гостиных, дровяных сарайчиках и общественных уборных. В первую тысячу лет…» Но тут обитатели древнего Горшка услышали мелодичное похрапывание и почтительно замолчали. «Завтра приступим к работе», - сквозь сон пробормотала Избранная.
Солнце ярко сияло в зените, когда Марина наконец приподнялась в постели и приоткрыла один глаз, подавая сигнал к началу завтрака. Низменная, грубая шутка про то, что утро начинается не с кофе, принцессы не касалась. Её день всегда начинался элегантно.
Контакта с водой принцесса по сложившейся привычке избегала - слава богу, она пользовалась шамбаловым маслом, так что и без душа пахла приятно всеми своими выделениями. Даже слезами, если у кого-нибудь когда-нибудь получилось бы исторгнуть слёзы из её прекрасных, не испорченных никакой дурной мыслью карих глаз. Так что Избранная ограничивалась подбором белья и наряда на день. Тут была особая хитрость: чтобы выглядеть особенно интересно и необычно, принцесса надевала домашнюю одежду, вплоть до шёлковых ночных рубашек, на выход, а в замке часто накидывала поверх кардигана любимое пальто - своим клетчатым узором оно почти не отличалось от горностаевой мантии древних королей. Были у неё и другие принципы стиля, кидающие вызов общественной косности: например, туники она носила только в облипку. Вот и сейчас леди Та Лагай выбрала одну из своих супероблегающих туник, придающую благородную тёмно-сливовую глубину каждому изгибу её отзывчивого тела, и кокетливо решила, что сегодня, пожалуй, не станет скрывать русалочьи ноги джеггинсами или складками индийской юбки.
Захватив накрытый красивым рушником Горшок, Марина проследовала в тронный зал. Из-под ног принцессы шарахались чумазые хатинафты, спешно расчищая дорогу повелительницы от заляпанных краской топчанов, ведер с побелкой, валиков, перфораторов, засохших кисточек и старых газет. Избранная морщилась, но терпела: как-никак, положение лидера светлых сил обязывало в пику маг-риналам совершать великие деяния, а ремонт таковым был вне всякого сомнения. В отдаленных областях астрала, куда во время медитаций переносился неукротимый дух Избранной, клятвенно обещали закончить преображение замка за одну ночь - и не обманули, работа началась строго по графику: когда караван навьюченных материалами газелей преодолел сложный многоступенчатый маршрут до замка Хох через пески пустынь и торосы северных морей, в заполярной стране хатинафтов как раз садилось солнце. Взойти ему предстояло под хор голосов нового мира, воспевающего победу героини-воительницы в извечной битве Космоса с Хаосом!
Проконтролировав ход работ на этаже, принцесса Та Лагай добралась до тронного зала. Двери немедленно распахнулись, но Марина вздрогнула, попятилась и вошла не сразу. Это было понятно. Открыла дверь Джульетта Пробкентохес, на которой ничего не было, кроме кокетливого кружевного фартучка и белой наколки на голове. На ногах, впрочем, были золотые туфельки, а на руках - безукоризненно нарисованные желтые перчатки. По случаю ремонта и в целях экономии на клининге верная фрейлина временно сменила имидж.
- Ходют тут, топчут! А мне убирай! - бойко приветствовала Джульетта госпожу.
Марина изумленно заморгала и округлила рот в беззвучном «О», но Джульетта тут же повернулась спиной, явив взору Избранной вместо привычного пушистого хвоста перьевую метелочку, которой стремительно обмахнула Горшок. Судя по некоторым деталям, уборка началась ещё до рассвета - о других возможных причинах плачевного состояния перьев принцесса решила лучше не думать.
- Джульетта, уймись! - сквозь зубы прошипела Марина, заслоняясь локтями от настойчивых попыток новоявленного клининг-менеджера смести пыль с августейшего тела.
- А что такое? Честный физический труд! - обиженно воскликнула леди Пробкентохес, но наводить непрошеную чистоту прекратила и порскнула куда-то в сторону.
