Женщины vs. мужчины в трагедиях Еврипида
Женская самоотверженность vs. мужской эгоизм
Алкеста жертвует собой, чтобы спасти мужа Адмета. Вершина сампожертвования: молодая красивая девушка принимает болезнь возлюбленного на себя и умирает вместо него.
Алкеста: Я жизнь твою достойнее своей
Сочла, Адмет, и чтобы мог ты видеть
Лучи небес, я душу отдала.
Отец же Адмета, Ферет, далёк от подобного альтруизма. Хоть жить ему осталось и немного (ведь он уже стар), но оставшиеся годы он намерен прожить для себя.
Адмет: Когда
Над головой висела смерть моею,
Ты не пришел, старик, ты пожалел
Остатком дней пожертвовать.
В споре с сыном Ферет приводит по сути эгоистичные, но вполне разумные доводы. И правда: годы всё же такое богатство, которое приятнее потратить самому. А платить за детей такую цену - это, уж извините, в родительские обязанности не входит.
Ферет: Я родил
И воспитал тебя, чтоб дом отцовский
Тебе отдать, а вовсе не затем,
Чтоб выкупать тебя у смерти жизнью.
Обычая между отцовских я
Такого не припомню
Адмет искренне скорбит об участи своей верной супруги: он, в целом, неплохой любящий муж, но всё же своя жизнь ему дороже, и ясно, что сам бы он не решился пойти на такой же подвиг, как Алкеста, и предложить себя в жертву Демону смерти.
Придумано отлично... хоть и вовсе
Не умирай, сменяя верных жен...
Молчи, дитя: жизнелюбивы все мы..., - ехидно замечает Ферет в ответ на упреки сына. И он не так уж далёк от истины.
***
Колхидская царевна Медея забывает свою семью, свою родину и бежит в Грецию со своим любимым Ясоном.
Медея: Сама ж, отца покинув, дом забыв,
В Фессалию с тобой ушла, - горячка
Была сильней рассудка.
…И все тебя я выручала
Ясон же, прибыв в Коринф, абсолютно спокойно променял иноплемённую красавицу на куда более выгодную партию: дочь коринфского царя, которая может проложить ему путь и к богатству, и, главное, к славе и почёту. При этом, свой абсолютно эгоистичный циничный подход он прикрывает софистическими оправданиями.
Ясон: Поступил,
Во-первых, я умно, затем и скромно,
И, наконец, на пользу и тебе,
И нашим детям.
Женское коварство vs. мужское простодушие
Впрочем, женщине есть что противопоставить мужскому эгоизму. По крайней мере, такой женщине, как Медея. И это страшное (и, по мнению древнегречсеких поэтов, чисто женское) оружие - коварство.
Героиня Еврипида исключительно страстная личность, способная на душевные бури и сильные переживания, но очень последовательная и холодно-расчётливая в осуществлении своей мести. Ей без труда удаётся обвести вокруг пальца сначала Коринфоского царя, а затем и Ясона.
Медея (о царе Креонте):
Разве
Ты думала, что сладкий этот яд
Он даром пил, - все взвешено заране...
Он с этих губ ни слова, он руки
Единого движенья без расчета
Не получил бы, верьте...
О, слепец!..
…Мы природой
Так созданы - на доброе без рук,
Да злым зато искусством всех мудрее...
Судя по всему, довольно мягкого Креонта, который «не рождён тираном», или самолюбивого Ясона, который верит, что силой своего красноречия может полюбовно уладить дело с бывшей невестой, обмануть не так уж и сложно.
Креонт: Сколько раз
Меня уже губила эта жалость.
Вот и теперь я знаю, что не прав,
Все ж будь по-твоему.
