ЧОКНУТЫЕ ДЕТКИ. Глава СѢМЪ ПИСЕМЪ ИЗЪ ДѢДУШКИНОГО ЧѢМОДАНА / 21.2
21.2
- Мой дорогой молодой друг, mon Мишель, - а, друг ли Вы мне, или скверный покупатель, как узнать? Я сомневаюсь в непорочности Ваших юных измышлений. Уж не собрались ли Вы меня любить как животное? Мне это не нужно, потому я собираюсь Вам сообщить правду.
Я бы, наверно, давно забыла бы о Вас, кабы Вы не писали таких смешных писем. Они же и жестоки по отношению ко мне. Вы перестарались в очернении меня, поверьте. Но я не могу выбросить Вас так же твёрдо, как Вы мне старательно и изощрённо грубите. Мне жалко Ваш драгоценный сосуд. Мне жаль, что Вы, не думая о последствиях для Вас, делитесь такими intimate detail. Ощущение, что Вы сошли с ума, потеряли стыд и находитесь во власти дьявольской страсти, не разумеющей порядочности касательно ко мне и осторожности в отношении к собственному телу и душе.
Уж не на Кокушкином мосту ли Вы испотрошили свой ум?
Я каюсь, что сообщила Вам адрес. Это не даёт мне покоя. Я не уверена, что рано или поздно Ваши письма не будут перехвачены кем либо из моих младших русских cruel Bloomfield [1] и будут переданы дальше моей благодетельнице.
Я уже свыклась со всеми и мне будет горько уходить. А я, несмотря на старание и успехи, не только буду уволена, а буду растерзана, выкинута, передана на общественное порицание. Мне велят надеть на башмаки жёлтые банты - если это только поймут в вашей ужасной стране, - и запретят надевать шубу, и выставят на мороз в самый неподходящий сезон. А Вы знаете, какие в Петербурге бывают холода.
Вы этого добиваетесь? Пожалейте бывшую нищенку! Подайте на пропитание! Замуж возьмите бедную иностранную поданную. Или присоветуете в батрачки идти, или в подёнщицы определите кирпичи таскать?
Смеюсь. Не сочтите за серьёзность.
Мне в год двести пятьдесят рублей дают. Это немного, но и не мало. Из этого я на чёрный день откладываю и - случись что непредвиденное - на обратную дорогу хватит.
Я читаю Ваши письма и заливаюсь то дурацким смехом, то плачем, то ли чувствую себя девочкой-дурой, то ли несчастной потаскушкой, то ли возлюбленной, то ли жертвой маньяка. Я Вас, может быть, и люблю, как можно только любить Дракулу, но, слава богу, только по письмам. Не люблю упырей, пусть они даже живут в замках и имеют по двести душ работников.
Я боюсь того, что Вы мне пишите. От Вашего рассказа про Селифания Вёдровича Вёдрова мне стало сначала весело, как после чарки рома или водчонки - так, кажется, у вас называют это мерзкое зелье - а потом было дурно как никогда. Я уважаю искусство в вашей стране, но Ваш пример - для меня как воровской нож в полотне Рембрандта. Я знаю средневековых художников, знаю Дюрера, видела ещё некоторые жуткие вещи, но ты было невежественное средневековье, издевательство, беспричинные убийства, а теперь в России решили его повторить?
Я понимаю Ваше негодование, когда Вы описываете детали, но Селифания вашего стоит пожалеть - у него не всё в порядке с умом (как и у Вас, промежду прочим, мой дорогой друг), он тронулся в хлевах, наслушался коровьих причитаний, он плоть от плоти - член своего стада. Зверёныш, который когда-нибудь мать-старушку съест.
Вы сами измываетесь над неучёным художником, пусть даже у него набита рука и полон дом скотины, которую не терпится убить, высушить и изобразить с чучельного вида будто живую.
Пусть к нему едут заграничные покупщики - у них руки загребущие, а в глазах презренный металл. На искусство им наплевать! Сквозь Ваши слова видно неуважение и издёвку. Вас должны поругать более сведущие и терпимые в таких делах люди.
Вы разве сами не боитесь того, что у вас там в глуши творится?
Поверьте, про это всё я знаю не понаслышке, я видела Красные Фонари, я знаю, что это гнусное ремесло не прекратится никогда. Но этим заставляет заниматься общество. Оно этим пользуется. Оно его поощряет. А ваш Селифаний - дитя вашего порока, ему, как ребёнку дали краски, умышленно похвалили вредные люди, и он клюнул.
Он - сам теперь кисть, холст и бомба. Он усиляет мировой бред. В распространении его псевдоискусства не сомневаюсь. Всё дурное в наше дикое время имеет скорость лучшую, чем всё хорошее и доброе.
Наивный, бедный, исступлённый - он не ведает, что творит. Его рукой водит сатана. Сатана, сатана - не меньше!
...1917 г.
(продолжение следует) fрэндить
[1] Фамилия героев известного романа, прославившихся издевательствами над гувернантками.