МИКС ТУРА
Довелось мне с сыном во второй половине лета в тур съездить на 23 дня по маршруту: Москва-Соловки-Хибины-Москва. В скромный такой. Из категории, где всё выключено: и дорога, и питание, и проживание, и электричество. Про Соловки тут: http://natalyushko.livejournal.com/1007872.html друзья уже давно написали.
Я про горы тоже быстренько изложил, но потом улучшать начал. И нить повествования обросла лишайником дополнительными фактами, эмоциональнми признаиями и поспешными выводами. Как-то всё перемешалось. Получился продукт, пригодный по большому счёту для потребления внутрь внутреннего использования. Не общечеловеческий, не христианский, но вполне себе рождественский. Так что 25-летию Рождественки посвящается
После неуютных промозглых дождливых суетных многолюдных тринадцатых Соловков
были тихие и спокойные Хибины. Так сказать, не отходя от кассы в Кеми, не уезжая далеко. На острове подготовка к походу заключалась в заклеивании сильно изношенных вибрам (получилось), перешивании строп рюкзака (поленился), просушке на природе всех вещей и сохранении телефонов двух апатитских таксистов, имеющих пропуск на проезд через ГОК до Хибин на случай, если мы не попадём на нужный поезд и тогда других участников похода придётся догонять ночью, например, на той же дорогой «Арктике».
Да, ещё необходимо было проследить, чтобы одиннадцатилетний Стёпа не забрал с собой в горы очередной набор соловецких камней (небольшой, килограмма на три), а припрятал его под ёлочкой на Тюленьем пляже до следующего посещения островов.
Тут следует заметить, что по прибытии на остров мною в целях экономии сил и ресурсов (а на самом деле из-за общей лени) в снимаемой друзьями поселковой квартире были оставлены: ключи отечественные от московской квартиры, где деньги лежат (5 ключей), палки горные телескопические импортные (2 палки), ремнабор водно-велосипедный кожано-резиновый, набор электротехнический, включающий долгоиграющий в горах телефон (ещё два запасных к счастью носил с собой), три зарядных устройства, аккумуляторы импортные (4 штуки). По традиционной рождественской неразберихе всё это оборудование перемещалось с места на место, в том числе и по острову, так что никакой экономии не получилось. Вывод: верить нельзя никому, опираться на собственные силы, если что-то не вышло - сам дурак. В час отбытия в Кемь на 16-часовой питерской «Метели» (не без проблем, но надо было, потому что лишь она успевала к 92-му московскому поезду на Мурманск в 21.30) встретиться удалось только с палками и резиновым набором (не сочтите за каламбур). Такие они - Соловки, могут долго не принимать, а могут и не отпускать.
Обидно, конечно, но что делать? Не особо критично. Как не без гордости писала перед Олимпиадой-80 советская пропаганда - «Москва могла бы принять Олимпийские игры на уже существующих к 1975-му году спортивных объектах». Всё остальное - лишнее. Поэтому и фотографии у меня только первой половины похода.
Кемский городской автобус: порт-вокзал (за смешные деньги), традиционный романтический ужин на двоих в круглосуточной столовой для локомотивных бригад (тоже не дорого), закупки кофе с алкоголем в «Магните» напротив вокзала (уже ощутимый удар по дырявому бюджету), два плацкартных билета в середину пятого вагона мурманского поезда на лучшие нижние места (православная паломническая братва как раз высаживалась в Кеми), прощание с Наташей Ку (так много сделавшей для нашего своевременного прибытия), встреча с попутчиками (в т.ч. с поступившей в МГУ Яной и живой Таней Кургановой до Чупы) , прицепленный ещё до нас вагон-тюрьма-перевозка с выгуливаемыми на больших станциях зеками, нескончаемая восьмичасовая белая ночь... Наконец-то - настоящая жизнь!
В Хибинах в шесть утра вышли только мы. Последним прогромыхал вагон со спящими уголовниками. Погода не очень, но шансы на улучшение, судя по голове, имеются. Распихали лишний продуктовый рюкзак по людям: кому-то меньше, кому-то больше. Под пиво это не так заметно. Прошли вдоль Малой Белой до устья ручья Ферсмана километров девять.
Выглянуло солнце, решили вставать для акклиматизации. Поставили палатки, тент. Гоняли наглую мышь, считающую себя здесь хозяйкой (утром обнаружили, что она аккуратно вскрыла пакет с семечками и отъела свою долю). Вечером искал на случайно открытой 155-й странице, не помню какого издания «Идиота» Ф.М. Достоевского, пропущенные буквы «ё» (профзаболевание), нашёл аж пять. Смысл православной морали не уловил (какой-то хмырь, находясь в гостях, украл у хозяев банкноту, в краже обвинили служанку, а он ещё над ней издевался. Идиллия. А говорят, что большевики в Россию из космоса прилетели). «Таков печальный итог», впрочем, это уже из куваевской территории. Её тоже читали. Спели «Антикавказскую» Арика Круппа и ещё какую-то (не помню какую) и легли спать.
