"Для счастья полюбить другой народ"
В 2005 г. по инициативе чешского национально-культурного общества «Незабудка» в Читинском областном краеведческом музее проходила фотовыставка «Прага Марины Цветаевой». Выставка была предоставлена Генеральным консульством Чехии в г. Екатеринбурге. А на ее открытие приехали из Праги авторы - Мирко и Галина Ванечковы (на фото 2). Благодаря их участию открытие выставки превратилось в вечер поэзии, музыки и художественных образов красавицы Праги, воспетых М.Цветаевой. Звучали ее стихи на чешском и русском языках. Галина Ванечкова оставила о себе память в душах читинцев замечательными рассказами о жизни М.Цветаевой в Чехии. А ее интервью газете «Забайкальский рабочий», которое мы здесь приводим, дополнило впечатления от выставки прекрасным повествованием о Чехии и авторах выставки.
Автор статьи: Карпенко (Баятакова) Наталья Александровна («Забайкальский рабочий» №175 (24385), 2005 г.)
“Я нашла своего поэта”
В Читинском областном краеведческом музее им. А.К. Кузнецова проходит фотовыставка “Прага Марины Цветаевой”. Инициатором проведения ее стало чешское национально-культурное общество “Незабудка”. А сама выставка создана Галиной Ванечковой в содружестве с пражским фотохудожником Ярославом Трновским. На фотоснимках - места, связанные с пребыванием в Праге русской поэтессы (она жила здесь с 1922 по 1925 год и всей душой полюбила этот город), и цитаты из ее стихов. Галина Борисовна вместе со своим мужем Мирко приезжала в Читу на открытие выставки. Россиянка по происхождению, она уже полвека живет в Чехии. Во время ее пребывания в Чите и состоялась наша беседа, в которой она рассказала о себе, о Праге и, конечно, о том, что составляет огромную часть ее жизни - об изучении жизни и творчества
Когда я уезжала из России (а это был 54-й год), я даже имени Марины Цветаевой не знала, несмотря на то, что окончила в Екатеринбурге вуз и уже год преподавала литературу в школе. Я услышала о ней через пять лет жизни в Чехии, потому что в самом начале 60-х в России была издана первая книжка стихов Марины Цветаевой. Тогда же я написала моей учительнице по литературе о том, что я нашла своего поэта, на что она мне ответила: “Галочка, как же так: такая эгоцентристка, а вы о ней как о своем поэте”. В следующем письме я написала: “Еще, друзья, благословляю хлеб в чужой печи и мир в чужом дому. М. Ц.”
Моя школьная учительница Зинаида Григорьевна Петрова, помимо того, что являлась одним из лучших преподавателей литературы в нашем Екатеринбурге, еще была умным и чутким человеком. И когда я через год приехала домой в гости, по настоянию Зинаиды Григорьевны я уже во многих школа рассказывала о Марине Цветаевой. А потом она писала мне в Прагу: “Галочка, а вы мне не прислали новую книжку Цветаевой о Пушкине”. Когда в России стали выходить книги Цветаевой, их невозможно было купить, и мы с мужем в Праге покупали по десятку экземпляров в магазине “Советская книга” и посылали их обратно в Россию.
В одном из первых прочитанных мною цветаевских стихотворений было:
…Моим стихам,
Написанным так рано,
Что и не знала я, что я поэт,
Сорвавшимся, как брызги
из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти
В святилище, где сон и фимиам…
Сказать о Лермонтове, о Пушкине, что это святилище, где сон и фимиам, - это было настолько ново, что я, конечно, стала читать все ее стихи. Мне хотелось знать обо всей ее жизни, и когда я приезжала в Россию, то находила людей, которые знали о ней гораздо больше, чем я, дарили мне фотографии, которые тогда не были еще нигде опубликованы, я потихоньку начала собирать свой архив.
Я преподавала тогда в Карловом университете в Праге русский язык. Еще до увлечения творчеством Цветаевой стала заниматься разбором переводов стихов с чешского на русский и с русского на чешский. И поэтому, когда узнала Цветаеву, то уже была подготовлена к пониманию качества стихотворных переводов. И, конечно, мне очень хотелось, чтоб ее переводили на чешский язык, и я старалась найти людей, которые смогли и захотели бы это сделать. Так я нашла поэтессу Яну Штроблову, которая стала переводить Цветаеву на чешский. Это неплохие переводы, но надо все же сказать, что нет еще переводов, отвечающих такому уровню культуры поэзии, чтоб смысл стихов Цветаевой звучал на чешском, как на русском.