Избранная величественно проследовала в тронный зал и залюбовалась великолепием свежей отделки. Всё было так, как ей мечталось: мятная зелень правой стены тонко гармонировала с грейпфрутовым лаком декоративных шкафчиков, фуксиевая левая стена поддерживала лавандовый потолок, а насыщенная бирюза по центру словно возносила зрителя в самые небеса, нестерпимый блеск которых исторгал невольную слезу восторга - и помилуй бог всякого, кто посмел бы уронить эту слезу на уникальный пробковый паркет! Не для того ельфийское золото кануло на родине северных предков, чтобы презренная влага портила гениальный замысел дизайнера. Для особо чувствительных к красоте гостей повсюду были разложены специальные салфеточки с простым, но милым узором из баклажанов, редиски и гербовых настурций.
Налюбовавшись и удовлетворенно вздохнув, Избранная изящно присела на антикварный, выкупленный из частной коллекции жёлтый трон, немного поёрзала, ощущая, как приятно и плотно он обхватывает женственные бёдра, и милостиво кивнула Алине Галлоновой, давно уже переминавшейся с ноги на ногу. Алина встрепенулась и объявила:
-- Народная делегация! Изволят желать узнать, чем завтракала владелица Замка Хох!
Принцесса кивнула ещё раз, и в распахнувшуюся дверь вошёл народ. Был он груб, неотёсан и неэлегантен, шумлив и любопытен, но всё же переполнен любовью и ожиданием ценных указаний. Впереди шли таёжный старец Цы и энергичная девушка по имени Кусан в тесно облегающих стройные ноги лосинах. Третья представительница народа, Энн Зачемченко, робко остановилась в дверях. У неё была дурная привычка всё время задавать принцессе глупые, не одобренные заранее вопросы, но после нескольких замечаний со стороны Избранной она над привычкой стала работать и вперёд не лезла, чтобы не сорваться.
Принцесса кивнула в третий раз, и Кусан задала дозволенный вопрос:
-- Хорош ли был ваш завтрак, Избранная? Что изволили поедать?
Принцесса наконец открыла второй глаз, чтобы зажмурить их оба от удовольствия, и принялась перечислять:
-- Кусан, прекрасный завтрак сегодня: сувенирный сыр бри из хранилища жруналистских артефактов в Тонкоталии, спасибо коллегам огромное, батончик Бабаевски с помадно-сливочной начинкой, хлеб Столичный из Булки и кофе со сливками…
Народ слушал в умилении. Кто-то торопливо записывал подробности. Алине заволокло глаза.
Наконец принцесса кончила свои речи и плавным движением руки отпустила чернь восвояси. От сладостных воспоминаний о прошедшем утреннем пире на подбородке Избранной бриллиантом сверкнула капелька слюны, и она поспешно осведомилась:
-- А что там с шашлыками? Пора подавать шашлыки, вы не находите, милочка?
Алина вытянулась во фрунт, от старания вытягивая даже лицо и губы:
-- Сейчас подвезут, Ваша Элегантность… Привезли уже даже!
По её сигналу дверь Замка распахнулась как можно шире, и в неё просунулся напоминающий кувалду передок специальной повозки, на которой принцессе доставляли деликатесы из-за пределов Огородного кольца. Из повозки выскочило четверо мужиков - они показались принцессе подозрительно знакомыми, хотя различать в лицо представителей тёмных народных масс она за ненадобностью так и не наловчилась. Мужики принялись споро разгружаться. У подножия трона выросла груда вещей: палисандровые панели, плитки керамогранита, рулоны обоев и худенький, жиденький на вид, очень бледный незнакомец, вещавший, словно радио:
-- … за два года, не напрягаясь, квартиру, палисандровые полы…
Избранная приободрилась и всплеснула грудью, но белый незнакомец проигнорировал её. Слова продолжали изливаться из его рта, как ни в чём не бывало. Марина нахмурилась.