Ночью припустил дождь, шедший до полудня. В связи с этим в лагере - днёвка, жжём костёр (на первой стоянке мы провели три ночи, на второй - четыре, горелками не пользовались, максимальное время добывания огня - 2 ч), играем в контакт, ассоциации, угадывание персонажей. Всё угадали. Дети не знают моих: Чапаева, Кристалинскую и Пахмутову. Заклеили с помощью резино-технического набора непонятно откуда взявшуюся дырку в тенте девичьей палатки.
На следующий день радиалка на гору Юдычвумчорр 1200 м (урез воды озера Имандра 127 м, высота нашей стоянки 378 м). Лезли по лесу, затем по крутой осыпи. Стёпа не отставал.
Вышли на плато. Попали в туман или облако, идём на ощупь по навигатору. С запада сбросы, а высота только 1100м. Где ещё сто метров?
Находим продолжение плато на северо-восток. Навигатор плюсует вертикальные метры. Последний пригорок...
И вот она, вершина - огромный камень с памятной табличкой, и чуть поодаль металлический крест с подвешенными кем-то ботинками, просящими каши. «Русо туристо, облико морале». Записки нет. Даже фотографировать не захотелось.
Настроение у всех приподнятое, особенно у Стёпы, - всего третий день в Хибинах, а уже на самую высокую гору забрался. Перекус отложили из-за ветреной влажности. Начинаем спуск, встречаем трёх ребят из Питера, показываем вершинный тур. «Идёт турист по турикам, прикидываясь дуриком... Но для туриста главное, чтоб у него все турики, все турики подряд» (песня сочинилась). Туман, туриков не видно. По ходу местами попадаются наши же следы
и какие-то камни с дырками, расположенными по окружности.
К середине пути распогоживается, открываются виды на долину
и дальше к Имандре (прям последние кадры фильма «Кукушка», рекомендую пересмотреть), фотографируем.
С западной стороны «поёт колдунья, которой лучше не попадаться на глаза», а с южной - всё нормально.
Вот озеро, мимо которого мы пойдём завтра, если всё сложится.
Вот грибы на ужин растут. Что не съедим, возьмём с собой (на перевал? зачем?). И ещё вечером сыграем во что-нибудь.
И спать, а завтра первый перевал с полной выкладкой, завтра - снова в бой...
Утро погожее, сборы, выходим только в половине четырнадцатого. Сбрасываю с навигатора пройденные вчерашний день почти 14 км. Первый отдых на увиденном вчера с высоты озере, перекусываем, устраиваем фотосессию.
Фотомодель - Яна. РусАлко.
Стёпа.
Продолжаем движение. Подъём не крутой, но длинный и утомительный. Встречаем на тропе организованную группу, спустившуюся под нашими высокомерными взглядами из ущелья Рамзая. Здороваемся, но не беседуем. Чайники в солнечных очках (я, если тёмные очки НАдену, то это только до первого милиционера), нам бы ваши проблемы, оттуда и туда обычно идут сливаться. А наш путь - в долину Кунийока через перевал Зап. Петрелиуса (840 м), а дальше посмотрим.
И тут на подъёме Стёпе чего-то ни с того, ни с сего вдруг взгрустнулось. Усталость, простуда, горняшка, желудок, магнитная буря? Не сознаётся. Вот известный Рождественке до 2006 года одноклассник А. Михеева, Миша Гильман (он сейчас в Америке живёт), в лыжной прогулке на 60 км по следам группы Дмитриева где-то посередине маршрута, чтобы товарищей предупредить, так нам про свои ощущения и сообщил (попробую дословно процитировать): «Я думаю, что где-то минут через пятнадцать мне будет казаться, что я уже понемногу начинаю уставать». Шедевр. «Вот, что значит интеллигентные люди - заранее предупреждают». А мой одноклассник, покойный Миша Логинцев, в подобной ситуации бежал-бежал впереди всех, а потом встал и заявил: «Всё, не могу больше, спасайте меня отсюда». По-разному бывает в жизни. Молчит сынишка. Как ему в голову влезть? У левшей собственная гордость.
