как я преподавала в барийском университете
В прошлом году мне довелось попреподавать русский язык для студентов магистратуры в Барийском универе. Сразу нужно сказать, как это вообще получилось. Изначально к сотрудничеству с университетом привлек меня заведующий кафедрой, желавший издать русско-итальянский тематический словарик к выходу на пенсию и окончанию преподавательской карьеры. После нескольких месяцев работы, коей оказалось гораздо больше, чем думал профессор, решил он, видимо, меня вознаградить еще и статусом "внештатного преподавателя": я подала документы на организованный факультетом конкурс и благополучно его выиграла. Денег мне полагалось кот наплакал, да и тех я до сих пор не увидела. Ну да ладно. Профессор утверждал, что это не главное: а главное - это титул "профессорессы", которого в 26 лет добиться в Италии практически невозможно. Мне на титул было откровенно наплевать, но судя по реакции на меня студентов и работников факультета, важность моя выросла как на дрожжах.
Хотя, скажу откровенно, несколько месяцев пришлось мне все-таки потратить на утверждение собственного авторитета в студенческой среде. Во-первых, наша разница в возрасте на глаз не воспринималась: часто случалось, что приходившие на мои занятия впервые подходили перед уроком к сокурсникам и начинали задавать им наводящие вопросы типа "Ну как она, злая или не очень?", "Душит домашними заданиями?" - и все это в моем присутствии, с последующим смятением всех участников. Кроме того - и вот это меня раздражало куда больше - я воспринималась поначалу как "ставленница профессора", поэтому многие наверняка были настроены ко мне негативно.
Но я процесс преодоления (в том числе предрассудков и стереотипов) просто обожаю, к тому же изучение языков (а преподавание - это в конце концов изучение, только наоборот) увлекает меня сильнейшим образом, а потому взялась я за своих супчиков с большим энтузиазмом.
Проблем сразу возникло много. Например, проблема нехватки учебных часов. Ну, посудите сами: языковой факультет, выпускающий переводчиков; магистратура, то есть углубленная специализация; русский - один из двух основных языков. При этом на занятия выделено два (ДВА!!) часа в неделю. Это подчиняется какой-либо логике? По-моему нет. Вот и пришлось сразу объединять группы первого и второго курсов магистратуры, чтобы получилось хотя бы 4 часа.
Второй проблемой была разница в подготовке студентов. Некоторые уже ездили в Россию и имели какой-то опыт говорения и понимания, а были и такие, которым и чтение давалось с трудом. Была тройка студентов из Польши по программе "Эразмус": она действует в странах ЕС и позволяет студентам провести один-два семестра в выбранном университете другой страны, сдавая там же экзамены. Поляки по-русски говорили прилично, но вот по-итальянски - совсем никак. А весь первый семестр мне пришлось объяснять задания и правила по-итальянски.
Но катастрофический этот хаос стимулировал нашу учебную деятельность. Несмотря на то, что обычно преподаватель читает теорию, оставляя практику на усмотрение "экспертам-носителям языка", я смысла копаться в стратегиях перевода, когда большинство студентов не может элементарно описать человека в стиле "у него зеленые глаза и кудрявые волосы", не вижу, поэтому практике уделяли мы гораздо больше времени, чем это принято на "лекциях". Во втором семестре, когда стала я поопытнее, забронировала себе лингафонный кабинет, где можно было проводить аудирование, тренировать говорение в парах с контролем преподавателя, смотреть видеоматериалы, писать диктанты. Пока была обычная аудитория, проводили всякие командные игры и устраивали дискуссии. В конце декабря, пользуясь атмосферой грядущих праздников, посмотрели мультики - например, "Простоквашино". Многое пришлось объяснять, но сидели два часа до упора, всем было интересно.
Так обучали в Университете для иностранцев в Сиене, где мне посчастливилось поучиться один летний месяц после третьего курса журфака МГУ. Помню, что я попала в группу с более высоким уровнем итальянского (результаты письменного тестирования у меня всегда были выше реального устного владения языком), было мне там тяжко, но невероятно интересно: погружение в итальянский через фильмы, креативные упражнения, дискуссии с сокурсниками самых разных возрастов и национальностей меня просто заворожили. Попытаться воссоздать ту обстановку было очень интересным экспериментом. По подобию той программы, во втором семестре я организовала и так называемые "презентации": каждый студент выбирал себе один российский город, о котором рассказывал товарищам на уроке. На этих презентациях вылезло наружу множество проблем: проблемы с зажатостью и неумением говорить на публике, отсутствием практики говорения непосредственно на русском (многие утыкались в текст и боялись даже оторвать от него глаза), у некоторых - проблемы с элементарным чтением.
Разочарования усилились ближе к экзаменам. В середине весны на занятиях появилась целая куча "новеньких" (то есть просто тех, кто по каким-то причинам не ходил, но желал сдавать экзамен), да и "старенькие" стали все активнее интересоваться тем, что же я в конце концов буду спрашивать. Все чаще стали раздаваться пожелания "готовиться на уроке к экзамену". Для порядка пришлось задавать "от сих до сих" по книжке и уделять время тем, кто рассчитывал получить экспресс-подготовку к экзамену. Этой истерией заразились и посещавшие занятия. И хотя я пыталась дать понять своим студентам, что на экзамене буду учитывать и то, что делали они в течение года, инстинкт зубрежки буквально смял под собой рассудок. Я поняла, что изменить систему, построенную на подавлении реального обучения за счет механического заучивания, за год невозможно.
