Маяковский попадает под раздачу (часть 1)
"Кто про Украину лучше всего писал?! Сегодня 125 лет со дня рождения! Долг Украине..." Виктор Киркевич, безграмотный лже-историк и графоман, решил не упустить случай произвести впечатление на своих читателей. На этот раз он поминает Маяковского и его стихотворение "Долг Украине".
Давайте это стихотворение процитируем, хотя оно и растиражировано по сетям не в пример другим стихотворениям.
Знаете ли вы
украинскую ночь?
Нет,
вы не знаете украинской ночи!
Здесь
небо
от дыма
становится черно́,
и герб
звездой пятиконечной вточен.
Где горилкой,
удалью
и кровью
Запорожская
бурлила Сечь,
проводов уздой
смирив Днепровье,
Днепр
заставят
на турбины течь.
И Днипро́
по проволокам-усам
электричеством
течёт по корпусам.
Небось, рафинада
и Гоголю надо!
Мы знаем,
курит ли,
пьёт ли Чаплин;
мы знаем
Италии безрукие руины;
мы знаем,
как Ду́гласа
галстух краплен…
А что мы знаем
о лице Украины?
Знаний груз
у русского
тощ -
тем, кто рядом,
почёта мало.
Знают вот
украинский борщ,
Знают вот
украинское сало.
И с культуры
поснимали пенку:
кроме
двух
прославленных Тарасов -
Бульбы
и известного Шевченка, -
ничего не выжмешь,
сколько ни старайся.
А если прижмут -
зардеется розой
и выдвинет
аргумент новый:
возьмёт и расскажет
пару курьёзов -
анекдотов
украинской мовы.
Говорю себе:
товарищ москаль,
на Украину
шуток не скаль.
Разучите
эту мову
на знамёнах -
лексиконах алых, -
эта мова
величава и проста:
«Чуешь, сурмы заграли,
час расплаты настав…»
Разве может быть
затрёпанней
да тише
слова
поистасканного
«Слышишь»?!
Я
немало слов придумал вам,
взвешивая их,
одно хочу лишь, -
чтобы стали
всех
моих
стихов слова
полновесными,
как слово «чуешь».
Трудно
людей
в одно истолочь,
собой
кичись не очень.
Знаем ли мы украинскую ночь?
Нет,
мы не знаем украинской ночи.
1926.
Обратим внимание на год публикации стихотворения. К этому еще мы вернемся. Для начала кратко рассмотрим позднее творчество Маяковского, это многое проясняет. Послереволюционный творческий проект Владимира Маяковского - «водовоз и ассенизатор, революцией мобилизованный и призванный…».
Таким поэт свое творчество и считал, это были "проекты" под заказ. Эксперт по творчеству поэта Олег Лекманов в статье "6/19В. Маяковский, работник революции" https://magisteria.ru/pre-war-soviet-literature/v-mayakovskij-1920-h-gg/ пишет: "... мы с вами будем говорить об одном из поэтов, который находился, безусловно, в центре и литературной, и общественной жизни 1920-х годов. Мы будем говорить о позднем Маяковском, т.е. о пореволюционном Маяковском. И разговор о нем я бы хотел начать с формулирования некоторой загадки, на которую мы в ходе лекции попробуем ответить... Вот читаешь двенадцатитомник ...читаешь тома с дореволюционными поэмами и стихотворениями Маяковского, восхищаешься, это тебя затягивает. Может быть, ты устаешь немножко в определенный момент, потому что это немножко однообразная поэзия, но невозможно не испытывать восхищения и удивления перед масштабом поэта, который пишет эти стихи.
А потом ты начинаешь читать тома пореволюционных стихотворений Маяковского, которых больше гораздо - это тоже важно, и в какой-то момент останавливаешься в горьком недоумении. Да, конечно, и среди этих пореволюционных стихов находятся замечательные стихотворения, и любовные, обращенные к Лиле Брик, Татьяне Яковлевой и другим женщинам, в которых Маяковский был влюблен.
