Мандельштам. Интенсив для продвинутых.
Начинала ходить чисто для удовольствия. Можно даже сказать для развлечения. А вчера поняла, что у нас с Быковым все серьезно.
Мандельштама не назовешь всенародно любимым поэтом. А «Стихи о неизвестном солдате» не то, чтобы на слуху. Но название лекции звучало именно что «Мандельштам. Стихи о неизвестном солдате». Быков так решил.
И, оказывается, очень надеялся, что людей придет немного. Но зал был - как всегда под завязку. Разве что на приставных стульях не сидели. И он как начал, как начал палить - про Мандельштама и жанр «наваждение»…
Возможно, мне показалось, но Быков говорил с залом, как разговаривают только со своими. И только об очень важном и даже сокровенном. С доверием и уверенностью, что упрощать речь уже нет необходимости. Что предмет анализа всем известен, и сам анализ понятен вполне.
Без 35 предшествующих лекций я бы в этом мало что разобрала. Надо было привыкнуть к этому темпу и плотности информации на каждую минуту монолога. Но Быков нас подготовил, и теперь мы можем прийти, и час слушать построчный анализ стихотворения Осипа Мандельштама, написанного в жанре «наваждение». (То есть когда смысл стиха неясен даже автору, а прямое значение слов не сильно важно). Слушать, понимать
и более того, получать от этого грандиозное удовольствие.
О! как я себя за это зауважала! Я теперь тоже ученик Быкова, хотя в пять раз старше его ребят из «Золотого сечения» и студентов из МГИМО. Я прослушала и местами законспектировала весь его цикл «Календарь». И я выросла, не побоюсь этого слова - интеллектуально) У меня мозги заработали по-другому. И главное: Быков об этом знает!
Он выступает перед аудиторией лектория почти три года, она стала для него своей, и он точно в курсе ее возможностей. Не стал бы он читать про Мандельштама еще даже год назад. К этой лекции надо было идти и мы пришли.
И теперь с разной степенью непринужденности погружаемся в культурологические пласты, в историю и философию, в литературоведение и бездонные интуитивные трактовки. Бродим там, нащупываем смыслы. Ахматова и Гумилев, Сервантес и Джойс, Сталин и Швейк, Шкловский и Гаспаров, Бродский и Леонов…Бесконечное множество имен, цитат, терминов. Но уже все понятно. Мы спокойно понимаем, например, такое «в данном случае свет не имеет у Мандельштама положительной модальности». И много чего еще.
И ведь это в возрасте, когда привычка учится утрачена, я думала навсегда. Да еще и без отрыва от производства. По вечерам, примерно раз в месяц, и даже без домашнего задания… А эффект!
Все о чем читал Быков перестало казаться далеким, непонятным, давнишним… И для него, и теперь для его верной аудитории - Пастернак, Маяковский, Блок, Мандельштам (+30-40 прозаиков и поэтов) - это близкие люди. Хотя и гении. Теперь мы можем обращаться к ним за помощью. Быков даже рассказал когда к кому - кто утешит, кто придаст сил, к кому в минуту острой душевной тоски, к кому - пустоты… Стоит только подойти к книжной полке. Я когда-то так делала, потом выросла, стала пить (зачеркнуто), нашла другие способы утешаться. Но теперь мне стало легче двигаться вперед. От осознания, что в случае чего - у меня есть Чехов. И вообще вся мировая литература. И, извините, сам Быков.
Он у нас есть и ведь он не остановится) И мы тоже не собираемся.
Одна дама (после лекции о Мандельштаме) в очереди в гардероб сказала: «нет, ну я просто в экстазе» и никто из тех, кто стоял вокруг не подумал, что она сумасшедшая.
Мандельштама не назовешь всенародно любимым поэтом. А «Стихи о неизвестном солдате» не то, чтобы на слуху. Но название лекции звучало именно что «Мандельштам. Стихи о неизвестном солдате». Быков так решил.
И, оказывается, очень надеялся, что людей придет немного. Но зал был - как всегда под завязку. Разве что на приставных стульях не сидели. И он как начал, как начал палить - про Мандельштама и жанр «наваждение»…
Возможно, мне показалось, но Быков говорил с залом, как разговаривают только со своими. И только об очень важном и даже сокровенном. С доверием и уверенностью, что упрощать речь уже нет необходимости. Что предмет анализа всем известен, и сам анализ понятен вполне.
Без 35 предшествующих лекций я бы в этом мало что разобрала. Надо было привыкнуть к этому темпу и плотности информации на каждую минуту монолога. Но Быков нас подготовил, и теперь мы можем прийти, и час слушать построчный анализ стихотворения Осипа Мандельштама, написанного в жанре «наваждение». (То есть когда смысл стиха неясен даже автору, а прямое значение слов не сильно важно). Слушать, понимать
и более того, получать от этого грандиозное удовольствие.
О! как я себя за это зауважала! Я теперь тоже ученик Быкова, хотя в пять раз старше его ребят из «Золотого сечения» и студентов из МГИМО. Я прослушала и местами законспектировала весь его цикл «Календарь». И я выросла, не побоюсь этого слова - интеллектуально) У меня мозги заработали по-другому. И главное: Быков об этом знает!
Он выступает перед аудиторией лектория почти три года, она стала для него своей, и он точно в курсе ее возможностей. Не стал бы он читать про Мандельштама еще даже год назад. К этой лекции надо было идти и мы пришли.
И теперь с разной степенью непринужденности погружаемся в культурологические пласты, в историю и философию, в литературоведение и бездонные интуитивные трактовки. Бродим там, нащупываем смыслы. Ахматова и Гумилев, Сервантес и Джойс, Сталин и Швейк, Шкловский и Гаспаров, Бродский и Леонов…Бесконечное множество имен, цитат, терминов. Но уже все понятно. Мы спокойно понимаем, например, такое «в данном случае свет не имеет у Мандельштама положительной модальности». И много чего еще.
И ведь это в возрасте, когда привычка учится утрачена, я думала навсегда. Да еще и без отрыва от производства. По вечерам, примерно раз в месяц, и даже без домашнего задания… А эффект!
Все о чем читал Быков перестало казаться далеким, непонятным, давнишним… И для него, и теперь для его верной аудитории - Пастернак, Маяковский, Блок, Мандельштам (+30-40 прозаиков и поэтов) - это близкие люди. Хотя и гении. Теперь мы можем обращаться к ним за помощью. Быков даже рассказал когда к кому - кто утешит, кто придаст сил, к кому в минуту острой душевной тоски, к кому - пустоты… Стоит только подойти к книжной полке. Я когда-то так делала, потом выросла, стала пить (зачеркнуто), нашла другие способы утешаться. Но теперь мне стало легче двигаться вперед. От осознания, что в случае чего - у меня есть Чехов. И вообще вся мировая литература. И, извините, сам Быков.
Он у нас есть и ведь он не остановится) И мы тоже не собираемся.
Одна дама (после лекции о Мандельштаме) в очереди в гардероб сказала: «нет, ну я просто в экстазе» и никто из тех, кто стоял вокруг не подумал, что она сумасшедшая.