-- Это вообще кто и где мой шашлык? -- хмуро спросила она.
-- Это так…Шашлык сейчас, -- засуетились мужики и, действительно, наконец-то вытащили огромный мангал с шампурами, на которых шкворчали, истекая похудательным салом, куски свинины. Мангал был поставлен перед принцессой, и она принялась немедленно деликатно снимать презрительным ртом шашлычины, уже не обращая внимания на то, что мужики загрузили свою самоходную кувалду обратно и, поднатужившись, выехали на ней в дверь. Принцессе надо было как следует подкрепиться перед государственными делами. На сегодня был намечен суд: предстояло осудить всех неправых - недаром же в надежные руки новообращенной жруналистки попал удивительный всезнающий Горшок.
Принцесса утерлась рушником, постучала пальцем по ободку и торжественно произнесла:
-- Огласите список виновных!
Избранная вставать с рассветом не спешила, потягивалась и поворачивалась с боку на бок, нежила на стильных бязевых простынях с вышитыми королевскими настурциями идеальное тело - склонный к метафорам поэт назвал бы его мраморным, но даже облицовка станции «Чертановская» средимосковского метрополитена меркла в сравнении! И раздумай срочно, читатель, если вдруг подумал, что время в кровати Марина проводила просто так, словно какая-нибудь ленивая безработная маг-риналка! Каждое шевеление наследницы северных королей-оборотней от рождения было исполнено глубокого значения. Этим утром, например, она ворочалась в ритме гениальной мысли, которая посетила ее накануне, когда острый, всё примечающий и неизменно подмечающий взор упал на поддельный Граальский горшок. С одной стороны (той, что впуклая), эта вещь неприятно напоминала о предательстве негодного ельфа, но выпуклая сторона Горшка выглядела так привлекательно, что рука не поднималась подписать приказ о списании. Если повернуть некрасивой стороной к стене и посадить ипомею… или герань? Или, может быть, душистый горошек?..
Занятая непростым выбором, Избранная задумчиво скребла узорную глазурь пальцем Зеленой руки, рассыпая по старинному паркету семена и рассаду. На шестьсот шестьдесят шестое пошкрябывание Горшок отозвался таинственным гулом и выбросил клуб густого пахучего пара, в котором грузно двигались некие смутно различимые фигуры. «Это вообще что за хкя?! Что происходит?!» - удивленно воскликнула принцесса. «Мать троих детей купила Фурлу, одной маг-риналке насыпали полный никаб денег, а ещё один тщеславный маг-ринал соорудил что-то из говна и веток, мы, правда, не очень поняли, что именно», - с готовностью ответил странный феномен. «Вы - это кто?» - строго уточнила Избранная, которую, как успел убедиться на собственном опыте призрак замка Хох, феноменами было не смутить. «Нас зовут Дианодон и Деспинат, о повелительница! - на два голоса забурлило в Горшке. - Три тысячи лет назад злой волшебник поймал нас в сети, загнал в этот тесный сосуд и закопал в песке на пляже. Правда, остатки совести у проклятого колдуна ещё оставались, поэтому он придал Горшку полезное свойство накапливать информацию обо всем, что происходит в спальнях, кухнях, гостиных, дровяных сарайчиках и общественных уборных. В первую тысячу лет…» Но тут обитатели древнего Горшка услышали мелодичное похрапывание и почтительно замолчали. «Завтра приступим к работе», - сквозь сон пробормотала Избранная.
Солнце ярко сияло в зените, когда Марина наконец приподнялась в постели и приоткрыла один глаз, подавая сигнал к началу завтрака. Низменная, грубая шутка про то, что утро начинается не с кофе, принцессы не касалась. Её день всегда начинался элегантно.
