назгулы у границ лориэна
сегодня впервые за неделю борьбы с бронхитом вынуждена была вылезти на улицу - кончились лекарства, наличные деньги и кошачья еда.
и явлено мне было очередное чудо...
300 метров дороги, с одной ее стороны - ровный ряд нестарых ясеней, сейчас они все золотые. я иду по другой стороне дороги, мне на это расстояние нужно минут 5-6. тишина, как перед грозой, солнце, яркое синее небо, собачий холод...
внезапно появляется негромкий сухой настойчивый звук - как будто косточки стучат. вслед за стуком прилетает легкий ветерок - понимаешь, что это от ветра стучат сухие листья, еще не слетевшие с ясеней. вслед за ветром быстро-быстро тускнеет солнце, и вся яркость дня гаснет, лишь золотые ясени продолжают сиять. я поднимаю глаза, и вижу, что небо быстро заволакивает непроглядно-серая туча - не черная-грозовая, которая прольется и улетит, а светло-серая, которая навсегда. мне идти всего ничего, но я понимаю, что дойду уже под совершенно серым небом. а в этот момент вновь взбухает тот костяной звук - только намного громче, и нарастает, и я чувствую запах ветра, и его вал нагоняет меня, бьет в спину и несется дальше, и звук сухих костей листьев уже оглушителен, и золотые ясени, ослепительно-желтые на фоне глухо-серого неба, вдруг ощетиниваются, и стена сорванных листьев встает поперек улицы... а ветер усиливается и леденеет на глазах, и вдруг появляются капли, колючие, ледяные...ледяные! не капли, крупа, крошечные колючие градины, секущие мертвые золотые листья... но вал сухого ветра уходит куда-то в сторону тучи, утихает звук, вместо сухого костяного треска вновь возникает тишина, но другая, ватная, свершившаяся... и я понимаю, что на ресницах у меня снежинки, и на плечах, и на голове уже растет сугробик...
и это - сентябрь. того самого года, в апреле которого еще лежал снег по колено.
зима как-то безобразно близко...
[и мне становится как-то очень неловко - два из четырех готовых к отдаче пальтишек предполагали нормальную теплую осень...]
и явлено мне было очередное чудо...
300 метров дороги, с одной ее стороны - ровный ряд нестарых ясеней, сейчас они все золотые. я иду по другой стороне дороги, мне на это расстояние нужно минут 5-6. тишина, как перед грозой, солнце, яркое синее небо, собачий холод...
внезапно появляется негромкий сухой настойчивый звук - как будто косточки стучат. вслед за стуком прилетает легкий ветерок - понимаешь, что это от ветра стучат сухие листья, еще не слетевшие с ясеней. вслед за ветром быстро-быстро тускнеет солнце, и вся яркость дня гаснет, лишь золотые ясени продолжают сиять. я поднимаю глаза, и вижу, что небо быстро заволакивает непроглядно-серая туча - не черная-грозовая, которая прольется и улетит, а светло-серая, которая навсегда. мне идти всего ничего, но я понимаю, что дойду уже под совершенно серым небом. а в этот момент вновь взбухает тот костяной звук - только намного громче, и нарастает, и я чувствую запах ветра, и его вал нагоняет меня, бьет в спину и несется дальше, и звук сухих костей листьев уже оглушителен, и золотые ясени, ослепительно-желтые на фоне глухо-серого неба, вдруг ощетиниваются, и стена сорванных листьев встает поперек улицы... а ветер усиливается и леденеет на глазах, и вдруг появляются капли, колючие, ледяные...ледяные! не капли, крупа, крошечные колючие градины, секущие мертвые золотые листья... но вал сухого ветра уходит куда-то в сторону тучи, утихает звук, вместо сухого костяного треска вновь возникает тишина, но другая, ватная, свершившаяся... и я понимаю, что на ресницах у меня снежинки, и на плечах, и на голове уже растет сугробик...
и это - сентябрь. того самого года, в апреле которого еще лежал снег по колено.
зима как-то безобразно близко...
[и мне становится как-то очень неловко - два из четырех готовых к отдаче пальтишек предполагали нормальную теплую осень...]