И гражданские стихотворения тоже. Например, знаменитое с финальными строчками про город-сад вызывает восхищение, по-моему. И, конечно, поэмы Маяковского - поэма про любовь «Про это», гражданские поэмы «Хорошо» и «Владимир Ильич Ленин», и гениальная предсмертная поэма «Во весь голос». Так вот, эти шедевры тонут, теряются среди огромного количества стихотворений, текстов вроде этого, которое я хочу прочесть полностью, чтобы начать уже поэтический ряд. «Важнейший совет домашней хозяйке» называется.
Домашней хозяйке
товарищу Борщиной
сегодня
испорчено
все настроение.
А как настроению быть не испорченным?
На кухне
от копоти
в метр наслоения!
Семнадцать чудовищ
из сажи усов
оскалили
множество
огненных зубьев.
Семнадцать
паршивейших примусов
чадят и коптят,
как семнадцать Везувиев.
Товарищ Борщина
даже орала,
фартуком
пот
оттирая с физии -
«Без лифта
на 5-й этаж
пешкодралом
тащи
18 кило провизии!»
И ссоры,
и сор,
и сплетни с грязищей,
посуда с едой
в тараканах и в копоти.
Кастрюлю
едва
под столом разыщешь.
Из щей
прусаки
шевелят усища -
хоть вылейте,
хоть с тараканами лопайте!
Весь день
горшки
на примусе двигай.
Заняться нельзя
ни газетой,
ни книгой.
Лицо молодое
товарища Борщиной
от этих дел
преждевременно сморщено.
Товарищ хозяйка,
в несчастье твое
обязаны
мы
ввязаться.
Что делать тебе?
Купить заем,
Заем индустриализации.
Займем
и выстроим фабрики пищи,
чтобы в дешевых
столовых Нарпита,
рассевшись,
без грязи и без жарищи,
поев,
сказали рабочие тыщи:
«Приятно поедено,
чисто попито».
Вот это стихотворение 1928 года даже не самое известное, не самое плохое среди стихотворений такого типа. Но, вообще говоря, что перед нами? Перед нами выполнение газетного заказа в самом буквальном смысле этого слова. Объявлен новый заем индустриализации, и вот Маяковский пишет стихотворение, оно в газете и было, конечно, опубликовано, которое иллюстрирует необходимость этого заема. Хозяйки должны пойти и сделать то, что они должны сделать...
Более того, совершенно очевидно, и Маяковский тоже это сам, конечно, понимал, когда он писал этот текст и другие свои тексты такого типа… А еще раз повторяю, поздний корпус текстов Маяковского состоит из них приблизительно на 90 %… Что это тексты сиюминутные, что они устареют. Забудется госзаем, забудется тема стихотворения, и стихотворение само тоже станет неактуальным, придется писать большой-большой комментарий, чтобы объяснить, что здесь вообще имеется в виду. Это сиюминутная поэзия в самом буквальном смысле этого слова «сиюминутная». Вопрос, загадка - почему Маяковский перешел на такие стихотворения? Почему он, один из крупнейших поэтов эпохи, один из самых амбициозных поэтов эпохи, поэт, который в начале своего поэтического пути славил себя, писал прежде всего о себе, вдруг стал таким коллективистом, вдруг стал газетным поэтом в полном смысле этого слова?
Я думаю, что, отвечая на этот вопрос, нам придется употребить слово, которое, вообще говоря, мне не очень нравится, потому что это слово из другого времени. Мы объясняем через слово из одного времени, нашего, нынешнего времени, явление времени 10-20-х годов ХХ в. Но в то же время, как кажется, это слово наиболее точно. Я искал, когда готовился к этой лекции, другие варианты, и все-таки вернулся к этому слову. Это слово - «проект»...
Так вот, первый проект Маяковского, дореволюционный проект - это был он сам. Вспомним, что его автобиография, правда, уже пореволюционная, называется «Я сам», и его главное драматическое произведение сначала не имело названия, но потом стало называться «Владимир Маяковский».
Маяковский воспринял революцию… Как известно, в своей биографии он написал, что для него не было вопроса, принимать или не принимать, он принял революцию безусловно, стопроцентно. Он принял революцию, потому что, как кажется, для него она стала спасением, стала выходом. Он, уже выработавший, как руду, одну свою поэтику, получил шанс начать делать что-то новое. И здесь опять, мне кажется, мы должны употребить слово «проект». Он все свои силы вложил в этот проект «Великая Октябрьская социалистическая революция», или Октябрьский переворот, называйте это как хотите.
