Продолжение истории про мой двор
предыдущий пост
Детей в нашем дворе было много. Мы торчали во дворе целыми днями. Играли в штандер и в казаки-разбойники, в вышибалы, прагали через прыгалку, неутомимо скакали в резиночку и в классики, до одурения качались на качелях, вечерами пугали друг друга страшными искориями про красную перчатку или кровавую руку. Мы ссорились, мирились, сбивались в стайки... Американские дети лишены такого детства - здесь нет дворов. А жаль.
Мою лучшую подругу звали Любка. Она жила в соседнем подъезде на первом этаже. Я помню ее столько, сколько себя, или больше. Наши мамы вместе катали колясочки. Любка совешенно была непохожа на еврейку. На Лорелею она была похожа - золотые длинные волосы, вьющиеся круными кольцами и голубые глаза. Любка всегда была очень красивой, но мне не было завидно. При такой красоте она была доброй и незаносчивой, ей всегда хотелось кого-нибудь облагодетельствовать. Дружить с ней было легко.
Но самым потрясающим человеком в Любкиной семье была Пуся, Любкина нянька. Точнее она была еще няней Любкиной матери. Пуся - маленькая, какая-то очень уютная, голова в седых кудряшках, мягких как пух, часто сидела во дворе на лавочке и смотрела как мы играем. В Любке она души не чаяла, и нас всех любила и привечала. Все так и называли ее - Пуся. Но тут Любка была собственницей. "Это моя Пуся, а не ваша!" - она краснела и топала ногой. Но Пуся оставалась всехней. В их квартиру на первом этаже бегали попросить попить, или перехватить кусочек, стрельнуть конфетку, спрятаться от кого-нибудь, например от мамы или бабушки, которая хочет загнать домой...
У нас с Любкой были разные увлечения. Сначала, конечно, куклы - у нас были две одинаковые, немецкие ( по моему, куда симпатичнее Барби). Потом наступила пора техники. Мы провели между нашими квартирами собственный телефон. Мы вдохновенно колдовали над "Юным химиком", что-то взрывали. Мы сочиняли роман. Мы играли в сыщиков. Да всего не упомнишь. Но скучно нам точно не было. Лет в 13 мы завели собак - естественно, одинаковых. У нее черный пудель и у меня черный пудель.
Поскольку мы учились в разных школах, то с возрастом стали видиться реже, как-то отдалились, хотя всегда радовались встречам. После школы я поступила в МИХМ, а Любка завалилась в медицинский и пошла почему-то В ГИТИС на театроведенье. А вскоре вышла замуж, родила мальчишку и переехала, во дворе появлялась, только навещая родителей. Сынок получился рыжий, веснущатый и настоящий бандит, вождь краснокожих. Когда-то, когда мы были совсем маленькими, мы сидели за сараем, и Любка, шмыгая носом от обиды на родителей, поклялась страшной клятвой, что когда у нее будут дети, она не будет им ничего запрещать и ничего заставлять. Судя по харакиеру ее чада, клятву она добросовестно выполнила.
А в 88 году мы столкнулись с ней в ОВИРе. Я подавала документы на выезд, Любка ехала в гости в Германию с целью разведки - они тоже собирались уезжать. И уехали, в Германию, вскоре после нас.
Перед самым моим отездом Любка вдруг появилась у меня в квартире и вволокла огромную сумку, набитую дефицитными консервами. Помню там были консервированные сосиски и твердая колбаса. Я удивилась - ты, говорю, думаешь в Австрии проблемы с сосисками? "В Австрии проблемы с деньгами", - отрезала Любка, и оказалась ой как права!
Так что съели мы шедрый Любкин подарок с глубочайшей благодарностью.
Жизнь нас разметала и я ничего о ней больше не знаю.
Детей в нашем дворе было много. Мы торчали во дворе целыми днями. Играли в штандер и в казаки-разбойники, в вышибалы, прагали через прыгалку, неутомимо скакали в резиночку и в классики, до одурения качались на качелях, вечерами пугали друг друга страшными искориями про красную перчатку или кровавую руку. Мы ссорились, мирились, сбивались в стайки... Американские дети лишены такого детства - здесь нет дворов. А жаль.
Мою лучшую подругу звали Любка. Она жила в соседнем подъезде на первом этаже. Я помню ее столько, сколько себя, или больше. Наши мамы вместе катали колясочки. Любка совешенно была непохожа на еврейку. На Лорелею она была похожа - золотые длинные волосы, вьющиеся круными кольцами и голубые глаза. Любка всегда была очень красивой, но мне не было завидно. При такой красоте она была доброй и незаносчивой, ей всегда хотелось кого-нибудь облагодетельствовать. Дружить с ней было легко.
Но самым потрясающим человеком в Любкиной семье была Пуся, Любкина нянька. Точнее она была еще няней Любкиной матери. Пуся - маленькая, какая-то очень уютная, голова в седых кудряшках, мягких как пух, часто сидела во дворе на лавочке и смотрела как мы играем. В Любке она души не чаяла, и нас всех любила и привечала. Все так и называли ее - Пуся. Но тут Любка была собственницей. "Это моя Пуся, а не ваша!" - она краснела и топала ногой. Но Пуся оставалась всехней. В их квартиру на первом этаже бегали попросить попить, или перехватить кусочек, стрельнуть конфетку, спрятаться от кого-нибудь, например от мамы или бабушки, которая хочет загнать домой...
У нас с Любкой были разные увлечения. Сначала, конечно, куклы - у нас были две одинаковые, немецкие ( по моему, куда симпатичнее Барби). Потом наступила пора техники. Мы провели между нашими квартирами собственный телефон. Мы вдохновенно колдовали над "Юным химиком", что-то взрывали. Мы сочиняли роман. Мы играли в сыщиков. Да всего не упомнишь. Но скучно нам точно не было. Лет в 13 мы завели собак - естественно, одинаковых. У нее черный пудель и у меня черный пудель.
Поскольку мы учились в разных школах, то с возрастом стали видиться реже, как-то отдалились, хотя всегда радовались встречам. После школы я поступила в МИХМ, а Любка завалилась в медицинский и пошла почему-то В ГИТИС на театроведенье. А вскоре вышла замуж, родила мальчишку и переехала, во дворе появлялась, только навещая родителей. Сынок получился рыжий, веснущатый и настоящий бандит, вождь краснокожих. Когда-то, когда мы были совсем маленькими, мы сидели за сараем, и Любка, шмыгая носом от обиды на родителей, поклялась страшной клятвой, что когда у нее будут дети, она не будет им ничего запрещать и ничего заставлять. Судя по харакиеру ее чада, клятву она добросовестно выполнила.
А в 88 году мы столкнулись с ней в ОВИРе. Я подавала документы на выезд, Любка ехала в гости в Германию с целью разведки - они тоже собирались уезжать. И уехали, в Германию, вскоре после нас.
Перед самым моим отездом Любка вдруг появилась у меня в квартире и вволокла огромную сумку, набитую дефицитными консервами. Помню там были консервированные сосиски и твердая колбаса. Я удивилась - ты, говорю, думаешь в Австрии проблемы с сосисками? "В Австрии проблемы с деньгами", - отрезала Любка, и оказалась ой как права!
Так что съели мы шедрый Любкин подарок с глубочайшей благодарностью.
Жизнь нас разметала и я ничего о ней больше не знаю.