Экзамен - письменный, но особенно устный - был очень механическим, оценить по нему знания было практически невозможно. Одно то, что на экзамене я общалась со студентами только по-русски, для многих оказалось шоком - и это в магистратуре!
Ну, а дальше - отказ от дальнейшей работы с профессором (титулом "профессорессы" сыт не будешь) и месть профессора в виде проигранного конкурса на преподавание в 2010/2011. Надо сказать, что многие написали мне трогательные письма. Хотя теперь я о своем преподавательском энтузиазме вспоминаю почти с сарказмом.
Хотя, скажу откровенно, несколько месяцев пришлось мне все-таки потратить на утверждение собственного авторитета в студенческой среде. Во-первых, наша разница в возрасте на глаз не воспринималась: часто случалось, что приходившие на мои занятия впервые подходили перед уроком к сокурсникам и начинали задавать им наводящие вопросы типа "Ну как она, злая или не очень?", "Душит домашними заданиями?" - и все это в моем присутствии, с последующим смятением всех участников. Кроме того - и вот это меня раздражало куда больше - я воспринималась поначалу как "ставленница профессора", поэтому многие наверняка были настроены ко мне негативно.
Но я процесс преодоления (в том числе предрассудков и стереотипов) просто обожаю, к тому же изучение языков (а преподавание - это в конце концов изучение, только наоборот) увлекает меня сильнейшим образом, а потому взялась я за своих супчиков с большим энтузиазмом.
Проблем сразу возникло много. Например, проблема нехватки учебных часов. Ну, посудите сами: языковой факультет, выпускающий переводчиков; магистратура, то есть углубленная специализация; русский - один из двух основных языков. При этом на занятия выделено два (ДВА!!) часа в неделю. Это подчиняется какой-либо логике? По-моему нет. Вот и пришлось сразу объединять группы первого и второго курсов магистратуры, чтобы получилось хотя бы 4 часа.
Второй проблемой была разница в подготовке студентов. Некоторые уже ездили в Россию и имели какой-то опыт говорения и понимания, а были и такие, которым и чтение давалось с трудом. Была тройка студентов из Польши по программе "Эразмус": она действует в странах ЕС и позволяет студентам провести один-два семестра в выбранном университете другой страны, сдавая там же экзамены. Поляки по-русски говорили прилично, но вот по-итальянски - совсем никак. А весь первый семестр мне пришлось объяснять задания и правила по-итальянски.
Но катастрофический этот хаос стимулировал нашу учебную деятельность. Несмотря на то, что обычно преподаватель читает теорию, оставляя практику на усмотрение "экспертам-носителям языка", я смысла копаться в стратегиях перевода, когда большинство студентов не может элементарно описать человека в стиле "у него зеленые глаза и кудрявые волосы", не вижу, поэтому практике уделяли мы гораздо больше времени, чем это принято на "лекциях". Во втором семестре, когда стала я поопытнее, забронировала себе лингафонный кабинет, где можно было проводить аудирование, тренировать говорение в парах с контролем преподавателя, смотреть видеоматериалы, писать диктанты. Пока была обычная аудитория, проводили всякие командные игры и устраивали дискуссии. В конце декабря, пользуясь атмосферой грядущих праздников, посмотрели мультики - например, "Простоквашино". Многое пришлось объяснять, но сидели два часа до упора, всем было интересно.
Так обучали в Университете для иностранцев в Сиене, где мне посчастливилось поучиться один летний месяц после третьего курса журфака МГУ. Помню, что я попала в группу с более высоким уровнем итальянского (результаты письменного тестирования у меня всегда были выше реального устного владения языком), было мне там тяжко, но невероятно интересно: погружение в итальянский через фильмы, креативные упражнения, дискуссии с сокурсниками самых разных возрастов и национальностей меня просто заворожили. Попытаться воссоздать ту обстановку было очень интересным экспериментом. По подобию той программы, во втором семестре я организовала и так называемые "презентации": каждый студент выбирал себе один российский город, о котором рассказывал товарищам на уроке. На этих презентациях вылезло наружу множество проблем: проблемы с зажатостью и неумением говорить на публике, отсутствием практики говорения непосредственно на русском (многие утыкались в текст и боялись даже оторвать от него глаза), у некоторых - проблемы с элементарным чтением.
Разочарования усилились ближе к экзаменам. В середине весны на занятиях появилась целая куча "новеньких" (то есть просто тех, кто по каким-то причинам не ходил, но желал сдавать экзамен), да и "старенькие" стали все активнее интересоваться тем, что же я в конце концов буду спрашивать. Все чаще стали раздаваться пожелания "готовиться на уроке к экзамену". Для порядка пришлось задавать "от сих до сих" по книжке и уделять время тем, кто рассчитывал получить экспресс-подготовку к экзамену. Этой истерией заразились и посещавшие занятия. И хотя я пыталась дать понять своим студентам, что на экзамене буду учитывать и то, что делали они в течение года, инстинкт зубрежки буквально смял под собой рассудок. Я поняла, что изменить систему, построенную на подавлении реального обучения за счет механического заучивания, за год невозможно.
Экзамен - письменный, но особенно устный - был очень механическим, оценить по нему знания было практически невозможно. Одно то, что на экзамене я общалась со студентами только по-русски, для многих оказалось шоком - и это в магистратуре!
Ну, а дальше - отказ от дальнейшей работы с профессором (титулом "профессорессы" сыт не будешь) и месть профессора в виде проигранного конкурса на преподавание в 2010/2011. Надо сказать, что многие написали мне трогательные письма. Хотя теперь я о своем преподавательском энтузиазме вспоминаю почти с сарказмом.