Sydney Opera House - 40 years
Австралийцы люди веселые, редкие выходные проходят без праздника. Вот и в прошедшее воскресенье в Сидней пришел праздник - Сиднейская опера отмечала свой сорокалетний юбилей. Меня объявление о предстоящей годовщине поймало еще в самолете, при посадке: бодрый голос пригласил посетить культовое австралийское здание, подчеркнув, что особенно повезло гостям города, так как выдача плюшек будет производиться по посадочным квиткам. Халявы, однако, не получилась, или получилась всем и дофига, что, согласитесь, значительно снижает ее культурную ценность. Однако моих родственников, аккурат в этот же день прибывших в Сидней, заинтересовала возможность погулять внутри Оперы, и мы отправились в центр города и влились в толстенную очередь вместе с вечно любопытными китайцами, прижимающими к себе детей и фотоаппараты. На раздачу плюшек, тем не менее, мы опоздали. По свидетельству рекламных брошюр, плюшки, то есть буквально ломти деньрожденного пирога, под пение Хеппи Бёздей Ту Ю, выдавали утром. Первые зрители насладились еще и звуками Девятой симфонии Бетховена, исполненной на площадке перед лестницами, восходящими к парусным куполам. В музыкальном аккомпанементе праздника участвовали Королевская австралийская морская группа, Австралийский женский хор и клуб спасателей Сиднея. Симфонией Бетховена сорок лет назад в присутствии королевы Елизаветы II открывалось здание Оперы. На скромный карантинный (от итал.: quarantina - сорок) юбилей королева не приехала, занятая в ближнем королевстве прибавлением в семействе, убавлением в бюджете и прочими арифметическими задачами.
В ее отсутствие недра Оперы были предоставлены широким народным массам, ведомым расторопными добровольцами вежливо, но быстро и четко через изгибы оперных внутренностей, по лестнице в зал имени Утсона, датского архитектора, который разработал её дизайн. Для Утсона гениальная идея закончилась крахом и скандалом. А начиналось так вдохновляюще! Уотсон выиграл конкурс на строительство Оперы, представив рисунок от руки, который настолько поразил комиссию, что выбор на него пал быстро и бесповоротно. Замысел в самом деле был хорош - расположенные на краю мыса, паруса оперных куполов подводят зрителя на границу земли, моря и неба. А для любителей математики можно уточнить, что шестнадцать куполов оперы соединяются вместе в единую сферу!
Однако вскоре политические разборки, обвинения в перерасходе средств, в чуждости национальной австралийской традиции, как и в небезопасности сооружения, привели к тому, что Утсона сняли с руководства недостроенного объекта, затем не пригласили на открытие Оперы, и он поклялся никогда в Сидней не возвращаться, хотя и соглашался отвечать на вопросы и рассказывать свою версию сооружения Оперы журналистам.
Пути их разошлись, и признание его авторства здания, отмеченного в 2007 в разряде уникальных сооружений - современных чудес света, - нет, признавалось, конечно, но как-то с оговорками, в ряду тех, кто достаивал и перестраивал Оперу, внося в нее больше света, больше звука, больше практической осмысленности, необходимой, чтобы удержать улетающие в море купола здесь, на земле, открытыми и безопасными для зрителей и туристов.
Через сорок лет после торжественного открытия Оперы мы пробежали по ее холлам и коридорам, посидели на ступеньках, даже зашли, по приглашению тех же вежливых служителей муз, за кулисы концертного зала.
Впрочем, на меня больше впечатления произвело в свое время посещение Оперы в программе Спенсера Тюника, однажды, в рамках очередного празднования Марди Гра, пригласившего несколько тысяч жителей Сиднея собраться на рассвете на знаменитых ступеньках голышом, и еще с час принимать разнообразные позы по велению режиссера, самого, казалось, не представлявшего, зачем он ворочает послушной человеческой палитрой.
