(no subject)
обычный разговор - возможно, игра: понимание такой вероятности приводит к потере способности разговаривать даже у людей, никогда таких проблем не имевших; "му-му" - самая короткая и обидная насмешка. От где-то половины второго приблизительно до пяти, собственные слова в любой беседе особенно кажутся срежиссированными. Следишь за часами, одушевляешь цифры на них - они имеют свои характеры. Римские практически не чувствую, - арабские. И отдельные детали - стрелки, крошечные паузы не пронумерованных секундных долей, надпись о количестве камней, марка.
- я поняла, сказала она: в этой комнате постепенно темнеет.
- зато, кажется, на съёмочных площадках становится всё светлее - возражаю ей. Эта идиотская привычка произносить духоподъёмные фразы, подозреваю, ради самозащиты. Но она не повелась. - Комната это ведь всё-таки дом, а съёмочная площадка - это съёмочная площадка, разница слишком велика.
а когда на стене был этот большой типографский плакат: что же это за плакат, ведь рекламы тогда не было, размером с карту мира, два полушария - никогда не понимала, как они могут соединяться, поэтому такие карты вызывали неприязнь, а образцы шрифтов на стене над кроватью нравились. Брёвна, торчащая пакля, значит, это была чья-то дача. Орнаментом электрические провода вдоль где стена сходится с потолком. Одна буква разными размерами и стилями. Совпадала, потому и уцепилась: следовательно, уже тогда было ощущение подмены: и события-то не происходившие, вместо реальных - не говоря уже просто про меня. То есть, была необходимость пользоваться такой настроечной таблицей так давно, что даже не помню где.
- я поняла, сказала она: в этой комнате постепенно темнеет.
- зато, кажется, на съёмочных площадках становится всё светлее - возражаю ей. Эта идиотская привычка произносить духоподъёмные фразы, подозреваю, ради самозащиты. Но она не повелась. - Комната это ведь всё-таки дом, а съёмочная площадка - это съёмочная площадка, разница слишком велика.
а когда на стене был этот большой типографский плакат: что же это за плакат, ведь рекламы тогда не было, размером с карту мира, два полушария - никогда не понимала, как они могут соединяться, поэтому такие карты вызывали неприязнь, а образцы шрифтов на стене над кроватью нравились. Брёвна, торчащая пакля, значит, это была чья-то дача. Орнаментом электрические провода вдоль где стена сходится с потолком. Одна буква разными размерами и стилями. Совпадала, потому и уцепилась: следовательно, уже тогда было ощущение подмены: и события-то не происходившие, вместо реальных - не говоря уже просто про меня. То есть, была необходимость пользоваться такой настроечной таблицей так давно, что даже не помню где.