Ясон: Мне нравятся, Медея, те слова,
Которые я слышу, - улетевших
Я не хочу и помнить. ***
Другая ситуация. Афродита решает отомстить целомудренному юноше Ипполиту за то, что он больше чтит и любит другую богиню - Артемиду. Такая же ревнивая, как и все женщины, разгневанная богиня придумывает изощрённую месть: заставляет царицу Федру, мачеху Ипполита, влюбиться в своего пасынка. Служанка Федры, видя терзания своей страдающей от неразделённой и запретной любви госпожи, идёт к Ипполиту и, прежде выпросив у него клятву молчать, делает… ну, мягко скажем, не очень порядочное предложение, которое приводит хорошего мальчика Ипполита в ужас. Понятно, что кончается вся эта история трагически почти для всех смертных участников трагедии. Но я хотела подробнее остановиться не на этом, а на словах самого Ипполита, которые опять-таки неплохо выражают ту же концепцию женского коварства и мужской доверчивости.
Но умницы!.. Избави боже, если
В ней на вершок побольше, чем в других,
Ума, излишек этот Афродите
На пользу лишь - коварством станет он.
…Поверьте, все бы ваши я открыл
Дела отцу, когда бы, как ребенок,
Сковать уста себе я клятвой не дал. ***
Другой пример простодушия: Геракл. Ну, этот герой вообще изображается обычно довольно простоватым и недалёким. В уже упомянутой трагедии «Алкеста» Геракл приходит к своему старому другу Адмету и застаёт того в трауре (как мы помним, Алкеста умерла). Адмет не хочет прогонять гостя и делает вид, что хоронит человека постороннего. Геракл, тут же успокоившись и не подозревая никакого подвоха, принимается пировать.
Геракл: В глазах его, конечно, были слезы:
Печаль лица и стрижки он не скрыл...
Но объяснил, что в землю опускают
Чужого человека. И, прогнав
Сомнения, в распахнутые двери
Вошедши, пил под кровом друга я,
Пока он здесь стонал. И до сих пор я
В венке... Справедливости ради надо сказать, что именно Геракл в конце концов вызволяет Алкесту из царства Аида и устраивает Хэппи энд. Так что он, что бы про него ни говорили, парень хороший. И не эгоист, кстати. Так что пусть спор «Женщины vs. мужчины» тоже закончится Хэппи эндом.
Алкеста жертвует собой, чтобы спасти мужа Адмета. Вершина сампожертвования: молодая красивая девушка принимает болезнь возлюбленного на себя и умирает вместо него.
Алкеста: Я жизнь твою достойнее своей
Сочла, Адмет, и чтобы мог ты видеть
Лучи небес, я душу отдала.
Отец же Адмета, Ферет, далёк от подобного альтруизма. Хоть жить ему осталось и немного (ведь он уже стар), но оставшиеся годы он намерен прожить для себя.
Адмет: Когда
Над головой висела смерть моею,
Ты не пришел, старик, ты пожалел
Остатком дней пожертвовать.
В споре с сыном Ферет приводит по сути эгоистичные, но вполне разумные доводы. И правда: годы всё же такое богатство, которое приятнее потратить самому. А платить за детей такую цену - это, уж извините, в родительские обязанности не входит.
Ферет: Я родил
И воспитал тебя, чтоб дом отцовский
Тебе отдать, а вовсе не затем,
Чтоб выкупать тебя у смерти жизнью.
Обычая между отцовских я
Такого не припомню
Адмет искренне скорбит об участи своей верной супруги: он, в целом, неплохой любящий муж, но всё же своя жизнь ему дороже, и ясно, что сам бы он не решился пойти на такой же подвиг, как Алкеста, и предложить себя в жертву Демону смерти.
Придумано отлично... хоть и вовсе
Не умирай, сменяя верных жен...
Молчи, дитя: жизнелюбивы все мы..., - ехидно замечает Ферет в ответ на упреки сына. И он не так уж далёк от истины.
***
Колхидская царевна Медея забывает свою семью, свою родину и бежит в Грецию со своим любимым Ясоном.
Медея: Сама ж, отца покинув, дом забыв,
В Фессалию с тобой ушла, - горячка
Была сильней рассудка.
