История России как борьба за сохранение ее православного ядра (Александр Казин)

[politklass]

И все же русская духовная энергетика не умерла в результате деяний этого гиганта на бронзовом коне. Следует подчеркнуть, что ни Церковь, ни народ так до конца и не приняли петровской реформы. В церковном и народном духе император всероссийский продолжал оставаться священным - помазанным Богом - православным царем, хотел он того или нет. И дело тут не в том, что русские церковные иерархи в лице Петра помазали на византийское и русское служение западный абсолютизм (как думал, например, протопресвитер Александр Шмеман), а в том, что сама петербургская монархия не вышла целиком из потока православной духовной традиции. Речь идет не о настроениях и планах отдельных людей, а об объективном духовно-онтологическом статусе Русского государства. Подобно тому как московский царь оставался помазанником Божиим независимо от своей личной доброты или злобности, петербургский одетый в камзол или лосины император в православно-народном сознании оставался царем-батюшкой, земным отображением (и рабом) Небесного Царя. Конечно, часть народа заподозрила в Петре антихриста и затем ушла «в леса» и «на горы», чтобы не участвовать в его делах, но это разговор особый. Что касается большой истории России, магистральной линии ее вселенского христианского служения, то нет сомнения в том, что петровские преобразования - основание Петербурга, заимствование западных этикетов, мод и наук - лишь модернизировали Россию, но не убили Святую Русь. Корчившаяся под пером и кнутом петровских указов, побеждавшая вместе с ним под Полтавой и Гангутом, танцевавшая на ассамблеях и опивавшаяся на всешутейших соборах, Россия в глубине своей бессмертной души продолжала молиться Христу, знала, что Он все видит и за все спросит. Петровские реформы не достигли ядра русского духа, не произвели цивилизационного слома, хотя поломали и покорежили почти все его внешние слои. Уж как суров Иван Солоневич в оценке петербургской монархии, а и тот усматривает начало восстановления в ней священного царства («православную реакцию») уже в деятельности императора Павла Петровича. Можно сказать, что, начав свое историческое движение с петровской дыбы («Россию вздернул на дыбы»), петербургская монархия и культура дали в своем завершении мученическую фигуру царя Николая Александровича и всей его августейшей семьи, кровью своей запечатлевших подвиг последних русских самодержцев.

Полный текст статьи читайте в июньском номере журнала "Политический класс".