Контакта с водой принцесса по сложившейся привычке избегала - слава богу, она пользовалась шамбаловым маслом, так что и без душа пахла приятно всеми своими выделениями. Даже слезами, если у кого-нибудь когда-нибудь получилось бы исторгнуть слёзы из её прекрасных, не испорченных никакой дурной мыслью карих глаз. Так что Избранная ограничивалась подбором белья и наряда на день. Тут была особая хитрость: чтобы выглядеть особенно интересно и необычно, принцесса надевала домашнюю одежду, вплоть до шёлковых ночных рубашек, на выход, а в замке часто накидывала поверх кардигана любимое пальто - своим клетчатым узором оно почти не отличалось от горностаевой мантии древних королей. Были у неё и другие принципы стиля, кидающие вызов общественной косности: например, туники она носила только в облипку. Вот и сейчас леди Та Лагай выбрала одну из своих супероблегающих туник, придающую благородную тёмно-сливовую глубину каждому изгибу её отзывчивого тела, и кокетливо решила, что сегодня, пожалуй, не станет скрывать русалочьи ноги джеггинсами или складками индийской юбки.
Захватив накрытый красивым рушником Горшок, Марина проследовала в тронный зал. Из-под ног принцессы шарахались чумазые хатинафты, спешно расчищая дорогу повелительницы от заляпанных краской топчанов, ведер с побелкой, валиков, перфораторов, засохших кисточек и старых газет. Избранная морщилась, но терпела: как-никак, положение лидера светлых сил обязывало в пику маг-риналам совершать великие деяния, а ремонт таковым был вне всякого сомнения. В отдаленных областях астрала, куда во время медитаций переносился неукротимый дух Избранной, клятвенно обещали закончить преображение замка за одну ночь - и не обманули, работа началась строго по графику: когда караван навьюченных материалами газелей преодолел сложный многоступенчатый маршрут до замка Хох через пески пустынь и торосы северных морей, в заполярной стране хатинафтов как раз садилось солнце. Взойти ему предстояло под хор голосов нового мира, воспевающего победу героини-воительницы в извечной битве Космоса с Хаосом!
Проконтролировав ход работ на этаже, принцесса Та Лагай добралась до тронного зала. Двери немедленно распахнулись, но Марина вздрогнула, попятилась и вошла не сразу. Это было понятно. Открыла дверь Джульетта Пробкентохес, на которой ничего не было, кроме кокетливого кружевного фартучка и белой наколки на голове. На ногах, впрочем, были золотые туфельки, а на руках - безукоризненно нарисованные желтые перчатки. По случаю ремонта и в целях экономии на клининге верная фрейлина временно сменила имидж.
- Ходют тут, топчут! А мне убирай! - бойко приветствовала Джульетта госпожу.
Марина изумленно заморгала и округлила рот в беззвучном «О», но Джульетта тут же повернулась спиной, явив взору Избранной вместо привычного пушистого хвоста перьевую метелочку, которой стремительно обмахнула Горшок. Судя по некоторым деталям, уборка началась ещё до рассвета - о других возможных причинах плачевного состояния перьев принцесса решила лучше не думать.
- Джульетта, уймись! - сквозь зубы прошипела Марина, заслоняясь локтями от настойчивых попыток новоявленного клининг-менеджера смести пыль с августейшего тела.
- А что такое? Честный физический труд! - обиженно воскликнула леди Пробкентохес, но наводить непрошеную чистоту прекратила и порскнула куда-то в сторону.
Избранная величественно проследовала в тронный зал и залюбовалась великолепием свежей отделки. Всё было так, как ей мечталось: мятная зелень правой стены тонко гармонировала с грейпфрутовым лаком декоративных шкафчиков, фуксиевая левая стена поддерживала лавандовый потолок, а насыщенная бирюза по центру словно возносила зрителя в самые небеса, нестерпимый блеск которых исторгал невольную слезу восторга - и помилуй бог всякого, кто посмел бы уронить эту слезу на уникальный пробковый паркет! Не для того ельфийское золото кануло на родине северных предков, чтобы презренная влага портила гениальный замысел дизайнера. Для особо чувствительных к красоте гостей повсюду были разложены специальные салфеточки с простым, но милым узором из баклажанов, редиски и гербовых настурций.