“Как один синий сон”
Основой выставки, которая в Чите проходит под названием “Прага Марины Цветаевой” (по замыслу автора, она имеет и другое название - “Город, где только душа весит". - Авт.), стала книга “Синий сон”. Цветаева как-то написала: “Прагу вспоминаю, как один синий сон и одну туманную ночь”. Эту книгу издала, а вернее будет сказать, сделала наша семья.
Я собрала все цитаты Цветаевой о Праге, нашла фотографа, Ярослава Трновского, который сделал фотографии к этим строкам. Мы сделали книжку, которая одна стоила нам пять тысяч крон. Потому что Трновский сказал, что если издавать книгу, то особенную. И мы издали ее ручным способом, нам ее переплели, мы сделали пять экземпляров, и когда ее увидели в Министерстве иностранных дел, то попросили сделать по ней вот эту выставку.
В работах Трновского присутствует удивительное попадание в мир цветаевской поэзии. Еще до работы над книгой сам стиль этого фотохудожника подготовил его к восприятию творчества Марины Цветаевой. Цветаева говорила о том, что ее произведения должны додумываться читателем, и каждый из них воспринимает так, насколько этот читатель способен воспринять. То же было у Трновского. Он делает свои фотографии так, что каждая из них дает возможность додумывать, дочувствовать ее, она у него не прямолинейна, нестатична и неоднозначна. Поэтому, найдя этого фотографа, я знала, что он может ответить тем цитатам, которые я выбрала.
У них другие заботы
Несколько лет назад мы, несколько человек в Праге, которые любят эту великую русскую поэтессу,
организовали общество Марины Цветаевой.
Мы работаем на общественных началах. И каждый из нас дает в год 100 крон на текущие расходы. Сейчас я занимаюсь тем, что стараюсь пропагандировать ее творчество. В Чехии мы устраиваем выставки. Одна из них была посвящена письмам Райнера Мария Рильке, Цветаевой, Пастернака и называлась “Небесная арка”. Она проходила в самой высокой башне в Праге, около того костела, где Рильке был крещен. Потом эта выставка поехала в музей в Москву.
Недавно у нас была большая выставка “Чехи - Марине Цветаевой”. Выставка фотографий домов Марины Цветаевой, в которых она жила за границей, - подарок нашего общества к 10-летию музея в Москве и музея в Болшево. Сделать ее нам помогло Министерство культуры РФ.
А сейчас я передаю в музей Цветаевой вещи из своего архива. Потому что лет мне уже много, устаю, дома нет места для всего этого архива. А домик, в котором мы хотели организовать центр Цветаевой, к сожалению, купить не удалось. Кроме того, мне сказали, что эта наша затея не такая уж необходимая, потому что Цветаеву должны знать по книгам, а не по ее центру, и что у чехов сейчас другие заботы и другой ритм жизни, и что вряд ли к нам будет ходить много народа. Кроме того, нужен человек, который работал бы там постоянно. А это очень трудно - найти в Чехии среди молодых людей того, кто заинтересованно продолжал бы делать то, что делаю я, потому что у них другие заботы, своя культура, а кроме своей культуры еще культура Франции, Америки, Англии, их на все не хватает. Сейчас, правда, уже начинают забывать о танках и начинают больше интересоваться русской культурой. А ведь ввод советских войск очень помешал развитию русско-чешских связей, они оборвались, никто не хотел о русских ничего слышать.
И чехи склонили головы
Это было страшное время. Еще до этого, в Праге, я поняла, что быть наполненным, более счастливым, человек сможет тогда, когда полюбит еще один народ. Тогда и по отношению к своему народу у него появится новый взгляд с точки зрения истории, литературы, культуры другого народа. У меня любовь - чехи и свой, русский, народ. Прожив уже пятьдесят с лишним лет в Чехии, я не могу сказать, что я чешка. Я, конечно, русская.