Отпоил я Стёпу снежной водой (по пути к перевалу все струи от многочисленных в этом августе снежников уходят под морену, поэтому наполненная заранее бутылка оказалась совсем не лишней), конфетками своими угостил, забрал себе часть такелажа, бодрящих слов наговорил, передохнуть дал. Глядь, и побежал мальчонка вслед за недогруженными девочками. Отпустило ребёночка.
Мне теперь не по себе. «Что-то воздуху мне мало», как на последней лыжной сотне в 25-градусный мороз. Голова кружится. И свалиться есть куда, несмотря на некатегорийность перевала. Обошлось в этот раз. На перевале солнце и ветер. Воды и перевальной записки нет.
Ходит уральский мужик, родом из Свердловска, рассказывает свежие новости.
Девочки на перевале геокешингом занялись, пока мы дух переводили. Соловецкие батарейки сдохли - даже в энергосберегающем навигаторе не подавали признаков жизни. Пришлось переставлять в него из фотоаппарата. На этом мои фотки и закончились. Вскоре и навигатор приказал долго работать.
Последняя фотка 2015 года. Дальше будут только 2011-го.
Между тем перед нами плато Часначорр (1189 м, там ещё московская школа с этим номером отметилась, и военный самолёт разбившийся лежит). Мы оттуда в начале июля 2011 года в долину КСС спускались. Солнце тогда за горизонт не заходило - полярный день.
Вид на Юдычвумчорр и перевал Зап. Петрелиуса (слева, чуть не вошёл) с северного склона Часначорра в 1 час ночи по летнему времени 11 июля 2011 года.
Вид на Восточные Хибины оттуда же, но днём. Продолжаю.
При спуске выяснилось, что Стёпа боится осыпей и предпочитает крупные камни. Пришлось идти чуть ниже его, страховать, показывать дорогу. Тормозили всех, даже медлительная Женя задалась вопросом - всё ли у нас в порядке. Тут по теме стишок (вообще-то это про Ергаки-2010, про перевал между озером «Восьмёрка» и водопадом «Богатырь» ), но пусть будет здесь (мелодия Баксанской): Помни, сынишка, первый перевал. Как на узком гребне ветер завывал, яркую планету в небе над горой и участок этот снежно-осыпной (а это про «Птицу» после двухдневного ливня и сошедшего селя).
На нижнем озере дождались спортивную группу, сбегавшую налегке и «в лоб» от базы КСС до нашей вчерашней вершины, а теперь возвращающуюся назад. Простые, незамутнённые очками, открытые советские лица. Все здороваются. Жаль, не поспеваем мы за ними.
Потом был долгий путь с метаниями в поисках удобного места для стоянки при сливе рек Петрелиуса и Кунийока. Нашли к 22 часам. Место довольно открытое, посещаемое, без дров и не особо уютное, но географически выгодное, - рядом дорога, соединяющая пешеходный мост через р. Петрелиуса на КСС с главной «магистралью» Кировск - озеро Гольцовое в долине Кунийока. Кто-бы мог подумать, что из-за непогоды нам придётся жить здесь четыре ночи.
На следующий день - радиалка на оз. Гольцовое мимо базы КСС с пивом, джипами, туристскими группами, приветливыми собаками, бесплатным батутом, пьяными иностранцами, загаженными тропинками и прочими глупостями.
Например, гостиницей, где за деньги можно снять помещение и жить в нём до упора, если больше делать нечего. Дорога от КСС вниз по Кунийоку через примерно 1,5 км неожиданно вывела на варварскую вырубку. Десятки гектаров преимущественно хвойного леса уничтожены и даже не вывезены. Столько топлива напрасно пропадает. Местами видны следы пожаров. А ведь четыре года назад мы шли этой же дорогой по замечательному лесу. Но на базе уже лежала петиция, призывающая запретить АО «Северо-западная фосфорная компания» разработку нового рудника в самом центре горного массива, да ещё на берегах уникального озера, и придать Хибинам статус национального парка. Мы тогда подумали, что это разборки между конкурентами (в Кировске у рудников другие хозяева). А, оказалось, что нет. Добираемся до уютных пляжей восточного берега озера.
Купаемся под вечерними лучами заходящего за гору на двое суток солнца. Девочки отдельно, я отдельно. Стёпа не полез, а зря, может такой возможности больше не представится. Возвращаемся в лагерь обратно через эмчээсовскую базу. Узнаём там, как лучше подобраться к озеру Академическому, прогноз погоды спросить забыли. Выяснилось при этом, что им как раз, пока мы гуляли, пиво свежее подвезли, и «рыбку только что поймали». Пришлось брать (детям - шоколадку). А под это дело и стих сложился (на музыку «То берёзка, то рябина»): Если вышли мы из леса, но не знаем, где наш дом - под звездою МЧСа мы с тобой не пропадём... под звездою МЧСа мы живём в краю родном.