Налюбовавшись и удовлетворенно вздохнув, Избранная изящно присела на антикварный, выкупленный из частной коллекции жёлтый трон, немного поёрзала, ощущая, как приятно и плотно он обхватывает женственные бёдра, и милостиво кивнула Алине Галлоновой, давно уже переминавшейся с ноги на ногу. Алина встрепенулась и объявила:
-- Народная делегация! Изволят желать узнать, чем завтракала владелица Замка Хох!
Принцесса кивнула ещё раз, и в распахнувшуюся дверь вошёл народ. Был он груб, неотёсан и неэлегантен, шумлив и любопытен, но всё же переполнен любовью и ожиданием ценных указаний. Впереди шли таёжный старец Цы и энергичная девушка по имени Кусан в тесно облегающих стройные ноги лосинах. Третья представительница народа, Энн Зачемченко, робко остановилась в дверях. У неё была дурная привычка всё время задавать принцессе глупые, не одобренные заранее вопросы, но после нескольких замечаний со стороны Избранной она над привычкой стала работать и вперёд не лезла, чтобы не сорваться.
Принцесса кивнула в третий раз, и Кусан задала дозволенный вопрос:
-- Хорош ли был ваш завтрак, Избранная? Что изволили поедать?
Принцесса наконец открыла второй глаз, чтобы зажмурить их оба от удовольствия, и принялась перечислять:
-- Кусан, прекрасный завтрак сегодня: сувенирный сыр бри из хранилища жруналистских артефактов в Тонкоталии, спасибо коллегам огромное, батончик Бабаевски с помадно-сливочной начинкой, хлеб Столичный из Булки и кофе со сливками…
Народ слушал в умилении. Кто-то торопливо записывал подробности. Алине заволокло глаза.
Наконец принцесса кончила свои речи и плавным движением руки отпустила чернь восвояси. От сладостных воспоминаний о прошедшем утреннем пире на подбородке Избранной бриллиантом сверкнула капелька слюны, и она поспешно осведомилась:
-- А что там с шашлыками? Пора подавать шашлыки, вы не находите, милочка?
Алина вытянулась во фрунт, от старания вытягивая даже лицо и губы:
-- Сейчас подвезут, Ваша Элегантность… Привезли уже даже!
По её сигналу дверь Замка распахнулась как можно шире, и в неё просунулся напоминающий кувалду передок специальной повозки, на которой принцессе доставляли деликатесы из-за пределов Огородного кольца. Из повозки выскочило четверо мужиков - они показались принцессе подозрительно знакомыми, хотя различать в лицо представителей тёмных народных масс она за ненадобностью так и не наловчилась. Мужики принялись споро разгружаться. У подножия трона выросла груда вещей: палисандровые панели, плитки керамогранита, рулоны обоев и худенький, жиденький на вид, очень бледный незнакомец, вещавший, словно радио:
-- … за два года, не напрягаясь, квартиру, палисандровые полы…
Избранная приободрилась и всплеснула грудью, но белый незнакомец проигнорировал её. Слова продолжали изливаться из его рта, как ни в чём не бывало. Марина нахмурилась.
-- Это вообще кто и где мой шашлык? -- хмуро спросила она.
-- Это так…Шашлык сейчас, -- засуетились мужики и, действительно, наконец-то вытащили огромный мангал с шампурами, на которых шкворчали, истекая похудательным салом, куски свинины. Мангал был поставлен перед принцессой, и она принялась немедленно деликатно снимать презрительным ртом шашлычины, уже не обращая внимания на то, что мужики загрузили свою самоходную кувалду обратно и, поднатужившись, выехали на ней в дверь. Принцессе надо было как следует подкрепиться перед государственными делами. На сегодня был намечен суд: предстояло осудить всех неправых - недаром же в надежные руки новообращенной жруналистки попал удивительный всезнающий Горшок.
Принцесса утерлась рушником, постучала пальцем по ободку и торжественно произнесла:
-- Огласите список виновных!