Простая и честная, без экивоков кокетливой и лживой одежды, толпа наслаждалась своим существованием сама по себе, без культового современного художника и его произведения. Поэтому, вероятно, и сиднейские картинки не встали в ряд с его другими, более впечатляющими, фотографиями. Сиднейцы (мы) в то утро не создавали художественный объект, но дышали и жили в этом городе, на этой набережной, у этого здания. Рейсовые пароходики отклонялись от маршрутов, чтобы корабельной сиреной приветствовать армию открытых городу и миру людей, и те отзывались не менее громкими криками. Тогда, а не в окормленный юбилейный день Опера подарила мне чувство праздника, восторга принадлежности городу и обладания им.
P.S.
Юбилей Sydney Opera House - это прекрасно. И концерты там отличные, собственно оперы, балеты, спектакли, музыкальные вечера, выставки, концерты школьных ансамблей и хоров...
Сиднейская опера прожила сорок лет и пусть музы даруют ей жизни еще на долгие годы.
И все же, хочется иногда, чтобы помимо знаменитой Оперы, в Сиднее было бы что-то еще.
В ее отсутствие недра Оперы были предоставлены широким народным массам, ведомым расторопными добровольцами вежливо, но быстро и четко через изгибы оперных внутренностей, по лестнице в зал имени Утсона, датского архитектора, который разработал её дизайн. Для Утсона гениальная идея закончилась крахом и скандалом. А начиналось так вдохновляюще! Уотсон выиграл конкурс на строительство Оперы, представив рисунок от руки, который настолько поразил комиссию, что выбор на него пал быстро и бесповоротно. Замысел в самом деле был хорош - расположенные на краю мыса, паруса оперных куполов подводят зрителя на границу земли, моря и неба. А для любителей математики можно уточнить, что шестнадцать куполов оперы соединяются вместе в единую сферу!
Однако вскоре политические разборки, обвинения в перерасходе средств, в чуждости национальной австралийской традиции, как и в небезопасности сооружения, привели к тому, что Утсона сняли с руководства недостроенного объекта, затем не пригласили на открытие Оперы, и он поклялся никогда в Сидней не возвращаться, хотя и соглашался отвечать на вопросы и рассказывать свою версию сооружения Оперы журналистам.
Пути их разошлись, и признание его авторства здания, отмеченного в 2007 в разряде уникальных сооружений - современных чудес света, - нет, признавалось, конечно, но как-то с оговорками, в ряду тех, кто достаивал и перестраивал Оперу, внося в нее больше света, больше звука, больше практической осмысленности, необходимой, чтобы удержать улетающие в море купола здесь, на земле, открытыми и безопасными для зрителей и туристов.
Через сорок лет после торжественного открытия Оперы мы пробежали по ее холлам и коридорам, посидели на ступеньках, даже зашли, по приглашению тех же вежливых служителей муз, за кулисы концертного зала.
Впрочем, на меня больше впечатления произвело в свое время посещение Оперы в программе Спенсера Тюника, однажды, в рамках очередного празднования Марди Гра, пригласившего несколько тысяч жителей Сиднея собраться на рассвете на знаменитых ступеньках голышом, и еще с час принимать разнообразные позы по велению режиссера, самого, казалось, не представлявшего, зачем он ворочает послушной человеческой палитрой.
Простая и честная, без экивоков кокетливой и лживой одежды, толпа наслаждалась своим существованием сама по себе, без культового современного художника и его произведения. Поэтому, вероятно, и сиднейские картинки не встали в ряд с его другими, более впечатляющими, фотографиями. Сиднейцы (мы) в то утро не создавали художественный объект, но дышали и жили в этом городе, на этой набережной, у этого здания. Рейсовые пароходики отклонялись от маршрутов, чтобы корабельной сиреной приветствовать армию открытых городу и миру людей, и те отзывались не менее громкими криками. Тогда, а не в окормленный юбилейный день Опера подарила мне чувство праздника, восторга принадлежности городу и обладания им.
P.S.
Юбилей Sydney Opera House - это прекрасно. И концерты там отличные, собственно оперы, балеты, спектакли, музыкальные вечера, выставки, концерты школьных ансамблей и хоров...
Сиднейская опера прожила сорок лет и пусть музы даруют ей жизни еще на долгие годы.
И все же, хочется иногда, чтобы помимо знаменитой Оперы, в Сиднее было бы что-то еще.
Click to view