И проект «поэт-рабочий», «поэт - работник, обслуживающий революцию» стал его проектом. И поэтому, не изменив свои главные поэтические средства - метафора, рифма, ломаные строчки, нарочитая грубость, и все это присутствует в стихотворении, которое мы читали - не изменив этому, он меняет направление своей поэзии..
Маяковский действительно всего себя поставил на службу государству, на службу рабочему классу. И поэтому малейшие задачи, которые перед ним ставились - написать про то, что нужно пить кипяченую воду, а не сырую, прорекламировать новые изделия Резинотреста, написать про государственный заем (то стихотворение, которое мы с вами только что читали) - все эти задачи он воспринимал всерьез и писал изо всех сил. Он старался изо всех сил, когда писал такого типа стихотворения.
Разумеется, он писал и другие стихи. Он писал о любви, чего государство от него не требовало, но были и заказы. «Я, ассенизатор / и водовоз, // революцией / мобилизованный и призванный…» Ассенизатор - он намеренно берет самую низкую роль, чистить дерьмо. Водовоз - возить воду. Мобилизованный и призванный революцией. Вот какую роль он играет! И он не отказывается от этой роли. Некоторые поэты, в частности Марина Цветаева говорила, что «Маяковский-коммунист, Маяковский-пропагандист бил-бил, убивал-убивал Маяковского-человека, а в конце Маяковский-человек встал и убил пропагандиста».
Маяковский был разочарован не в советской власти, не в советском проекте. Он был разочарован в том, что его заслуги не оценены по достоинству. На юбилейную выставку, которую он организовал, не пришли те люди, для которых он писал главным образом - не пришли руководители партии и государства. Конечно, к этому прибавилось еще много обстоятельств - и неурядицы любовные, метания между Лилей Брик и его тогдашней возлюбленной Полонской, и, конечно, его, южного человека, мучила очередная простуда - это мелочь, но она тоже положила какие-то граммы на эти весы. Он был простужен, насморк, мучился страшно. Но, думаю, что эта причина - «меня не оценили, мой вклад, мой труд не оценили» - все-таки была главной.
Давайте это стихотворение процитируем, хотя оно и растиражировано по сетям не в пример другим стихотворениям.
Знаете ли вы
украинскую ночь?
Нет,
вы не знаете украинской ночи!
Здесь
небо
от дыма
становится черно́,
и герб
звездой пятиконечной вточен.
Где горилкой,
удалью
и кровью
Запорожская
бурлила Сечь,
проводов уздой
смирив Днепровье,
Днепр
заставят
на турбины течь.
И Днипро́
по проволокам-усам
электричеством
течёт по корпусам.
Небось, рафинада
и Гоголю надо!
Мы знаем,
курит ли,
пьёт ли Чаплин;
мы знаем
Италии безрукие руины;
мы знаем,
как Ду́гласа
галстух краплен…
А что мы знаем
о лице Украины?
Знаний груз
у русского
тощ -
тем, кто рядом,
почёта мало.
Знают вот
украинский борщ,
Знают вот
украинское сало.
И с культуры
поснимали пенку:
кроме
двух
прославленных Тарасов -
Бульбы
и известного Шевченка, -
ничего не выжмешь,
сколько ни старайся.
А если прижмут -
зардеется розой
и выдвинет
аргумент новый:
возьмёт и расскажет
пару курьёзов -
анекдотов
украинской мовы.
Говорю себе:
товарищ москаль,
на Украину
шуток не скаль.
Разучите
эту мову
на знамёнах -
лексиконах алых, -
эта мова
величава и проста:
«Чуешь, сурмы заграли,
час расплаты настав…»
Разве может быть
затрёпанней
да тише
слова
поистасканного
«Слышишь»?!
Я
немало слов придумал вам,
взвешивая их,
одно хочу лишь, -
чтобы стали
всех
моих
стихов слова
полновесными,
как слово «чуешь».
Трудно
людей
в одно истолочь,
собой
кичись не очень.
Знаем ли мы украинскую ночь?