И давнишняя моя переделка вспомнилась: С детства залиты глазёнки, и куда не кинешь взгляд - всё бегут, бегут сосёнки и зовут они назад. Кстати, изображение на звезде МЧС ассоциировалось у меня с пирамидой, масонством, третьим глазом, как на долларе, что соответствовало уровню коррумпированности ведомства. Положено им на горной станции пару лошадей иметь, - базовый мужик четыре года назад сокрушался, - чтобы трупы и раненых вывозить, а их нет. Где лошади? Зато у начальников в кабинетах кресла кожаные. Прочитал потом в интернете про геральдику: «Белая восьмиконечная звезда означает, что спасатели готовы оказать помощь в любой точке мира (наглядно и логично, не правда ли?), оранжевый цвет круга символизирует опасность, чс, голубой же треугольник - надёжность и стабильность, т.к. треугольник, пирамида - самая устойчивая из геометрических фигур». Математики, молчать!
Под начинающимся дождём дошли до лагеря, собирая дрова и грибы. Ужин под ливнем и тентом, половина группы ужинает в палатке. Просушиться не удалось. Ложусь сильно мокрым в спальник. До утра не просыхаю (в хорошем смысле). Очень неприятно. Дождь не прекращается. В связи с непогодой утром по стоянке объявляется очередная днёвка. Перемещаем девичью палатку, под которой возник ручей, на сухое место. Жареные грибы, завтрак, переходящий в обед, а потом и в ужин. Карточные игры в палатке (штабных карт оказалось четыре колоды). Стёпу девчонки научили играть в джокер. Это вам не блаблабла, «тут головой думать надо». А могли ведь плохому научить. Читали куваевские рассказы про территорию, а надо было бы читать что-нибудь про тёплое море и солнечные горы. Да, пытались применить метод вызова Духа Хорошей Погоды, предложенный нам лет десять назад на Соловках руководителями детского клуба «Башня», что на Сретенке. Для этого необходимо налить всем водки (лучше спирта) и перед тем, как выпить, представить себе умозрительно ясную сухую солнечную погоду. Не сработало. Видимо потому, что дети колдовали чаем.
Утро туманное, местами прояснения. Женя смогла реанимировать севший гармин (и раскрутить гироскоп), используя мизинчиковые батарейки и фольгу. Надо взять на вооружение. Включилась навигация, и мы теперь меньше зависим от погоды. Решаем выходить в радиалку на оз. Академическое (говорят, что, спустя сорок лет, радиации там уже не осталось). Выходим как обычно. Мелкий дождь. Радуга в горбатую спину и попутный ветер (старая Рождественка уже бы задумалась - надо ли им туда). Преодолеваем броды четырьмя способами: босиком, в обуви, в неопреновых носках и в обуви, то же, но с переобуванием в сухое.
Идём вверх по тракторной дороге, ответвившейся от «магистрали», до упора. Ветер усиливается и крутит. Упёрлись в руины балка. Спрятаться от ветра некуда. Дорога закончилась. До Академического предстоит взлёт метров в двести, потом переход по плато на восточный берег озера, спуск к воде, обед на горелке (был предусмотрительно взят с собой), а затем обратно. Это по утреннему плану. А теперь на месте ясно, что идея утопическая. Ветер перешёл в шквалистую стадию. Хлещет дождь (потом выяснилось, что на другой день на Соловки не пришло ни одно судно). Надели на себя и окружающих всё, что можно, руки закоченели и не слушаются. Даже пробку водочной бутылки удалось открутить с трудом! («Заметьте, не я это предложил»). Водки остаётся совсем немного. Яна сбегала к ручью за ледяной водой, но пить никто не хочет (разве что водку переложить). Полноценно пообедать на таком ветру не удастся - вода не вскипит. Перекусываем сухим пайком, размышляем. Ну, что делать, не принимают нас сегодня восточные Хибины. Вот в этих же числах 2012 года эзотерические ЛовОзерские тундры нас двухдневным туманом накрыли, «но одумались и дали приз-таки», показали под конец нам Сейдозеро. Но тогда другой состав группы был. А сейчас не пускают нас вверх горы, и ждать милости от природы, - просто нет времени.
Спускаться надо, - обратно идти против ветра, но под горку.
