Памяти борта А321 : статья написана год назад, в 2015 году
Я никогда не выигрывала в лотереях и розыгрышах. Хотя я вовсе не тот Авраам из анекдота, которому Бог сказал: "Да ты хоть раз билет купи", нет. Я ставлю лайки, делаю перепосты, покупаю товары, участвующие в акциях. Однажды (у меня были все шансы) я была в полушаге от миллиона и не выиграла его (как-нибудь я расскажу эту историю, и мне, конечно, никто не поверит, но факт остается фактом - миллионом на моей карточке не пахнет). Я всегда думала, что я невезучая. Я ошибалась. Мы с мужем недавно вернулись из Египта. Ключевое слово "вернулись". У нас были хорошие шансы оказаться в аэробусе А321.
До трагедии оставалось три дня, когда мы оказались в аэропорту Хургады. Вообще-то муж хотел отдохнуть в Шарме. А я хотела лететь чуть позже. Но… На этот раз нам повезло. Хоть мы еще об этом не знали.
Аэропорт Хургады - это никаких очередей на досмотр багажа, никаких допросов, никаких условностей. Чемодан неожиданно летит на ленту при входе в аэропорт - больше мы с ним не встретимся до самой Москвы. Фляжка с ромом остается у меня в руках - никому до этого нет дела. Как нет дела до пакета с сухим пайком, выданным в отеле. Заглядываю в пакет и понимаю - не такой уж он и сухой, этот паек. Рядом со мной женщина из соседнего отеля: приехала в аэропорт, забыв чемодан в холле отеля. Не осознала в три ночи, что all Inclusive закончился. Служащий отеля привозит ей чемодан, забирает "бакшиш" - несколько долларов, кидает чемодан на ленту, он уплывает.
Сегодняшние новости дублируют друг друга: "Associated Press со ссылкой на сотрудников службы безопасности аэропорта Шарм-эль-Шейха сообщило, что нарушения режима безопасности носили систематический характер. В частности, все собеседники отметили, что часто не работают сканеры в зонах, где досматривается уже зарегистрированный багаж. Их выключали для экономии электроэнергии".
Одно дело читать новости. Другое - видеть все это своими глазами. И осознавать, что ты в зоне риска, в межвременье и в межпространстве. Потом (прошло два часа) ты обнаруживаешь себя около Gate №12 - световое табло не работает, объявлений по громкой связи не слышно. В аэропорту холодно - холодно даже в застегнутой куртке. Коньяк не спасает. Вдруг ты слышишь тот акцент, к которому привык за минувшие полмесяца: "Уважяемый, быстро-быстро! Москва! Быстро-быстро! 3004! Gate №12!"
Gate №12 закрыт, зато открыт соседний, тринадцатый. Толпа загорелых и отдохнувших сограждан выстраивается к нему.
"В Москву?" - "Да", - спешно кивает стюардесса, пересчитывает всех по головам, и, "долгие проводы - лишние слезы", самолет взлетает.
Ремни застегнуты, под крылом растворяется Хургада: на нить побережья нанизаны игрушечные отельчики, каждый украшен бирюзовой инсталляцией - бассейном, мы попадаем в облачность, потом в зону турбулентности. Страшно. Страшно ежесекундно. Но все заканчивается, и пусть, приземлившись, самолет еще минут сорок ищет место для парковки в аэропорту и по громкой связи пассажиров уговаривают не вставать с мест, но уже победно - все получилось - звонят телефоны и стоит гул: "Долетели. Встречайте. Все хорошо".
Три дня спустя стало ясно: долетели не все. И страшно было открывать списки погибших, и страшно было их читать, и бесконечно страшно встречать там знакомые имена ("Ну как??? Как??? Такая юная, такая талантливая, такая красивая!"), и…
…и было понятно, что произошло. Чей-то чемодан оказался не просто чемоданом. Я видела, как это бывает.
Дворцовая площадь в те дни превратилась в мемориал. Мы с детьми пришли с цветами и игрушками ("Мама, я подарю тем детям розового пони. Они будут на него смотреть сверху и радоваться, да?"). На площади стояли в безмолвии люди. Горели свечи. Текли слезы. Игрушки будто замерли от ужаса. Общую боль можно было резать ножом.