Нет,
мы не знаем украинской ночи.
1926.
Обратим внимание на год публикации стихотворения. К этому еще мы вернемся. Для начала кратко рассмотрим позднее творчество Маяковского, это многое проясняет. Послереволюционный творческий проект Владимира Маяковского - «водовоз и ассенизатор, революцией мобилизованный и призванный…».
Таким поэт свое творчество и считал, это были "проекты" под заказ. Эксперт по творчеству поэта Олег Лекманов в статье "6/19В. Маяковский, работник революции" https://magisteria.ru/pre-war-soviet-literature/v-mayakovskij-1920-h-gg/ пишет: "... мы с вами будем говорить об одном из поэтов, который находился, безусловно, в центре и литературной, и общественной жизни 1920-х годов. Мы будем говорить о позднем Маяковском, т.е. о пореволюционном Маяковском. И разговор о нем я бы хотел начать с формулирования некоторой загадки, на которую мы в ходе лекции попробуем ответить... Вот читаешь двенадцатитомник ...читаешь тома с дореволюционными поэмами и стихотворениями Маяковского, восхищаешься, это тебя затягивает. Может быть, ты устаешь немножко в определенный момент, потому что это немножко однообразная поэзия, но невозможно не испытывать восхищения и удивления перед масштабом поэта, который пишет эти стихи.
А потом ты начинаешь читать тома пореволюционных стихотворений Маяковского, которых больше гораздо - это тоже важно, и в какой-то момент останавливаешься в горьком недоумении. Да, конечно, и среди этих пореволюционных стихов находятся замечательные стихотворения, и любовные, обращенные к Лиле Брик, Татьяне Яковлевой и другим женщинам, в которых Маяковский был влюблен.
И гражданские стихотворения тоже. Например, знаменитое с финальными строчками про город-сад вызывает восхищение, по-моему. И, конечно, поэмы Маяковского - поэма про любовь «Про это», гражданские поэмы «Хорошо» и «Владимир Ильич Ленин», и гениальная предсмертная поэма «Во весь голос». Так вот, эти шедевры тонут, теряются среди огромного количества стихотворений, текстов вроде этого, которое я хочу прочесть полностью, чтобы начать уже поэтический ряд. «Важнейший совет домашней хозяйке» называется.
Домашней хозяйке
товарищу Борщиной
сегодня
испорчено
все настроение.
А как настроению быть не испорченным?
На кухне
от копоти
в метр наслоения!
Семнадцать чудовищ
из сажи усов
оскалили
множество
огненных зубьев.
Семнадцать
паршивейших примусов
чадят и коптят,
как семнадцать Везувиев.
Товарищ Борщина
даже орала,
фартуком
пот
оттирая с физии -
«Без лифта
на 5-й этаж
пешкодралом
тащи
18 кило провизии!»
И ссоры,
и сор,
и сплетни с грязищей,
посуда с едой
в тараканах и в копоти.
Кастрюлю
едва
под столом разыщешь.
Из щей
прусаки
шевелят усища -
хоть вылейте,
хоть с тараканами лопайте!
Весь день
горшки
на примусе двигай.
Заняться нельзя
ни газетой,
ни книгой.
Лицо молодое
товарища Борщиной
от этих дел
преждевременно сморщено.
Товарищ хозяйка,
в несчастье твое
обязаны
мы
ввязаться.
Что делать тебе?
Купить заем,
Заем индустриализации.
Займем
и выстроим фабрики пищи,
чтобы в дешевых
столовых Нарпита,
рассевшись,
без грязи и без жарищи,
поев,
сказали рабочие тыщи:
«Приятно поедено,
чисто попито».
Вот это стихотворение 1928 года даже не самое известное, не самое плохое среди стихотворений такого типа. Но, вообще говоря, что перед нами? Перед нами выполнение газетного заказа в самом буквальном смысле этого слова. Объявлен новый заем индустриализации, и вот Маяковский пишет стихотворение, оно в газете и было, конечно, опубликовано, которое иллюстрирует необходимость этого заема. Хозяйки должны пойти и сделать то, что они должны сделать...