Стёпа ещё по пути сюда скис (а скока нам ещё осталось?), а тут воспрял в связи с объявленным волевым решением двигаться назад. Мокрые насквозь возвращаемся в долину, по пути не забывая собирать грибы и дрова. У Стёпы - первый опыт непогоды в горах. На стоянке потоп. Теперь уже в нашей палатке. Строю перед входом дамбу из камней и грязи, дабы перебросить часть стока северных рек на юг (старая советская забава). Помогает, но не очень. Ужин на костре - с доставкой в девичью палатку. Готовили вместе с Женей. Тем, кто переоделся и не захотел выходить в свет, сервировала и подносила Женя.
На следующий день - прояснение, просушка, неспешные сборы, выход на вчерашнюю дорогу к перевалу в Кировск.
По пути выяснилось, что очередная мышка прогрызла нутро девичьей палатки напротив кармана и полакомилась сухофруктами (почти такой же случай произошёл не так давно на Соловках с А. Марковым, только у него в кармане палатки была не изюминка, а конфетка), а также испортила клапан моего рюкзака. Как она там вообще перемещалась? Интересно, мыши плавают? Ну, да ладно. Нам предстоит сухая (судя по общему самочувствию) последняя ночёвка на озере Малый Вудъявр и потом ещё две в поезде. И продуктов оставшихся оказалось настолько предостаточно, что на некоторые категории даже был объявлен походный коммунизм. Планировать общество потребления надо лучше!
По дороге: холодный, но попутный ветер, интенсивное автомобильное движение (суббота всё-таки), установленный кем-то недавно в западной части перевала деревянный восьмиконечный поклонный крест (мотив поступка остался невыясненным, лучше бы яйцо поставил), группа встречных велосипедистов. Да, тут же недалеко под перевалом в «Левиафане» нашли труп жены главного героя, которая от такой жизни в море сиганула. Может поэтому?
На вечернем озере - люди с машинами, но они - местные, скоро уедут. По ощущениям ночью состоятся первые заморозки. Северный ветер выдул из долины всё тепло. Солнце светит, но не греет. Готовим на горелке, жгу мусорный костёр. Традиционная рождественская рекогносцировка и уборка территории. В связи с этим небольшое лирическое отступление. Как-то ранним весенним утром на даче перед убытием на работу я пошёл к общественному колодцу за водой (семье очень надо было) и нашёл сто рублей. Вывод: тому, кто рано встаёт - бог подаёт. Дальше - больше. Другой раз летом я решил прокосить общественную тропинку (до которой естественно никому дела нет) и нашёл в дренажной канаве бутылку с пивом. Сразу хочу заметить, что нельзя к этому интимному процессу (общению с мирозданием) подходить с алчными мыслями. Дескать, как сейчас пойду, да как нанесу пользу окружающим, пусть им от этого лучше станет, а мне за это что-нибудь будет. Нет, не будет! Могут спасибо сказать, а могут и не сказать. От души действие должно идти, без задних мыслей. Я уже привык. Нет, я держу в уме, конечно, что у нас алкоголя нет, и этот день должен быть первым и последним трезвым днём за весь период похода, включая Соловки. Но не тут-то было. Мироздание уже настроилось на нужную волну и подложило нам под ёлочку большую... (нет, не ту, которая везде грязь найдёт) двухлитровую непочатую бутылку свежего живого кольского пива! Из-за чего собственно? Может, извинились Хибины таким образом за случай в 2011 году. Тогда «слушай, ничего не сделал, только зашёл» в лес, чтобы сориентироваться (недалеко отсюда, за двумя перевалами, на р. Гольцовой), а там труп повесился. А оно мне надо? Ничего страшного, конечно, но излишняя суета всё-таки. Что за намёк природы - до сих пор разбираюсь.
А вокруг, после пива - горы. Вот впереди, если на запад смотреть, - крымская Ай-Петри в миниатюре. А за спиной зубцы уральской Манараги виднеются. Сюда бы ещё все другие мои вершины, перевалы и достижения: зимнего Иремеля, камчатского Верблюда, кавказскую «сорокалетнюю татарку» и Оштен, уже упомянутые саянские Ергаки и алтайский ледопад под Аккемской стеной (22 августа - десять лет как наша Дина Медведева и инструктор Жени Александр Ханин под Белухой погибли)...
Между тем, на светлом небе после двух пасмурных вечеров, - первые звёзды. В Москве уж наверное и вовсе «глухая полярная ночь». Пора возвращаться, в том числе - в реал. Трезвые дети по палаткам мёрзнут, спасать надо. Вот пятнадцатилетняя Оля сопливая всё сморкается в салфетки после вчерашней вылазки. Но я не по этой части (не подумайте плохого, просто соловецкими впечатлениями этого лета навеяло). Я к Стёпе под бочок. «Дремлет малыш, под одеялом <тепло>, спит и видит сладкие сны...». Спокойной ночи.
Окончание следует.