"Почему вы сегодня здесь?" - обратилась ко мне корреспондентка, за спиной которой стоял видеооператор.
"Потому что мы с мужем вернулись. А они нет. Я здесь, чтобы попросить прощения. У них. И у их близких".
Корреспондентка пожала плечами и посмотрела на меня вопросительно. Я покачала головой - не могу говорить. Ком в горле.
Те, кто вернулись из египетского отпуска тогда, испытали те же чувства, что и я. Такое чувство, что мне не пришлось умирать, чтобы увидеть и услышать все, что могли бы сказать на моих похоронах. "Ира, - писали мне друзья, знакомые и малознакомые во всех соцсетях, - у тебя все хорошо? Зная тебя, мы уверены, что не может быть как-то иначе!!! Срочно откликнись!"
Эта катастрофа для меня стала лакмусовой бумажкой: сколько людей неравнодушны ко мне, к моей жизни. С первых минут тревожных ("пропал с радаров самолет") новостей в Яндексе мне писали, звонили, волновались.
Упокой, Господи, души тех, кто погиб. И дай нам всем возможность любить, принимать, радоваться и прощать друг друга каждый день, а не только в дни, когда все чувства обострены до предела.
На днях я ехала на последнем поезде метро - на том, где все друг другу улыбаются тем кодом, что понятен лишь тем, кто успел на последний поезд: "Скоро домой, в кровать, день закончен, какое счастье, что мы здесь".
И тут нашу идиллию прервал пьяный мужчина. Он зашел, обвел вагон расфокусированным взглядом, покачнувшись, упал на свободное место и тут же завалился спать на плечо девушке. Девушка сначала отодвинулась, потом пересела ко мне. Мужчина вольготно разлегся на сиденье и захрапел.
Я знаю, о чем бы я думала в этот момент в другое время. Но в тот день я думала только о любви. Какое счастье, что он жив, что он едет домой, что с ним ничего не случилось. Какое счастье - эта жизнь в целом. И этот туманный день в частности. И…
…И как нам с мужем повезло, что мы вернулись.
Мы вернулись, и из отпускных фотографий муж создал клип. Это был бы клип о счастливом отпуске, если бы он не имел нынешнюю окраску.
Это был бы клип благодарности за доброту миру и всех встреченных в пути людей. Но он имеет нынешнюю окраску, и ничего тут не сделаешь.
Слезы в горле, а планета крутится дальше. Я благодарна Солнцу, что оно вставало, садилось и снова вставало.
...И я скорблю о тех, кто не вернулся. И желаю мягкого облака каждому, кто взлетел на высоту 10 000, чтоб там остаться.
Я слушаю Бернеса, и мне кажутся пророческими слова:
"Не спешу я пока обратно,
Чтобы память о нас хранил
Этот желтый и непонятный,
Непохожий на Волгу Египет".
И ключевое в них - "пока".
Смотрю в небо - а там 224 облака. Пройдет время. Но слова "время лечит" только притупят боль. Забыть об этом не получится.
Я не знаю, как полечу в следующий раз. Получится ли у меня договориться с коньяком и не думать о том, что с высоты в 10 000 возвращаются не все. Но я постараюсь. А пока читаю статьи Алексея Герваша, пилота и эксперта по лечению аэрофобии. И они действуют на меня успокаивающе. Несмотря на то что читаю их с не меньшим ужасом, чем другие смотрят фильмы-катастрофы: "налицо взрывное, моментальное разваливание самолета. В таком случае происходит мгновенная смерть из-за декомпрессии. Никто ничего не понимает, к земле долго не летят".
Надеюсь, что вы, 224 ангела, просто уснули. Доброго вам полета под облаками. И пусть у нас, у тех, кто остался на земле, все будет хорошо. И ничего, что я никогда не выигрывала в лотерею. Теперь я понимаю, что Бог приберег для меня главный лотерейный билет.
Источник: http://look.tm/lifestyle/9983-pamyati-borta-a321/
Click to view