Более того, совершенно очевидно, и Маяковский тоже это сам, конечно, понимал, когда он писал этот текст и другие свои тексты такого типа… А еще раз повторяю, поздний корпус текстов Маяковского состоит из них приблизительно на 90 %… Что это тексты сиюминутные, что они устареют. Забудется госзаем, забудется тема стихотворения, и стихотворение само тоже станет неактуальным, придется писать большой-большой комментарий, чтобы объяснить, что здесь вообще имеется в виду. Это сиюминутная поэзия в самом буквальном смысле этого слова «сиюминутная». Вопрос, загадка - почему Маяковский перешел на такие стихотворения? Почему он, один из крупнейших поэтов эпохи, один из самых амбициозных поэтов эпохи, поэт, который в начале своего поэтического пути славил себя, писал прежде всего о себе, вдруг стал таким коллективистом, вдруг стал газетным поэтом в полном смысле этого слова?
Я думаю, что, отвечая на этот вопрос, нам придется употребить слово, которое, вообще говоря, мне не очень нравится, потому что это слово из другого времени. Мы объясняем через слово из одного времени, нашего, нынешнего времени, явление времени 10-20-х годов ХХ в. Но в то же время, как кажется, это слово наиболее точно. Я искал, когда готовился к этой лекции, другие варианты, и все-таки вернулся к этому слову. Это слово - «проект»...
Так вот, первый проект Маяковского, дореволюционный проект - это был он сам. Вспомним, что его автобиография, правда, уже пореволюционная, называется «Я сам», и его главное драматическое произведение сначала не имело названия, но потом стало называться «Владимир Маяковский».
Маяковский воспринял революцию… Как известно, в своей биографии он написал, что для него не было вопроса, принимать или не принимать, он принял революцию безусловно, стопроцентно. Он принял революцию, потому что, как кажется, для него она стала спасением, стала выходом. Он, уже выработавший, как руду, одну свою поэтику, получил шанс начать делать что-то новое. И здесь опять, мне кажется, мы должны употребить слово «проект». Он все свои силы вложил в этот проект «Великая Октябрьская социалистическая революция», или Октябрьский переворот, называйте это как хотите.
И проект «поэт-рабочий», «поэт - работник, обслуживающий революцию» стал его проектом. И поэтому, не изменив свои главные поэтические средства - метафора, рифма, ломаные строчки, нарочитая грубость, и все это присутствует в стихотворении, которое мы читали - не изменив этому, он меняет направление своей поэзии..
Маяковский действительно всего себя поставил на службу государству, на службу рабочему классу. И поэтому малейшие задачи, которые перед ним ставились - написать про то, что нужно пить кипяченую воду, а не сырую, прорекламировать новые изделия Резинотреста, написать про государственный заем (то стихотворение, которое мы с вами только что читали) - все эти задачи он воспринимал всерьез и писал изо всех сил. Он старался изо всех сил, когда писал такого типа стихотворения.
Разумеется, он писал и другие стихи. Он писал о любви, чего государство от него не требовало, но были и заказы. «Я, ассенизатор / и водовоз, // революцией / мобилизованный и призванный…» Ассенизатор - он намеренно берет самую низкую роль, чистить дерьмо. Водовоз - возить воду. Мобилизованный и призванный революцией. Вот какую роль он играет! И он не отказывается от этой роли. Некоторые поэты, в частности Марина Цветаева говорила, что «Маяковский-коммунист, Маяковский-пропагандист бил-бил, убивал-убивал Маяковского-человека, а в конце Маяковский-человек встал и убил пропагандиста».
Маяковский был разочарован не в советской власти, не в советском проекте. Он был разочарован в том, что его заслуги не оценены по достоинству. На юбилейную выставку, которую он организовал, не пришли те люди, для которых он писал главным образом - не пришли руководители партии и государства. Конечно, к этому прибавилось еще много обстоятельств - и неурядицы любовные, метания между Лилей Брик и его тогдашней возлюбленной Полонской, и, конечно, его, южного человека, мучила очередная простуда - это мелочь, но она тоже положила какие-то граммы на эти весы. Он был простужен, насморк, мучился страшно. Но, думаю, что эта причина - «меня не оценили, мой вклад, мой труд не оценили» - все-таки была главной.