…И все тебя я выручала
Ясон же, прибыв в Коринф, абсолютно спокойно променял иноплемённую красавицу на куда более выгодную партию: дочь коринфского царя, которая может проложить ему путь и к богатству, и, главное, к славе и почёту. При этом, свой абсолютно эгоистичный циничный подход он прикрывает софистическими оправданиями.
Ясон: Поступил,
Во-первых, я умно, затем и скромно,
И, наконец, на пользу и тебе,
И нашим детям.
Женское коварство vs. мужское простодушие
Впрочем, женщине есть что противопоставить мужскому эгоизму. По крайней мере, такой женщине, как Медея. И это страшное (и, по мнению древнегречсеких поэтов, чисто женское) оружие - коварство.
Героиня Еврипида исключительно страстная личность, способная на душевные бури и сильные переживания, но очень последовательная и холодно-расчётливая в осуществлении своей мести. Ей без труда удаётся обвести вокруг пальца сначала Коринфоского царя, а затем и Ясона.
Медея (о царе Креонте):
Разве
Ты думала, что сладкий этот яд
Он даром пил, - все взвешено заране...
Он с этих губ ни слова, он руки
Единого движенья без расчета
Не получил бы, верьте...
О, слепец!..
…Мы природой
Так созданы - на доброе без рук,
Да злым зато искусством всех мудрее...
Судя по всему, довольно мягкого Креонта, который «не рождён тираном», или самолюбивого Ясона, который верит, что силой своего красноречия может полюбовно уладить дело с бывшей невестой, обмануть не так уж и сложно.
Креонт: Сколько раз
Меня уже губила эта жалость.
Вот и теперь я знаю, что не прав,
Все ж будь по-твоему.
Ясон: Мне нравятся, Медея, те слова,
Которые я слышу, - улетевших
Я не хочу и помнить. ***
Другая ситуация. Афродита решает отомстить целомудренному юноше Ипполиту за то, что он больше чтит и любит другую богиню - Артемиду. Такая же ревнивая, как и все женщины, разгневанная богиня придумывает изощрённую месть: заставляет царицу Федру, мачеху Ипполита, влюбиться в своего пасынка. Служанка Федры, видя терзания своей страдающей от неразделённой и запретной любви госпожи, идёт к Ипполиту и, прежде выпросив у него клятву молчать, делает… ну, мягко скажем, не очень порядочное предложение, которое приводит хорошего мальчика Ипполита в ужас. Понятно, что кончается вся эта история трагически почти для всех смертных участников трагедии. Но я хотела подробнее остановиться не на этом, а на словах самого Ипполита, которые опять-таки неплохо выражают ту же концепцию женского коварства и мужской доверчивости.
Но умницы!.. Избави боже, если
В ней на вершок побольше, чем в других,
Ума, излишек этот Афродите
На пользу лишь - коварством станет он.
…Поверьте, все бы ваши я открыл
Дела отцу, когда бы, как ребенок,
Сковать уста себе я клятвой не дал. ***
Другой пример простодушия: Геракл. Ну, этот герой вообще изображается обычно довольно простоватым и недалёким. В уже упомянутой трагедии «Алкеста» Геракл приходит к своему старому другу Адмету и застаёт того в трауре (как мы помним, Алкеста умерла). Адмет не хочет прогонять гостя и делает вид, что хоронит человека постороннего. Геракл, тут же успокоившись и не подозревая никакого подвоха, принимается пировать.
Геракл: В глазах его, конечно, были слезы:
Печаль лица и стрижки он не скрыл...
Но объяснил, что в землю опускают
Чужого человека. И, прогнав
Сомнения, в распахнутые двери
Вошедши, пил под кровом друга я,
Пока он здесь стонал. И до сих пор я
В венке... Справедливости ради надо сказать, что именно Геракл в конце концов вызволяет Алкесту из царства Аида и устраивает Хэппи энд. Так что он, что бы про него ни говорили, парень хороший. И не эгоист, кстати. Так что пусть спор «Женщины vs. мужчины» тоже закончится Хэппи эндом.