И когда пришли танки, у меня было страшное ощущение, что один мой любимый народ пошел на другой мой любимый народ. Я знала, что они ни в чем не виноваты. Он, чешский народ, хотел поднять социализм на более высокий уровень. Об этом говорилось, об этом писалось в газетах. Мой муж тогда сказал мне: “Галка, наконец мы можем воспитывать честных людей из своих сыновей. Нам не нужно никому врать”. И вдруг - войска. Я ходила от танка к танку и говорила: “Ребята, что вы делаете? Зачем вы сюда пришли?” У нас ведь тогда были самоубийства русских солдат, потому что им говорили одно, а потом они поняли, что пришли не туда, куда нужно.
И это было трудное время потому еще, что чешское правительство запретило протестовать. Тогда в метро появилась надпись: “Но страшнее, чем рай земной, битву взяли за край родной” - Марина Цветаева. И другая надпись: “Но покамест во рту слюна, вся страна вооружена” - Марина Цветаева. Это писали чехи. Единственное, что делали чехи, когда им не дали протестовать, они плевали в советских солдат или в нас, русских, когда они слышали русскую речь. И еще весь народ склонил головы. Это трудно себе представить: весь чешский народ ходил со склоненными головами.
Когда узнали, что я против того, чтобы вступили войска, то меня чуть не выгнали из университета. Потом я молчала - у меня было двое детей. Одну нашу, русскую, хотели арестовать за то же. В течение ночи ей сделали чешское гражданство, и этим ее спасли. То, что ушли русские войска, облегчило нашу жизнь, все эти годы мы чувствовали их присутствие в Чехии. И, конечно, не было почти никого, кто бы был с этим согласен. Разве что несколько коммунистов у власти. Мой муж был коммунистом. Но в то время он сказал, что не будет в партии.
Пражская мелодия
Я встретила Мирко в России, он учился здесь в горном институте. Мы хотели пожениться, но брак нам в то время запретили. Тогда он уехал в Чехию и заверил, что отработает, а потом приедет ко мне. Потому что я сказала ему, что никогда свою страну не брошу: здесь строится социализм, и я не представляю, как он будет строиться без меня. Это я, конечно, немного подтруниваю над собой, но смысл сказанного мною был примерно тот же.
А потом он написал, чтобы я не выдумывала, что любовь бывает один раз, что он вчера смотрел фильм “Чук и Гек” и, когда я к нему приеду, у нас тоже будут Чук и Гек. (У них и в самом деле родились позже двое сыновей - Петр и Мирко. - Авт.). Директор школы, где я работала, и которая была членом партии, сказала мне: “Вы поедете, Галенька, потому что любовь бывает в жизни один раз”. Я возразила: “Мои дети не будут петь русских песен!” - “Они будут петь чешские песни”, - невозмутимо сказала она, а я стала сомневаться в правильности своего решения и, в конце концов, решилась поехать. Он меня встретил на границе, поженились мы в Праге. И вот нынче мы на том же месте в январе отпраздновали золотую свадьбу.
Первый год в Чехии мне было очень трудно. Я видела совершенно другой менталитет людей. Но мама моего мужа, его отец всячески старались показать, что они любят русскую культуру. Его отец покупал мне русские энциклопедии, а мама рассказывала, что именно она из русских произведений прочитала и как она учится читать по-русски и говорить по-русски. И, конечно, это помогало мне ощутить себя не только в чешской среде. Поэтому и я гораздо больше стала интересоваться чешской культурой. В конечном счете, адаптироваться мне помогли все же не мама, не папа, даже не муж, который, пока не пришли танки, говорил со мной только по-русски, а главным образом чешская культура. Я считаю, главное для всех, кто уезжает в чужую страну, - это та, другая культура. И когда я узнала их историю и культуру, я стала по-другому смотреть на эту страну, и моя тоска по родному Свердловску, по своей стране, вытеснялась новыми интересами.
Эта манящая Чита
После пребывания в Чите мы едем в Зилово, потому что там семьдесят лет назад мой папа построил больницу, а мама работала врачом. Меня привезли туда в три года, а увезли в шесть лет. Когда чешское общество предложило организовать выставку в Чите, я вспомнила, что близко Зилово и я могу туда добраться. Чита в детстве для меня была чем-то манящим, потому что папа ездил из Зилово в командировки в эту неведомую Читу, и я рада, что, наконец, смогла пройти по вашим улицам.
Карпенко (Баятакова) Наталья Александровна
Заб.раб. №175 (24385)
Фото автора: на открытии выставки в Читинском областном краеведческом музее
